На краю ночи

1.
       Дик решил в одно прекрасное утро, что его теперь люди будут называть Шпагой. Ему надо достать пистолет, ведь он теперь хочет быть гангстером. Выскочить на улицу, хаотично стрелять в толпу, ведь это весьма актуально для молодых людей, что живут ради своего тотема. «Три мушкетера» он прочитал за ночь, и теперь ему хотелось почитать «Бравого солдата Швейка». Он спал до вечера, а вечером стоял на крутом обрыве у самого моря и говорил человеку с собаками о том, что слушает вздохи земли вот уже пять лет подряд, и теперь видит весь мир в желтом свете. Ночью ему снились овцы, что стояли у скал, глядели на морской пейзаж, а пастух за ними следил, чтобы волки не прибежали сюда и не съели его стадо. После таких снов он гулял у реки, и грустил о том, что не духовный человек, а простой паренек, который не убил в себе животное начало. Там он познакомился с человеком с собаками. Этот человек был ужасно стар, но мудр чертовски, был он отмечен печатью Каина.
- Молодые люди все такие, вы просто не умеете видеть, а ведь провода у пляжа «Берега Венеры» давно уже пора менять, вот видишь, та лапочка желтым светом горит, а та синим. Так вот, где желтым светом горит лампочка, то провод там плохой, пора менять. Может все сгореть. Вся проводка. Я видел, как дома горели из-за того, что провода плохие там были. А еще, когда я служил в армии, то к нам на проволоку под напряжением кабан залетел, то-то было потехи. Жаркое из кабана славное было. Вот послушай, я вот закачал недавно банду «I Will Kill You» из Индонезии, жесткий, брутальный звук лютой поросли, что пылает отменным оптимизмом и верой в светлое будущее человечества. От этой музыки у меня мурашки по коже бегут со скоростью мира, ты бы знал, паренек. Черный цвет – это так круто, но желтый цвет тоже радости дает не слабо.
- А еще я ношу теперь только модную черную одежду. Человек с собаками, мы так любим ночь и запах человеческой крови на брюках, дым отечества нам так мил, мы просто плюем на могилы предков, пошли они все к чертовой матери! 
- Накупил кучу джинсовых брюк –  это удар по морде глобалистам и либералам-глистам проклятым.
- О, так и я аналогичные поступки совершаю раз в неделю. Все рынки обхожу в поисках черных кожаных курток. Мне бабушка их уже ушила, и свитеров в обтяжку тоже ушила. А бабушка все-таки, старая коммунистка, говорит ласково мне: «Внучек, а зачем ты купил себе кучу одинаковых вещей?» На что я говорю ей со знанием дела: «Бабушка, ты не понимаешь, ведь мир во зле лежит. Царство Божие силою берется! Черный цвет есть символ смерти. Я умер для мира. Мир есть прах для меня. Я больше не связан с миром людей. Я играю на барабанах у берега Темзы. В Лондоне я участник банды «Dead Again».
- Малыш, а твоя бабушка ничего не поняла. Говорила же тебе сорока белобокая, что в ее время молодежь носила разную одежду и цвета были разные: красные пиджаки, белые брюки, например, или малиновая юбка вместо трусов и синий свитер от Кардена будет лежать в шкафу беспомощно и трусливо. Малыш, ты бы знал, что вечность моя сидит в моем сердце. Люблю ее как  Бога.
- А я вот от этой музыки зверею. Систему ненавижу. Я убил президента в своем мире. Я мечтаю о бунте, чтобы мы свергли режим буржуев. Я еще много чего говорить могу в подобном духе, а осенний ветер уносит мои слова в пустоту, где плывут одинокие рыболовные корабли, кораллы, желеобразные якоря, свистульки, испанские гитары, гранитные эпитафии, желуди, и грустно мерцают огни в сумерках ночных.
