О перышках и гвоздях

      Только я схватилась за телефон, чтобы отписать, что я передумала..., отказываюсь в общем от своих слов, где, как обычно, то ли врала, то ли обещала, то ли шутила, то ли правду говорила, как от моего рыцаря  пришло сообщение, что он принимает мое предложение, вернее даже не так, условие мое принимает... Эх, ну что тут теперь скажешь, даже не хочется всё переиначивать, ладно, пусть будет так, как будет, мне не впервой, куда-нибудь да выведет, как говорится: не знаешь как, делай два шага вперед! А ведь до этого, буквально минут несколько назад  мне хотелось реветь, вернее даже не мне, глаза мои не слушались меня, и было затеяли реки печали и скорби... Но оказывается грубость способствует высыханию слез. Нагрубила и ушла, не оборачиваясь, и только из окна автобуса попробовала отследить брошенного... Не увидела и с легким сердцем прилетела домой. А там стала смеяться с немного до сих пор ошеломленной дочкой, ей всё не верилось, что фразу: "Жри, сволочь", написала именно я. Ну, написала, а чего было нервы мотать... Я встала с зорькой, приготовила и завтрак и обед, а она и к часу обеда даже к завтраку не приступила, а поскольку с неожиданно навалившейся простудой, я напихав в себя с десяток лекарств, кроме нечто бронебойно-разрушающего в себе и злости, ничего не ощущала, другого написать в тот момент не могла. Но результат был, сначала мне пришло робкое сообщение: "Мам, ты чего...", а потом на мой отзыв, что я-де придуриваюсь, пришел ответ, что завтрак и обед съедены в один присест. Когда-то давно, встретив парочку замечательных людей, я любила повторять: "гвозди бы делать из этих людей...", так они мне нравились и постоянно наводили на восхитительные мысли о них, а теперь уже и о себе так стало думаться. И я - железная, и я - тоже из тех самых гвоздей, но грустно стало от таких мыслей, мне-то казалось, я - перышко, и лечу куда вздумается, и несет меня ветер, и нет мне пристанища и нет мне границ и преград... Ан-нет, вон мой гвоздь, торчит шляпкой, торчит и мешает всем, и задевает, и ранит, кому только чулок порвет, а кому душу полоснет как ножом... Жалко их всех, жалко, что столько от меня одной достается каждому, но что же мне делать, я - человек-гвоздь, с панегирика сворачиваю почти в крышку... своего гроба.