Антиутопия 11

     Я проснулась сама, в ужасе, в пять часов утра.
     Я поняла, что проспала все. А этот Лебедев проспал все еще раньше.
     Но все-таки, я поднялась и пошла.
     Устала и пошла. Это тебе, Удалова, привет. Ты же екатеринбурженка, могла бы приехать, - на встречу, впервые, -  за тридцать-то лет!  Наверное, не хотела меня видеть персонально. Вот, тридцать лет прошло - понимаю.

     Конечно, пошла в 7 номер, к Тарасову.
     Они спали - Тарасов и Филиппов - валетом - на диване, и оба храпели так, что я поняла, что Тарасов не единственный богатырь на факультете. На столе стояли бесчисленные закуски, и, о, чудо, пара бутылок чешского пива. Можно было бы забрать все, и этих двоих убить, чтоб так не храпели, но я скромно взяла бутылочку чешского пива и вышла.
 
14

     Вышла, впрочем, недалеко. В фойе перед номером, к окну, с видом на террасу, где встречал нас хлебом-солью Тарасов. Окно открыла, сигарету закурила (ведь надо же, была в ночной рубашке, а сигареты имела при себе), только сделала трагический глоток из бутылки (все пропало, шеф, все пропало!), как на горизонте появился не кто-нибудь, а пьяный Гоша:
     - Авдеев в номере 5, одноместном. С тебя магарыч.

     И  5 номер был не закрыт. Потом выяснилось, что все номера были не закрыты, и наш с Томкой тоже, кроме девчачьих.
     Я присела на край дивана, на котором разметался Авдеев, и, потрогав его по щеке, сказала:
     - Ах, Сережа, ах, Сережа...
   
     Он уловил мою руку, не открывая глаз, и, покрывая ее поцелуями, пробормотал:
     - Ты пришла. Я ждал этого мгновения тридцать пять лет. Тридцать пять лет! В первые же две минуты, тридцать пять лет назад,  я понял, что я пропал. Ничего не изменилось - ты такая же желанная, ты такая же красивая, ты такая же недосягаемая!
      - Да брось ты, - сказала я, -, ну, здравствуй!
      Чешское пиво, которого ящик, он, оказывается, и привез, пришло на помощь:
     - Вспомни, Сережа, мы с тобой встречались в Москве, у Расторгуева, интересно, какие дела помешали ему приехать на нашу юбилейную встречу? Неотложные дела? Я так думаю, что мы все, кто здесь сегодня собрался, аутсайдеры. Ладно, не об этом сейчас речь. Мы с тобой  встречались и в Городской Думе, лет пятнадцать назад. Ты первый мне тогда глаза открыл, что времени не существует. Ты сказал тогда, что смотришь на меня, а видишь ту девочку, "свое счастье луковое", какое увидел двадцать лет назад на абитуре, в борозде, в колхозе, в стогу сена, где мы с тобой провозились целую ночь, но ничегошеньки не сумели, кроме поцелуев по горячему телу,  кроме жарких объятий, кроме признаний, признаний до гроба!
     -Ира, молчи! - воскликнул Авдеев, - я только что вернулся из Дагестана, где меня всюду сопровождали два автоматчика. Одного убили. Мы убили двоих.
     - Господи, - сказала я, закрывая его рот поцелуем, - что ты такое говоришь? Ну что ты такое говоришь?!

     Ничего мы не сумели.
     Потому, что постучался Тарасов, мне пришлось прятаться под одело, Тарасов пришел за чешским пивом, посмотрел на одеяло, сказал " Е-мое!! мне это абсолютно по барабану" притом, пробарабанил о притолоку, король, и ушел.

     Да не потому мы не сумели, что Тарасов.
     При чем тут Тарасов?!
     Сережа меня любит идеально.
     Некоторым дебилам (через одну букву "л") в это не верится.
      

     Но я-то знаю, что рано или поздно, в это поверят все.
     Потому что мы сумели все.

     - Сережик, - сказала я, - семь утра! мне надо идти, переодеться и привести себя в порядок, скоро все начнут просыпаться... и у некоторых будет болеть голова... у меня таблетки есть,специальные, "Зоракс" называются. Очень помогают.
     - Мать Тереза, - сказал Авдеев, - я жду тебя на террасе.

    
    








      
    

0