- А я вот пил пиво шесть лет подряд от того, что бабы не имел, был девственником, а недавно галлюциногенных грибов поел и бросил пить пиво. Мне открылся тонкий мир. Я встречаюсь с девушкой, которая родилась в моем сне от того, что звезда упала в мое окошко. Я не буду ее парнем. Чужих людей не бывает, а у нее звездный мальчик родился. Я не люблю ее, мы просто раз в неделю спим с нею. Весело проводим время. Хотя никто ни на кого не влияет. Ей родители говорили, чтобы сделала аборт, но она родила и теперь любит свою крошку. Все свободны. Она уехала со своими друзьями в лес сегодня, а мне все равно, если она будет мне изменять. Ведь у меня кроме нее еще две девушки есть. Тоже раз в неделю встречаемся, гуляем вечером у моря, целуемся, занимаемся сексом, а потом снова на неделю расстаемся. Так и живу. Никаких обязательств ни перед кем. Никаких планов на будущее. Если я встречу ту, которая будет меня понимать полностью, тогда я не буду хотеть встречаться с кем-то еще.
- Малыш, ты просто гениальный ребенок, ты противник мира своих предков. Я же тоже без жены. Я с винтовкой шагал по улицам Петербурга, когда «Аврора» дал свой легендарный залп.
- А я вот не знаю, когда встречу ее, мне не известно ничего. Я жду мою кошечку. Пока что я живу, как живу, плыву по жизни, по пути наименьшего сопротивления. Если когда-то захочу детей, то лучше возьму из детского дома, ведь земля и так перенаселена, и так много людей на ней страдают от скуки.  Я фриган, я ем разные ништяки из мусорных баков и допиваю бутылки, что оставляют мажоры на улицах. Мое одномерное существование уже достало меня. Иисус Христос был буддистом, что снимался в знаменитом сериале, правда, не помню в каком.
- Мои собаки мчат в долину теней, где они встретят сучек, у которых вагина сожрала мозг. Я не отпущу их в небеса, мои собаки укажут мне путь, ведь к планете летит гигантский астероид и все скоро окончится чудесным взрывом.
2.
       Светик спала все дни напролет, ведь ей не хотелось жить в мире либеральном, ей хотелось устроить взрывы сознания у обывателей. Она даже Дика не хочет звать Шпагатом. Он зовет ее гулять, он стоит у под ее балконом. Он кричит, чтобы она выходила. Она же отвечает ему, что не может выйти. Что у нее кровь из носа, кашель, болеет она в данный момент. А он прощается и уходит себе дальше, а она кричит, чтобы он не уходил, чтобы поболтал с нею еще, но не желает болтать с нею и уходить к себе домой, где ложится в постель и мигом засыпает. А она кричит ему вдогонку, но знает, что никто не услышит ее, что все это она говорит лишь сама себе от тоски:
       - Любимый человек, куда же ты идешь? Чего несешь в своей пустой башке? Я ищу себе парня, но не могу нигде найти. Я уже тридцать лет прожила, а все одна. Не честно. Я зову зверя хаоса из бездны сновидений, и он улыбается мне оскалом бессмысленности. О, бог солнца, вылечи меня, верни меня к людям. Моя основная задача - идти за пределы того, что я знаю и могу знать. Я нравлюсь моему компьютеру. Трубка курит меня, бутылка выпивает меня. Мой котик устраняет из жизни моей страдание и скуку. Я ведь песчинка на берегу Вселенной. Ради радости я живу на свете. Меня полностью устраивает тот факт, что ими всеми управляют. Не работаю  юристом теперь я, хочу на юг, буду наслаждаться морем и пальмами, под которыми буду пить вино и слушать пение кустов сирени. Король не только голый, он еще и невидим. Я не еду в Париж к своему парню, ибо он мне не выслал денег на билет. Целое лето сижу дома за компьютером. Ищу парня. Сменила фотографию на своей страничке. У меня в сети полно друзей. Их около тысячи, но я никого лично не видела. Я отвечаю им каждый день на сообщения, слушаю музыку, что они бросают мне на страничку. Читаю комментарии к своим фотографиям. Мне кажется, что предметы вокруг меня стали очень горячими или же холодными. Стало быть, все это существует. В сумерках я лечу над самой поверхностью земли. Они же все стоят у стены – ожидают расстрела. Для Фрейда любое событие есть секс. Я пала жертвой своих собственных творений мысли. Высокие добродетели исчезли с поверхности земли. Умирала кровь – внутренняя ценность человека. Голоса из вечного льда манят меня снова и снова. Улыбаюсь как блаженная чему-то, кому-то. Мои мечты в рабах не цветут, а в раю, пожалуй, и зацветут. Ничего не ем. Разве так уж часто смотрят на нас люди из двусмысленных внешне человеческих лиц? Лудый мне в друзья набивается. К черту его! В самом деле — если бы люди не умирали, врачи никогда бы не знали анатомии. Телескоп убивает романтику луны, увеличительное стекло — красоту эпидермы притягательной женщины.
