Глава 9. Машкин самурай. часть I

Глава 9. Мать.


 Приближались выходные, и самурай продумывал неизбежный визит в родительский дом. Затягивать ему не хотелось, зная проницательность своей матери, которая уже догадалась, что её сын неспроста ездит в Россию. В случае промедления она была готова навестить злополучную квартиру, в которой, как ей казалось, сын прячется от неё. А из прошлых её визитов он уже предчувствовал, что ничего хорошего от них ждать не приходится.
 
Надо отметить, что в многочисленную семью Хаттори она вошла, когда у овдовевшего Сэберо, успешного издателя, имеющего свою типографию, уже было четверо детей. Молодая талантливая пианистка Ватанабэ Maи, забеременев своим первым и единственным сыном, оставила карьеру. До семи лет она баловала своё ненаглядное дитя. Отец во всём потакал своей молодой жене и в воспитание не вмешивался. Вероятно, из самурая вырос бы эгоистичный прожигатель жизни, если бы в его судьбу не вмешался дед. Новая пассия его сына вызывала у него тревогу, к тому же на мальчика у него были большие планы. Дети от первого брака его третьего сына не оправдали его надежд, и поэтому Кииоши был единственным из наследников, которому он мог передать все свои знания и мастерство. Он приехал в город и увёз мальчика с собой. Мать возмущалась и, не признавая авторитета главы семьи, пыталась вернуть сына, но тут вмешался Сэберо, и, впервые не поддержав жену, сказал, что будет так, как решил его отец.
 
Живя с дедом и бабушкой Кииоши менялся на глазах. Первые годы дед не пускал мать на порог своего дома, чтобы не травмировать ребёнка и оградить хотя бы на время от её неоправданного самодурства. Именно это вызвало у матери к деду неприязнь. И она сама перестала ездить к сыну.
 
Когда умерла бабушка, дед сильно сдал, но ответственность за внука и непрекращающаяся работа над формированием его личности очень быстро вернули деда к жизни. Параллельно дедовскому воспитанию мальчик посещал местную школу. В ней у него появился закадычный друг Дейки и та загадочная девочка, смерть которой на долгие годы закрыла сердце Кииоши для любви. Вся эта история произошла на глазах деда, который пытался смягчить трагедию внука. Обременяя парня физическими нагрузками, он старался отвлечь его от душевных мук. К восемнадцати годам это был уже зрелый и самостоятельный человек, со здравым смыслом в голове и  достойно владеющий мечом, как подобало потомку военной династии Хаттори.
 
Дед осознавал, что дальнейшая изоляция внука в провинции не пойдёт ему на пользу, т.к. мир, который был привычен старику, уже давно изменился, и молодому человеку пора возвращаться в современный мир.
 
Кииоши поступил в Осакский университет на литературный факультет и с другом Дейки, который тоже переехал в город, создал музыкальную группу.
 
Несмотря на насыщенную городскую жизнь, Кииоши находил время, чтобы регулярно навещать деда, понимая, что именно он сделал из него человека.  Вернувшись к отцу с матерью, он испытывал глубокое непонимание, подобное дедовскому восприятию его матери, которая, пытаясь вернуть утраченные годы разлуки с сыном, продолжала навязчиво опекать и баловать его, что отталкивало самурая от неё. Конечно, Кииоши продолжал её любить, как человека, давшего ему жизнь, но её истеричная суета вокруг него была иногда просто невыносимой. Он ощущал себя её любимой игрушкой, которая ещё не успела ей надоесть. Видя и чувствуя это, отец предложил сыну купить квартиру, но Кииоши, как хороший ученик своего мудрого деда, отказался, сказав, что сам решит этот вопрос. Образ жизни, который диктовало музыкальное творчество, устраивал его полностью. Начиная гастролировать по стране, он имел возможность жить вне дома, а впоследствии и зарубежные поездки позволили ему посмотреть мир и научиться быстро адаптироваться в новой обстановке. Когда музицирование друзей стало приносить приличные доходы, они решили приобрести квартиру в складчину, что решало проблемы обоих: конфликт Кииоши с матерью и жилищный вопрос провинциального Дейки.

 
 - Маша, я сегодня звонил отцу. Было бы неплохо навестить их на выходных, - сказал самурай, пытаясь скрыть от Машки своё нежелание ехать к родителям с визитом вежливости.
 Машка молчала, не зная, что сказать, к тому же она сразу вспомнила фразу самурая, брошенную Дейки, когда тот встречал их в аэропорту: « Не стоит торопиться знакомиться с моей матерью». Почувствовав это, Кииоши добавил:
 - Моя мать - не очень лёгкий человек, но, если я не представлю тебя с сыном, она не оставит нас в покое. Правда, нет гарантии, что знакомство успокоит её.
 
