***

   

                ПРОСТИЛА…

Она проснулась от ноющей боли в области сердца и долго лежала с широко раскрытыми глазами, мучительно соображая, где явь, а где сон. У нее было странное чувство, в котором скорбь смешалась с какой-то непонятной радостью. Ах, да... Ей приснилось, что ее первая дочь, умница и красавица Аделина, похожая выточенными чертами лица на Мадонну Рафаэля, жива! И ей она рассказывала свой странный сон, приснившийся в эту ночь. Матери приснилась ее младшая дочь Зарина, зверски убитая своим же двоюродным братом Джамшедом в свои неполные 21 год... Ах, как она любила жизнь! Как мечтала народить кучу детей, чтобы вложить в них всю свою доброту и красоту души!.. Чистая, как младенец, добрая, как ангел, мастерица на все руки, она была доверчива, как ребенок. Мать вспомнила всепрощающую улыбку на прекрасных, но холодных губах безжизненной дочери и вскрикнула от боли, пронзившей сердце, словно стрела. Да и сердце ли это в медицинском понимании?! Скорее, кровавое месиво, ибо не было и секунды, чтобы оно не обливалось кровью, вспоминая страшное горе...
Да, сон. Что же было в нем такое, что вселило в сердце матери непонятную тревогу?! Приснилась Зариночка. Она только и успела сказать маме, что нужно поливать колокольчик, потому что он сохнет, и исчезла. Зарина сказала: "колокольчик", но мать знала, что она имела в виду посаженную ею китайскую розу. С какой заботой и любовью она растила ее. А сколько было радости, когда мама или одна из дочерей замечали расцветший бутон, потом еще один и еще...
Сказать честно, Зарина любила цветы больше, чем Аделина. Да и рука у нее была очень легкой: простая палка, посаженная ею, словно по волшебству, превращалась в прекрасный цветок. Это она превратила обычную трехкомнатную квартиру и огромную лоджию в вечно цветущий сад. Где только видела незнакомые растения, тут же просила отросток и выхаживала его, пока тот не становился пышным прекрасным цветком. Птица, как-то залетевшая в лоджию по ошибке, забавно пыталась выбраться из густо разросшейся растительности похожей на джунгли, и это очень развеселило маму с дочкой. К их веселью присоединились папа с Аделиной...
Встревоженная мама рассказала о своем сне почему-то живой Аделине... Значит, то, что она была убита подонком Джамшедом - страшный сон... Они сидели на диване в новой квартире, куда родители переехали через полтора года после трагедии. Мама хотела встать, чтобы полить цветы. Но Аделина стала дурачиться как всегда: обняв за шею, повалила маму на диван, а потом сама пошла, поливать цветы...
А как же ее беременность?! Как бы она не упала, не навредила ее такому долгожданному внуку! Нет, нет, мама не должна была позволить беременной на восьмом месяце дочери забираться на стул, чтобы поливать цветы. Ведь они стоят очень высоко для нее.
Нужно остановить ее, пока не случилось непоправимое! Мать вскочила с кровати, чтобы остановить Адель, и вдруг ее взгляд упал на портрет у изголовья кровати, на котором мама в центре, а с двух сторон - ее обожаемые дочки. Страшная реальность подкосила ее, и она без чувств рухнула на спящего мужа, затем с грохотом скатилась с кровати, перепугав его насмерть. Он вскочил с постели, как ужаленный. Осторожно подняв с пола жену, бережно уложил ее в постель, затем начал массаж в области сердца, возвращая прерванное дыхание. Когда она открыла глаза, полные невыразимой скорби и боли, он влил ей в рот сердечные капли. Она долго лежала молчаливая, уставившись отсутствующим взглядом остекленевших глаз в невидимую точку, не в силах собрать обрывки своих мыслей. А он с любовью, щемящей душу нежностью гладил ей руки, голову. Нет, он не вынесет еще одной утраты, с него довольно убитых в расцвете лет любимых дочек. Не посмеет судьба отнять у него последнее, что осталось, ради чего он еще живет в этом опостылевшем мире. Он с мольбой глядел на жену, беззвучно прося ее не покидать его, такого одинокого и  несчастного...