3.
          В желтом парке на краю города, человек с собаками сидел на скамейке со Светиком. Тучи серые косо смотрели на них из-за березовых рощ, которые закрывали своими стволами Черную реку. Лудый стоял на коленях перед Светиком и молил девочку о пощаде, а рядом лежал Дик, он был в ударе сегодня. «сти, милая, не буду больше я, дурак, так себя вести, не буду» - стонал Дик. –«Отдайся же этому малому, что приехал из Голландии. Мне ты тоже нужна, но ему больше, чем мне». Летят утки над речкой. Поет песни дед за околицей, мрачно летят стаи журавлей над землей, а солнце бежит в свою обитель, где тихо поют сверчки. Тихо-тихо так стало, словно мир умолк, словно нет никого здесь больше.
- Кажется, что нельзя трогать в темноте того, что незнакомо, быть может, это – те, кому привольно дома. – басовито загудел Дик, стоя с бутылкой пива за спиной Лудого. – Светик, Лудый отличный жених. Не будь упрямой козой, соглашайся на райскую жизнь в Европе. Да, да, он из Голландии приехал сюда, в эту дыру, он дядька номер один в этих трущобах. Там он уже не работает у себя на заводе по производству стекла. Он сидит здесь в моем баре и пьет виски весь день, ему приносят счет на полсотни долларов и он кричит от радости, что здесь все так дешево, что он хочет переехать жить сюда здесь. Я ему тебя решил показать. Он без ума от тебя. Он получил травму на заводе осознано, чтобы получать пенсию. У него отказала правая рука. Он доволен жизнью – хочет приехать сюда к тебе жить или же увезти тебя к себе. В Европе все так красиво. Наркотиков полно. Чего тут делать? Там знают о правах граждан. Там реально рай. Тут ад. Тут страшно мне спать по ночам. Вдруг крысы съедят мои башмаки, что стоят у кровати. Лудый идет мимо магазинов с алкоголем и смеется, глядя на смешные цены, ведь у них там все дороже гораздо. Он говорит весело о том, что скоро в этой стране легализуют марихуану. Выбил себе татуировку на ноге с названием этого городка. Кроме того, он  набил на другую ногу памятник спутнику, что облетел солнышко вдоль и поперек.
- Скукота смертная, Дик, ты бы шел к своей барной стойке и там бы ловил оргазм, выпивая свою кружку пива. Мои собаки устали от твоей болтовни. Вот тот самый ковер. Вот он. Смотрите все. Я достаю из пакета его, вот он! Белый ковер, так вот, на нем я впервые стал мужчиной. Да, когда я работал в баре в Африке. Ко мне в палатку зашла ночью одна дама, что жила рядом в палатке. Она сказала, что ей так одиноко спать одной, что с радостью она поспала бы у меня. Я впустил ее внутрь. Она легла на этот ковер и тут же сняла с себя легкий малиновый халатик, обнажив свою роскошную грудь, вид которой тут же возбудил меня. Трусиков на ней не было, она сразу же позволила мне ею овладеть, а потом она приходила каждую ночь. Мы пили с нею вино. Мне было шестнадцать, а ей тридцать два. Она звала к себе в Нигерию. Я отказался ехать за нею. Да, этот ковер кучу **** повидал на своем веку. На него лилась сперма ведрами, пот, капли вина, этот ковер слышал стоны, что вырывались из наших глоток, когда мы страстно любили друг друга всю ночь. Я его иногда стелю около дерева. Сознание деревьев медленное, поэтому мы приходим к дереву редко, чтобы оно дало ответ на вопрос, который мы задали ему месяц назад. Так-то, а ты думал, мы тут не просто так оказались. Вот тут-то и все начинается. Река, видишь ее, так вот, оно ведь дышит, зачем оно дышит, чтобы существовать,  зачем ему существовать? Чтобы радовать тебя тем, что ты есть, ты смотришь. Мы аристократы. Пьем вино и едим сыр. Мы не сопьемся, как те, кто валяются под забором, забывшись в зеленом змии.
