Маленький рассказ о несчастном ребёнке

У меня родилась дочь - я была матерью-одиночкой, так уж получилось. И пока она была маленькой, я вкалывала иногда даже сразу на трёх работах: днём в горсправке расклейщицей, через трое суток - дежурила в областной больнице на вахте, а ночью - сторожила детсадик. Я очень любила свою дочурку, ведь я выстрадала её: сначала, на третьем месяце беременности сложная операция, потом она родилась мёртвой - шла попкой, задохнулась, у неё была асфиксия и травма черепа, она не кричала несколько минут, и её стали оживлять только по моей настойчивой просьбе (и пообещали, что она будет кретинкой, но всё пошло наоборот: в год и десять она знала все буквы, в три - читала и писала огромными кривыми печатными буквами, в четыре - отлично играла в шахматы, однажды в поезде обыграв всех мужиков. В раннем детстве она разговаривала вот так: "С этим городом у меня связаны прекрасные АССОЦИАЦИИ").

Поэтому я любила её до безумия и старалась, чтобы у неё была интересная жизнь во всех смыслах. Когда мы жили в Москве, я таскала её по всем музеям, театрам и даже в консерваторию. Там я зарабатывала тем, что писала и печатала дипломы, диссертации, курсовики и всякое такое. Квартиру приходилось снимать, на это уходила куча денег, и время от времени мы жили в нашем с дочкой родном сибирском городе (тогда жива ещё была моя бабушка - мне впоследствии и досталась её квартира, которую я чудом поменяла в центр), и там я тоже не сидела сложа руки.

И вот, как-то раз, дежуря в больнице, я услышала разговор двух сестричек. Они говорили о каким-то ребёнке, над которым издевалась собственная мать - прижигала ему головку сигаретами, кидала, била... И в этот же день мне пришлось увидеть этого ребятёнка - в мои обязанности входило носить передачи в отделения, я понесла кому-то и увидела ЕГО. Это было так жутко... Мальчику было уже почти три года, но он производил впечатление полугодовалого младенца - маленький, хиленький, несчастный... Я не удержалась и взяла его на руки и стала гладить. При этом я плакала, я испытывала просто невыносимую боль. Но мне надо было идти работать. Мальчик, почувствовав добрые руки, вцепился в меня мёртвой хваткой. Он не умел разговаривать, он был умственно отсталым, но он прекрасно чувствовал человеческую доброту.

Ну что я могла - мать-одиночка??? Взять его к себе? Во-первых, мне бы его не дали - брошенных детей отдают только в полные семьи. Во-вторых - я слабое существо, не способное на подвиги, я всегда про себя это знала. Я не бросилась бы на амбразуру и никогда не смогла бы совершить того, на что требовались бы какие-то неимоверные душевные усилия... Я даже никогда не смогу зайти в Дом ребёнка или в Дом престарелых - мне будет невыносимо от зрелища несчастных детей или брошенных стариков.

Правда, потом как-то мы с дочкой всерьёз строили планы взять к себе девочку, которая была заражена СПИДом. Её держали в изолированном помещении, пищу передавали через окошечко, ребёнка полностью лишили детства. Сюжет прошёл по ТВ. Мы ничего не боялись. Но тоже в итоге поняли, что вряд ли нам эту девочку отдадут...

Мы, конечно, не только занимались пустой болтовнёй. Мы много помогали бездомным животным - это было нам вполне доступно: кормили, подбирали, пристраивали. В итоге у нас поселилась собака Дина, которая нас любила до полусмерти (а уж мы её!).

Как сделать, чтобы не было несчастных брошенных детей, стариков, животных? Неужели жизнь не может обходиться без этого невыносимого страдания живых существ??? Кто так её устроил?