Словно услышав его беззвучные мольбы, она перевела уже более осмысленный взгляд своих полных страдания глаз на него в надежде, что он сможет помочь ей привести в порядок обрывки ее мыслей. Но снова нестерпимая боль пронзила все ее существо: обе ее дочери убиты, цель и смысл всей ее жизни! Это только во сне Адель оказалась живой!.. Их нет обеих! Они вместе ушли в небытие и рядом лежат в холодной могиле, отнявшей у мамы с папой полжизни, посеребрившей обильно их некогда черные как смоль, волосы. И вдруг рыдания сотрясли все ее измученное тело, слезы ручьем потекли из усталых глаз. Казалось, этому никогда не будет конца. Мужу стоило больших усилий не разрыдаться самому, глядя на ее страдания. Собрав всю волю, ему удалось взять себя в руки и успокоить содрогающуюся в рыданиях, жену. Перестав плакать, она немного пришла в себя, взгляд ее стал осмысленным. Тихим, прерывающимся от волнения голосом она начала рассказывать мужу увиденный сон. И вспомнила, что китайскую розу, выращенную Зариной, доверила родственнику Мамеду, так как боялась, что в маленькой лоджии новой квартиры будет недостаточно солнца и воздуха для этого прекрасного растения. А Мамеду, всю жизнь работающему в системе озеленения, можно было доверить. Переезжая в новую квартиру, они оставили ему ключ от квартиры, чтобы тот мог поливать до приезда новых хозяев оставленные в лоджии цветы. Мама попросила мужа съездить и взглянуть на цветы, так как сама в тот день была очень занята на работе...
Придя с работы, она первым долгом спросила мужа о розе и по его печальному тону сразу поняла: случилась беда. И от этого предчувствия у нее болезненно сжалось сердце.
- Да, роза погибла, превратилась в высохший куст. Ее очень долго не поливали, - грустно произнес он.
И снова она стала содрогаться от рыданий. Не сберегла, не смогла сберечь любимый цветок дочери! Как она могла доверить его кому-то? Неужели она не могла понять, что для других это престо растение. А для нее... Для нее эта роза, кроме того, что она была посажена и выращена Зариночкой, была еще свидете- лем самых счастливых дней в ее жизни, жизни ее детей и мужа. Это было время, когда ей казалось, что никто, даже Всевышний не смеет отнять у нее ее дорогих чад, доставляющих столько радости и счастья! Могла ли она тогда думать, что ей придется ходить на могилу любимых дочерей, кричать, выть от горя волком, умоляя их явиться к ней хотя бы во сне?! Как часто она повторяла им: "Случись что-либо с одной из вас, я не проживу и часа!"
      После страшной трагедии прошло более двух лет, а она все еще жива. Воспоминания о трагедии все время неотступно, словно иглой, пронзали ее сердце, причиняя нестерпимую боль, и, казалось, дырявили мозги. Много раз пыталась она соединиться со своими детьми, глотая в огромном количестве таблетки. Но, каждый раз, её спасали окружающее ее люди, чего она им не могла простить до сих пор.  Не имели они права вмешиваться в ее дела и решать за нее, жить ей или нет. Зря они делали все возможное, чтобы вернуть ее к этой опостылевшей жизни... И вот она жила почти механически,- как автомат, возвращаясь к жизни только тогда, когда нужно было делать все положенное для успокоения душ дочерей: читать молитвы,: принимать дома мулл, которые также молились за упокой их душ, прося Всевышнего дарить им жизнь в раю, хотя сами же твердили о том, что, поскольку девочки "шахиды"- святомученицы, им давно уже было уготовано это место. А старухи просили горсть земли с их могилы, чтобы лечить свои многочисленные болячки, искренне веря в ее целебные свойства, и, самое удивительное, чаще всего выздоравливали... Они считали девочек такими же святыми, как и пророков...
Мысли ее опять вернулись к розе. Она вскочила с места, надела туфли и крикнула мужу: "Поехали!" Понимая, что сейчас всякое сопротивление бесполезно, он безропотно последовал за ней. Ей не хватило терпения доехать на автобусе, и они сели в такси. Она на одном дыхании поднялась на четвертый этаж, не обращая никакого внимания на боли в сердца, и вихрем ворвалась в лоджию, где стояла высохшая роза. Обняв ее, она снова разрыдалась, прося у нее прощение, обещая сделать все возможное, чтобы вернуть увядший цветок к жизни. Но высохший ствол розы равнодушно взирал на нее, словно указывая на тщетность ее мольбы.
