Стрелка внутри мага

Сегодня Юве исполнялось двенадцать. Каждый год, ровно в час дня, Юве выходил в этот день из дому и бежал к лекарю, который когда-то принимал роды Юве. Он вбегал в дом, не обращая внимания на важную работу, и голосил «Дядя Игнав, а вы снова меня родили!», приводя тем самым всех больных в лёгкий шок. Деревня не большая, все друг друга знают. Однако никто никак не мог привыкнуть к этой традиции Юве. В этот день рождения его голос звучал особенно звонко. Может, потому что голосовые связки крепчают вместе с его телом, а может и потому, что сегодня в деревню заглянет Бон. Наставник обещал.

Бон – один из двух магов, которым удалось выжить в деревне Юве за последние поколения (второго звали Одиамус). Такие люди никогда не сидят на месте. Что-то внутри их тянет странствовать, искать новые знания, знакомиться с новыми людьми. Что-то внутри. Так говорил наставник Алек.
- Понимаешь, у них внутри зудит стрелка, - говорил он, показывая на себе будто бы разыгравшуюся изжогу. – Но зудит она только тогда, когда они идут не в ту сторону, или вообще стоят на месте. Стоять на месте – особенно невыносимо. Но когда они идут – и идут правильным путём – стрелка молчит. И это ощущение, говорят, приятней всего, что можно испытать в этом мире. Ощущение правильной дороги.

Более того – Алеку самому не терпелось увидеть Бона не меньше, а то и больше, чем Юве. Кажется, он всё ещё не успел вырасти, хотя ему было уже больше двух с половиной десятков лет. Где-то там. Ведь, главное предназначение магов – это игрушки.
- О, они создают самые красивые в мире вещи!
Алек всегда расцветал, когда у него спрашивали о магах. Он был самым молодым в деревне, кто видел магов вживую. Во времена его детства они захаживали часто. Тогда их было гораздо больше. И всё равно каждый визит подобных персон был настоящим праздником.
- Детвора к ним так и липла! – глаза Алека сияли. – Они всегда имели при себе осла, гружёного сумками или тележку. Или, на крайняк, таскали с собой рюкзак. Устраивались на ночлег у того, кто пустит их в дом, садились вечером у крыльца и невольно собирали всю деревню. Клали перед собой сумку, распахивали её, и начинали устраивать торги. Ну, а что вы думали? Они столько старались создавая красивые безделушки. Неразумно было бы отдавать их задаром…

Когда они уставали от внимания, то запускали фейерверки, под шумок которых и скрывались из виду.
Они умели выдувать из табачного дыма разные невероятные фигурки. Могли научить цветок произносить твоё имя. А в очень хорошем расположении духа могли даже разрешить покататься на осле.
- Эххх, - протянул Алек, глядя куда-то в горизонт. – Давно же Бон здесь не был уже. Лет десять… да, где-то десять лет уже.

Мама Юве уже дала добро на то, чтобы сын пригласил Бона погостить у них. Сдалась, так сказать. Подарок на день рождения.

Вот только маг всё не приходил. Было абсолютно тихо. Небо уже начало темнеть. Пришлось даже пропустить вечернюю молитву в священном саду на окраине. Все друзья поздравили Юве, кто хотел. Как солнце коснётся гор, праздник рождения отметят уже дома. Мальчик устал сидеть на улице и следить за въездной дорогой.  Как он вообще должен был появиться? Юве так много не фантазировал ни о чём. Ведь не мог Бон просто топать по главной дороге в грустном одиночестве. Нет. Возможно, он, как лихой рейнджер, прибежит в деревню, спасаясь от волков, улыбаясь уверенной белой улыбкой. Или же спустится с небес на грифоне. А может, на главной площади вырастет странный искрящийся шар, из которого, обжигая землю, выпадет Бон. Юве решил спросить и об этом Алека. Бросив последний взгляд на дорогу, Юве побежал домой к наставнику.

В окнах горел свет. Однако никто дверь Юве не открыл. Совсем отбросив мысли о частной собственности, мальчик забрался на чердак – Алек всегда оставлял окно чердака открытым. Там уже, на скрипучем, ветхом чердаке, до Юве стали доноситься голоса. «… ну зачем ты так говоришь? – Ну, так разве это не правда? – Конечно же, нет! Он всё ещё остаётся нашим другом». Юве приник ухом к полу.
- Тссс!
- Что? – спросил Алек шёпотом.
- Слышишь скрип?
- Может, крысы?
- Может?! Ты живёшь в этом доме, или я?
- Да не обращай внимания, - Алек уже успокоился. – Я на чердак последний раз забирался может лет пять назад. Когда предков провожал. Он уже тогда скрипел так, что никакой человек там не устоит.
- Правда?
- Говорю ж, не обращай внимания. Деревня-то маленькая. И не богатая. Воровать смысла нет. Особенно у…

Конец фразы оборвался в громоподобном треске, с которым Юве провалился на первый этаж, подняв целую завесу пыли.
- Лазутчик! – вскрикнул Алек где-то.
Оправившись от шока, Юве понял, что не ударился о деревянный пол, ничего себе не поранил, да и вообще приземлился очень даже мягко. На что-то тёплое. Словно на нагретое кресло.
- Война, война! – не унимался Алек. – Выходи, подлый трус. Биться будем!
Пыль чуть осела, и Юве увидел два больших удивлённых глаза, плохо прикрытых длинными чёрными волосами.
- Бон, ты цел?
- Да, мы оба целы, - отозвался черноволосый. – Но не могу следовать твоему совету «не обращать на это внимание».
Так это был Бон? Маг, странствующий по миру целых десять лет? Во сколько же он начал странствовать? Его лицо было совсем не обременено морщинами и шрамами. Длинные чёрные волосы были чистые и даже… красивые. Как у девушки. Ни бороды, ни усов. Взгляд ещё более ребяческий, чем у Алека. Рука, что сжимала плечо Юве, не казалась большой мозолистой дубиной. Он не был похож на мага, путешествующего по миру!.. ну, в понимании Юве, конечно.

