Это живая история!!!

 31 августа 2012 года Ведущий популярной телепрограммы «Жди меня» Игорь Кваша скончался от воспаления легких В Москве после тяжелой болезни скончался знаменитый актер театра «Современник» и популярный телеведущий Игорь Владимирович  Кваша.

Его любили все, кто смотрел его телепрограмму "ЖДИ МЕНЯ" 

Оно было написано 17  мая  2007 г. На  передачу  "Жди  меня".

ЭТО ЖИВАЯ ИСТОРИЯ!!!
   
+++++++++++

Здравствуйте,  многоуважаемые  Игорь  Владимирович  и  Мария   Васильевна!

27  или  40  млн. павших (никто толком  и не  считал) наших  соотечественников сгорело  в  пламени  Отечественной  войны. Не  меньшее число людей пострадало и от  тирании  собственной  власти. А оставшихся  в  живых  судьба  разбросала  так, что  даже  спустя  65 лет многие  тысячи  и  тысячи  родных  и  близких  до  сих  пор  ищут  друг  друга  и не  могут найти  концов или уже потеряли  всякую надежду на удачу. Невозможно удержаться  от  слез, когда с ваших  экранов  дедушки и бабушки, отцы и  матери,  дети,  рассказывают  о  своей  горькой  судьбе,  о  своей  печали  по давно  безвестно утерянным  своим отцам,  матерям, сестрам,  братьям,  детях,  близких  людях. 

А в начале  девяностых,   на  еще  не  зажитые  душевные  раны,  нанесенные  двадцатыми – сороковыми годами, с новой силой хлынул разрушительный вал потерь родных и близких. Прошло много лет,  но этот  вал  до  сих  свирепствует  и  беспощадно  корежит  судьбы  множества  людей,  о  чем  свидетельствует  неиссякаемый  горький  поток  человеческих  историй  проходящих  на  вашей  передаче  "Жди  меня".

Работа  вашей  передачи "штучная"  и  ведется  в  недрах   путанных, перезапутанных  временем    человеческих судеб, а поэтому невероятно трудная. И чтобы докопаться  до истины  вам надо перерыть  горы  руды, не  переставая,  неустанно  отбрасывать  отработанную  породу  в  сторону.  Для  вас "Найти иголку  в стоге сена"  невероятно  трудно,  но  уже  не  вопрос! 

Игорь  Владимирович,  я  поражен  Вашей  энергией,  энергией авторского  коллектива, вашим  упорством,  трудолюбием,  изобретательностью, с какой программа  "Жди  меня"  ведет  поиск,  затерявшихся  в  глубине  времен и круговороте событий, человеческих душ. Для поиска у вас в ход пущены все мыслимые  и  не мыслимые  средства  и  инструменты: традиционная  почта,  почта электронная,  компьютерные  технологии,  телевидение  и  все  виды    электрической,  пешей   и  живой  связи:  знакомые,  знакомые  знакомых, очевидцы, документальные  материалы, в  поисках  задействованы  "паровоз, пароход, самолет и олени тоже",  и  даже - ишаки. Вы  сумели  создать  и  сплотить "Всемирную  сеть"  помощников  и  единомышленников.  Еще  никому  в  истории  человечества,  никаким  международным  агентствам,  если они  и есть, с такой быстротой и в  таком  количестве,  с  таким  качеством,  с таким  успехом, не  удавалось  вести  поиск  в  пучине  времен  и море человеческих судеб.  И  не  в  меньшей  степени  я  поражен  безошибочностью  конечного  результата,   в  достоверность  которого  при  встрече  в  студии  "Жди  меня"   не всегда  в  первые  мгновения   верили  даже  нашедшие  друг  друга   брат  и  сестра,  родители,  дети.  За  кадрами  вашей  передачи  без  устали  ведется  огромная  и  кропотливая  работа  сотен  людей.  Передача  "Жди  меня" – это  феномен  нашей  эпохи,  если  во  главу  угла  ставить  истину - "Все  для  человека,  все  во  имя  человека!".

