Слово о Надежде Дедяевой. Память

Слово о Надежде


Когда знаешь человека четверть века, и он вдруг уходит навсегда, вместе с ним уходит и какая-то часть твоей личной жизни.

 Так сложились наши судьбы, что у нас было очень многое на параллели, в одно и то же время, на одном и том же Ростовском заводе «Прибор», где она работала инженером по технике безопасности.

Первые свои книжки мы издавали с разницей в несколько месяцев, на пару учились бухгалтерии, когда настало время перестроечных перемен, вместе выступали на концертных площадках Ростова, проводили свободные вечера в одних и тех же творческих клубах и школах.

С той лишь разницей, что при всей схожести моментов жизни, проблемы у каждой были свои. Они-то и определяли весь её путь – от родового дерева до деревянного креста на самом большом в Европе кладбище.

В последние годы судьба нас развела, я уехала в свой казаче-кержачий Баграй залечивать некие раны, а она всё так же, как в молодости, разрывалась на две части – между станицей Боковской, где по-прежнему живут её мама и брат, и между Ростовом, где теперь одиноко зеленеет ветвь её исконно-казачьей династии.

Поздно вечером, после похорон Надежды, мы собрались в маленьком офисе ещё у одного экс-работника экс-завода «Прибор» Сергея Ермилова, посмотрели видео мероприятий с её участием… Какая она была яркая! Особенно, когда входила в свой образ перед публикой:
«…Я пристукну каблучком, засмеюсь игриво…»

А потом я взяла в руки её романы и последнюю книгу стихов.

«Не рубите калину», «Пепел», «Лахорик», «Тайна кинжала побратима», «Свеча на ветру» - в такой последовательности выстроилось её творчество.

И сразу бросилась в глаза безысходность, назойливо застывшая на обложках: на трёх из них – родовой казачий курень и убогое село с мелководной речушкой посередине… 

Как будто время бежит вспять, а не урбанизирует по своему…

В её городской жизни было всё, что душа пожелает: достаток полный, квартира – как шкатулка, уютно, добротно, сытно. Муж гордился способностями жены, дочь подарила двух внуков. Казачьи предложения и приглашения из школ сыпались со всех сторон… Но…

«Как назовёшь яхту, так она и поплывёт…» Плавание «яхты», на котором кормчим была Надежда Дедяева, в этом старинном мире закончилось потушенными свечами в храме покрова богоматери Марии.

Как странно звучат слова могильщиков: «украшайте могилу». Невозможно привыкнуть к мысли: мать похоронила свою дочь, пережив её как минимум на 27 лет. Отстучали каблучки и по родным просторам и по узким улочкам города.

И нельзя  устраниться от ответа на вопрос: почему всё сложилось именно так, а не иначе?

…Этим маем, накануне её 60-летия, спустя два года после её операции в онкологии, мы разговаривали с ней прежде всего об этом. Меня потрясли во всей их простоте и закономерности очевидные факты, которые она сама и увязала в единое целостное видение. Разрываясь между родовым селом и судьбоносным городом, между прошлым и будущим, она вдруг поняла, что

«…самым уютным временем и местом на земле оказываются 8 часов моего пребывания в рейсовом автобусе. И ангел нашёл выход из этого тупика – привёл меня под нож, сковал, чтобы не так торопилась бежать по жизни…»

Второй причиной, по которой Надежды больше нет среди нас, оказывается авторская позиция в вопросах защиты своего авторского достоинства. Несколько лет назад она ввязалась в немыслимую драку с государственной системой, отобравшей у неё естественное право любого и каждого писателя на гонорар за публикацию своего лучшего произведения. Одна из структур библиотечной системы продала за её спиной аудио-версию романа «Не рубите калину». 

Судебные тяжбы жёстко сломали самоё «дерево».

******
Не рубите калину*,
Очищайте своё,
Но, взойдя на вершину,
Крест поставьте её.

Не бывать в поле звона,
Не бежать поутру…
Потемнела икона
Со свечой на ветру*…

Цвет лазорика* светел,
А над ним – вороньё...
Духъ сгорел... стынет пепел*...
… Эх, житьё-забытьё!

Проводили Надежду,
Окропили слезой.
Се! Закрыл ангел вежды
С золотой бирюзой…


12 сентября 2012 года.