Он подошёл к Машке и, обняв её, продолжил более камерным голосом:
 - Независимо от её реакции я защищу вас от её нападков, если она позволит себе негативно высказаться в ваш адрес. В конце концов, мы можем просто уйти.
 
Чтобы покончить со всем раз и навсегда, Машка предложила прямо сегодня совершить поездку и поставить всё на свои места.

 
Дверь открыл приветливый отец. В его улыбке Машка успела разглядеть черты своего самурая. Он проводил их в гостиную, где Машка увидела красивую статную японку, по всей вероятности,  мать самурая. Завидев иностранку, та уже было хотела открыть рот для язвительной реплики, но сын вовремя прервал мать:
 - Маша хорошо говорит по-японски.
 
Это ввело женщину в замешательство и она, передумав, сказала,
 - Для нас с мужем ваше появление – большая неожиданность.
 
Похоже, что традиционная ориентация, которую подтвердил нечаянный внук, уже не так сильно занимала своенравную мать. Чужестранка сейчас казалась ей ещё большей помехой. Уж она никак не планировала, что её сын выберет себе супругу другой культуры и вероисповедания.
 
Отец пытался сгладить все углы натянутой атмосферы. В отличие от жены он понимал, что сын давно вырос и знает, что делает. К тому же, взяв на руки внука, он уже забыл обо всём на свете и с удовольствием общался с новым членом семьи. Машка сначала переживала, что ребёнок в незнакомых руках расплачется, но, когда услышала болтовню Юки в ответ на искреннюю радость деда, успокоилась.
 
Машка для себя категорически решила, что не должна полагаться лишь на поддержку и защиту самурая. Чувствуя, что мать пытается подавить её своим превосходством, она намеревалась достойно включиться в дуэль между двумя женщинами, предъявляющими права на Хаттори Кииоши. Конечно, Машка не хотела унижать самурая, объявляя его своей собственностью, но в данной ситуации она была вынуждена не спасовать и всем своим существованием объявить матери: «Он Мой!».
 
Заметив в Машкином взгляде блеск и решительность, самурай торжествовал.  Его избранница не собирается размазывать сопли. Остаток вечера он не сводил с неё глаз, с упоением наблюдая, как она отражала лёгкие колкости матери в свой адрес. Ему даже казалось забавным, как его мать слегка теряя уверенность в себе, начинает раздражаться. Неужели нашёлся человек, который смог не только выносить эту властную женщину, но и противостоять ей?
 - Кииоши, помоги мне принести десерт, - сказала мать, вероятно, начиная понимать, что с Машкой не так легко справиться.
 
Самурай послушно вышел с матерью из гостиной. Он чувствовал, что она специально разделяет его с Машкой, чтобы переговорить с ним наедине. Когда они пришли в столовую, она незамедлительно начала свой разговор.
 - Мальчик мой, ты даёшь себе отчёт в том, что делаешь?  И вообще, ты уверен, что это твой ребёнок?
 - Мама, ты для этого позвала меня сюда? В том, что я знаю, что делаю, можешь не сомневаться. Да! Что касается ребёнка и Маши – я абсолютно уверен! И у меня большая к тебе просьба, никогда не говорить о моей жене в таком тоне.
 
Мать изменилась в лице. Она не ожидала от сына такого ультиматума. Несколько минут назад она была уверена, что сын, немного поиграв в семью, одумается после её разъяснений. Она была не готова к такому повороту. Понимая, что продолжать разговор бессмысленно, она молчала.
 - Мама, я знаю, что ты меня очень любишь. Я знаю, что ты тяжело перенесла то время, когда я жил у деда, – говоря это, самурай подошёл к матери. Он смотрел на неё пронзительным взглядом, способным достучаться до небес.
 - Ты должна понять, что я пришёл к тебе не за советом или разрешением. Я уже давно живу самостоятельной жизнью. И, если ты хочешь сохранить тёплые отношения, то просто поверь в то, что я счастлив и прими мою избранницу и нашего ребёнка.
 
Впервые Maи услышала сына. До этого он всегда избегал объяснений, просто отмалчиваясь или удовлетворяя её просьбы. Но сейчас был особый случай. Сейчас он пришёл не просто познакомить родитей со своей возлюбленной, он пришёл объявить матери, что он вырос, и она не вправе настаивать на продолжении опекунства над ним. Она стояла и смотрела на своего единственного сына, она так долго не могла отпустить его в свободное плавание, не потому, что не знала, что он уже взрослый человек. Она хотела, чтобы он всю жизнь оставался её маленьким и послушным мальчиком, живущим по её правилам. Maи начала понимать, что теряет его, и теряет навсегда. Ощущая себя такой беспомощной и обделённой, она смотрела растерянным взглядом и чувствовала, как глаза наполняются слезами.
 - Мама, - произнёс самурай, и, резко подскочив к ней, обнял.
 