Несомненно,  что  не  малая  доля  успеха   в  Вашем  многотрудном   деле ведущего   передачу принадлежит  и  бессменной,  верной,  талантливой  и незаменимой  Вашей  помощнице   Марии  Васильевне  Шукшиной.  Игорь  Владимирович,  ваши  с  Марией  Васильевной  лица  (назвать  просто  Маша, у  меня  язык  не  поворачивается) всегда,  "не  смотря  ни  на  что"  мягко  светятся   трогательной  внутренней  душевной  красотой  и благородством,  безмерной   добротой,  готовностью  без  огляда  помочь человеку  потерявшего  ближнего, светятся нравственной  чистотой, порядочностью, полным  отсутствием  суетливости,  верой  в  успех.  В  момент  встречи  нашедших  друг  друга  близких  людей,  когда  они  уже  в  объятиях  друг  друга,  ваши  лица   выражают  неподдельную  работу  души,  искреннюю  радость  и  счастья  встречи. А пока  счастливые  обнимаются,  Вы   заглядываете  им  в  глаза  уже  с  вопросом  и  тревогой: А  как  же  сложится  их дальнейшая  судьба?  И  нигде,  и  никогда  ни  единого  актерского  жеста  или  "приемчиков",  хотя  вы  обои  великолепнейшие  профессиональные,  высокой  пробы,  актеры. Все  до  удивительного - неподдельно  искренне!  И  сомнений  в  этом  ни  у  кого  и  никогда  нет! Только  на  Вашей  передаче  можно услышать  столь  искренний  и  доверительный  вопрос-соглашение: "Ладно?"       На  нашем  телевидении  это  единственная  по  своей   достоверности  и  доверительности  регулярная  передача.    Ну,  может быть  еще  две,  три: Пост Скриптум, затем, отдающая  холодом  и  кровью, "Момент  истины",  часть  канала  "Культура"  Остальные – либо  мало  доверительные,  либо  совсем  не  доверительны,  а  больше  всего  состряпанных  по  принципу: "много  шума  из ничего".      

А ваш  актерский  характер Вы проявили  в  положенном  месте  там,  где  надо - в  роли  И.Сталина  в  фильме  "В круге  первом".  Еще  никому  из  актеров  кино,  начиная  с актера А. Дикого,   не  удавалось  раскрыть  истинную  зловещность   характера   И.Сталина   так,  как    это  удалось  сделать  Вам  в   этой  короткой  роли.  Перевоплощение  добрейшего  по  характеру  человека,  самой  добродетели,  в  холодного и расчетливого тирана - тоже  удивительны!  Нужна  сила  актерского  таланта.  Знаю, что  играть этот  чудовищный  образ  Вас  привлекало еще в  ранней  молодости.

В  дни  болезни  И.Сталина  в  эфир  непрерывно  передавался  Бюллютень состояния  его  здоровья. А  ранним  утром  5 марта  53-го,  когда  я  шел  на  работу,  радио  сообщило  о  смерти  "Вождя  всех народов  и  времен". Огромный  город  стонал  и  рыдал  заводскими,  фабричным  и  паровозными  гудками. К 10  утра  в нашем  цехе  была остановлена  работа  всех  станков,  установилась  непривычная  для  цеха  тишина,  народ  собрался  у  цехового  репродуктора – колокольчика. Ровно  в  10  в  репродукторе  раздался  взволнованный  голос  Г.М.Маленкова, известивший  о  кончине  Великого  учителя,  Вождя  и  Отца  народов. Затем  взял  слово  Л.П. Берия. Вот  тогда  то слезы  у многих  блеснули.  Его дрожжащий  голос и трагический тон,  как  ни  у  кого  другого, подчеркивал  значимость  утраты  для  всего  человечества.

Вашу передачу "Жди  меня" я  смотрю  (а скорее участвую, мысленно сопереживая)  с  первых дней ее основания и стараюсь не пропускать. Лично  меня  тема  поиска  затерявшихся  близких  людей  беспокоила, а  точнее  сказать – тревожила,  с  мальчишеских  военных  лет. У  многих  моих  друзей и школьных  товарищей и просто знакомых старых и  младых  людей  (а  круг  общения людей  тогда – в  военные  и  после  военные  годы,  был  много  шире,  чем  в  последующие  более  сытые  годы)   у  них  были  утеряны  связи с  отцами, матерями, братьями и сестрами, близкими  родными  и  знакомыми  людьми. С  особой  острой силой эта беда просматривалась через великое множество детей-сирот, детдомовцев, судьба с которыми  меня  столкнула  в  Ремесленном   училище  № 25  г.  Челябинска, куда я  пришел   12-ти  летним  мальчишкой и учился  в 1946 – 48  годах добывать  хлеб  насущный,  осваивал будущее  свое  ремесло.  И  этим  учащимся  мальчишкам,  девчонкам  доверяли  ремонтировать  автомашины,  делать  электропроводку,  точить  на  токарных  станках  детали. Мне,  например, всегда  поручали  ремонтировать  автомобиль  ГАЗ – АА, как  тогда  их  называли – "полуторка", за  их  грузоподъемность  1,5 тонны,  но  чаще  их  звали  "прощай  родина"  за  их  полотняную  кабину. На  этом  автомобиле  Фая  Фархутдинова  (добрая  27-ми летняя  красавица,  "моя  первая и безответная  любовь")  возила  дни  и  ночи  управляющего  строительным  трестом  "Челябпромстрой"   Чабаненко, имя  не  помню. А когда автомобиль нужно было  "подшаманить",  Фая  разыскивала   меня  и  непременно  брала   в  свои помощники,  и  мы  с  ней  порой  целый  день  "без  перекура"   крутились  в  ремонтной  яме  под  машиной  или  под  капотом. 

