В России кризиса нет

Эту поистине крылатую фразу некогда громогласно произнес г-н Путин. Тогда я не понял тонкого юмора, скрытого «безальтернативно незаменимым»: как же, везде есть, а у нас нет? Потом дошло: кризис-то какой? Экономический! А у нас всей экономики «труба» да торгово-развлекательные центры. Как у Ильфа и Петрова, у нас человек рождается, чтобы помочь олигархам освободить нас от непосильного бремени иметь нефть и газ, затем отовариться и развлечься, - и за щеку. В смысле со святыми упокой.

А если нет экономики, то какой, скажите, может быть экономический кризис? Это как все равно утверждать, что у родившегося безногим грибок стопы. Очень мудрая фраза. Надеюсь, она войдет в Полное собрание сочинений автора, а то, что оно обязательно будет, у меня никаких сомнений: все незаменимые по совместительству были графоманами, профессиональная болезнь. Вот только Мубарак ни строчки не написал, - наверное, потому и мубаракнулся. Правда, Каддафи писал, его шедевр под названием «Зеленая книга» был в седельном мешке каждого ливийца. Но, видно, читали плохо. По статистике средний араб проводит за книгой всего 6 часов в год, да и то книга эта – коран.

Ничего, «русские – самый читающий народ в мире», как когда-то писали в вестибюле станции «Ленинский проспект». Правда, теперь сколько ни езжу, - человека с книгой в метро не встречал. Эх, Каддафи-Каддафи…

Претензии Владимира Владимировича на политическую легитимность тесно связаны с его репутацией сильного правителя, принесшего лихой ельцинской России какой-никакой экономический порядок и даже чуть-чуть процветания после долгого хаоса.

Сейчас он как бы снова стал президентом – несмотря на неожиданно сильное общественное противодействие – и, безусловно, будет разыгрывать карту экономической стабильности при любом удобном случае. Но, как ни печально об этом говорить, карта эта давно бита.  Созданный им иерархически организованный режим по имени «вертикаль» подрывает всякие перспективы строительства продуктивной, диверсифицированной экономики.
 
На излете своего существования Советский Союз с экономической точки зрения был эдаким кентавром, странным гибридом первого и третьего мира – военной сверхдержавой, обладавшей соответствующей научной элитой и вытягивавшей все, что имело реальную ценность, из отсталой феодальной экономики, терзаемой коррупцией и неэффективностью. Проблема в том, что экономика нынешней Российской Федерации по-прежнему более или менее соответствует этому описанию, и, к тому же, всё, сказанное выше, удесятерилось и устократилось.

Конечно, надо признать, что с тех пор, как СССР отправился на помойку истории, многое изменилось. В больших городах магазины полны товарами, которые больше не выглядят как реквизит для черной комедии. Государство платит пенсии деньгами, на которые действительно можно что-то купить. Улицы так забиты частными автомобилями, что ситуация с дорожным движением в богом забытом Иванове сейчас хуже, чем в Лондоне. Однако российская экономика по-прежнему во многом остается потемкинской деревней и удерживается на плаву благодаря торговле сырьем.

Даже сейчас, задним числом, невозможно придумать, как можно было бы избежать экономического коллапса, сопровождавшего политический коллапс Советского Союза. В 1990-х годах, после того, как обветшавшая и опозорившаяся плановая экономика, при которой за едой нужно было ездить в Москву, а за лекарствами в Ташкент, окончательно самоуничтожилась, ВВП упал ниже плинтуса, и снова вышел на уровень 1990 года только в 2004 году. Тем временем, изрядная часть обширных природных богатств страны была за бесценок продана представителям нового класса обладающих политическими связями номенклатурных жуликов, ныне называющихся олигархами.
 
Безнадежно неэффективная промышленная база последовала в небытие вслед за породившим ее «союзом нерушимым», и в живых осталась только «труба». После обвала пирамиды ГКО в 1998 году дикий похмельный капитализм «семьи» г-на Ельцина уступил место более предсказуемому клановому монополистическому капитализму путинской России, чудесно совпавшему с благоприятной ценой на нефть.

Ключом к «экономическим успехам» России последнего десятилетия был именно мировой сырьевой бум. Как крупнейший в мире производитель сырой нефти и второй в мире производитель природного газа, Россия хорошо заработала благодаря взлету цен на ископаемое топливо. Именно нефтяная выручка позволила Москве потратить 200 миллиардов долларов на спасение своих банков в 2008 году, во время вызванного к счастью кратковременной глобальной рецессией экономического спада.
 