Алек вошёл в круг обзора, и пыль, словно по приказу, резко упала. Алек даже не был рассержен. Он был напуган. Пытался хмуриться, конечно.
- Юве! – буркнул наставник. – Когда твоя мама узнает, то шишка на твоей заднице будет такой большой, что все будут думать, что у тебя три ягодицы!
- Да ладно тебе, - мягко протянул Бон, расслабляющее улыбнувшись. – Он просто чердак проломил. Даже чашка на месте стоит, видишь?
Чашка, пусть уже и бесполезного чая, стояла на столе, не пролив ни капли.
- Это ж не мой ребёнок, блин. Бон!
- Как это «не твой»? Это же Юве. Ты говорил о нём. Мне показалось, что он твой больше, чем родной маме.
- Ты…
- Юве, ведь так? – ласково обратился Бон к мальчику на своих коленях. – Алек, наверное, дверь не открывал, да? Заволновался? Извини нас, заболтались мы тут просто.
- Бооон! – протянул Алек, добиваясь внимания. – Он же не нечаянно тебе на ногу наступил. Он крышу проломил и свалился нам на головы!
- Чердак, - тоном старшего брата отрезал Бон, посмотрев вверх. У него был острый подбородок и еле видный кадык. – И если б ты за ним следил, то ничего бы он тебе не проломил.

Алек глубоко вздохнул. Он всё равно не умел злиться.
- Ох, Юве, что ты здесь делаешь?.. Аххх, да. Ты же из-за Бона, да?
Когда недовольные морщины на лбу Алека пропали, Юве заметил, что наставник похож на Бона.
- У него же сегодня день рождения, и он…
- О, как! – удивился Бон. Какие же у него были добрые глаза! – Так ведь, и мой тоже! Именно поэтому я и решил навестить дом именно сегодня.
- Правда? – Юве вспомнил, что всё ещё лежал на коленях почти незнакомого мужчины. Упав на пол, встав, и отряхнувшись, он спросил: - А сколько вам лет?
- Двадцать шесть, - улыбался добрейшей улыбкой Бон.
- Боооон! – вновь протянул забытый Алек. – Давайте, вы потом поболтаете. Юве, ты должен мне помочь прибраться.
- Не стоит утруждать себя! Я всё сделаю, - маг потёр ладони и приподнялся со стула.
- Бон, отдохни хоть се…
- Вы ж ещё неделю эту дыру заделывать будете! Не-не-не! Юве, возьми меня за руку.

Маг протянул свою руку мальчику, словно собирался отвести его в неведомую страну. Сейчас возьмёт и улетит, оставив землю далеко под ногами. Вот только лицо его сияло добром. Искрилось. Юве часто раньше пугали байкой о коварном маге из деревни, что творит чудеса, но забирает души. Обманывает. Нет, Бон точно был не таким.
Поколебавшись, Юве коснулся его ладони.
- Отлично. А теперь, - Бон выдержал эффектную паузу, и его свободная рука замерцала синим сиянием. – Смотри в оба глаза.
Он щёлкнул пальцами, и вспыхнула искра. Словно огонь камнем высекал. Ничего не произошло. Он щёлкнул пальцами ещё раз, и комната озарилась слабым фиолетовым мерцанием. По телу Юве пробежала необычная дрожь. Отломанные чердачные доски поплыли обратно на своё место. Пыль вновь поднялась с поверхностей и вихрем поплыла в чердачный пролом. Через несколько минут танец строительного мусора был прекращён. Стало снова тихо. Потолок был, как новенький.
- Если бы ты не держал меня за руку, то полетел бы вместе с досками на чердак, - пояснил Бон…

Юве очнулся только, когда Алек поставил перед ним чашку чая. Всё это время он молча пялился на Бона.
Лохмотья, что висели на маге одной огромной палаткой, он любовно называл робой. С расстояния он ещё больше походил на девушку. Часто дёргал себя за волосы, и пугливо озирался на Юве.
- Смотри-ка! – хихикнул Алек. – Прямо глаз оторвать не может.
- Я же говорил тебе. Вот почему я боюсь показываться в деревне.

Подсев рядом. Алек отвесил Бону лёгкую оплеуху.
- Дурень! – сказал он. – Ты теперь только этим жить и можешь! Ты же знаменитость!
- А вы что, боитесь людей? – спросил Юве.
- Что? Нет! Нет, я не боюсь людей… просто … ну… а может и боюсь. Боюсь? – он вопросительно посмотрел на Алека.
- Стесняешься…
- Да, стесняюсь! Не хочу, чтобы в родной деревне все смотрели на меня, как на … ну, как на диковинное животное. Ведь, я ничего не сделал. Просто купил слишком много игрушек.
- Купили?
- Да, - у Бона с Алеком были сейчас абсолютно одинаковые улыбки. – В нашем детстве маги часто гостили в деревне. Все игрушки, которые я мог, скупал, выменивал, зарабатывал. Столько разных диковинок было когда-то в моей комнате.
- Растерял-то ты их все быстро, - заметил Алек.
- Ну…
- А какие они? Как выглядят игрушки магов?
- О, сейчас я тебе покажу!

Бон встал и исчез из гостиной
- Ну как, доволен? – поинтересовался наставник. – Ты – первый, кто увидел Бона и поговорил с ним.
- А почему ты не рассказал всё?
- Я просто хотел, чтобы ты проломил крышу прямо над нами, - Алек слегка дёрнул бровью.
- Не крышу, а чердак…
- Главное, себе не…
- Вот!

В гостиной снова появился Бон, держа в руках куклу, размером с руку Юве. Не отличающаяся детальностью, эта миниатюрная человеческая копия могла похвастаться лишь большим количеством сгибов и суставов. Сделанная из какого-то странного материала, она замерла в стойке «смирно» и ждала первых команд.
- Кукла?
- Ага! – оживлённо закивал головой Бон, ставя её на пол. – Да не простая, а теневая. Если настроить её на свою волну, то она будет повторять за тобой все твои движения! Вот, смотри…
Бон коснулся макушки куклы, и она тут же согнулась в точности, как Бон. Вместе с ним и выпрямилась. Бон вытянул вперёд руку, кукла тоже её вытянула. Бон сделал «Кия!» и кукла повторила за ним!
- Круто!
Юве присел на пол, чтобы получше разглядеть куклу, и кукла ловко щёлкнула мальчика по носу.
- Классная штука!
Как настоящий маленький человечек.
- А можно мне попробовать?
- Конечно! Сейчас мы настроим её на тебя и…

Ещё минут десять они забвенно игрались с теневой куклой, а Алек молча наблюдал за ними, попивая свой чай. Он до сих пор удивлялся глазам Бона – таким живым и молодым, словно он вообще никуда не уходил. «Побриться, что ли?» - думал Алек, почёсывая свою щетину, когда стук в дверь заставил всех замереть. Кто-то сильно барабанил по двери кулаками, крича «Алек, если Юве у тебя, я тебя прибью!»

