Разговор со штормом

Как-то в сентябре, мы рванули на море, в Сочи. Было  много погожих деньков, не даром местные жители, считают это время бархатным сезоном. Море в сентябре тёплое, хорошо и надёжно согретое солнцем, за долгие месяцы лета.

И вдруг, десятого числа зарядил сильнейший шторм, бурный, громкий и яркий. После шторма, несколько дней погода никак не могла устояться, нет - нет, да дождик закапает. И даже в такое, непредсказуемое время, нас ежедневно тянуло на море. Мы впервые пришли на берег одетые, без лежаков и всяких причиндалов, словно вызванные на разговор. Почти никого не было на берегу, море волновалось, изрыгая бурные и грозные ругательства. Выказывая всем своим существом недовольство, словно старая ворчливая старуха, вставшая однажды утром не с той ноги. И мне казалось, что оно устало.
Устало всех греть, на всех работать, всех купать и нянчить, учить плавать. Устало держать на воде, устало снимать усталость и радовать праздное человечество. Ему надоело видеть людские улыбки, отдавать рыбу и быть добрым.  Оно решило взять выходные и выговориться от души. А мы, как дети были преисполнены радости и дышали полной грудью. Мы любили его любым, злым и добрым. Стоя на волнорезе и всматриваясь, то в невозможно просторный горизонт, то в выброшенную под ноги морскую пену. Море выплёвывало коряги, ракушки, камушки, медуз и много другой всякой интересной материи. Но выплёвывая тут же спохватывалось, словно скряга и быстро забирало что-нибудь, да обратно.  Оно бесконечно катало и перекатывало, дарило и забирало, словно что-то производило. Мы слушали этот, ни на что в мире, не похожий звук его голоса, этот прибой и то, как оно волновалось. Эта огромная величественная стихия ворчала и пела, плевалась и смывала тех, кто не успел увернуться. Оно играло, завлекало, обманывало завораживая. Это наше, простое, хорошо все змнакомое, российское Чёрное море…  явно с характером, способное показать, кто здесь хозяин. Оно владело огромным пространством, миллиардами тонн воды, богатейшей флорой и фауной, содержало в себе кучу разных веществ и всем этим богатством дорожило и управляло. Оно перемещало его, заботилось, воспитывало, сохраняло, постоянно участвуя в неком процессе. Надо ли говорить, что мной оно ощущалось, как  нечто Живое и Сильное.   

Не решаясь плавать, мы тихонько стояли на берегу, прижавшись друг к другу от холода и негодования, ощущая активность воды в отношении земного мира.  Нас массажировало воздухом, брызгами, морским настроением и какой-то невидимой энергией. Заряжались как батарейки, принимая его язык и читая рисунок жизни, разделяя её ненадолго. Я чувствовала его агрессию ко всему, что находилось рядом. Оно напоминало. О том, что мы родны, мы близки и понятны друг другу. Мы сделаны из того же теста, но только иначе.

Постепенно, ветер стал стихать, волны уменьшались, выглянуло солнышко. Мы сели на волнорез, расположенный параллельно берегу, опустили ноги и стали ими болтать. Волны катали что-то по песку. Надо же, вот это чудо, пляж вчера был из камней, а сегодня уже песочный. Одна волна была меньше и слабее, другая сильнее и больше. Самая сильная стирала рисунок более слабой. Я сразу вспомнила спорт, где однажды достигнутый результат будет считаться мировым, вплоть до того момента, пока не найдётся кто-то сильнее, ловчее, быстрее или точнее. Да…да…. Здесь, на берегу, ВСЕ волны пытались оставить свой след - рисунок на песке. И только один сохранялся дольше всех.  Волна добегала, как спортсмен до своего, только ей ведомого предела, обессиленная откатывалась, но обязательно просачивалась в песок и торопливо возвращалась к материнской водной массе. А там, где она пропадала, впитавшись оставался неровный, волнистый, ни на что не похожий, единственный и неповторимый отпечаток. Такой зыбкий, такой нежный и непредсказуемый, в точности запечатлевший её последний шаг. Я вспомнила о Дарвине, о естественном отборе и о том, что выживает и побеждает Сильнейший. Но мне не хотелось быть сильной и соревноваться  в бойкости с морем, я уже понимала, что это бесполезно. Я просто сидела и млела от всей этой красоты и природной мудрости. Ко мне пришла странная радостная лёгкость, что я такая маленькая и слабая, как и всё человечество.