Одареныш Часть 3. Вокруг все спящие!

Дома меня ждал новый сюрприз. Дверь открыли родители с перекошенными от испуга лицами. Оказывается, у нас уже побывала милиция, расспрашивали обо мне. Пытались узнать, что мы с Данилой затеяли, и куда он спрятался от родителей.

Меня тут же принялись расспрашивать, но кроме того, что со мной произошло утром на лестнице, рассказывать было нечего. На вопрос, куда делся Данила, я только пожал плечами – мне откуда было знать? Мы были приятелями, поскольку жили по соседству. Общались не часто, поскольку учился он в другой школе – в том районе, откуда они с родителями переехали жить в наш дом.

Данила, на мой взгляд, был чересчур замкнутым, и необщительным. Может, это на него так подействовал переезд? Ведь, все его друзья и знакомые, остались на прежнем месте. Мало кого бы обрадовала необходимость оставить родные места, где ты родился и провел большую часть своей жизни.

Помню как-то заходил я к нему за диском, у меня тогда компьютер полностью полетел, нахватавшись вирусов. Я знал, что Данила был большой гуру по компьютерам, и у него наверняка должны были быть приличные антивирусы. Он, конечно, не отказал – не только дал диск, но и сам покопался в моем ноутбуке, и почистил «вручную» оперативку.

Мне даже показалось, что он обрадовался тому, что я к нему обратился. И пока он чистил мне компьютер, я сделал кофе-глиссе. А потом мы пили на моей лоджии горячий напиток, смотрели вниз, где малышня возилась вокруг ракеты, сваренной из старых кусков арматуры.

— Ты никогда не задумывался о том, как на самом деле выглядит мир?– вдруг спросил он меня.

Я тогда искренне удивился, и спросил, что он имеет в виду.

— Ну, вот, что ты видишь сейчас?– спросил он.

«Свихнулся парень на своих компьютерах» – подумал я. И ответил:

— Что я вижу? Да, ничего особенного… Дворник улицу поливает, и, кстати, зря – думаю, что ночью пойдет дождь. Вон, какие тучи собираются… Детвора копается в песочнице, мамаши сидят рядом. А ты что видишь? Не тоже самое? – уже с легкой иронией просил я.

— Тоже самое,–  усмехнулся Данила, видимо понял, почему я улыбаюсь.— Но не только это. Я еще вижу тонкие светящиеся, разноцветные нити. От каждого ребенка к его собственной мамаше. Хочешь, скажу, где и чей ребенок?

Я перестал улыбаться, а по спине даже забегали мурашки.

— Ты это что, серьезно?– спросил я.

Ответить он не успел. В дверь зазвонили, и я пошел открывать дверь. Это вернулся с работы отец.

Данила быстро попрощался со мной, сославшись на какие-то важные дела, и ушел. Дело он свое сделал – компьютер с тех пор работал безотказно.

Вот и сейчас, первое что я сделал, переступив порог своей комнаты — включил машину. Осадок после разговора с родителями остался не очень приятный, было такое ощущение, словно они меня в чем-то подозревают. А ведь я знал не больше их!

Загрузилась привычная заставка – пейзаж какой-то удивительной гористой местности. Кажется, это была лунная поверхность. Ее мне также поставил Данила, где он ее раздобыл, я понятия не имел. Но мне жутко понравилась картинка, и я попросил оставить.

Ночник слабо освещал угол комнаты, где я сидел. Я развалился в кресле, и думал над событиями сегодняшнего дня – уж слишком много всего произошло со мной. Кто смог бы мне все объяснить, почему именно со мной стали происходить эти удивительные вещи?

В этот момент произошло то, что заставило меня просто оцепенеть. Я вдруг заметил, что лунный пейзаж на экране моего компьютера ожил. Два вулканических кратера заморгали, узкая извилистая цепочка гор между ними стала похожа на нос, а черная впадина под скалами сделала судорожное движение, и… начала говорить.

— Ну, вот теперь нам никто не помешает спокойно поговорить!

Я молчал, и в наступившей тишине, кажется было слышно, как стучат мои зубы от страха. Это было уже слишком! С самого утра меня преследовали какие-то кошмары — мрачные и угрюмые милиционеры на лестничной площадке, потом говорящие коты, призраки на спиритическом сеансе, прыгающие книги… а теперь вот еще и говорящий компьютер.