***
- Знаешь… - протянул Бон. – Глядя на Юве…
- Да, «вспоминаешь себя в его возрасте», - ехидно закончил Алек. – Все так говорят.
- В том-то и дело, что нет. Мы были же совсем не такими. Ты никогда не умел чувствовать то оборудование, что внутри тебя. Сухой ты. Поэтому и не ушёл вслед за нами.
Бон сказал:
- Мы были счастливее.
- Счастливее? Этот мальчик рядом с тобой всё время улыбался. Куда ж счастливей-то?
- Я лишь повторю – ты не умеешь чувствовать.
Свесив ноги с ветки дерева, Бон смотрел вниз. Вспоминал, как раньше они втроём забирались на деревья в густой чащобе и играли в обезьяньи догонялки, представляя, что земля – это лава. А сейчас лес поредел, пусть всё ещё и кажется таким частым.
- Бооон, - протянул Алек. – Помнишь, что ты сказал мне перед уходом из деревни? Ты сказал, что объяснишь мне, почему уходишь, если вернёшься.
Алек, как сейчас видел, те его горящие тревогой глаза. Мальчик вообще никогда не покидал деревню, и тут вдруг собрался уйти из неё навсегда.
- Дело в том, что … ну … у меня когда-то был ответ. Я, кажется, нашёл его ещё в первый же месяц, когда впервые вышел к нормальному городу с каменными стенами. Но со временем понял, что никакие слова на самом деле не смогут заставить меня самого оправдать свой побег.
Он сказал:
- Это что-то внутри, и оно свербит. И с каждым днём разрастается. Ну, ты помнишь, я тебе рассказывал каково это.
- Вот и я думаю, но всё ещё не понимаю. Не понимаю, как ты стал магом? За всё это время я лишь понял, что это всё из-за того, что ты чаще других лип к магам. В принципе, вся наша компашка дольше всех вертелась вокруг этих фокусников. И из нас лишь я один к этому оказался невосприимчив.
- Я же говорю, ты не умеешь чувствовать свои шестерёнки. Возможно, стрелка вертится и внутри тебя, а ты лишь чешешь пузо и думаешь о бабочках в животе.

Тёмная ночь, ясное небо. Время для того, чтобы творить самое яркое волшебство. Бон смог бы вселить радость в огромное количество сердец. Но он не мог заставить себя выйти к людям. Он уже столько раз проворачивал самые разные трюки, фокусы, зажигал столько улыбок… но в родной деревне… «Я так и думал» - шепнул сам себе Бон. Его стрелка молчала. У проклятого появился шанс остановиться…

Утром апельсиновый сок разлился по горизонту, растворив в себе облачные сливки. Каждое дерево шелестело что-то своё. Возможно, они рассказывали о снах, которые видели этой ночью. Возможно, о галлюцинациях, где двое взрослых мужчин бегало меж стволов и стреляло друг в друга яркими фейерверками, забвенно гогоча. Внутри солнечного света был спрятан шнурок. Шнурок, сплетённый из красивых, и не очень, воспоминаний.

В то утро Юве убежал из дому на главную дорогу. Поднимая вверх сухую грязь, он бежал в своих драных сандалиях, а тонкие ручонки почти со свистом резали воздух. Пробежал немного, потом резко свернул с дороги, спустился по склону и продолжил бежать по еле видной тропинке вглубь леса. Там притаилось небольшое поле с каменными плитами и крестами. Как он мог забыть?

Достал из-за пазухи грязную свечу. Поставил на один из камней и… огня не было. Чем же зажечь свечу? Всего несколько минут назад он спал, потом подскочил, словно током ушибленный и не забыл лишь свечку взять с собой. Возвращаться, чтобы свалить на кого-нибудь свою проблему?
- Так вот, где они хоронят теперь людей.
За плечом мальчика возвышался Бон.
- Ты сюда один ходишь? Это круто. Я в твои годы из деревни и ногу высунуть боялся.
- Зачем ты сюда пришёл?
- О, я за тобой следил, - Бон лучезарно улыбнулся.
- Зачем?
- Ну, может, потому что, ты мне не безразличен.
Бон ещё раз хлопнул глазами и присел рядом.
- А кто здесь лежит?
Бон всё равно знал, кто. Алек ему рассказал. Сколько же у него с этим мальчиком общего.
- Свеча должна гореть? Давай зажжём её…
- Нет!
Только маг потянул руку к камню, Юве толкнул его.
- Что? Не должна гореть?
- Должна!
Бон лишь удивлённо моргал, глядя на то, как костлявые кулачки мальчика белеют.
- Не трогай свечу. Пожалуйста…
Деревья шептались вокруг о Юве. Пытались понять, чего он хочет. Понять, о чём они вообще говорят.
- Тогда почему ты её сам не зажжёшь?
Мальчик молчал.
Бон уже понял, что он обречён.
- У тебя есть огонь. Почему ты не воспользуешься им?
Ребёнок удивлённо поднял на мага глаза. Потом осмотрел себя – нет, вроде не горит.
- Нет, не там…
Бон поднялся с пятой точки, отряхнулся и снова подошёл к мальчику. Взял за руку и показал ему его кисть.
- Видишь?
Маленький огонёк вспыхнул на указательном пальце Юве. Ребёнок удивлённо смотрел на свою руку. Бон отпустил её, а огонёк всё ещё горел.
- Быстрей, зажигай, пока не погасло!..

