6 октября 2005 год

В школу идти совершенно не хотелось! Проводив вчера Алесю, я легла спать, но уснуть не смогла: все вспоминала о Сереге, думала и плакала, из-за чего глаза утром были опухшие.
Только я встала, раздался телефонный звонок.
-Алло?
-Привет, - Леся.
-Привет.
-Ты как?
Я посмотрела в зеркало – «ужас!»
-Эм…, более-менее. А ты?
-Ужасно, - подруга, в отличие от меня, решила сказать правду, - Я не хочу в школу идти.
-Я тоже.
-Не пойдем?...
-Нет. Я сейчас умоюсь и к тебе приеду, нам лучше быть вместе.
-Хорошо. Я завтрак приготовлю.
Я улыбнулась.
-До встречи.
-Аха, пока, - хрипло попрощалась Алеся и положила трубку.
Я стала собираться.

Подруга встретила меня, не обняла, как обычно, а утопила в запахе горячих, только что приготовленных блинчиков. На этот момент мне показалось, что это самый приятный запах, что есть и может быть, на свете! Я стояла в прихожей, не раздеваясь, зажмурившись, улыбнувшись, и вдыхала аромат.
-Что с тобой? – удивилась Леся.
-Пахнет вкусно, - я продолжала улыбаться, но уже стала снимать обувь.
Алеся слегка улыбнулась и ушла на кухню.
Как же давно я не была у нее! Я стала разглядывать квартиру, примечая, что поменялось и какие новые интересные вещи привезли ее родители из разных стран (ее папа геолог, а мама - гид-переводчик).  У них дома всегда было уютно и тепло, даже когда отопление отключали. И хоть мебели почти не было – все по минимуму, - комнаты не ощущались пустыми, будто их наполняли не вещи, а мир и покой. И вкусные запахи.
-Ты уже забыла, где кухня? – крикнула мне Алеся.
-Нет, - я пришла к ней, - просто, я так давно не была у тебя, решила осмотреться. Как  всегда уютно и хорошо!
Подруга уже радостнее улыбнулась и налила мне чай с мятой.
-Родители опять уехали? – спросила я.
-Ага, но скоро приехать должны.
Вспомнив, что Леся не любит разговаривать, когда ест, я замолчала и стала поглощать блины.
-Я хочу сходить к нему, - сказала Алеся, когда мы закончили завтракать.
-Я тоже, но, думаю, нас не пустят, пока он в реанимации. А после того, моего поведения, тем более.
-Да уж… Ты такая психованная, оказывается, - подруга улыбнулась.
Я посмотрела на нее и тоже улыбнулась.
Через минуту мы уже смеялись, но это было истерически, беспричинно, поэтому не радостно. Просто наши организмы устали плакать и стали выпускать эмоции в виде смеха, ведь говорить значительно труднее, проговаривать все. Все-таки слова ранят чаще сильнее, чем какое-то физическое воздействие, глубже проникают, вскрывают без разреза, цепляют без крючка, подтягивают междометиями, вытаскивая все наружу.
Спустя пару минут мы успокоились, я переводила дух, смотря в окно, а Алеся вдруг заплакала. Это было так неожиданно, но мое тело, как на автомате, тут же бросилось к ней, руки обняли, стали гладить по голове, успокаивать. Все без слов.
Когда подруга пришла немного в себя, я заварила чай с успокаивающими травами и впервые за долгое время сказала:
-Давай позвоним его маме, узнаем, как он там.
-Давай, - согласилась Леся, смотря в стол.
Я набрала номер домашнего Сережки, ответили мне не сразу, я даже собиралась уже положить трубку, но услышала долгожданное:
-Да?
-Здравствуйте, это Вероника.
-Да, здравствуй.
-Я хотела узнать, как Сергей?
Женщина заплакала.
-Еще не пришел в себя.
И все успокоительные меры, которые мы с Лесей весь день предпринимали, обрушились, как завеса, обнажив прежнее состояние разбитости, которое никуда и не уходило. Я еле держалась, чтобы тоже не расплакаться. «Так, глубоко дыши. Главное, дыши», - уговаривала я себя.
-Вы держитесь…, - я не знала, что еще сказать маме друга, - И, если будут новости, сообщите, пожалуйста.
-Хорошо, спасибо, - тихо, почти шепотом, ответила женщина.
Я назвала ей свой номер и, попрощавшись, положила трубку.
-Ну что? – Алеся все также сидела на стуле.
-Ничего нового, - я стала разливать чай, хотя уже и пить-то не хотелось, да и одного чая мало будет для успокоения.
Вечером я позвонила маме и предупредила, что останусь у Леси. Мы с подругой посмотрели какой-то фильм, чтобы немного отвлечься, но я даже не помню, о чем он был, так как все мысли были о Сереге, и легли спать.