Се таинство!

Се – таинство!


Книга гомельчанина Сергея Зенькова «Паерок», выпущенная ОДО «Барк» (Гомель, 2012) мне попала в руки 13 сентября – в день, когда Гомельская центральная городская библиотека имени Герцена организовала для своих читателей праздник «День в библиотеке». Её мне подарила моя коллега, заместитель директора Жанна Николаевна Евдоченко и сказала, что хочет знать моё мнение о стихах Зенькова. Если б она знала, какую «бомбу» (в хорошем смысле этого слова) подарила мне!
Признаюсь честно: имя Сергей Зенькова мне совершенно ничего не говорило. Но когда ехал в городском автобусе домой и открыл книгу «Паерок» - весь существующий мир перестал для меня существовать. Потому что каждая поэтическая строчка Зенькова вызывала (нет, даже не восторг, а потрясение!) некое ощущение, когда катастрофически не хватает воздуха. Я понял: ТАКОГО ПОЭТА ещё не было ни в Гомеле, ни в Беларуси! Да простят меня коллеги-писатели, но среди современных поэтов Беларуси я не знаю равного Зенькову! Даже многоуважаемый мэтр Юрий Сергеевич Фатнев, написавший к книге предисловие, мне показался эдаким «Гаврилой Державиным», который благословил младого Пушкина – солнце русской поэзии.
Други мои! Новое солнце поэзии (простите за высокопарность) взошло в Гомеле! Но взошло как-то неприметно, как незаметно приходит рассвет. Так, наверно, и должна приходить настоящая ПОЭЗИЯ – без помпы и пиара. В своём предисловии к «Паерку» Ю.С.Фатнев написал: «…стихи Сергея Зенькова…заставляют вспомнить раннего Маяковского, Шершеневича, Губанова, Бродского. В чём-то ощущаешь дыхание  Пастернака. Не о времени речь, а об уровне. Оказывается, ещё существует настоящая литература. Вчитываешься в сборник «Паерок»… Поистине: поэзия – страна великих одиночек». Совершенно прав Юрий Сергеевич! А от себя хочется сказать:  мы, пишущая братия, выглядим просто пигмеями по сравнению с высокой поэзией, явленной нам Зеньковым. Вы слышите шуршание её крыльев?

Попробуй крылья. Как же мы взлетим? –
Мокры от слёз невыжатые перья.
Сгниём ли здесь под наших лет капелью;
Согреемся ли вновь – до озлатим
Высь мановеньем, брат мой побратим,
Взмахнём крылом ли, точно в небо дверью,
И полетим ли вновь над светлой мелью
Сам-друг, беспечны и неукротимы?
Окончен перелёт – идём пешком,
Бредём оконцем заливного луга.
Набрякшая болтается подпруга,
Оттягивает плечи вещмешок…
Лишь стая над тобой кружить кружком:
Когда же ты поверишь в здешние юга?

Редкостная ныне настоящая мужская поэзия напоминает мне суровые, но напевные мотивы древних воинов-сказителей, знавших об это мире всё:

Эх, войнушка! – власть мужичья –
То не мир – не бабья власть.
Эх! раздолье-пограничье,
Жизни вороная масть.
От любови, от труда
Мы бежали кто куда.

Стихи С.Зенькова напоминают письмена, ибо у него даже дождь пишет трогающие душу глаголы:

Дождь, уставившийся в землю,
Письма длинные строчит.
И строка бежит газелью,
И вода весь день журчит.
Пишет он, что всё, как прежде:
Убран хлеб, дома растут,
Дни идут в совей надежде,
Ночи завтрашнего ждут…
Двигай радугу, писатель,
Арфою на сцену дней!
Яркость – жизни показатель,
Маркость – наше свойство в ней…
Оборвав на полуслове,
Дождь окончил. Неба лист,
Истину себе присвоив,
Тёмен. Завтра будет чист.

Или:

Обнажена. Лишь золото ещё
О роде и гербе вещает, коий
Со златом купно дивною рукою
С престола в пользу страсти прочь смещён.
Запас фамильный спеси истощён,
Растащен гардероб, снесён рекою
Вал, ров размыт, кровь лишена покоя,
Суставов мрамор в пену волн крещён…

Читаешь стихи, и кажется: Сергей – не простой строитель, выпускник Белорусского университета транспорта, а умудрённый человек, проживший на этой Земле тысячи лет, впитавший в себя ароматный сок разных культур…

Змея строки вилась в листах Корана.
Пустыня становилась на дыбы:
Как конь, как кобра, запрокину лбы,
Вздымались горы, как хребет варана.
На них лесов мохнатая охрана
Отнюдь не знала лести и халвы:
Огромные медведи, а не львы,
Из кущ – бинокль русского пограна.
Вилась строка, и думал офицер
О вечном мире, слушая «Аль-Фаджр».
Сломил врага – другого тут же нажил:
О чём кричишь, лесное медресе?
Грубеет «насх» на северном резце.
Твой враг – твой гость, и ты его уважил.

Читая книгу Зенькова, я понял как мне, человеку, прожившему почти всю жизнь на одном месте,  не хватает миров, описанных им:

Север багряный. Восток золотистый.
В окнах моих сентябрь огненнолистый.
В утреннем небе висят облака
Брюхом белёсым кита-ледника.
Между деревьями, в рыжих ущельях
Тянут вороны канаты полётов.
Тронут порфирою клёновый череп.
Тонут и в ворохах бороды мётл.
Север щиты нам червлёные сдвинул,
Пашет восток диким золотом ветви.
Клёны полчатся – то войско литвинов.
Бёдрами млеет берёза. В несметные
Волны Руси окунается осень,
В палево-логово воска и красок.
Ветер снимает с натруженных кросн
Убрусы, бросив их прямо на трассах.

Настоящая поэзия – не бренна. В этом меня ещё раз убедил Сергей Зеньков. И за это ему великое спасибо!

Береста перестанет, пергамент пройдёт,
Отсыреет бумага,
Воротник лисий осени вниз  упадёт –
Всё во благо.
Оборвётся – чеканное – слов золотых
Песнопевчее дело.
Обойдётся – желанное – без молодых
Куражей твоих – тело.
Осень вымурованных стен.
Ритм угла светотени.
Осень храма. В высях на кресте
Блики не охладели.
Свои руки оставил я там,
Взамен взявши Господни.
Лист за мною летит по пятам,
Устилаючи сходни.