Алек говорил, что Юве не видел магов, кроме Бона. Тогда кто мог подарить ему волшебство? Даже Бон ещё не успел повлиять на ребёнка.
- К нам часто захаживали маги. Самые разнообразные. У одного была широкополая шляпа, по которой катались два сверкающих шарика. Один красный, другой синий. Они катались по шляпе, стучались друг о друга, но никогда не сваливались. А другой в повозке держал карликового дракончика. А ещё у одного была длинная-предлинная борода, в которой гуляли молнии. Вот так вот вспомнишь былые времена, и понимаешь, что ты – никудышный маг. Даже возможности показать себя нет особой.
- Вовсе нет! Ты – крутой маг! Самый-самый!
- Это вряд ли, - Бон смущённо зачесал затылок. – Знаешь, волшебство… люди в нём уже не нуждаются. Да и тогда, лет пятнадцать назад, мне кажется, что только лишь мне одному было нужно волшебство. Я восхищался волшебниками, тем, что они умеют, и мечтал всегда, что буду вот так же собирать народ и удивлять всех тем, что удивляло когда-то меня. Но это время прошло. Знаешь, что один мальчишка спросил у меня в столице? Он сказал: “А сможешь пукнуть фиолетовым огнём? Я заплачу!” Нет, правда! Смотрел на меня ещё таким скучающим взглядом и жевал вяленое мясо. Я захотел превратить его в лягушку. Я могу, честно! Мне не хватило … смелости…
Бон сидел на поваленном дереве, а чёрные волосы лились по спине блестящей рекой. Юве даже было стыдно за то, что он продолжал видеть в маге много женственного.
- Ведь, это – не всё, на что мы способны. Когда стрелка заводит нас в глухие неведомые земли, мы выживаем, сражаясь со зверями. Большинство, конечно, отпугивают банальные фейерверки, пущенные под хвост, но с особо назойливыми кипят схватки, книг достойные. Как-то раз тролль меня загнал в тупик в горной низине. Приходилось вертеться с такой силой, что в один момент я чуть не завернулся в кокон в своей робе. И камни в него я метал, огнём бил, даже руку ему отломил, но он не отступал. Дошло до того, что он просто не заметил, как солнце поднялось и обратило его в камень.
- Круто!
- Правда? – Бон вновь почесал затылок. – У меня немного подобных историй, извини… Зато … о, смотри!

Маг соскочил с бревна и повернулся к мальчику. Улыбающееся лицо пыталось серьёзно нахмуриться, отчего выглядело ещё смешней. Широко расставленные руки и ноги. Слабо искрящаяся на выглядывающих ушах красная аура.
- Каменный лев! – торжественно и звонко объявил Бон. – Битва с собственным страхом!
Мальчик широко улыбался, наблюдая за внезапно сымпровизированной театральной зарисовкой из жизни мага. Вместе со словами, в воздух летели искры, волосы вздымались дыбом, и даже земля изредка поднималась и кидалась в лицо магу. Маленькие безобидные молнии не долетали и до ближайших деревьев, но Юве слышал натуральный треск, и даже гром. Громкий, глубокий гром. Он словно сам оказался под дождём в чистом пшеничном поле, где мага настиг каменный лев. Красивая безобидная магия, но всё же больше эмоций вызывало живое лицо Бона. Простое и настоящее. Такого взрослого, и до сих пор такого ребёнка. Как две капли воды с наставником.

- Той ночью, я, кажется, прятал что-то во дворе, когда услышал шаги, - сказал Алек. Он стоял на центральной площади вместе с Юве, и наблюдал за Боном у крыльца одного из домов. Собралась внушительная толпа. Казалось, вся деревня вышла посмотреть на Бона. – Понимаешь же, тёмная ночь, все спали. Смысла не было шататься по деревне без тёмных умыслов, как кажется на первый взгляд. Я выглянул из-за забора и увидел Бона. Худой парнишка еле волочил ноги по направлению к главной дороге. Он вздрогнул так, будто бы загремел гром у его сандалий, когда я его окликнул. Я спросил его, куда он собрался, а он ответил, что не знает. Шестнадцать лет. Нам было всего шестнадцать. Даже сейчас я смотрю на главную дорогу, как на нечто страшное. Как на пасть огромного животного, что перекусывает твою страховку, заглатывая тело полностью. А он стоял перед этой дорогой в шестнадцать лет, смотрел на неё с ещё большим страхом, чем можно представить. И он не мог ответить, почему мальчику нужно уйти из деревни. Я спросил его, вернётся ли он, и он сказал, что не исключено. Я думал тогда, что он вернётся очень быстро. Полдня, день – максимум, побродит в лесу. Не хотел видеть сумку на его плече и тень решимости в глазах. Я не хотел признавать, что ему уйти из деревни настолько же страшно, насколько и просто. Ведь он успел потерять обоих своих родителей к этому возрасту. Ровным счётом ему оставалось потерять лишь нас, двух его друзей. И нас он спрятал в надёжном месте.
Алек сказал:
- Спрятать оказалось гораздо проще, чем потерять. Это было его самое первое волшебство. Вот я и не удивился тому, что Бон придёт в гордом одиночестве. Вероятно, даже лошади быстро дохли под его задницей.
- Это проклятье?
- Проклятье, да. Но не то, о чём я тебе сейчас рассказал. То, что я рассказал – отчаянное желание найти причину тому, что он меня бросил. На самом деле он просто стал магом.
Без особых на то причин магов ничто не сможет заставить остановиться.

Он уходит.
Юве
Он уходит.
Снова.
- Хотел бы я остаться тут подольше, но... – Бон пытался улыбнуться. – … но не могу. Здесь здорово. Даже спустя десять лет, я вернулся будто бы обратно домой, где у меня есть не только Алек.
Теперь у меня здесь есть и ты.
- Юве, помнишь эту куклу?
- Конечно!
Теневая кукла.
- Она теперь твоя. Это мой подарок тебе на день рождения.
- А мне он ничего не подарил, - заворчал Алек неподалёку.
Бон сказал:
- Будь осторожней с этой куклой. Не потеряй, это очень важно. Очень важно, чтобы она осталась у тебя навсегда.
В каждой игрушке – частичка мага, который её сделал.
- Быть может, она поможет мне вернуться.
Не туши огонёк, но и не позволяй ему разгореться.
Ну всё.
Я ухожу.
Вот уже.
Всё, ушёл.

Бон махал деревне, стоя на главной дороге. Деревня махала ему в ответ.
- Бон так вырос! – заметила бабушка Ивна. – Не помню, когда он ушёл, но удивительно взрослым этот мальчик стал. Алеку надо было брать с него пример!
- Что, хотели, чтобы и я свалил из деревни? Молодёжи тут и так не особо много.

Когда Бон исчез с горизонта, Алек сказал:
- Волшебство в людях, а не в фокусах.