— Бояться не надо,– сказал призрак, и «подмигнул» правым кратером. Кажется, даже впадина немного раздалась в стороны, в некое подобие улыбки.– Если это тебя пугает, могу принять любую другую форму.

Изображение на экране застыло, и тут же словно ветерок пробежался по моей комнате – задвигался на стене мой диплом в металлической рамке, который мне вручили после школьных соревнований по легкой атлетике. Качнулся и застыл тяжелый маятник в больших старинных и уже неработающих часах, оставшихся еще от деда. Слегка приподнялся, как от легкого дуновения, прикрепленный к двери плакат известного американского киноактера. И обежав комнату, ветерок вернулся ко мне, пригладив макушку на голове. А будильник, стоявший рядом на столе, слегка звякнул, и противный скрипучий голос произнес:

— Двадцать один час двадцать одна минута…

И, видимо, немного подумав, добавил:

— Время, которое мы имеем, это деньги, которых мы не имеем!

Во, дает! Я чуть со стула не упал. Не думал, что будильники читают книги! Эти слова, если не ошибаюсь, принадлежали самому Остапу Бендеру.

— Так лучше?– произнес все тот же скрипучий голос из динамика внутри будильника.– Это не так страшно?

В этот момент в дверь постучали, и на пороге показался папа.

— С кем ты разговариваешь?–  спросил он удивленно.

Я схватил будильник и прижал его к себе, стараясь заглушить динамик. Не хватало, чтобы родители узнали о том, что их сын беседует с будильником. Тогда лечение на ближайшие пару месяцев в психиатрическом отделении мне будет точно обеспечено!

К счастью будильник замолчал, а на экране компьютера запустился видеофайл с боевиком, который я скачал вчера из интернета.

— Фильм смотрю,–  сказал я растерянно, и показал на экран.

— А-а-а…– протянул папа, и кивнул головой.– Ладно! Только не засиживайся до поздней ночи!
И он закрыл дверь.

Фух, я выдохнул. Поседеешь с такими фокусами.

Видео выключилось так же внезапно, как и появилось. На экране снова показалась старая заставка. Правда, пейзаж немного изменился. Теперь это был какой-то луг – два подсолнуха слабо шевелили листочками, покачиваясь из стороны в сторону, между ними расположился небольшой бугорок, а чуть ниже блистал в веселых лучах солнца, игривый ручеек. Картина маслом – как сказал бы ценитель живописи. Но и здесь, я увидел тоже самое – живое лицо, и тот же самый, пронизывающий меня насквозь, взгляд внимательных глаз.

— Лучше пусть будет так,– сказал я.– Только говорите потише. С ума можно сойти от таких приколов!

Подсолнухи качнулись вперед так, что зашелестели лепестки. Я понял, что это был знак согласия.

— Зачем все это нужно?– спросил я, немного помолчав.

— Кому? Что именно? Ну и каша у тебя в голове!

— Ну, вообще… все это. Чудеса разные.

— Нет никаких чудес, неужели ты этого не понял?

— То есть, как? Говорящий кот – это не чудеса? А читать мысли других – это тоже нормально для обычного человека?

— Для обычного, возможно и нет. Но ведь и не все люди умеют делать все, правда?

— Что–то я не пойму…

— Ну, вот, к примеру. Твой сосед сверху, художник. У него замечательные картины, и он вырезает из дерева удивительные фигурки.

— А откуда вы зна…– хотел спросить я, но осекся. Глупо было спрашивать после того, что все случилось сегодня.– Ну, хорошо, предположим. И что?

— Вот тебе и ответ. А ты так можешь?

— Нет, я не могу.

— Правильно. Но если ты не можешь, и еще никто из твоих знакомых не может, а он может, значит, он что, ненормальный?

Тут до меня дошло, к чему был вопрос.

— Нормальный,– согласился я.– Значит, дело в таланте. Одному дано, а другому нет.

— Правильно. Только каждому человеку дается какой-то свой собственный талант при рождении. Это как подарок, поэтому он и называется «дар», то есть, то, что дается безвозмездно. Другое дело, кто и как этот талант использует, и использует ли вообще. Видишь ли, некоторые люди, до конца своей жизни не понимают в чем их талант, и много лет занимают чужое место, по праву не принадлежащее им.