Если не присматриваться слишком тщательно, может показаться, что сейчас российская экономика находится во вполне приличной форме. ВВП на душу населения, рассчитанный по паритету покупательной способности, приближается к 20 тысячам долларов. Это мало по сравнению с Соединенными Штатами (47 тысяч долларов) или Германией (37 тысяч долларов), но не так уж далеко от уровня, скажем, Португалии (26 тысяч долларов), и примерно вдвое больше ВВП, оставленного в наследство Советским Союзом.

Однако, если посмотреть поближе, этот вид окажется намного хуже. Во-первых, немаловажное значение имеет неравенство. По официальным данным на долю 60% населения с наименьшими доходами приходится лишь 29,6% общих доходов, в то время как на долю 10% наиболее богатых 31,1%. Официально опубликовано: средняя трудовая пенсия 9000 руб., в то время как доход зампреда банка ВТБ - 62 млн. рублей в месяц(!!!), в других банках руководство получает от 6 млн. руб. в месяц. Отсюда и перекос всей путинской "стабильности".

Средняя продолжительность жизни в стране на восемь лет ниже, чем в Китае, и лишь ненамного выше, чем в Папуа-Новой Гвинее. Детская смертность втрое выше, чем в Испании. Возможно самый красноречивый параметр – это суммарный коэффициент рождаемости (количество детей, которых рожает в среднем за свою жизнь каждая женщина). В России он поразительно низок и составляет 1,4, что отражает в лучшем случае нехватку жилья, а, скорее всего, повальную нищету и глубокий пессимизм в отношении будущего.
 
Бюджет у страны профицитный – но только благодаря обильным доходам от продажи нефти и газа. Без этих денег дефицит бюджета России составлял бы 10-11% от ВВП! 
Следует однако учесть, что, хотя без выручки от продажи энергоресурсов российская экономика была бы обречена, эта выручка также не идет ей на пользу.

Чудовищные промышленные комплексы, возвышавшиеся подобно соборам сталинистской веры, по большей части закрыты. Однако проблема эффективности российского производства по–прежнему актуальна – лишь немногое из того, что делается в России, конкурентоспособно за ее пределами. Да что говорить, самый конкурентоспособный товар – огромная эмиграция интеллектуалов. Всё остальное – «труба». Примерно четыре пятых российской экспортной выручки обеспечивают нефть, газ и прочие природные ресурсы.

Экспорт нефти избавляет Путина от необходимости либерализовывать рынок, что ударило бы по его союзникам-плутократам и по мощной машине бюрократического воровства.
 
Другие экономики (например, Индия) уже избавились от пережитков центрального планирования и последствий долгой изоляции от глобальных рынков. Однако российская экономика до сих пор глубоко нездорова.
 
Россия также печально известна своей коррупцией. Согласно Индексу восприятия коррупции, составляемому Transparency International, Россия занимает 154-е место из 176 стран – после Йемена и Центральноафриканской республики. Из-за бюрократии, до сих пор сохраняющей дух времен «дорогого Леонида Ильича», тем, у кого нет политического влияния, по-прежнему исключительно трудно и производить товары, и продавать их. Россия занимает 120-е место в составляемом Всемирном банком Индексе легкости ведения бизнеса. Это неудивительно: чтобы подключиться к электросети в России, нужен в среднем 281 день, чтобы получить разрешение на строительство - 423 дня.
 
В качестве «инвесторов» в стране работают спекулянты, рассчитывающие успеть придти и уйти, пока не лопнул очередной пузырь на фондовом рынке. Подобные «горячие деньги» только дополнительно дестабилизируют и без того хилую экономику. Большая часть оставшихся инвесторов – это транснациональные корпорации, вкладывающие средства в добычу нефти и твердых полезных ископаемых и готовые нести огромные риски ради огромных потенциальных прибылей. Те инвестиции, которые нужнее всего России, – долгосрочные вложения в производство и в сферу услуг, вместе с которыми приходят современные технологии, а также менеджмент и маркетинг, –достаются Китаю или Бразилии.

Местных предпринимателей, которые могли бы занять это место, практически нет. Олигархическая путиномика в производстве не заинтересована, это экономика оккупантов, колонизаторов, конкистадоров.

Чудовищная чиновничья коррупция, плохое законодательство, организованная преступность и неэффективный рынок капитала. Всё это следствие долгого авторитарного правления, не поощрявшего нестандартное мышление.

Возможно, дело в том, что большинство россиян, обладавших этим самым мышлением, эмигрировали в Соединенные Штаты, Европу или Израиль. Увы, из России бегут и деньги, и лучшие ее граждане.
 
Пока непонятно, как Россия может освободиться от токсичного экономического наследия «героической эпохи построения коммунизма», дополнительно усиленного очередным феодальным реваншем. Однако ясно, что сейчас самого Путина следует считать частью проблемы, и причин думать, что в будущем он поможет ее решить, абсолютно нет.
 
Валентин Спицин
по материалам экономических еженедельников США