***


Прошло всего несколько дней. Солнце жарко светило над зелёными кронам и обжигало золотом поля. Чувствуя заряд необъяснимой силы, дети носились по деревне гораздо больше обычного. В тихих буднях всё ещё витали пара блуждающих шариков, оставленных Боном. Старики сладко посапывали на крыльцах.
Алек вёл урок, когда по тихой улице разнёсся громкий незнакомый голос.
- Эй! Эге-гей! Вымерли что ли все?! – прогремел кто-то. Большинство детей пробудилось ото сна. Пробудился и Юве.
Алек подошёл к окну.
- Блин, с другой стороны… Ладно, сидите тут и довпитайте те знания, что я вам уже рассказал…
- Эй, я тоже хочу посмотреть!
- Хотеть не вредно, - улыбнулся Алек. – Вредно получать всё, что хочешь. Поэтому сиди и учи! Или доклад заставлю писать… Да, точно. Кто выйдет сейчас из класса, тот будет писать доклад о том, что увидел. Три листа минимум. С обеих сторон!

Люди потихоньку начали выглядывать из своих домов.
На улице стоял высокий мужчина в рваном чёрном плаще и держал за шкирку ребёнка. Во второй руке наполовину висело, наполовину лежало на земле, что-то лохматое.
- Эй, народ! – трещал мужчина. – Из вашей деревни лягушонок?
- Одиамус, - из толпы вышел Алек, серьёзно глядя в бородатое лицо странника. – Отпусти пацана. Наш он.
Но он не отпустил пацана. Казалось, он рассчитывал на другой приём.
- Я спас его вот от этого волка.
Так это был волк.
- Не дури, Одиамус, в окрестностях нет волков.
- А кто сказал, что это были окрестности?
От мужчины веяло какой-то чернотой. Казалось внутри его левого глаза блистала маленькая красная звёздочка. На правой щеке огромный красный шрам – от губы до уха – на котором не росла борода. Руки в драных перчатках, под плащом что-то подозрительно бренчало.
- Ладно, забирайте! – Одиамус швырнул пацана к ногам Алека. – У меня уже плечи отваливаются. Я хотел, чтобы кто-нибудь его из моих рук прямо взял…

Ребёнок плюхнулся на землю, подняв клубы пыли и быстро-быстро убежал, словно и не было его вообще.
- Нууу? – устало почесав пузо, затрещал мужчина. – Кто приютит меня на пару деньков?
Говорили только деревья.
- Что, совсем никто? Я же грёбанный маг! Эх, в моём детстве люди сражались бы за возможность пригласить меня на ночь в дом.
Прокравшись в толпу, Юве нечаянно упёрся в лекаря.
- Почему ты не на уроке? – шепнул удивлённо он. – Беги на урок, здесь детям не место.
- Игнав!
Этот возглас, словно заклинание, заставил лекаря замереть. Медленно он повернулся обратно к магу. Одиамус смотрел своими страшными глазами прямо на него.
- Игнав, это ты?
- В-вы, наверное, ошиблись…
- Я узнаю этот голос даже на фоне стада блеющих овец. Поди-ка сюда!
- Н-нет! – Игнав рванул прочь из толпы.
- А ну, стоять!
Вдогонку к лекарю сначала отправилась тушка волка, а потом уже и сам маг побежал сквозь толпу, звеня погремушками. Он пробежал настолько близко от Юве, что его плащ ощутимо хлестнул мальчика по лицу. Потирая ушибленную щёку, он повернулся посмотреть на тушку волка и увидел перед собой гневное лицо Алека.
- Ты сядешь за особый стул.

Юве отсидел тогда больше положенного срока за вредность. Когда он вышел на улицу, то отправился, якобы, погулять по деревне. И первым же делом, естественно, обнаружил мага, что сидел, прислонившись к двери дома Игнава. Он разместил какой-то странный блестящий шар на камнях у ног, и поджаривал его теплом мясо. От мяса шёл нетипичный запах. Не уж-то он волка зажарил?
- Что уставился?
Юве ничего не ответил. И Одиамус продолжил вертеть кусок мяса на палке.
- Ты знаком с Игнавом? Сможешь выманить его на улицу?
- А ты не можешь просто взорвать дверь?
С удивлением маг поднял глаза обратно на мальчика.
- Нет.
- А почему? Маги могут всё.
- Маги не могут всё! В частности – взрывать дома людей, которые не причинили магу весомого вреда. Это – часть магического контракта. И я не удивлён, что ты об этом не знаешь. Никому не нужно знать ничего о явлении, которое проживает одно из последних своих поколений.
- А зачем тебе нужен Игнав? Почему ты не можешь войти? Он не причинял тебе вреда? И если не причинял, то зачем поджидаешь его?
- Причинял! Только… когда я ещё не был магом.
- Да и то, что между ними было – не считается за весомый вред, - рядом с Юве возник Алек, который тут же наградил мальчика лёгкой затрещиной. – Хватит липнуть к каждому бродяге! Этот маг тебя хорошему не научит.
- Обижаешь, парень!
Одиамус медленно поднялся с насиженного места и подошёл к наставнику Юве вплотную. Красная звезда в его глазу мерцала, пока он молча и грозно смотрел на Алека.
В отличие от Бона, Одиамус выглядел раза в три старее Алека, раза в три опытнее и сильней. К тому же и выше его был на голову. Прямо амбал какой-то.
Это был маг, о котором запрещено вспоминать. Кто-то даже смело называет его позором родной деревни. И его тяжёлым бременем. В отличие от Бона, Одиамус уже стал настоящей легендой вне деревни. Магом, участвующим в войнах за деньги.
Внезапно прекратив игру в гляделки, он крепко обнял оппонента.
- Аааааа, Алек! Так давно тебя не видел! Старина, ты ни черта не вырос! Почему такой щуплый? Звиняй, что не поздоровался там в толпе. Выглядело бы не солидно!
Юве с лёгким шоком наблюдал, как огромный дядька болтает Алека в своих объятиях, словно мягкую игрушку.
- Ты мне рёбра сломаешь!
- К чёрту рёбра!
Мальчик заметил, как из окна дома выглянул лекарь. Хорошо, что этого не заметил маг.