И тогда отец принял единственно верное решение. Он схватил топор, чудом забытый им тут, и чуть ли не под корень срубил ствол цветка. Они перевезли в новую квартиру то, что осталось от прежней роскошной розы. Но мама знала, нет, она была уверена, что своими мольбами, любовью вымолит у нее прощение и вернет ее к жизни, возродит ту прежнюю, прекрасную розу.
С этого дня она каждое утро после молитвы по детям подходила к розе и просила прощение за причиненную ей боль, умоляла вернуться к жизни, обещая больше никогда не доверять ее никому, ухаживать за ней до конца.
        И чудо свершилось! Однажды утром, подходя к розе, чтобы как всегда молить ее о прощении, мама замерла с открытым ртом, от волнения перехватило дух. На голом, высохшем стволе розы появился нежный зеленый листочек! Мама с трепетом в душе и ласковым прикосновением руки потрогала его, такого беззащитного, и чувство благодарности к розе переполнило всю ее. Она ликовала от счастья: "Простила! Простила!" Она благодарила розу за ее великодушие. И вдруг! Вдруг это чувство счастья уступило место чувству скорби, невыносимого горя. Она вспомнила тот страшный день в своей жизни. В то утро счастливая Зариночка позвала маму, чтобы полюбоваться вместе с ней на распустившуюся ярко-красную розу. И этой радости было так много, что они позвали папу, Адель и ее мужа, чтобы они разделили с ними это прекрасное мгновение. Всей семьей с восхищением глядели на цветок, обмениваясь впечатлениями. Как они были счастливы! В семье царила такая гармония взаимоотношений!.. Мама купила трехкомнатную квартиру на первом этаже для Аделины, ее мужа и будущего внука. До этого они жили в однокомнатной квартире в доме напротив. С какой радостью они все вместе обустраивали эту квартиру. Стены тряслись от их смеха, от их счастливых, звонких голосов. Пока только расставляли мебель в новой квартире, но обосноваться там Аделина так и не успела!.. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает!..
Если бы этой даты - 4 декабря 1992 года вообще не было в их жизни! Если бы можно было вычеркнуть её навеки, навсегда!..
В тот день мама, как всегда, поцеловала дочерей перед уходом на работу. Аделина попросила ее купить торт. "Я нажарю рыбы, сделаю пюре, а на десерт у нас будет магазинный торт. Устроим праздник живота!" - смеясь, сказала она и проводила маму до двери.
"Праздник живота" - выражение, которое употреблялось только в их семье. Оно означало название тех блюд, которые были любимы всеми членами семьи. Хотя Аделина сама прекрасно пекла, видимо в связи с беременностью, ей захотелось магазинного торта. А мама была готова расшибиться в лепешку, чтобы выполнить любое ее желание.
Время в республике было тревожное: шла гражданская война. Хотя большая часть оппозиции покинула столицу, в городе еще оставались многочисленные ее сторонники. Было очень тревожно, и мама предпочла, чтобы Зарина уволилась с работы и тоже сидела дома. Ах, если бы она знала, что лучше бы дочери быть на работе, где, оказывается, было более безопасно, чем дома... "Знать бы, где упадешь, настелил бы соломы" - гласит русская пословица. Ах, если бы мама знала!..
В посольстве Турции, где она служила переводчицей, во время работы ее позвали к телефону. Это была Аделина. Она радостно сообщила маме, что они с Зариной накупили разной посуды, и, что к ним пришел в гости Джамшед- Дима - как они его называли, сын брата их отца, с которым они росли вместе и каждые летние каникулы проводили у дедушки в кишлаке.
Когда Диме было 14 лет, с ним случилась беда: его парализовало. Сколько мама бегала в поисках дефицитных дорогих лекарств для него! Родная мать Димы не переживала так остро, как мама девочек. Ах, если бы знать!.. Если бы мама знала, что вместо благодарности через несколько лет этот подонок отнимет у нее самое дорогое - ее любимых дочек! Жизнь, которую так
любила мама, превратится в сущий ад для нее, а солнце, ее обожаемое солнце померкнет для нее навсегда…
        Но в тот день... В тот день мама еще не знала ничего и  поэтому сказала радостно в трубку: "Пусть он меня дождется, я соскучилась по нему". И Джамшед дождется ее, только как?!
