Откровение избранные главы

                Глава 7

 Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твоё, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашёл, что они - лжецы.
Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал.
 Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою...
                (Откровение, 2:2-2:4)

  Не знаю, как при моём отношении к вере и всяческим религиям, я всё ещё верю в Создателя. Верю, что я не просто кусок плоти, наделённой рассудком, но и частичка чего-то самого чистого и светлого. Того единого, что когда-то как-то разделилось на части, смешавшись с низменным и грешным, и влилось в бренные тела дикарей. Того, что никак не может обрести то первоначальное состояние, но неизменно стремится к этому.
  И всё чаще, оглядываясь вокруг, я будто прозрев, вижу чистилище, которое представляет собой наша многострадальная планетка. Не ад, не рай, а перевалочный пункт, где тебе дают шанс проявить себя, а затем, по окончании твоего пути, или отправят куда заслужил, либо, если будут сомнения, вновь поставят туда, где жирной линией на тропе твоей судьбы начертано "Начало". И ты будет проживать новую жизнь, делая новые ошибки, и совершая новые поступки, сам того не подозревая, кидать гирьки чёрного и белого цветов на чашу, что взвешивает чистоту твоей души...
  Смотришь, наполненный детским максимализмом на мир, и видишь всё вокруг идеальным. Папы и мамы живут счастливо, растят прекрасных детишек, гуляют по улице, держась за руки, смеются и радуются жизни, любят друг друга. Но, постепенно взрослея, ты сбрасываешь эту пелену с глаз и сознания, со своих чувств, коими, по высшей воле, чувствуешь людей, будто спектром, реагируя на их чувства и эмоции, пропуская их через себя, ощущаешь исходящий от человека притягивающий свет, или отталкивающий мрак дурных мыслей, эмоций.
И тогда мир предстаёт перед тобой, искривлённый нарочито кривым зеркалом. Люди живут не по воле чувств, а по воле придуманных ими же самими правил. Порой выбор между чувством и этими рамками очень неоднозначен, и я не могу разобраться, что же правильней.
Оглядевшись вокруг, ты замечаешь, что ни один виденный тобой брак не совершался по любви. Были чувства, но, похоже, люди так и не разобрались в том, что же такое возникло между ними: страсть, симпатия, влечение, просто желание не быть одному или одной, или, на худой конец, люди сходились вместе от безысходности....

  Тебе 43 года. Ты замужем за хорошим человеком вот уже двадцать с небольшим лет. У вас двое детей - взрослая уже дочка, закончившая школу, и сын, этой осенью пошедший во второй класс. У вас скромная квартирка, где вы ютитесь с горем пополам впятером, ибо я забыл ещё о милом пёсике, которого ты взяла по доброте душевной в свой и без того тесный мирок.
  И вот ты встречаешь меня, замкнутого, нелюдимого молодого человека, не стремящегося к каким-либо отношениям с людьми, ибо все отношения заканчиваются болью для него. И чем сильнее привязанность, тем сильней будет боль - этот урок к моим 29 годам жизнь заставляла зубрить слишком часто.
  Я сторонился людей, но ты, возможно сама того не желая, стала человеком, с которым мне было хорошо. Просто хорошо...Сидеть, слушать тебя, смотреть тебе в глаза, замечать их цвет, радоваться твоей улыбке...Любовь? Да, но не Любовь к женщине, а любовь к близкому тебе по духу человеку. Ибо ранее я уже полюбил другую...
  Только я виноват в том, что мы ныне не видимся. Я начал позволять обнимать тебя, прикасаться к тебе, ловя секунды и минуты твоего присутствия. Впрочем, я дал тебе слово, лишь только ты намекнула, что это причиняет тебе неудобства в общении - и до сих пор держу слово...Я также позволил себе вольность подколоть тебя, предложив выйти за себя замуж. Возможно, ты восприняла эти мои слова всерьёз - иначе как объяснить, что после них ты стала сторониться меня, и стала в общении, когда оно всё же было, более холодной и отстранённой. Но и тут я мог бы поставить в вину тебе то, что первой, в такой же шутливой форме, о нашем "браке" заговорила ты. И касаться меня ты тоже начала первой. Да, да, так оно и было. Был даже тот поцелуй - помнишь? - я сидел на лавочке, спасаясь от жары внутри корпуса, а ты подошла попросить помочь тебе. Я не спешил, щёлкая кнопки, в кои-то веки взятого на работу телефона, и тогда, ты приобняла меня сзади, руками обхватив и нежно чмокнув в шею.
  А потом, чтобы не причинять тебе неудобств, и не тревожить тебя своим присутствием, я написал сначала заявление на отпуск, а спустя неделю - и на увольнение. Ты не согласилась поговорить со мной напоследок, и не знаю, прочла ли ты мою прощальную записку, переданную тебе. Что ж - я сделал всё, чтобы расстаться по-человечески. И хоть мне до сих пор очень сильно не хватает тебя, я надеюсь, что так было правильней и лучше для тебя. Потому, что если моя догадка насчёт внезапной перемены в отношении ко мне верна, и ты, сама того не желая, влюбилась в меня, то расставание и забвение - лучшее лекарство от таких бед.
               
  ...

  Через год Судьба вновь свела нас, и мы, наконец, поговорили наедине. Думаю, что ответил тебе на все вопросы, которые были у тебя ко мне. Всё, что беспокоило тебя, прояснилось и, хотя это тебя, скорее, оставило недовольной, тем что ты думала обо мне слишком плохо, мы наконец-то нормально попрощались.