- Слышь, Алек, а что это за лягушонок возле меня вился?
- Это Юве. Мальчик просто обожает магию. Увидел недавно мага впервые и тут же к нему прилип, - Алек наблюдал за тем, как Оди устраивал гостевую кровать под свой вкус.
- Так значит, я могу...
- Нет, не трогай его! Не хватало нам ещё одного несчастного случая. Его мать не выдержит.
- Ты обо мне не слишком высокого мнения.
- Ровно настолько, насколько ты ведёшь себя.
- ЧТО?! ДА Я... Нельзя так с ветераном! УХ Я!.. ДА Я ТЕБЯ!..
Громкий хлопок, и деревянная стена почернела в мгновенной вспышке пламени.
Выглянувший из-за дверного проёма Алек рявкнул:
- Ты очумел?! Ещё раз попытаешься поджечь дом, я тебя пинком под зад выкину!
- Ты смеешь мне угрожать?!
- Мне в этом доме ещё жить!..
Последнюю часть разговора Юве слышал хорошо, даже не пробираясь в дом наставника. Из дома Алек вышел не бегом, но очень напряжённым, полным злобы, шагом, широко размахивая руками. Увидев на пути Юве, он тут же схватил его за шкирку.
- Держись подальше от Оди. От него ты игрушек не дождёшься.
Мальчик даже не сопротивлялся, а просто стелился по земле и смотрел на вышедшего на порог дома мага, провожающего их взглядом.
Отпустив Юве только у его дома, Алек сказал:
- Ни за что не подходи к Одиамусу. Он - не Бон. Совсем не Бон. Кроме меня, его лучше никому не видеть вообще.
- Почему? - спросил уже вслед уходящему наставнику мальчик. Но Алек не ответил.

Он с трудом промолчал. Потому что такое лучше не слышать ребёнку. “Только меня убивая, у него может задрожать рука...”

Чтобы успокоить мага, Алеку пришлось вытащить его в лес. В те далёкие места, где они когда-то втроём резвились.
- Какой сейчас Бон? - спросил маг уже почти не трещащим голосом.
- Он всё больше похож на девушку.
- Что, сильней меня?
- Уж точно!
Смеха не последовало. Одиамус становился всё мрачней, но с этой тьмой Алек уже ничего не мог поделать. В одно мгновение к нему вернулась вся та память, которую он запрятал глубоко в себе.
- Я ненавижу этот город. Я хочу его взорвать. И если б мог. Если б контракт это позволял, я бы даже на тебя не посмотрел, - эти слова донеслись тихим рокотом изо рта мага.
- Хорошая это в тебе черта. Всегда говоришь напрямую.
- Хватит искать лучик света в моём чёрном царстве.
- Ты прав, это ужасно сложно.

Они развели костёр на холме. Спрятанных за лесополосой, их из деревни можно было бы обнаружить только по дыму. Ночью, ага.
Алек пытался прочесть мысли Одиамуса. С Боном было гораздо легче. Маг смотрел на свои мозолистые руки, будто в них чего-то не хватало. Возможно, он думал о том, на что надеялся Алек. О доброй стороне мага. О том, что он ещё не принёс радости ни одному ребёнку. Не создавал улыбок. Возможно, этим рукам не хватало созидающего ремесла.
- Я уже больше двух дней никому морду не начищал, - трагично сообщил маг. - Ты знаешь, я колдую очень редко. Особенно в последнее время. Мне это наскучило.
- Дружище, ты с самого начала занялся не тем, чем должен был.
- Алек, - обратился он ещё более серьёзно к другу. - Каким я был, когда уходил из деревни?
- Откуда я знаю? Ты даже не попрощался. Бросил родителей, друзей, собаку. И пропал. И даже когда твоих родителей не стало, ты не вернулся.
- Мне на это плевать, - отмахнулся маг. - Мне нужно...
- Нет! - перебил его Алек, вскочив с места. - Ты не можешь на всё продолжать плевать, особенно спустя столько лет. Думаешь, я не понимаю принцип вашего существования?
- Это и нам самим-то понять сложно.
- Я не о ваших фокусах говорю. А о том, что внутри. Вы одиноки. Я знаю тебя, Одиамус. По крайней мере, знал. И того мальчика, которого я помнил, подобные мысли съели бы с потрохами. Ему было бы не плевать.
Алек сказал:
- Бону повезло. В каком-то смысле. Он не мог бросить никого, кто в нём нуждался, потому что таковые все уже были мертвы. А ты ещё имел жизнь, которая тебе нравилась. И вот во что тебя превратило осознание этого.
Алек припоминал Оди в детстве. Он и тогда был грубым ребёнком, а в чём-то - даже жестоким. Но не настолько, чтобы … “плевать” на близких. Можно даже смело заявить, что в детстве он Оди доверял больше, чем Бону.
- Алек, - спокойно обратился к другу маг. - Заткни варежку, пожалуйста. Только настроение портишь.
- Во что же тебя превратила свобода? - Алека переполняла ярость.
Одиамус лишь небрежно отмахнулся от этих слов. Разговор был окончен.

Маг остался один у потрескивающего огня. Чёртов костёр нисколько не грел, как бы жарко его ни разжигали. Чёртовы звёзды никак не хотели потухать в дыме. Даже ветер бесил шуршанием деревьев. Это всё настолько разозлило мага, что он просто растоптал ярко полыхающий костёр. И чуть было не устроил грандиозный лесной пожар.
Одиамус силился вспомнить, каким он был в детстве. Всё прошлое, кажется, он давно уже выбросил за ненадобностью. Потому, что маг даже и не думал вспоминать место, переполненное слабыми людьми. Он тоже раньше хранил у себя игрушки, сделанные магами. Но не покупал их. А брал „на время поиграть” у Бона и не возвращал.

Он не мог даже вспомнить лицо Бона. Мальчика, из-за которого он стал магом. Того, с кем провёл своё детство и последнего из людей, кого он смог назвать другом. Был один шанс...

