Начатое, продолжаемое, незаконченное...

Салют, меня зовут Ад. Да, да не удивляйтесь, именно так меня и величают, родные называют меня Адочкой, а по паспорту я Аделаида Поликарповна Гнусь. В сочетании это просто нечто феерическое, не правда ли? Возраст у меня самый что ни наесть замечательный, тот период в жизни девушки, когда ты еще не можешь назвать себя взрослой, но переживаешь очарование юности, проще говоря, мне 17-ть.
Кстати, а я уже говорила, что я гений? Нет? Ну, так вот – я гений пакостей и разрушения!
Признанный мастер острот и проказ. Почему я вам все это рассказываю? Я даже и сама не знаю, наверно просто захотелось с кем-то поделиться, да, пусть так будет. Я бы хотела вам рассказать немного о своей персоне, началось все с того, что я однажды родился.
Ничего особенного, простой роддом, еще советской постройки, а именно грязно-зеленого цвета стены, мрачные коридоры,*приветливые*и *доброжелательные* медсестры, церберы-санитарки с их извечным:*Куда прешь по мокрому?!*. Родилась я в пасмурный и суровый ноябрьский вторник 95-го года, к счастью акушеров и врачей с моим здоровьем все было в порядке и уже через  неделю меня завернули в кулек, который обернули безвкусной ярко-Розовой лентой, и сдали на руки маме. Попытка моего папочки прикоснуться к прекрасному, то бишь ко мне, вышла ему боком: я, с абсолютно независимым видом, описала папочкин костюм в полоску, кстати чрезвычайно отвратительного фасона. Мама утверждает что в этот момент я довольно улыбалась, предполагаю также что именно после этого инцидента папа решил дать мне такое говорящее имя – Аделаида.
В начале моего детства мы жили в маленькой комнатушке коммуналки, жителей которой уже три года подряд самоотверженно *кормили* байками о скорейшем расселении семей по собственным квартирам, именно в стенах этого храма я и постигала все премудрости жизни, пакостей и всевозможных интересностей. Комната наша отличалась изысканной обшарпанностью стен  и нахождением её в постоянном состоянии ремонта: всюду лежат малярные валики, стоят банки с краской и рулоны обоев. Вид из окна комнаты всегда поражал меня своим аскетизмом: глухая стена соседнего дома, да  и расположение комнаты по своей оригинальности ничуть не уступало её содержанию -  рядом с комнатой странствующего философа. И все семь лет моего проживания в коммуналке прошли с ощущением поездки на поезде Владивосток-Москва, боковушка, возле туалета: сутками шумно, громко и  неудобно. Я росла очень любознательным ребенком, но, как и все начинающие таланты  с лихвой расплачивалась за свое чрезмерное любопытство и самостоятельность. Уже в три года я с интересом рассматривала картинки в книжках и даже узнавала буквы, правда те картинки, которые мне наиболее всего понравились, постигала печальная участь: они моментально вырывались из своего бумажного носителя и перекочевывали в мою коллекцию, которая хранилась в старой коробке из-под обуви. В стенах нашей большой квартиры обитали представители очень многих национальностей, там были и азербайджанец дядя Юсуп и  студент из Китая Юнь и много кого еще, но наиболее яркой и представительной фигурой нашей коммуналки была, конечно же, Соня Купильман. Яркой она была потому, что обожала все сверкающее и составляющее конкуренцию радуге, одним словом стиль *вырви глаз*, а её представительность заключалась в размерах, когда тетя Соня входила на кухню, то свет мерк перед нею, просто она была до того широка что ему просто не оставалось в комнате места. Дядя Юсуп как-то сказал:*Ах, Соня, какая вы женщина, вот вам бы только кляп побольше и были бы вы идолом моей нации!*. Тетя Соня была *сарафанным* радио нашего района, новости и сплетни разлетались с такой быстротой, что первое время я даже завидовала этому её таланту, но как вы все прекрасно понимаете мой пытливый ум и детская непосредственность вели непримиримую вражду с тетей Соней в целом. Именно благодаря ей, после определенного инцидента, моё имя было так безбожно сокращено до существительного. Случилось это все одним осенним, воскресным утром, наша взаимная нелюбовь переживала в тот момент цветочно-конфетный период: то я ей борщ пересолю, то она меня перед родителями *заложит*, мой разум жаждал мести и я встала пораньше, чтобы претворить её в жизнь, так предсказали звезды что в этот день тетя Соня собиралась на свое очередное самое значимое свидание в её жизни и решила подкрасить свои пепельно-русые волосы. Я поняла что это мой шанс *порадовать* соседку и с преогромнейшим удовольствием заменила мисочку, с уже разведенной краской, на ту в которой был разведен концентрат хны, кажется это был трофей от местного парикмахера, но не суть, и в предвкушении шоу села на кухне с книжкой в руках. Оно не заставило себя долго ждать и спустя буквально 20-ть минут вся квартира была оповещена о произошедшем громким криком тети Сони. В этот момент я буквально ощущала, как благодатный бальзам проливается на мою душу, и регенерируются нервные клетки. Спустя одну минуту заспанные соседи столпились в коридоре и были свидетелями разразившегося спектакля: тетя Соня буквально рвала на себе ярко-рыжие волосы и пыталась стереть краску полотенцем, но хна упорно сражалась за место на волосах своей новой хозяйки и одерживала уверенную победу, от злости лицо тети Сони побагровело и его цвет приятно гармонировал с цветом волос. Ругалась она так витиевато и виртуозно, что даже грузчик дядя Паша заслушался и, кажется даже запоминал некоторые из оборотов, в конце своей тирады тетя Соня развернулась ко мне и, нависнув своим мощным бюстом над моим тщедушным туловком произнесла:*Ты... ты мерзкая девчонка, дитя ада! Нет, ты сам ад!