Одну  треть  учащихся  училища  составляли   детдомовцы. Держались  они  обособленно  и меж  собой  дружно, с  некоторой  долей напускной приблатненности - это чтобы их боялись  и не  обижали.     Советская  власть,  не  смотря  на  величайшие  трудности,  умела  пристроить  сирот,  позаботиться  о  них, накормить, одеть,  обуть, обучить  профессии. Как  только  немец  был  остановлен, все  беспризорники  по стране  были  определены   в  Детские  дома, бездомных  детей почти  не  было. За  это и я  благодарен  "дяденькам  и  тетенькам", которые  нас  сердобольно  оформляли  кого  куда  по  "более теплым"  местам, учили  профессии, но  не  обрекали  на  холод  и  голод, как это  делали и делают  поныне   "дяди  и  тети"  Новой  "свободной и демократической"   России. 

В те суровые  времена те: кто-то,  где-то  потерялся,  были  почти  в  каждой семье. У кого на фронте,  других  увезли  в  рабство  в  Германию,  у  кого затерялся  след  в  "Труд армии"  (тот, кто  не  годился  к  строевой),  у  кого  взяли  НКВД  и  с  тех  пор  не  слуху,  не  духу,  кто  по  слухам  сидел  в  лагерях  на  Колыме. Шло  "великое, полное  драматизма, переселение"  народов   СССР:  и  на  передовой  и  в  тылу  везде  полыхала  война,  война  нещадно  и  надолго рушила и ломала  связи  между  близкими  людьми.  Война  вызвала  хаос  движения  всего  живого  и  не  живого.  Как  огромнейший  взрыв,  разом  появились  сотни  тысяч  детей-сирот. Но  здесь  трудно упрекнуть  Советскую  власть в  бездействии. Детей  без  родителей,  беспризорников  быстро  собирали  и  отправляли  в  спешно  образованные  детдома, а  кто  повзрослей - в ремесленные  училища,  школы  ФЗО,  Суворовские  училища.   

Хотя в свои 10  лет  я  сам  стал  сиротой – моя  Мама  сгорела  в  голоде  войны,  но детдомовцев  я  очень  жалел, а  имена  многих  я  по  сию  пору помню. Я  хоть  знал  где  могилка  моей  Матери,  кто-то  из моих  родных  были  хоть  и далеко, но  кто-то  жив, а  они,  детдомовцы,   о  своих  родителях,  где  их  могилки,  ни о  своих близких они  сосем,  совсем  ничего  не  знали  об  их  судьбе,  да  и о своей   судьбе  толком  тоже. 

Знал  я  многих женщин,  мужья  которых  бесследно  пропали,  знавал  их  печаль  и  тоску.  Слышал,  как  они,  оставшись в  доме наедине,  голосили от безысходности.  Знавал  пронзительно печальную  военной  поры  песню безвестного  автора  про  умирающего  на  госпитальной  койке  от  ран  совсем молодого, не  познавшего  толком  первую  любовь,  бойца,  в  которой  слова  и  мелодия  болью  полосовали  душу,  боль,  которая   навечно  отпечаталась в  моей  душе:   

         Боец, обращаясь  к  соседу  по  госпитальной  койке
" . . . Товарищ,  товарищ  ты дай мне  бумаги,  Письмо  я  домой  напишу. 

  и  далее - к  родителям: 

        Болят  мои  раны,  болят  мои  раны,   Болят  мои  раны  глубоко. 