Если бы тогда мама бросила работу и помчалась домой, сломя голову, может, сумела бы предотвратить беду непоправимую. Но сердце не подсказало ей ничего, ибо слишком она была счастлива, чтобы поддаваться каким-либо тревожным мыслям. И как себе это простить?! Как простить себе, что не смогла уберечь жизни своих детей, что были в миллион раз дороже ее собственной?!
С работы мама шла пешком, так как не было транспорта в притихшем в тревожном ожидании городе. На главной пощади города ее окликнул коллега, журналист радио Далер, Он сообщил ей, что уже со стороны Курган -Тюбе в город въезжают на танках войска новоявленной власти. От страха у нее заныло сердце: их дом находится именно на этой стороне, а дочки ее никогда не могли быть равнодушными к чужим проблемам, и как бы не навлекли на себя беду, Мама уже не слышала, что говорил Далер. Домой, скорей домой, к детям! Успеть запретить им выходить из дома, иначе беда неизбежна! Бедная мама! Если бы она знала, что беда поджидала ее детей в доме, окруженном его надежными стенами!..
Мама не помнила, как дошла до остановки в конце центральной улицы. Но даже в таком состоянии она не забыла о просьбе Адели и повсюду искала торт. Прилавки магазинов были безнадежно пусты.
Потеряв всякую надежду найти торт, мама попыталась сесть в переполненный до отказа троллейбус. Бесполезно. Тогда она увидела автобус без номеров, метко названный в народе "леваком" и сквозь группы молодых здоровенных парней протиснулась вовнутрь. Сойдя на своей остановке, мама вспомнила, что Зарина не может обойтись и дня без фруктов, и купила груш. Невзирая ни на что, все ее существо переполняло чувство счастья, когда она думала о своей семье: дочерях, муже, зяте, даже о кошках дочерей - Гугуш и Жоре. Она представляла себе, как они сейчас сядут дружной семьей обедать и подтрунивать друг над другом. Она очнулась от своих мыслей, когда мужчина, мчавшийся на всей скорости, задел ее плечом. Волосы его дыбом торчали во все стороны, а черные глаза были налиты кровью.
Резко остановившись, он уставился на нее безумным взглядом, пытаясь что-то сказать. Мама не сразу узнала в нем своего соседа Джаббора:
-Идите быстрей домой, янга! - смог он, наконец, выговорить.
          -В чем дело, Джаббор? Что-то случилось?
-Нет, нет, но вы поспешите домой, - тем  же прерывающимся от волнения голосом  буркнул он, а сам побежал даль¬ше.
"Что же случилось?" - подумала мама, также спокойно продолжая свой путь. И вдруг изумленно замерла на месте: возле ее подъезда собралась целая толпа. "Кого-то ранили, что ли?" - пронеслось в голове. Войдя в подъезд сквозь толпу, она увидела мертвецки бледного Джамшеда с запуганными блуждающими глазами, прислоненного к стене парнями с их двора.
Видя мужа с разбитой головой, такого же бледного, мама решила: "Подрались дядя с племянником, какой стыд!" Если бы это было так!.. Увы, действительность оказалась намного страшней. Одна из соседок завела ее в квартиру Адели на первом этаже, и усадила на диван. Мама удивленно посмотрела на других соседок, заполнивших квартиру, и вдруг острая боль пронзила сердце: "Дети, ее дочки! Что-то случилось с одной из них. Но с кем?!"
- Джамшед убил твоих дочерей, Аделину и Зарину молотком, принесенным с собой, чтобы совершить кражу, - выпалила бывшая хозяйка квартиры Люда. Смысл сказанного не сразу дошел до мамы. И вдруг ее отчаянный вопль прорезал тишину, и она вырвалась из цепко державших ее рук, чтобы подняться к своим дорогим чадам на четвертый этаж.