Дик, забывший обо всем на свете вдруг закричал истошно:
- Да, я не гей, я одно время пытался быть геем, но когда я вижу, как по улице идет аппетитная девушка, то мой взгляд на ее тело направлен. Я могу спать и с некрасивыми девушками. Недавно я был в Багдаде, там я подошел к самой страшненькой продавщице и предложил пойти погулять. Она сказала, что через минут тридцать уже выйдет. Я ждал ее на улице, она вышла вместе со своей подругой, которая была еще страшнее, чем она. Я пошел с ними к морю и предложил взяться за руки, мы взялись за руки, а потом я предложил зализаться, мы зализались, сначала с нею, потом с ее подругой. Я им говорил, что они самые красивые девушки в мире. Они мне верили, ночью я поехал с ними в одну гостиницу, где подарили ночь любви одной и другой. Видишь, я пытался стать геем, но не удалось ничего. Я играл роль гея, но ведь геи вообще не смотрят на женщин, а я так не могу.
Заблеяла коза Светика в сарае. Все стали собираться идти и доить козу. Светик манит мальчишек со всей округе своими оформившимися грудями, которые сосочками в центре дают о себе знать. Она достигла того состояния сознания:
- Пора идти в сарай, вот сейчас время, когда наступают сумерки. Самое интересное происходить будет. Завыла собака за холмом. Тишина стоит чудесная. Звезды уже на небе вышли, скоро наступит ночь. А я думаю, что мы слишком много внимания уделяем системе, надо поменьше о ней думать, а то вот снова лезет в голову образ Кубы, как острова свободы и любви. Все люди решили не работать и ничего не делать. Все в горах себе живут спокойно. Читают книги, занимаются тем, что интересно. Никто уже не живет в квартирах. Города оставлены. Они пусты. Нет ни газа, ни электричества. Люди решили быть свободными, но кому-то это не нравится. Правительство решили убить свободу, подавить духовное восстание людей и направили на Кубу войска, которые будут идти в лес и горы и искать тех, кто решил забить на государство. Войска бродили по Кубе, но люди духовные сделали защиту. То был мощный невидимый колпак, который защищает от всего их и военные поняли, что не смогу пройти дальше. Колпак не давал им хода. Военные решили, что не стоит искушать судьбу, проще вернуться домой и послать к черту политиков. Так они и сделали, и Куба осталась прибежищем для всех, кто хочет достичь просветления, ведь отсюда можно увидеть звезды, на которых течет жизнь. На этих звездах тоже лежат существа на берегу у моря, смотрят в космос и понимают, что и где-то там есть планета Земля, на которой тоже лежат люди и глядят в космос. Они думают, что и там есть планеты, где живут существа, которые так же ищут братьев по разуму в космическом беспредельном пространстве. И так до бесконечности. Ни начала, ни края. Все одно. Все вечно. 
Человек с собаками радостно смеялся, а потом забил трубку и поднял боевой дух товарищей.