       Одна  заживает,  другая  нарывает,  Вернуться  домой  не  суждено.  . . .

    Эту  тяжелую  для  слуха  и  души  песню  часто,  забившись  в какой  ни будь   угол,  часто пели  вместе молодые девушки. Пели навзрыд,  взахлеб обливаясь слезами,  пели  о том,   как  там,  в  неведомом  госпитале,  уже  недвижимый   от  ран  умирает  молодой  боец  и  каждая  полагала,  что  он  чей-то  жених,  а  может  быть  и  ее.   

            Как  только  закончилась  война,  сразу  же  хлынул  поток,   идущих один  за  другим, одного направления  на  Восток,  эшелонов с  демобилизованными  фронтовиками  старших  возрастов  призыва.  С  раннего утра и  до  позднего  вечера  я  пропадал  на  ж.д.  станции,  встречая  и  провожая  эшелоны  с  демобилизованными. Поезд  еще  не  успевал  совсем  притормозить,  а  перрон  уже тесно был забит на  ходу спрыгивающих  из  вагонов  фронтовиками. В проемах,  настежь  распахнутых  дверей товарных вагонов,  оставались  лишь единицы,  которые  толь сторожили  личные "трофеи",  толь  не  ждавшие  на  этой  станции  своих  родных или  знакомых  и  довольствовались  происходящим  сверху. И  тут в  этой  сутолоке  без труда  можно  было  узнать  одну   военную  тайну - где  воевали фронтовики каждого из вагонов,  на каждом  вагоне красовались,  выведенные  крупными  буквами,   мелом  от  руки,  слова: "Мы  из Берлина" или - "Мы освобождали Прагу", "Мы  из Кенигсберга", "Мы  брали  Вену", "Мы освобождали  Белград" . . .   И  прибывшие  и  встречающие,  с  трудом  пробираясь,  жадно  искали  знакомые  и  родные  лица  - на  перроне   всегда  было не  протолкнуться.  На  станцию  приходили и  старые  и  малые  со  всех окрестных  и  дальних  деревень:  одни  в  надежде  встретить  мужа,  отца,  сына,  другие  чтобы вместе разделить долгожданную  радость   возвращения  солдат  с  войны. Лица  у  всех  были  веселые, теплые  и  праздничные, у  некоторых - настороженно  ищущие и  ждущие. Острое чувство  торжества  всеобщей  встречи  и  возвращения    фронтовиков   домой  у  меня   сохранилось  по  сию пору. Но еще  мальчишкой  я  понимал,  что  в  чужой  стороне,  обозначенной  мелом  на  вагонах, миллионы  наших  солдат  навеки  остались  лежать  там,  в  чужой  земле.  Они никогда,  никогда  уже  не  вернутся   в  родной дом, но  их  всегда,  не  переставая,  будут  ждать  матери,  отцы, жены,  дети,  братья,  сестры. Судьбу многих  из  них: где погибли и  погибли ли,  родные не  знают  по  сих  пор.   

А  эшелоны  с  фронтовиками  один за  другим  все  шли  и  шли  с  Запада  на  Восток.      

Юрко  лавируя  среди тесной толпы перрона,  второпях  (поезд  то  вот - вот  тронется  дальше)  всматриваясь  одним  глазом  на  одного  солдата, а  другим  глазом – на  другого,  для  верности  совершая  от  одного  конца  эшелона  к  другому  по   два-три  круга,  искал  и  я  своего  старшего  брата Саню. Но,  так и  не  найдя, каждый  раз  возвращался  к  уже  привычному  делу - неторопливо,  изучающе,  рассматривал  ордена  и  медали. География  надписей на  медалях  и  на  вагонах  до  удивительного  совпадали. Я внимательно, по  сыновни  уважительно  всматривался в  лицо каждого  хозяина  наград. Уже  тогда  я  научился  безошибочно  различать  награды  между  собой. А  фронтовик  за  такое  внимание  к  его  наградам одаривал  меня  алюминиевыми  или  медными  немецкими  монетами. Глубокое  уважение  к  фронтовикам  с боевыми  наградами  я  пронес  через  всю  свою  жизнь. И  когда  в 1949  году,  как  по  команде, бывшие  фронтовики  не  стал  носить награды,  то  я  мальчишеским  умом  понял,  что  в  стране  что-то  произошло, вышел  Указ  об  отмене денежных  выплат  за  ордена  и  медали..

