Дневник V-38 П. Старчик, Шагане

Дневник V-38 Как велик труд очищения сердца

13 мая 2003 г. Таню К. моя подруга Ира Ж. увидела не совсем псхически здоровым человеком на моём дне рождения.

Я купила себе велосипед тайваньский. С трудом влезает он в лифт, его надо ставить на попА.

«О, я хочу безумно жить!» - сказал в своих стихах Блок. О, я хочу безумно жить!, - говорю я.

Евгений Миронов в роли Идиота, то есть князя Мышкина хорош, порой он просто светится.

14 мая. «Рана на теле Универсума», - мой разрыв с А.Н. Это ненормально. Он давно потерял меня, но я всё же хочу примирения или хотя бы «мира худого», добрых ссор не люблю ни с кем.

Как велик труд очищения сердца, как труден путь к Богу.

Линник считает, что Махатмы — покаявшиеся падшие Ангелы.

Ничего не надо ждать от этого мира.

Время неуловимо отпечатывает на лице свои знаки, лики возраста.

15 мая. Перед сном вчера я молилась час. Я много и сильно молилась о А.Н. Ночью снится кошмар: меня преследуют многочисленные бесы в облике, в форме людей, у всех них злые глаза, я отчаянно прорываюсь сквозь их тенёта, препятствия, иногда я просто их бью физически, если это возможно в тонком теле. Проснувшись, я выпила святой воды, со всех сторон осенила себя крестным знамением и уснула опять.

16 мая. Некоторые мои приятельницы или знакомые иногда делают из меня идиотку и кретинку. Плохая энергия во мне после разговора с подобными людьми.

17 мая. Вчера мне сказали, что издатель мой болен. Я буквально рухнула на колени, молясь о его здоровье. Брату Герману я сказала, что буду посылать издателю хорошую энергию. Любая жизнь на земле драгоценна. Герман на днях по телефону сказал мне, что последние два года издатель служил не Богу.

Я была у Тани поэтессы, вспышек резких с её стороны не было. Говорили о её отношениях с отцом. Она сирота при живом отце. Мы помолились о нём. Пошли гулять. «Ты святой человек», - вдруг говорит Таня.

18 мая. В одном домашнем салоне мы, как древние греки, сидели на полу.  Публика была интернациональная: армяне, грузины, евреи, русские. Я встретила своего знакомого фотографа Сашу Г. Одной рукой он обнимал меня, другой снимал на кинокамеру пианистку Татьяну Веретенникову.

После моего пения пел бард Виктор Попов. Пока он пел, я молилась о бессмертии наших личностей, нашего искусства и всего прекрасного на земле.

21 мая. Под утро снились Цветаева, Ахматова, Есенин, Блок, к сожалению ничего не помню...

24 мая. Слушала Петю Старчика в музее Сахарова. Он был спокойней, чем обычно. Мы с ним спели вместе кое-что.

В храме в Путинках ко мне подошла Шаганэ. С Шаганэ мы гуляли, сидели в саду Каретного ряда, я показывала ей элементы Алексеевской гимнастики. Долго стояли мы в метро, на неё оглядывались мужчины, она красива яркой восточной красотой.

Я дала деньги ей, подарила длинную натуральную юбку фиолетовую с кружевами, которые я сама пришила, купила ей и её сыну мороженое. Она была тронута. Я была рада, что я пригодилась.

26 мая. Зачем люди пишут романы? Жизнь человеческая это сплошные романы.

29 мая. Мы с Петей Старчиком после его выступления на вечере памяти Евгении Владимировны Завадской сидим вместе. Петя мне понравился больше всех выступающих людей. На месте у него интеллект, хотя мне говорили, что после того, как его сбила машина, у него отмирает мозг.

Мы с Петей шли по центру Москвы к дому его детей. Он в дверь их квартиры запихал записку. Мы пошли к метро. Голубело небо, светлели облака. «О чём бы ты говорил с Мариной Цветаевой, если бы встретился с ней?», - спросила я его. «Я бы спросил её, зачем она писала чертовщину». Я сказала: «Она бы, может быть, тебе ответила: «Петя, это пройденный этап, я так больше не пишу». Тогда бы он её об этом больше не стал спрашивать.

«Какой у тебя красивый тонкий профиль», - сказала я Пете. Он удивился и сказал, что это у меня красивый тонкий профиль.

Мы одну остановку проехали в метро вместе. Прощаясь, я погладила его руку.

30 мая. День смерти Пастернака, день рождения Саши Фрумкина. По радио читали об Александре Блоке. Он — как живой предстал передо мной.

31 мая.

День необычный выдался мне.
Многим звонила, работу ища.
В небе дождливом край плаща
Бился в сиреневом окне.

Храм был закрыт, отменили хор,
Службу, псалмы. До метро дошли
Певчие. С каких же пор
Не считаются с нами люди земли?

Долго молились в храме другом.
Тихо хору я подпевал.
Душу очистить пытался. Ком
Непонимания всё нарастал...

Проза: в храме на Бауманской отменили хор, но певчих не предупредили, мы зря приехали, глотнули дикую пыль в ремонтируемом храме. Одна из певчих недавно так странно себя вела, ругала меня, когда я заболела. Вместо меня, не согласовав со мной, взяла других людей, скоро они исчезли. Она не извинилась передо мной, была бессердечна со мной. Она не годится для дружбы.

Зашла в магазин на Тверской «Москва», застряла там на два часа. Читала о контактёрах. У них нет эмоций, нет любви, есть целеустремлённость. Страшный Суд будет над каждой душой. Второе Пришествие Христа и будет Страшным Судом. Оно потрясёт людей. Половинки есть у каждого. Встретиться им на земле чрезвычайно трудно.

1 июня. Наш ансамбль «Сад песен» пел в Малом Кисловском переулке. Настроение у меня было возвышенное. Мы пели одухотворённо. Потом праздновали в Филипповской булочной. Дороговизна там ужасная. Кусок торта стоит 130-150 рублей. Кому-то заказали кофе и сухарь. Тем, кто ничего не мог себе позволить, я дала сочную сладкую грушу.

Мы сходили к памятнику Рахманинова и Высоцкого. Высоцкий стоит, раскинув руки, как на кресте. 

2 июня. Моей подруге стало плохо, её рвало три часа, вызвали скорую помощь, она прикатила через полтора часа. Сделали укол ношпы. Её увезли в больницу, сделали узи, ничего страшного не нашли и привезли домой. Это был приступ панкриатита. Мне было её очень жаль, я много о ней молилась.

3 июня. В книжном магазине я читала пять часов интересующие меня книги, выпала из времени, около 12 ночи я купила ту книгу, которую я как-то читала на книжном раскладе на Арбате «Беседы с Богом» Нила Дональда Уолша. Я опять ощутила божественное присутствие. Это было несомненно, это меня успокаивало и очищало. Когда слёзы благодати перестали литься из моего сердца и из моих глаз, я ощутила пустоту и почти холод.

НЕТ, не мы не умеем хранить благодать, а Бог свободный, коснувшись души своим крылом, идёт дальше, к другим душам, а ты потрясённый Его касанием, задумываешься о главном, о вечном, пытаешься Бога вернуть, а Он уже далеко.

На секунду, сделав тебя Богом, Он уходит вдаль радостный и смеющийся. В такие минуты чувствуешь себя Его частичкой, Его дитём.

Мой рисунок.