*, вот так я и приобрела свое новое имя, всем оно пришлось по душе и с тех самых пор соседи меня иначе как Адом не называли, сначала я расстраивалась, но потом решила соответствовать своему новому имени. Следует сказать, что наказание за шалость было стандартным и серым: родители поставили меня в угол и на неделю лишили сладкого, по крайней мере, они сами так думали, мои родители вообще не очень богатые на фантазию люди, мама моя воспитатель в детском саду, а папа главный механик на тракторном заводе. Они очень хорошие и я их люблю, но с ними мне скучно, совсем другое дело тетя Глаша, сестра моей мамы. Моя бабушка вообще была интересной женщиной, так, своих дочерей-близнецов она назвала Глафирой и Евлампией. Звали мою бабушку Ядвигой и фамилия была очень красивая – Тараканова, не знаю связан ли наш род  с великой княжной, но тетя Глаша говорит, что бабуля всегда отличалась изысканными манерами и умением смотреть на людей свысока. Она никогда не вступала в компартию, в её квартире был запретный литературный кружок, в котором однажды был сам Булгаков, и тетя Глаша даже говорила что он, после развода Ядвиги с моим  дедом, добивался руки моей бабули, на что она хитро прищурилась и после минутного молчания ответила ему сквозь завесу табачного дыма, с *беломориной* в зубах прожила всю свою жизнь, :*Ах, мой милый медвежонок, окстись и позволь моим старым костям быть музой твоего разума, но не греметь ими в постели, ибо меня всегда раздражала игра на ложках*, бабуля была старше писателя на целых пятнадцать лет. Бабуля была своенравной и смелой женщиной, она не боялась высказываться о властях и о происходящем в мире, Сталина она называла горной гадюкой, которая пришла к власти путем рассчитанных и метких *укусов* нужных людей, о Берии она высказывалась так:*Будь я школьницей, то сделала бы все для того чтобы попасть в постель к этому старому извращенцу, а уж там я бы нашла что ему оторвать. Чтоб неповадно было! *, когда бабулю пришли забирать в ЧК она сказала конвоирам:*Пришли в дом к старой женщине с собаками и оружием? Вы что же думаете, что я вас своей поварешкой одолею? Убивая людей вы оставляете разлагающейся стране идиотов и мразей! Ежов просто бесхребетная тварь, под каблуком системы и рано или поздно сам попадет в собственную ловушку*, после чего сплюнула под ноги Чекистам и с гордо поднятой головой вышла из квартиры. Больше бабулю тетя Глаша не видела(ей  к тому моменту было двадцать три года, она училась на последнем курсе Щукинского училища и собиралась замуж за бродячего художника-авангардиста). Вы спросите, как же так получилось, что моя тетя и мама так разительно отличаются друг от друга? Просто после развода мой дед переехал в Питер и  забрал к себе жить мою маму, а тетя Глаша осталась с бабулей, в Москве. Как и подобает большинству жителей Питера моя мама выросла тихим, интеллигентным человеком, страстной любовью которой были живопись и книги. После своего замужества она переехала в Москву, воссоединилась с сестрой, успевшей уже трижды побывать замужем, и родила меня. Мне нравится бывать у тети еще и потому, что в её доме всегда шумно, весело и пахнет масляными красками.
С самого своего раннего детства я больше тяготела дружить с мальчиками, нежели с девочками, они казались мне слишком пафосными и манерными, да и игрушки у девочек совсем неинтересные: резиновые пупсы, куклы в платьицах и игрушечные чайные наборы, то ли дело мальчишеский набор забав: машинки, сабли, рогатки, пистолеты. Надо сказать, что среди мальчиков я была своей в доску, и они всегда считали меня равной себе. Вместе с ребятами я всегда продумывала стратегию операции под кодовым названием *бегемот и валокордин*. В день моего пятилетия родители мне подарили воздушное платьице с рюшечками и, надев его на меня отпустили во двор погулять, спустя полчаса эти самые рюшечки с моей легкой руки были пущены на повязки для раненых в бою, мы с ребятами играли в войнушку, ну согласитесь бинт для раненого солдата важнее ведь какой-то призрачной красоты? Вот только родители не поняли моего гуманистического порыва ради своих, и заставили стирать и пришивать рюшечки обратно, получилось криво, косо и некрасиво, но по другому у меня просто не получилось.
Отдельного повествования требует время, проведенное в садике, пожалуй, это самый светлый момент моей биографии, в садике я была лидером среди малышни и ужасом ночи воспитательницы, уж не знаю, за что она меня так не любила, то ли за случайного таракана в компоте, то ли за коллективный бунт во время тихого часа, а может и за организованный обстрел снежками во время зимней прогулки? Короче говоря, даже и не знаю чем могла быть вызвана такая неприязнь, но наша совместное времяпрепровождение всегда было наполнено яркими и динамичными по своей сути событиями. Во время праздничного выпуска из сада она так искренне плакала, что я даже хотела еще на годик остаться, о чем поспешила ей сообщить. Хм, наверно Жанне Семеновне, так её звали, стало плохо от летней нестерпимой жары, иначе она бы не упала в обморок, иных причин этого инцидента я просто не вижу. :)