- Луна вот есть лампочка. Мы находимся в комнате. Весь берег это есть комната. Кругом нет людей. Мы здесь одни. Мы можем идти по берегу и это словно хождение по коридору. Из одной комнаты в другую. Да, вечно эти мысли не дают спокойствия никакого. Мы искажаем реальность мыслями о том или об этом.  Мы постоянно описываем мир. Черт, хочу туда, почему я здесь, если бы сейчас летела над нами тарелка с зелеными чертями, то я бы хотел, чтобы они забрали меня куда-то отсюда.  Почему я здесь? Почему? Не хочу быть здесь, хочу туда! Туда! К звездам! В космос хочу! Астральный панк. В зимнюю пору мы вышли из лагеря, на мне были валенки старые, а собаки не лаяли. Охрана спала. Забор был дырявый, мы совсем были невидимые. Мой друг шаман. Он - вода. Я - огонь. Тучи закрыли луны. Разогнали тучи мы движением руки. Мы вызвали ночью друг друга на магическую дуэль. Мы сражались яростно. Вернулись к лагерю поздно ночью. Охрана нас искала. Дали втык нам. Просили больше не убегать из-под стражи. Обещали слушаться. И тут мы увидели пожар на поле, но живо пошел дождь и потушил огонь. Каждый человек фактически является самоубийцей. Вечное, исполненное блаженства, естественное Состояние его задушено невежественной жизнью. Таким образом, нынешняя жизнь обусловлена убийством вечного, абсолютного Существования. Разве это воистину не самоубийство? Поэтому, зачем беспокоиться об убийстве?
        Дик же по-тихому сто грамм выпил и теперь ему был все равно. Он простился с миром людей.
- Да, ведь это я тот самый шаман, мои косточки, что лежат у меня в сумочке – это напоминание о лагерной жизни. Они могут давать силу, я наделяю их силой и говорю, что теперь это волшебная палочка, что можно с помощью ее творить любое колдовство. Я здесь для того, чтобы понять, что все, что происходит с нами, на самом деле есть иллюзия, лишь проекция нашего ума. Вот дерево растет себе. Я делаю из него золотое дерево. Вот я творю из обычного с точки зрения людей дерева. Мне видится, что люди буду бродить под этим деревом и наслаждаться видом золота, что отражает лучи солнца или луны. Они сядут у него и ум их остановится. Они забудут, где они и кто они такие. Тогда они просто будут лежать у подножья золотого дерева и не смогут даже словами выразить, что они чувствуют в данный миг. Они просто будут лежать себе и в голове их не будет никаких мыслей. Они буду смотреть на дерево как на некие линии и пунктиры. Ничего более: взгляд их будет скользить по этим линиям и они не станут подсчитывать количество атомов или плотность этого золота, из которого создано дерево. Они забудут о том, что это материя. Они не будут слугами материального мира. Они просто будут чувствовать и осязать, что дерево живое, что сознание дерева медленнее несколько человеческого. Человек с собаками, так знаешь, к кому Катя пошла после того, как я ее бросил? К Кокосу! С ума сойти – все так смеялись. А помнишь, когда ты кинул Машу, то Маша тоже пошла к Кокосу. Кокос такая гнида, что ему никто не дает, вот он и доебывает бывших баб шатунов. Катя провела с ним три дня и три ночи, он ей открыл на свой член очи. Тьфу, гнида!
Светик же решительно заставила всех подумать о Боге.
 - Уничтожение мира и дживы не означает, что чувства перестают воспринимать мир и проявления эго, из этого должно возникать решение об их нереальной природе. Исключение составляет случай, когда люди могут находить освобождение, не предпринимая никакого личного усилия, как, например, во сне без сновидений или в обмороке (когда все восприятия полностью исчезают). Полгода за день. Мы не виделись полгода, а ощущение, что прошел день всего лишь. В этом мире, с этим телом я играю. Нет нужды думать, что за мир придет после.
4.
        Светик проснулся у себя в квартире, рядом пылал очаг, бутылка вина стояла на столике, кот спал на кресле. Ей снился ночью желтый человек. То был смутный контур кого-то, кого она уже видела и знала. Ей ощущалось, что вот-вот он зайдет к ней в гости. Она верная своей истине, пошла на крышу, чтобы солнышко ощутить. На крыше к ней подсел желтый человек.
- Батюшки! – охнул Светик, - да ты же Дик, но как ты изменился, каким ты стал!