Юве не мог заснуть. Он сверлил потолок немигающим взглядом, изредка отвлекаясь на куклу, стоящую рядом с кроватью. Сегодня он уже чуть не потерял единственный подарок  Бона - он был готов из-за этого расплакаться. Вещи очень быстро исчезают, когда о них не думаешь. Но сегодня ему не давали заснуть другие мысли. Абсолютно логично думать о том, кто на самом деле Одиамус. Алек рассказывал, как всё детство гулял с двумя друзьями, одним из которых был Бон. Но о втором друге он никогда не говорил. Не уж то это был Одиамус? Глядя на него, сомневаешься, а был ли он вообще когда-нибудь ребёнком?
Его лицо появилось в окне незаметно. Когда Юве осознал, что не видит сон, то свалился с кровати. Не зря Одиамусом пугают местных детей - он был мрачен и зловещ, как и страшилки о нём. А звезда в глазу добавляла мистики.
Маг тихо постучал когтем по окну. Юве медленно с опаской, но всё же подошёл.
- Если этот поросёнок не откроет окно, то я сдую его соломенный домик чертям собачьим! - Одиамус показательно надул щёки.
- Ты ничего не сможешь сделать! - зашептал мальчик. - Я тебе вреда не причинял.
Одиамус показал три пальца. Зажал один. Зажал второй...
- Хорошо! - Юве открыл окно и впустил в комнату ночную свежесть. - Что тебе нужно?
- Одевайся и вылезай через это окно.
- Что? - удивился мальчик, сжав крепче одеяло. - Ночь же на дворе! Меня мама убьёт, если заметит [заметили, да? Он не сказал, что сам не хочет].
- Мама тебя не убьёт, пацан. А вот я могу. И для этого даже колдовать не обязательно.

Спустя десять минут они уже были в ближайшей чаще рядом с деревней. Стрекот сверчков, шелест деревьев, игра слабых лучиков луны сквозь листья.
- Тебя же Юве зовут, да? - спросил маг, присев на поваленное дерево.
- Обязательно было знакомиться ночью? - Юве сладко зевнул, потирая кулаком глаз. - Мне холодно.
- Я же специально сказал тебе одеться. О чём ты думал?
- О тёплой кровати.
- А ты смелый, раз остришь в моём присутствии. Сейчас... - Одиамус покопался в плаще, достал маленький тлеющий шарик и протянул его мальчику. - Держи. Он тебя согреет.
- Это похоже на ту штуку, на которой ты жарил мясо, - сказал Юве, когда взял в руки магическую диковинку. Тепло приятными волнами поплыло по рукам и быстро согрело всё тело.
- Это она и есть. На самом деле это покорённый огненный дух. В зависимости от твоего желания, он может загореться, или совсем погаснуть. Меня он уже почти не слушается. Видишь, поджечь им больше ничего не удастся... чего лыбишься, малец?
Юве сонно улыбался.
- Алек сказал сегодня, что ты не можешь создать ничего полезного. Что твоя магия калечит, и никогда не помогает. Оказывается, это не так.
- Хочешь, можешь оставить духа себе. Всё равно он мне бесполезен теперь.
- Спасибо.
- Скажи-ка, Алек когда-нибудь говорил обо мне? Или только о божьем одуванчике Боне всякую положительную чушь порол?
- Алек ничего о тебе не рассказывал. Мама о тебе немного говорила.
- Что вообще обо мне говорят в деревне? Я для вас мировое зло, да?
- Старики называют тебя главным позором деревни.
- Идиоты, - промямлил маг куда-то вниз.
- А правду говорят, что ты когда-то сжёг целую деревню своей магией?
Маг глубоко вздохнул.
- Правду. Только вот всей правды вы не признаёте. Не было в той деревне ни женщин, ни детей. Был лишь замаскированный лагерь врагов. Которые и вырезали целую деревню. Хотя много ли ты знаешь о том, что творится за пределами твоей деревни? До вас доходят лишь самые глухие слухи, чтобы они распространялись всякими старыми пердунами, у которых уже сил не хватает не переосмысления свей точки зрения.
- Война?
«Да, война идёт, и очень долго. И я уже совершил колоссальное количество вещей, о которых страшно думать. Сделал ради своей родины. Только вот никто в это не хочет верить. Вы все отравлены Боном и радугой, что льётся из его ушей. И думаете, что если сами добры до отвращения, то и с вами будут относиться по-доброму. Это не так, малыш. Ваша деревня уже не раз была под прицелом иссийцев. И если б не я, и не мои жестокие методы, вас бы не было. Я пытался всё это время сохранить эту вашу атмосферу рая на земле. Чтобы магия продолжала иметь шанс вернуться явью на улицах. Чтобы...»
Одиамус захлебнулся в собственных мыслях.
- Да, война идёт, и очень долго. Она сделала меня героем страшных сказок.
Он сказал:
- Как же меня бесит это место.
- А зачем ты вернулся?
Маг вновь взглянул на мальчика. Кажется, в нём что-то было. Кажется, огненный дух чуть ярче горел в его руках.
- Мой внутренний флюгер. Это было не моё решение. Знаешь, что такое «внутренний флюгер»?
- Да - Алек больше всего любит рассказывать нам эту сказку. О стрелке внутри мага, что избавляет его от ответственности.
- Да? Ну, ладно. Если ты знаешь о ней, то зачем спрашиваешь?
- Не знаю. Я просто хочу спать.
Стрелка в груди, что избавляет нас от ответственности. А Алек на удивление точен, когда дело касается цинизма.
С шестнадцати лет эта магия поселилась в его груди подобно неизлечимой болезни, что ведёт к краю пропасти. Какова была реакция родителей, когда они узнали, что малыш Оди вышел ночью из деревни и так и не вернулся? Что чувствовал сам новоиспечённый маг, встав на главную дорогу. Или он был без сознания? Оди силился вспомнить, и казалось, что уже видел себя в шестнадцать лет в свете чистой луны. Спящая деревня. Спящие родители. Одиамус, в майке и трусах стоявший у выхода из деревни. Холодно было? Возможно. Возможно он дрожал. Худые руки, но широкие плечи, сильные ноги. Какая-нибудь стрижка под горшок. Может быть, в голове крутился Бон, ушедший несколько ранее. В деревне все друг друга знали. Все друг другу важны. Каждый ребёнок был способен изменить судьбу всей деревни. Или хотя бы своих родителей. Которых нет.

Забравшись обратно через окно в свою комнату, Юве протянул Одиамусу огненного духа.
- Он твой, я же говорил.
- Он точно тебе не нужен?
- Другого найду. Не проблема.
- Спасибо, - ещё раз сказал Юве.
- А что это там у тебя? - маг указал на комод мальчика.
- Это свечка. Пойду отнесу утром на могилу отца.
- У тебя их много?
- Хочешь взять? Я отдам.
Оди принял свечку из рук мальчика.
- Где у вас теперь людей хоронят?
- А давай утром вместе пойдём.
- Нужно сейчас.
- Хорошо, пошли.
Под ошарашенный взгляд мага, мальчик снова вылез на улицу.

