Можно? А нужно?

Юрьна вспомнила эпизод со своим двухлетним сынишкой.

Маленький Петя ел очень плохо и потому начал говорить очень рано. А что ему оставалось, если мать у него идиотка?

Нет чтобы дождаться, когда дитё проголодается, всё ей по часам накормить сына хотелось.

Таким образом, в четыре месяца, вместе с первым прикормом - овощным пюре -  Петя усвоил "Муху-цокотуху". Юрьна верещала без отдыха и пихала пюре в ротик зазевавшемуся Пете.

Дальше пошли в ход все остальные поэмы Чуковского, Маршака, Михалкова и Маяковского. К году Петя знал наизусть  услышанные произведения, но говорить еще не умел. Зато, когда мамашка мешкала, тут же подсказывал первую букву следующего слова.

Надо отдать должное ответственности странной  мамашки. Кто бы мог подумать, что Юрьна способна выучить наизусть такой объем литературы? Не говоря уже о пухлом томе русских детских потешек, английских стишков, стихов Тувима, Незвала?

Кто  мог ожидать такой самоотверженности от студентки с провалами в памяти?
Нет, матанализ Юрьна сдала на все пятерки, но как? Формулировки теорем кое-как вспоминала. А доказательства каждый раз приходилось сочинять самой прямо на экзамене. Удавалось  при помощи благосклонности высших сил. В том, что у нее плохая память, Юрьна не сомневалась никогда.

Нелегкое детство выпало малышу ответственной матери, пришлось заговорить  в год и пять месяцев сразу целыми фразами.

Дед Пете достался тоже нестандартный - заслуженный учитель. Пришел как-то к Пете, ему как раз год и пять месяцев стукнуло, и ну его экзаменовать:

- Петя, сколько у тебя ножек?

- Много, - дал математически строгий ответ малыш. Один это один, как известно, а два это много.

Нестандартный дедушка не успокоился:

- А скажи, сколько именно!

- Две оглёмные ноги, - задумчиво произнес Петя, разглядывая свои ножки в колготках.

И немного помолчав, добавил:

- Соок пятого азмея покупай он сапоги.

Это из "Дяди Степы", если кто помнит.

К двум годам были выучены все детские книжки и кормить дитя стало еще труднее, приходилось разбирать мясорубки, собирать конструкторы и всё такое.

***


Так вот. Было утро и был завтрак, тарелочка манной каши. Пете два года.

Юрьна попыталась всунуть первую ложку. Петя отодвинул ложку, сделал удивленные глаза и вежливо спросил:

- Мам, можно?

- Можно, Петя,-  сориентировалась  мамашка и устремила ложку ко рту сынишки.

Он опять отодвинул ложку и вежливо полюбопытствовал:

- А нужно?

- Нужно! - успокоила ребенка сообразительная мать и подвинула ложку поближе к его рту.

Не тут то было! Опять отодвинул:

- Мам, скажи - ешь! - попросил сын  так серьезно и проникновенно, что и без того обескураженной мамашке ничего другого не оставалось.

- Ешь, Петя! - первая ложка манной каши попала куда надо.

Юрьна успокоилась, что все проблемы позади, теперь Петя наконец поест. А фигушки, мамашка!

Петя начал с самого начала, удивленно раскрыв глаза на вторую ложку:

- Мам, можно?...
- А нужно?...
- Мам, скажи - ешь!

И так тридцать раз, ровно столько, сколько ложек умещается в тарелке  манной каши. Юрьна на всю жизнь  запомнила.

Так же, как свой провал, когда хотела дитём говорящим похвастаться. Петя, глядя на зажженную плиту, произнес слово "огонь" так здорово, что получилось "огоннннь!"

Ну, Юрьна и решила похвалиться малышом. Петя у нее на ручках сидел гордый весь, ходить тогда еще плохо получалось:

- Петя, скажи "огонь"!

Петя повернул голову в сторону кухни и, царственным жестом  указав рукой в нужном направлении, обманул ожидания непутевой мамашки:

- Тамммм!

Маленькие дети фантастические юмористы, взрослым и не снилось. Не говоря уже о чувстве собственного достоинства - не позволят старшим из себя  клоунов делать.

А философский вопрос, нужно ли делать всё, что можно, не решен чае-мыслительницей Юрьной до сих пор.


13.09.2012