 На  перроне в  шуме  голосов толпы  и паровозных   гудков  я  тысячи  раз  слышал  одну  и  ту  же  фразу: "Война закончилась,  вот  теперь   заживем  по  другому!".  Не  зажили!  Ни  тогда,  ни  потом,  ни  сейчас! Холод  советской  власти  к  фронтовику,  к  его  заслугам   солдаты  поняли  безошибочно – "Никакой  другой  жизни  не  будет", а  продолжится  "борьба  за  светлое  будущее  всех  народов",  а  не за  каждого  в  отдельности. И  только  спустя  много лет,  когда  почти  все фронтовики  вымерли,  остались  единицы,  и на  их  содержание   много  деньги  не  требовалось,  вот  тогда власть решила  показать  свою  щедрость  забот  о  фронтовиках,  да  и  то  выборочно. Большинство  фронтовиков,  так  и  не  дождавшись  "той  другой  жизни",  закончили  свой  жизненный  путь  в  бедных   хатенках,  комнатушках  малосемеек,  общагах  домов  престарелых,  а  то  и  в  развалюхах  давно  заброшенных  деревень. А жизни  многих  из  тех,  которые   в жестоких сражениях  войны  выжили и, оставшись под  конец  жизни  одинокими стариками,  имев  приличные  квартиры,  пали от  рук  вскормленных  "свободой и  демократией"  бандитов,  организованных криминальных  групп из  государственных чиновников. Они   полтора  десятка  лет  на  глазах и под  носом  у  власти  Новой  России  безнаказанно "по  закону" отнимали  у  стариков  квартиры, нещадно убивали  их.

 И  те  и  эти  навечно  ушли  с  болью  в  душе  по  когда-то  растерянным,  но  так  и   не  найденным   близким  людям. Советская  власть  даже  ухом  не  повела,  чтобы  помочь  растерявшим  в  пламени  войны  друг  друга  людям,  а  таких  были  десятки  миллионов. Она    считала  это мелочью жизни  и  недостойным   для  себя  занятием. Еще  не  закончилась  война,  а  большевики  с новой  силой  внутри  себя развязали  кровавую схватку  за  власть. Где  уж  там  до  того,  чтобы  найти  жене затерявшегося  мужа, а  детям  вернуть  отца.

В  1949 году  вместе  со  мной  в  электроцехе  работала  обмотчицей  электродвигателей  Мария  Ильинична  Логиновская, на  вид  лет 45-ти, но  на  самом  деле  ей  было  32,  она  в  этот  электроцех  пришла  еще  в  начале  войны, и  в самом начале  войны  она  потеряла  связь с мужем  фронтовиком. 

На  ее  лице и  в  ее поведении  всегда  присутсвовала  молчаливая  задумчивость,  потерянность. Она  была  человеком  добрым и  никогда  не  начинала  разговор  первой. Я ее понимал и тихо  по  мальчишески  сочуствовал. Потеряв  всякие  надежды  на  поиск  мужа, под натиском  экскаваторщика  Митьки  Киселева,  в  1951  году  Мария  вышла  за  него  в замуж,  а  через год  у  них  родилась дочь,  а  еще  через год  совсем  неожиданно  объявился  первый,  настоящий  муж,  Саша – он отбыл  9  лет  Магаданских  лагерей  за  то,  то  попал  в плен.  Он  приехал  в  новую  семью  Марии  и  после  долгих ночных разговоров  с  Митькой он  забрал  Марию,  свою родную  дочь и  новую  дочь.  Митька  был  хороший  мужик  и  хорошим  мужем  Марии, любил  ее,  но Мария  без  лишних  слов, долго не мучаясь перед  выбором,  вернулась  в  свою  настоящую,  хлебнувшую  через  край горя,  семью. Тринадцать  лет  постылой  разлуки,  тоски  и  безвестных  ожиданий,  жестокой  превратности  судьбы,  развал  по  живому только  что  создавшейся  новой  семьи,   не   убили  в  этой  хрупкой  на  вид  женщине  чувств   первой   любви  к  ее настоящему   мужу,  Саше. Ну,  так  какое  же  до  этих  Марии,  Саше,  Митьки  и  их дочерей   дело-то у государства?  Да  самое  прямое – государство обязано  было   дать  ответ: Где же ее,  Марии, муж? 

