Ненавижу

     Стон. Он тянется из спальни родителей. За ним следует плачь: тихий, еле сдерживаемый... Опять! И так каждую ночь!
Две девчушки сильнее прижимаются друг к другу... Младшая начинает тихонько подвывать матери, скулит и плачет, как маленький брошенный щенок, а та, что постарше, плотнее закрывает ей рот рукой:
         - Тише родная, тише моя хорошая, а то отец услышит, он ещё сильнее маму бить будет. Сейчас он уснёт и мама придёт к нам,- не плачь...
За стенкой послышались глухие удары и шум от падения...

     Он её бил каждый день, с того самого момента, когда понял, что не может быть выполнять свои мужские обязанности... А голос матери рвался из спальни и ранил сердце...
         - Юра,- не надо, я ничего не хочу! Не получается и не надо, не вини себя, время пришло...
Снова шум... Полетели стулья, и злой голос отца уже приближался к их двери, видно мать пыталась уйти, а он шёл за ней следом...
         - Сука, это твоя работа, куда ходила? К ведьме этой, Матрёне?- напоила меня, чтоб не..., чтоб к Машке не ходил, так люблю я её, дура, давно знаешь, что с тобой из-за детей живу. Убью..!
Снова послышались всхлипы матери:
         - Клянусь детьми, не ходила я никуда, люблю я тебя, бросишь - повешусь! Милый, родной, ничего мне не надо, лишь бы ты рядом был!- Она уже стояла перед ним на коленях, пытаясь обхватить его ноги, но он отшвыривал её.

Но вот всё затихло. Младшая уснула, а старшая задумалась...
"Опять он за эту Машку... Ну что отец в ней нашёл? Эта тётка на семь лет старше его. Мама красивая, а эта - рыжее страшилище... Его первая жена. Бабушка им всё рассказала, и как отец по пьяни женился, - не помнит, мол, ничего. Врёт, что не помнит. Он и сейчас, что ему надо, то не помнит. Бил он её,- эту Машу, так же, как и маму... Вот она его и выгнала. Сколько лет прошло, а он всё про неё вспоминает.

И она всё помнит, ничего не забыла...
Зима. Стужа. Ночь, тьма кромешная. Фонари не горят.. А они с мамой плетутся по темной улице, пугая собак и сами их пугаясь. Мама беременная, с огромным животом - сестренку уже вот-вот ждали... Она падает, а мама её поднимает... А она снова падает - скользко на дороге. На руки просится, мать взять не может, тяжело ей, тогда не понимала этого и ревела всю дорогу. Три года ей было, чуть больше трёх...
Так дошли они до большого кирпичного дома. Встали, притаились за забором, ждали когда он выйдет... Знали, что там он - у неё. И он знал, что мать придет и его ждать будет, не первый раз. Выходил - не спрашивал, что мол, вы тут делаете. Хмурый и неразговорчивый шел с матерью рядом, но её на руки брал и нёс до дома.
А дома опять бил мать. И беременную бил.
Бить-то он её бил всегда. Говорят, были у них ещё дети, только рождались они мёртвыми. А какими дети родятся, если бить сапогами в живот? Мальчики были..,- три братика,- всех в ряд уложил, похоронили крошек, а теперь орёт - сына ему подавай...
А прошлой зимой... Страшно и вспоминать такое... Страшно... Мама работала в ночную смену, должна бы уже была прийти, а её всё нет и нет... Отец выходил куда-то, но быстро ввернулся. Разделся и к ним, мол, полежу пока девчонки с вами... А она, как почувствовала... Выглянула за дверь на улицу... А там - мама!
Лежит она на снегу, вся в крови. Закричала!

Простила мать его... А она - нет! Она тогда ему в лицо кричала:"Ненавижу! И замуж никогда ни за кого не выйду! Чтоб вот так?! Всех мужиков - ненавижу!"


Суд


Суд, сегодня суд...
Бабушка пришла к ним с самого утра. И уже с порога начала причитать и слёзно молить:
         - Простите его, сам не знает, что натворил. Простите его внученьки, хоть в ноги вам упаду! Сын он мне, простите его девчонки... Отец он вам! Следователь сказал, что всё от вас зависит. Внученьки, милые, не губите вы его! Каким он из тюрьмы выйдет? И выйдет ли...

А они, две девчушки, стояли и молчали. Нет, они не откажутся от своего заявления. Они и так очень долго терпели. Терпели, когда отец выгонял на улицу мать, - босую на мороз! А сам, запирая дверь, усаживал их на стулья - в двух метрах от деревянной двери, да так, чтобы мать их в окно видела... И, бросая в дверь охотничий нож, с наслаждением вглядывался в искаженные испугом, детские личики. Он царь и Бог! Казнить или помиловать!
А нож пролетал над их головами и вонзался в дубовую дверь. А они, напуганные до полусмерти, смотрели на отца, боясь пошевелиться... Смотрели, как смотрят в глаза смерти, но не мольбой о пощаде, а с ненавистью!
Он был взбешён! Эти, две малявки, не скрывали своей ненависти к нему! Ни одна слезинка не скатилась с их глаз! Это были не детские глаза, а глаза взрослого человека. Они смотрели на него не отворачиваясь. Два маленьких, затравленных и загнанных в угол, зверька. А ведь у них не было выбора, разве что только бросаться вперёд. Они бы и кинулись на него, но мать...
Мать кричала и билась в стекло, как раненая птица. Что она могла сделать? Уйти? - позвать на помощь? Но, что могло произойти за это время? - и она, стояла, царапая мёрзлое стекло руками, смотрела на своих детей и выла... Протяжно, не по-человечьи...

Они терпели, когда он точил ножи и готовил верёвки, приговаривая, что разом избавится от них, ото всех... Но однажды, они не выдержали, увидев мать, окровавленную, без признаков жизни... Серебряная пепельница аккуратно срезала кожу головы вместе с волосами, подняв их вверх...
Когда мать увезли в больницу, старшая, взяв младшую за руку, вышла из дома, и они направилась в сторону милиции.

Они не отказались от своих слов, хоть отец и просил прощения в "последнем слове". Прозвучал приговор. Семь лет строгого - семь лет отдыха от тирана, если, конечно, он не освободится раньше...

Они вышли из здания Суда, всё так же держась за руки . Вслед им неслись слова "доброжелателей"...- "Не пожалели отца!".
Не пожалели!- детские сердечки окаменели от боли. Впереди их ждала целая жизнь. Но как им жить с таким грузом? С такой обидой на целый мир? С глубоко засевшим страхом?
Те люди, они, ведь вряд ли так жили... И сейчас, после суда, где всё увиденное больше походило на просмотр документального фильма, те люди шли в свои дома...
А две девочки, крепко взявшись за руки, шли в свой дом, где их никто не ждал. Их мама всё ещё находилась в больнице.