Мaи, не переставая плакать прижималась к своему сыну. Ей казалось, что она никогда не была так счастлива, как сейчас, принимая его тепло и заботу вот так близко и трогательно. Ей уже хотелось рыдать, но она гордо придерживала истерику. Она стояла и наслаждалась этим моментом, который хотелось растянуть как можно дольше. Ну как перебороть в себе эти собственнические привычки? Как принять чужую девушку, отобравшую от неё любимого Кииоши? Задавая себе эти вопросы, она пыталась понять, что же мешает ей это сделать.
 - Мальчик мой, я ещё не готова так сразу… - ей хотелось дать самой себе шанс изменить своё отношение ко всему произошедшему, она искала слова, чтобы дать почувствовать сыну, что она будет стараться быть терпимее, чтобы не потерять его окончательно.
 - Мама, я всё понимаю…Я люблю тебя, – желая поддержать её, произнёс самурай.
 
Он впервые видел, что мать с ним искренна, что она не играет и не манипулирует им, как это часто бывало. Сейчас в первый раз они были чисты друг перед другом своими помыслами. Сняв маску лицемерия, Мaи испытывала большое облегчение, она даже была готова простить старика, отнявшего у неё сына. Как мало ей было нужно. Всего лишь понимание и слова, которые она уже не ждала услышать от своего мальчика. Как ей хотелось сейчас прирасти к нему и не отпускать в соседнюю комнату. «Я должна отпустить его» - уговаривала она саму себя.           - « Если я это не сделаю, то больше никогда не почувствую ничего подобного». Она взяла себя в руки и, с большим трудом удерживая это состояние свободы от лицемерия, посмотрела сыну прямо в глаза. Обхватив его голову рукой в области затылка, она слегка потянула его к себе и, привставая на цыпочки, поцеловала в щёку.
 - Спасибо! – это слово прозвучало у неё так торжественно и глубоко, как будто она вложила в него всю вину, осознавая, что была плохой матерью. Казалось, что уже сказано всё. Но она ещё держалась за него руками, не желая разрушить того счастья, которое только что коснулось её.

 
Машка интуитивно ощущала, что там идет непростой разговор. Она улыбалась отцу самурая, но мыслями была очень далеко. Она ждала их возвращения, потому что неопределённость была невыносимой.  «Моя мать - не очень лёгкий человек» - после пережитого вечера Машке казалось, что это мягко сказано. Она уже готовила себя к самому страшному, и лишь вера в своего самурая придавала ей сил. «Он никогда не предаст меня после всего, что было между нами. После того, что было сказано и сделано». Вся её жизнь принадлежала сейчас ему, и только от него зависело её дальнейшее пребывание в этом доме.

 
Когда Маи с сыном вернулись, Машка уже по их изменившимся лицам поняла, что самое страшное позади. Мать самурая уже не казалась такой надменной, и Машка позволила себе расслабиться. Хотя столь стремительное преображение свекрови её немного смущало. Что это: притворство? Сэберо по-прежнему был увлечён внуком, поэтому произошедшее прошло мимо него. Замечая и это, Машка тоже решила глубоко не копаться. По крайней мере сейчас. Она быстро сменила тактику, став более любезной. Быть может, это помогло Маи тоже выбросить белый флаг. И, уже не подбирая повода для колкостей, она начала присматриваться к невестке. Маи сама удивилась тому, что, успокоившись, разглядела в Машке немало приятных черт: и во внешности, и в характере. Она обратила внимание, каким любящим взглядом одаривает её сын эту незнакомку. Ей даже показалось нормальным, что, если он так дорожит ей, то и для неё она может стать достойным членом семьи. Только сейчас она вспомнила о внуке. Посмотрев на радостного мужа, она впервые за вечер подумала о ребёнке, как о живом существе. Только сейчас до её слуха долетели его гуканья и  младенческий хохот. Они так заласкали её слух, давая ей возможность помолодеть. Она вспомнила, как сама была молодой мамой и с благоговением нянчилась с маленьким Кииоши. Она сидела за столом и улыбалась.

 
 - Нам уже пора возвращаться, – прервал её сын.
 
Маи не слышала, так глубоко она окунулась в воспоминания.
 - Мама, - снова сказал самурай, беря её за плечо. Маи очнулась и посмотрела вверх на него. – Мы уже уходим.

Она поднялась, чтобы попрощаться. Осознавая, что ещё не готова принять всем сердцем невестку, она сдержанно проводила гостей. Сэберо светился от счастья, и это придавало ей надежду, что и она тоже сможет так просто радоваться жизни.