Тогда  бы  судьба  Марии, ее  мужа  и  их  дочери,  да  и  Митьки  Киселева  не  затягивалась  в столь тугой  узел. Таких  или  по-разному  похожих  трагедий  по стране  были  десятки  миллионов. С  врагом  разделались,  но  война  оставила  после  себя    тяжелые  раны:  разрушены  города  и  села,  разрушены  гражданская  промышленность  и  сельское  хозяйство, разрушена  экономика,  разрушены  живые  связи  между  людьми. Когда  потерялись связи  между двумя  людьми, то это беда  двух  человек, но  когда  разрушены  связи  между  миллионами  людей,  то  это  беда  и  вина  государства.

 Война  закончилась, но  она  закончилась  только  на  фронтах,  а  поэтому  сводки  от  Советского  информбюро  должны  были  бы  продолжать звучать с  такой  же силой и  регулярностью,  но  уже  по  поиску  безвестно  пропавших. Их миллионы. Властью   должен  был  незамедлительно  создан   государственный  орган  по  розыску  миллионов  пропавших. Должна  была  создана  отдельная ежедневная, миллионными тиражами, газета  "Поиск", подключить радио, а  в последствии и  телевидение. Как это сделать, я понимал еще мальчишкой потому, что  это и "ежу было понятно". Но к  величайшему  сожалению, по причине бездушия  властей,    ни  того, ни  другого  сделано  не  было. Розыском людей тогда занималась немощная контора "Красный крест", у которой на каждый поданный  запрос  был  всегда   один  стандартный ответ - "Поиск гражданина  Сидорова  не  дал  результатов".

10  мая  2007 года  я  впервые   посмотрел  черно-белый  фильм  режиссера М.Богина  "Ищу  человека"  с  участием  популярного  и  всеми  любимого  киноактера  Олега  Жакова. То,  что  такой  фильм  есть,  я  знал  давно,  а  вот  о  чем  он,  этого  я  не  ведал. Этот  фильм   сделан  на  исходе  50-тых   годов  и  в  нем  рассказывается  о  пенсионере,  который  активно,  по  доброй  воле,  занимался  поиском  растерявшихся  людей. Но  этот  фильм  не  о  том,  на  какой  высоте  была  поставлена  в  то  время  служба  поиска, ее  по  существу  не  было,  а  о  том,  что  бы  приковать  внимание   власти  к  этой  важной  теме. К  сожалению,  этот  фильм  у  власти  ровно  ничего  не  вызвал ни тогда,  ни  потом,  ни  теперь!  Этот  фильм  окончательно  подтолкнул  меня  на  это письмо  к  Вам.

И  еще  помню,  что  в  60-тых  годах  писатель С. С. Смирнов долго занимался поискам тех, кого разлучила война,  но  масштаб,  размах  работы  был  крайне  ничтожно мал. Но  и  на  этом  ему  спасибо.   

Уважаемый Игорь Владимирович, созданное с  Вашим участием "Всемирное бюро поиска" (сама  же передача  "Жди меня" - это только частичный результат ее работы) получил признание всех людей на всей  планете.  Но  я  очень и  очень  боюсь  того, что однажды  проснувшись,  мы не  найдем  в  Телепрограммах  строчки  вашей  передачи   "Жди меня"  и  потом  долго  будем  гадать:  кто, за  что и  почему прикрыли,  как  это произошло с вашей передачей несколько  лет  тому назад, и  только благодаря Вашим  решительным  и смелым  действиям   передачу   вернули    на  экран.  У нас  в  "свободной  и  демократической" России,  кретинов,  которым  может  "ударить моча  в голову"  чтоб  закрыть  вашу  передачу,  их  до  самой  Чукотки  в  ряд не  переставить,  только  вот  неизвестно  кто,   когда,  и  с  какой  стороны они задвинут.  Да  задвинут  так,  что  никакая  экспедиция  не  разберется: Кто!  Зачем!  и  Почему!  И  тогда  все  опять  вернется  "на  круги  своя"!

Игорь  Владимирович,  ваша  передача  живет  и  постоянно   развивается,  совершенствуются  методы  поиска. Еще совсем  недавно  рядом  с  Вашим  столом  не  стоял  стол с  компьютером  и Вашим помощником  за  ним,  постоянно расширяются  границы  поиска,  они  давно  уже  перешагнули  за  пределы  других  стран  и  континентов,  как  снежный  ком   растет  число  помощников  по  всему  белому  свету  и,  как  результат,  возрастают  скорости  поиска,  растет  число  счастливых встреч,  и  все  больше  проливается  слез  радости и  счастья  встреч.