— Я понял. Значит, я получил от кого-то дар?

Подсолнухи радостно запрыгали:

— Ты понимаешь все правильно, но пока не до конца. Все что ты видишь, это дар. Но он является таким только для того, кто его принимает. Если ты готов принять его, то это и будет твоим даром.

— А что я должен для этого сделать?

— Ничего особенного делать не нужно. Просто ты должен решить, готов ли ты увидеть то, что не видят другие, услышать то, что не слышат другие, ощутить то, что другие не смогут сделать ни при каких обстоятельствах…

Я ошеломленно замолчал. Ничего себе перспективка!

— Ты прав, это очень сложный выбор. Видишь ли, если я открою тебе некоторые секреты, забыть обо всем ты уже не сможешь никогда. И таким, каким ты увидишь мир, ты уже будешь видеть его всегда. Это как… проснуться. Представь себе, ты уже проснулся, а все вокруг будут спать. То есть, все будет, как и раньше, и люди будут такими же, только они будут спать наяву, а ты нет.

— А кто же тогда вы?

— Я? Ну, скажем… я твой проводник.

— Значит, это вы мне приснились? Это вы приходили ко мне во сне? А где же вы тогда находитесь?

— Да, это я приходил. Я могу быть и в тебе, и в ком угодно. Я везде и нигде одновременно. И это я был рядом с тобой в музее, я хотел показать тебе кое-что из того, что могу видеть сам. И это я вкладывал тебе в руки книгу, чтобы ты прочел нужную страницу. Помнишь?

— Значит, все это не чудеса?

— Это самая что ни есть настоящая реальность. А те, кто говорят, что это все сказки – просто «спят», они не видят и не слышат многого, поэтому не могут поверить. Сказать, что все это мистика или фантастика – проще всего. Именно поэтому они так и делают.

Я задумался. Мне и раньше приходили в голову мысли, что некоторые вещи объяснить невозможно. Но ведь они были реальностью. А если я что—то не могу объяснить, то это ведь не значит, что этого не существует.

И тут у меня родился вопрос:

— А почему же тогда не разбудить всех? Пусть все увидят то, что вижу я. Почему бы не сделать так?

Пейзажик на мониторе стал меняться. Сначала исчезло поле, потом трава, цветы, пропали и подсолнухи. Небо стало ярко-голубым, потом синева полностью залила экран, и я понял, что это уже море. Откуда ни возьмись, из-за горизонта выплыл одинокий парусник. Легкий бриз гнал парусник к середине экрана. И как только он оказался в самом центре, ветер сразу стих, парус опустился,  и две чайки, кружившие рядом, тоже словно бы застыли в воздухе.

И снова на меня с экрана смотрело лицо. Глаза из-под красивых бровей, сотворенных их крыльев чаек, смотрели на меня по-прежнему изучающее.

 — Это невозможно сделать по нескольким причинам, ты поймешь их сам. Да и не нужно это всем. Да-да, большинство людей предпочитают «спать и видеть сладкие сны». То, что они могут увидеть, может просто разрушить их психику. Они к этому не готовы, поэтому и не хотят просыпаться. А те, кто к этому готов, тех будить не надо, они сами начинают видеть то же, что и ты. Вот тут и появляются проводники, и могут в чем-то им помочь.

— Значит, вы мой проводник?

— Можно и так сказать. Но, я оказался рядом с тобой вовсе не случайно. Позже я тебе все объясню.

— Так вы живой человек?

— Сложно сказать. В твоем понимании, скорее нет, чем да.

Этот ответ меня поставил в тупик. А я только-только начал во всем разбираться.

— Ладно,– сказал я.– Думаю, на сегодня с меня хватит. Буду ложиться спать!

— Ну и ладно!– чайки ожили, и замахали крыльями.– А посещу Красное море. Давно хотел взглянуть на пирамиду Хеопса!

Компьютер погас, и в комнате стало тихо. Продолжала гудеть только голова – не слабее трансформаторной будки. Нужно было срочно заснуть, и отключиться от всего.

Это оказалось несложно. Как только лег, я мгновенно уснул. К счастью, сны меня не беспокоили – я спал, как солдат, после напряженного и продолжительного боя – тяжелым и непробудным сном…

Одареныш Часть 4. Иду по следу
http://proza.ru/2012/09/14/608