"Какая глупая и неудачная шутка, - подумала она. - Никто не посмеет отнять у меня детей!" Но ее схватили и силком спустили на первый этаж. Ей не хотели, вернее, боялись показать ее утопающих в собственной крови детей. Но мама снова вырвалась и пыталась бежать, а когда ее не отпускали, шла в туалет, ванную, билась головой о стенку в приступе безумия. Если это правда, нет больше смысла в жизни. Ибо только детьми и только ради них мама жила на свете. После она никак не могла вспомнить, что же было потом. Только обрывками. Рваные обрывки очень болезненных воспоминаний, Ей разрешили взглянуть на детей, уже обмытых, одетых в белые одежды смерти. Они лежали рядом, посреди комнаты, а квартире Адели, в которой она и дня не пожила!.. Какие они были прекрасные! Мраморная кожа, красивые, словно выточенные черты лица Аделины и эта всепрощающая улыбка на безжизненных губах прелестной Зарины... Обезумевшая мать просила Всевышнего умертвить и ее сейчас же, чтобы она могла лечь между ними. От нестерпимой боли в сердце теряла сознание, приходила в себя, чтобы вскоре опять уйти от страшной реальности.
Ее увели, пообещав, что к выносу детей ее непременно позовут. Она сидела с опустошенной душой и остекленевшими глазами. Конец, конец всему, конец самой жизни... Больше ничто не имело значения для нее. Мама жаждала одного: чтобы перевернулся весь мир!
Еще одно страшное воспоминание: какие-то люди выносили ее детей из дому, и она завопила так, что казалось, дрогнули снежные вершины самых далеких, самых высоких гор. "Остановить их, не дать им унести детей, объяснить им, что это убьет и маму! Иначе будет поздно, и никто не позволит ей вырвать их из лап холодной могилы". Она бежала босиком, не видя вокруг никого и ничего. И вдруг, уже потерявшую сознание, ее схватили двое сотрудников с посольства и занесли в квартиру на первом этаже, где она будет лежать, периодически теряя сознание в течение многих дней, все еще не веря в случившееся. Не успевала она придти в сознание, как тотчас же подходила к окну, чтобы позвать домой Зарину или же просила Мурада - мужа Аделины проследить за ней, чтобы та не поднимала тяжестей. Возвращаясь к страшной реальности, снова теряла сознание.
Через семь дней после трагедии ее, как и было обещано, повезли на могилу дочерей, где она, то, теряя сознание, то, приходя в себя, умоляла присутствующих похоронить ее сейчас же рядом с дочерьми.
Душераздирающие крики безутешной матери разрывали тишину кладбища, леденя кровь. Родным и близким стоило огромных трудов оторвать ее от могилы, чтобы увезти домой, и только после обещания привезти ее сюда снова, она соглашалась ехать. По пути домой она много раз теряла сознание. Как же она потом удивлялась, когда ей говорили, что она сама сообщала многим о гибели дочерей по телефону...
А потом... Потом последовали дни, полные скорби и слез в окружении внимательных соседей, друзей, знакомых, делавших все возможное, чтобы облегчить ее страдания.
Много раз пыталась она покончить с собой, не вынося более мук страданий по дочерям. Но муж ее все время был начеку, и каждый раз разрушал ее планы, не давая ей умереть, каждый раз вместе с врачами возвращая ее к жизни. Казалось, дочери дарили маме свою светлую энергию, и она снова оживала, чтобы помнить их памятью сердца. Вот уже третий год такой бессмысленной жизни, когда ее невозможно положить в могилу, так как она еще дышала, и нельзя было назвать живой, ибо умерла давно вместе со своими дочерьми. Ни мертвая, ни живая... Тень…
Крупная слеза скатилась с ее ресниц и упала на нежный свежезеленый листочек розы, на какой-то миг задержалась на нем, повиснув прозрачной каплей на кончике... И казалось, что цветок вместе с мамой оплакивает гибель ее прекрасных дочерей. Не удержавшись, мама разрыдалась во весь голос, обняв огромный горшок с розой, и тут ее взгляд упал на другую, высохшую ветку, где нежданно появились нежные почки. Это словно ее любимая дочь присылала ей привет с того, неведомого света, возрождая розу к жизни, свету, любви. Ведь, несмотря ни на что жизнь продолжается. Тем более что роза простила все муки, перенесенные ею по вине мамы.

Душанбе, 23.01.95г.