- Не умрем, а изменимся, еще мать моя говорила мне в детстве о том, что я желтый человек, а потому, мне надобно говорить всем о себе и своих планах на завтрашний день. Душу тебя в кошарах, Светик, как сладко я тебя душу, и жизнь свою ты мне отдашь, в лапы мои махровые упадешь. Очи черные!
- Я черный человек, я ничего не знаю,- сладко пел Светик.- Ничего-ничего не знаю.
- Да пошел бы ты туда, Дик, ты просто поддонок, что живет ради своего идола. Нет никаких отцов, равно как нет никаких детей. Время живого организма ничего общего со временем часового механизма не имеет. Смерть есть гипотеза абстрактного мышления. Было время, когда ты сидел в грязной кожаной куртке с анархией на спине, плаксиво пел песни против системы, ты сидел и грезил новым человеком, который больше не будет знать греха. Ты подал мне по-деловому руку, и я поняла, что ты противник эвтаназии, ты улыбнулся мне в тот момент, когда я глянула в твое худое лицо. Твои длинные седые волосы очаровали меня. Твоя борода была на высоте, я запомнила твое лицо в тот момент очень сильно. Ты парень из моего сна, я вот таким тебя видела много лет назад однажды ночью. Ты говорил мне, что ты растишь на грядках морковку, что корешки не очень сильны, что тебя в школе звали Корешком за то, что ты любил огородные дела, ты ведь был под впечатлением учения Толстого и Григория Распутина. Ты был героем моего романа в те дни печальные и одинокие, ибо последний батальон будет принадлежать фюреру, моему фюреру, нашему фюреру. Лавр зацветает каждые семьсот лет, да и мертвый глядит вопиюще живым. Крутит кости страшно по ночам у меня, я просыпаюсь и вижу, что кругом вода: город ушел под воду и теперь сладко и легко на душе – тела–то ведь нет. А Каин убивает Авеля каждый день и, должно быть, есть потомок Каина. Город убивает деревню, но мы являемся теми, кто убьет город! Назад – в избы, вместо пластиковых коттеджей – землянки. В леса! Пластмассовый мир никогда не победит.
- Светик, ты бы прошлась по луне со мной сегодня ночью? – дрожа от страха, вопрошает Дик.
- Вечный бой, покой нам только сниться. Назло всем буржуям: пусть земное население никогда не превышает пятьсот миллионов человек, пребывая в постоянном равновесии с природой и находясь в постоянной тяге к той стороне. Я вижу на улицах городских янычар системы, которые делают себе смертельные инъекции, распространяемые врагами под видом вакцины. Мои глаза не видят, но я вижу, мои уши не слышат, но я слышу. По главному проспекту города, в час пик, шли два молодых человека, держа в своих руках иконы. У одного икона Марии, а у другого Иисуса. Из их голов торчали восьмиконечные кресты. Вроде как антенны такие миниатюрные, но публика, увидев, эти кресты-антенны, падала от смеха на тротуар и кричала в слезах: «Православие головного мозга, ой, не могу. Ха-ха-ха!». А адепты Нового Завета говорили обычно заблудшим овцам и свиньям, что лежат в калу: « Господь мой Иисус Христос, умер за вас, гадов, всех, потом простил вам, тварям, все грехи, так откройте свое сердце для Него, что же вы делайте, вы же Западу отдаете свою кровь и печень». И тогда толпа распяла их прямо на площади, ведь им так сладко было доказать адептам, что они ровным счетом мазохисты, а толпа желала крови, ведь зрелищно это, когда фонтан кровавый льется на темные камни лестницы, что ведет в небеса. Адепты же, молча, сложили свои головы, ведь чего им терять? Нечего терять! Христос терпел им, нищим духом, велел. В толпе бродили мысли о вкусной еде, что болталась на крестах. Роскошная машина остановилась у крестов, и жирный дядька отрезал пилой себе кусок бедра из бывшего тела адепта святой веры православной. Толпа довольна была сим зрелищем. Королева модной одежды подошла к шее мертвеца и надкусила. Капли крови стекали у нее по лицу. Черная корова весь мир поборола.