И  еще. Меня  поражает  гениальность  удачи  Вашего  выбора  музыкальной  части  Вашей  передачи - "Концерт  для  флейты  с  оркестром"  А.Вивальди. Этот "Концерт"  для  всех  народов стал "Позывным  сигналом"  передачи  "Жди  меня". Его мелодия  идеально созвучна  теме передачи "Жди  меня". Музыка величественна и трогательная, она несет печаль утрат, дает надежду,  вселяет  веру, а  ее финальная  часть  полна  торжества  победы  над  злом. Еще 300  лет тому назад  Антонио  Вивальди,  словно  знал,  что в  какие-то  времена  будет  создана  телепередача  "Жди  меня" и вместе  с  ней  его  "Концерт" обретет  еще  и  драматургическую  часть. А  пока  не  было  вашей  передачи  "Концерт  для  флейты  с  оркестром" звучал  на  музыкальных  площадках   мира  чрезвычайно  редко. Из знакомых  мне  многих  музыкальных  произведений  мысленно пробовал  подобрать  другое  подходящее,  но  даже  ничего  близкого нет.  Этот  самый  "Концерт"  наравне  с  информационно- художественной  частью  передачи  "Жди  меня"  является  несущей  конструкцией  передачи. Словно  для  Вашей  передачи    крупнейший  композитор  Иоганнес  Брамс  написал  великолепнейшую  "Симфонию  №3". Музыкальное   содержание   этой  симфонии  один  к  одному  ложится  в  тему  Вашей  передачи.

Зачем  так  много  места  в  своем  письме я отвел  этой  теме?  Дело  в  том,  что  в  нескольких  передачах  "Жди  меня"  вместо  "Концерта  для  флейты  с  оркестром" стала звучать  музыка  от  бизнес – шоу: пустое,  бессодержательное, бездарное  звучание,  с  характерным  завыванием. Нынешний  шоу-бизнес  не  без  успеха  вытеснил  и  вытесняет талантливую и одаренную музыку. Вездесущие  шоумены  начали  проникать  и  к  вам. В  связи,  с  чем  у  меня  к  Вам,  Игорь  Владимирович,  огромнейшая  просьба:  Попросите  своего  звукорежиссера  или  музыкального  редактора  не  портить  "Бочку  меда - ложкой  дегтя"      

Игорь  Владимирович,  вы  один  из создателей  передачи  "Жди  меня",  а  Вивальди  "написал  музыку  к  ней",  и  было  бы  здорово,  если  бы  еще наш  Законодатель  издал  Закон  на  эту  передачу,  который  бы  закрепил  статус на  государственную  поддержку передачи  и  придал  ей  вечность. Потому  как: раз  существуют   жизненные  пути-дороги,  а  они  будут существовать вечно, то люди вечно на  них  будут  теряться  и затем  будут  "Искать  друг  друга  во что бы  то  ни  стало!  И  ждать не смотря ни на что!" - Такова  она  Жизнь.  Передача  "Жди  меня" -  передача  "Вечная" и  государству не  гоже  сторониться  от  этой  государственной  важности  задачи.  И  ради  блага  людей, не  уходите  с  передачи  пока  окончательно  не  поставите  "Телегу  на все  четыре  колеса", иначе - Ваш  шаг  в  сторону  и  передача  рухнет  или  превратится  в  шоу  и постепенно  съедет  с  экрана,  и  все  вернется  на  "круги  своя". Вот  уже девять  лет  передача  "Жди  меня" ярко  светит  и  держится  на  Ваших  плечах  не  только   как  ведущего,  как  соавтора,  но  и  Вашей  личности. 

 Низкий  поклон  вам,  Игорь  Владимирович  и  Мария  Васильевна!  Здоровья  и  успехов вам! 

Здоровья  и  успехов  всем  вашим  ближайшим  помошникам,  ее  организаторам,  автору  и  продюссеру программы  Сергею  Анатольевичу  Кушнереву,  шеф-редактору  Юлии Будинайте  и  особо тем,  кто  в  передаче  "Жди  меня"  продвигает  компьютерные  технологии, а  без  них  ". . . что  без  воды - и  не  туды, и не  сюды"!


 30  декабря  2007  года.

===============================