На самом деле уже потихоньку начинало светать, когда они добрались до ухоженной поляны, спрятанного от деревни и усеянного разнообразными крестами. В этом месте не было настоящей тишины, даже когда смолкали все животные и насекомые, а ветер уходил в другое место. В свете просыпающегося солнца казалось, что мёртвые просто молчали, ожидая, когда живые уйдут с кладбища. Зелёная трава странным образом тускнела, более оживал цвет камней и деревянных досок. В этом месте сама природа старалась говорить поменьше.
- Твой отец, да? - спросил маг, глядя на крест, у которого мальчик опустился на колени и закрыл глаза. - Ладно, развлекайся.
Помешкав, он оторвался от мальца и стал расхаживать по другим могилам. Маг из последних сил сдерживал желание подарить мальчику самый лучший подарок в его жизни.
«Нельзя!" - говорил Алек. – «Чем больше он к тебе будет липнуть, тем больше вероятность, что он когда-нибудь расстроит мать.»
Алек - дурак, подумал маг. Как бы он хорошо ни понимал душу мага, загадку их происхождения разгадать так и не смог. Дело в том, что всё меньше и меньше детей оказывались достойными продолжать магическое ремесло. А большинство из тех, кого благословили, не оправдывали возложенных на них надежд. Как Одиамус. Он всегда был далёк от волшебства, как баран от ворот. И смотрел на этот дар... практично, а не правильно. Юве мог бы стать таким, как Бон. Ну да ладно.
Одиамус отвлёкся от будущего, потому что нашёл, наконец своё прошлое.
Невозможно ошибиться, это были они. Одна могила на двоих. Они так и хотели.

Когда Оди уже привык к жизни вне деревни, то начал считать, что никогда и не знал своих родителей по-настоящему. Что они были... ну, в другой, прошлой жизни. Когда-то он даже помнил их имена. Но никаких привычек, даже голоса не было в голове. Чужими людьми казались.
Пока он сам себя считал чужим.
А теперь всё возвратилось. Папа маниакально любил мёд, хотя у него была аллергия. У мамы был высокий голос, и в разговоре с подругами она часто переходила на задорный крик, хотя считала, что говорила спокойным голосом.
Они любили его. А для него они были скорей символом, чем живыми людьми.
Сейчас что-то изменилось... Точно
Их не стало.
Одиамус достал свечку и воткнул её в специальную лузу на кресте. Покопался в плаще и вспомнил, что отдал духа мальчику. Ладно, не хочется его отвлекать от молитвы. Маг найдёт способ извлечь огонь. Оди щёлкнул пальцами и на ладонь посыпались искры. Маг удивился и щёлкнул ещё раз. Искры были, но огня не было.
- Да давай же! - буркнул маг, проделывая этот трюк пока не заболели пальцы.
Давно уже он ждал этой минуты.
- Ну-ка! - Оди хлопнул в ладоши и с рук повалил дым. Без огня.
- Можно помочь? - рядом появился мальчик со знакомой улыбкой и потянулся к Оди рукой.
- Да, достань-ка духа и...
Маг замолчал, увидев, как маленький огонёк выскочил из пальца Юве. Такой мизерный и незначительный на первый взгляд, но трубящий тревогу, способную оглушить королей, спрятавшихся в перинах своей спальни.
- Держи. Ты сам должен зажечь свечу.
Иронично. Ему говорит, что нужно делать сопляк, от горшка два вершка. И он слушается.
Маг взял огонь и зажёг свечу.
- Это тебе Бон дал?
- Ага, - мальчик продолжал улыбаться знакомой улыбкой.
Значит, ничего уже не исправить. Одиамус впервые ни в чём не виноват. Скорей всего, Юве даже раньше огорчит свою мать.
Маг провёл рукой по волосам мальчика.
Оставалось только спрятать это в груди мальчика. Превращение закончилось уже давно.
На ладони мага мелькнул небольшой разряд. Ребёнок даже и не заметил. На это руки Оди оказались ещё способными.
- Иди домой, Юве, - сказал маг. - Можешь терять всё, что тебе надарил Бон. Уже не важно их оберегать.
- А...
- Я больше здесь не задержусь. Передай Алеку, что он - задница, ладно?
Мальчик кивнул. Улыбка растаяла, в глазах расцвело грустное удивление.
- Ой, и не смотри на меня так. Я бы тебя научил пить и курить и меня бы ещё сильней возненавидела твоя деревня. [да, твоя. И давно уже - не моя] К чему мне лишние проблемы? Ладно, шуруй...
Маг подтолкнул мальчика, но не предотвратил крепкое объятие его ног. Любят же дети обнимать взрослых без особых на то причин. Оди не стал учить ребёнка, чтобы избежать лишнего утомляющего разговора.
Юве ушёл, помахав напоследок издалека магу, всё ещё стоявшему у могилы своих родителей. Удобно же быть магом. Сказал, что пора уходить, и никто и слова не возразит, потому что знает. Внутри у мага зудит стрелка, которая указывает путь. И перестаёт зудеть только когда маг идёт по выбранному ей пути. Только вот стрелка Оди всё слабей и слабей. У него даже получается ей сопротивляться. Именно поэтому он смог вернуться в деревню.

Солнце почти полностью выглянуло из-за горизонта. Холодным утром мальчику Юве чудом удалось успеть вернуться в кровать до того, как мама заметила пропажу. Тогда Юве не увидел куклу Бона на своём законном месте. Он долго искал игрушку, но так и не нашёл. Только вот не расстроился из-за этого очень сильно.
В тёмно-коричневой деревне без магов внезапно стало как-то пусто и скучно. Даже страшный Одиамус устроил, как оказалось, очень интересное представление, которое ещё долго было на устах у детей и стариков. Не сказать, конечно, что Алек сильно расстроился, услышав от Юве, что тёмный маг ушёл. Просто был озадачен, ведь у него дома всё ещё лежал рюкзак мага, а прикасаться к нему наставник боялся. «Я же просил тебя не липнуть к нему!» - покачал головой Алек, глядя на непослушного мальчика. Он надеялся, что волшебство закончится на Боне и Оди. Потому что сколько бы радости не смог принести маг, это всё равно никогда не перевесит того горя, что он успеет принести одним только своим появлением.

Yanni - In The Morning Light
Yanni - One Man's Dream
Laura Shigihara - Everything's Alright

P.S. Мягкотелое и относительно короткое сочинение. На редактирование уж точно никогда не найду сил.