      Дик же кричал, что не понял ничего. Что Светик сошел с ума. Что это слишком сложно для его ума, что пора бы выпить пива в баре и заняться сексом в подвале, где крысы царапают ножку дивана, на котором им предстоит совершить ритуальное плавание на край ночи.   
- Дик, ты просто дикарь, вот ты кто! Ты просто чудовищно невежественен и глуп, одним слом, парень, ты просто живешь так, словно бы западные модели жизни близки тебе. Мудрец – это остывший поэт. Так иди же вещать народу свободу, равенство и братство. Буржуазия – это человеческая периферия на границе инферно.
- Убьем же проклятых либералов!- кричал от тоски Дик. – Забьем их всех, утопим их в реке, пусть знают, что мы не сдаемся без боя.
- А я вот занялась огородом, точно так же, как и ты. Я люблю кушать петрушку. Петрушка – это женская и мужская еда. У меня дома полно огурцов на кухне. Капуста сгнила в пакете. Я завтра утром пойду на базар и куплю синее платье, я ведь люблю море и небо. Отдам все продукты соседям.
- Светик, стану фермером! Вот увидишь, милая, заживем! Сани летом готовлю, ведь я мужчина. Мне нужна корова и козы ради денег. Допиваю бутылку белого вина. У меня появилась швейцарская овчарка, я играю в шары на компьютере в свободное время от учебы. Нам на свадьбу подарили стенку родители, помню этот эпизод, Светик, помню. У нас двое детей. Помнишь, любимая, как черный кот на новый год славно нагадил в шкаф, ибо мы стали совсем иными людьми, мы стали рабами системы, жителями города, где мыши едят плоть убиенных христиан.
- Ладно, Дик, красна изба пирогами, а не углами. Галлюцинаторный туман есть преграда между вечным льдом и раем. Теряй половину – сохранишь целое. Я не мать твоих детей. К черту все, ведь все оно чужое. Прочь от земли, милые мои! Я хочу полезть в петлю, чтобы потом меня накрыли белым одеялом. Я же серая птичка.
- А я лучше тебя пока никого не вижу. Будь моей, Светик! Мои родители напоят тебя при встрече вином, и ты им понравишься, если дашь им свою улыбку и скажешь ласковые слова о том, что жизнь на земле – это Традиция, погружение в годовую литургию труда, а прозябание офисного планктона хуже смерти. Смотрю на карту весело, вот тут я нахожусь сейчас, а вот точка, где я люблю бродить по горам, в этой точке карты, горы крутые и снежные, я там жил один год в одиночестве. Мой мир – это мир Традиции. Я осознал, что Запад умер. Я в тех горах видел, как светло в моей душе, как велика планета, как туман застилал горные вершины, что спали в ночной мгле. Алые лилии  небесных лучах океана пели мне свои песни. Память – это единственный рай, их которого мы никогда не сможем быть изгнаны. Каждую ночь я бью невидимой рукой о стенку комнаты. Моя жена хотела вызвать милицию, когда я показал ей ящик с долларами. Она сказала, что я украл их у местного судьи. Я же дал ей стакан в вина и сыграл на гитаре «Мама, дай мне вина». Я сказал, что ограбил банк, что на краю города находится. Что я просто залез ночью в окно. Охрана спала. Подобрал код - и дело в шляпе. Она плакала, говорила, что мне грозит тюрьма. А я же сказал, что от сумы и тюрьмы не зарекаются. Я купил вертолет и летал над городом на нем. Полиция заинтересовалась мною. Меня обвинил в краже. Посадили. Жена же унесла все ценные вещи из дома к своей маме и осталась жить у нее, а я, лежа на нарах, понял, что мне такая жена не нужна. Она не идейна. Обычная мещанка. А ты, Светик, мне идеально подходишь. Будь со мной, милая, не упрямься.
- Дик, ты просто мальчик еще, ты меня удивляешь своей проницательностью. Человек после смерти превращается в жаб, лисиц или змей. Обезьяна инволюционирует от человека. Я целый день искала в сети фотографию швейцарской овчарка и писала диссертацию по Юнгеру. Бог – это первоисточник всего, а люди воистину не более пылинок или песчинок во вселенной. Моя мать работала на почте всю жизнь и обшивала все село. Ей дали почетные вымпела героя социалистического труда с изображением Ильича. Она же любимая моя. Мы тут все странник на земле. Тайна – сила женщин – в ночной наготе. Сколько утех, наслаждений, блудных возбешений, вожделений, хотений плотских подарило ты мне, о тленное тело мое! Без человека нет ни ночи, ни костра. Ум – это зеркало, и на зеркале ума собирается пыль желаний, сотри пыль и истина предстанет пред тобой. Всякое столетие посягает. Раскольников, в своем роде, также неопытный буржуа. Я вышла из тела и прыгала над луной, что сидела на стуле у окна и совершала свой хлопок одной ладонью. Пролетарии и крестьяне хотят быть буржуа. Это их светлое будущее.
- Светик…моя кожа – только для шприца, губы – только для курительной трубки. Выживание не мое дело, а вот жизнь – да. Вышел из платоновской пещеры и пошел на север - туда, где льды, где мишки белые сидят на льдинах и тюлени ползают по снежному берегу. Мечтаю побывать в платоновском Чевенгуре.
- И я тоже мечтаю побывать в Чевенгуре. Как там думаешь?
- Усталые родители гладят усталых детей по головке. Скучные девочки сидят на скамье и пишут любовные записочки скучным мальчикам, которые бегут из школы прямо на войну, где будут бить проклятых либералов. Девочки пьют устало черное пиво, и размышляют о том, как будут проводить первую брачную ночь: с кем и где. Наше мельтешение здесь – только скучная, навязчивая чушь. Вплоть до двадцатого века Ватикан игнорировал электрическое освещение. Человек есть зверь объясняющий. Bestiae Explicatorum. Монотонность ваших дней есть действие злых. Мертвецы не разговаривают. Благодарить лишь должен знающий. Я отбросила ум и исчез вопрос. Удивила всех, когда умерла для мира. Все – пустота, ни флаг, ни ветер не есть мое прибежище, но лишь Будда мое прибежище, ведь движется непрерывно мой ум, но я выкинула толпу за дверь. Завтрашний день будет сам заботиться о своем. Белый пес от радости бытия написал на красный ковер. Моя голова тяжела. Ведь я таскаю знание о камне. Отец умер, сын умер, внук умер – это истинное процветание. Голые бабы на экране компьютера – это грех большой – так говорила твоя мама тебе по ночам, Дик. Ничто нельзя сдать, ничего нельзя взять. Если ничего не существует, откуда же эта злоба на мир?
5.
      Человек с собаками зашел в гости в Светику. Сидит за столом и трещит о своем под звуки рояля, ведь Светик играет чудесный джаз.
- Светик, так тяжко мне от твоих слов. Я лучше займусь спортом. Бокс или хоккей. А после тренировок попью спирта с тренером, чтобы не тужить ни о чем. Я теперь о высших силах думаю ночами. Никто не проиграл. В моих идеях одна лишь война. Одна лишь война утешает меня.
- А мой ум мне мешает своей болтовней! Во всем винят черную женщину, но ведь черная женщина не виновна. Я закрыл жену в подвале. На неделю закрыла. Забыла о ней, просто забыла о ней и все тут. Ребенка тоже забыла вовремя покормить. Умер.
- Ну а я завел собак, чтобы не забывать. 
- Воланд, какой хороший пёс! Хочу тоже собаку завести, ибо в чудесную страну билет купила. Слез было недостаточно, требовалась кровь. Я нашла плутоний в подвале своего дома. Купила себе икону прибавления ума. Надо от всего отряхнуться! Когда лихо – не плачут. Думаю лишь о том свете, о той жизни. Я уже не закаляюсь, не питаюсь, не перевариваю. Хватило. Русь, которая гроба себе не построит, а только умеет сложить костер и сжечь себя на костре. Домовой радостно встречает меня стуком в шкаф каждую ночь. Часто смотрю на солнце. Я вижу парней и девушек, что весело танцуют на поверхности солнца. Им больше ничего не надо, лишь только танцевать на солнце, как и мне.