Необычный рисунок

                Рисунок автора, Н.К.
           Что он - другой, я увидела сразу, едва  встретившись с ним взглядом.
Это как в природе: смотришь на кисть сирени, где всё прекрасно, но привычно, и вдруг среди многочисленных цветков в форме крестика - один иной - в три или пять лепестков. И от этого  возникает удивление, восторг. Кто из нас, будучи ребёнком, мог  сдержать в себе  ликующий выплеск:
- Смотрите, смотрите, что я нашёл!
И ему отвечал тот, кто был рядом:
- Надо сорвать: на удачу!
А кто-то добавлял:
- Надо съесть - на счастье!
Я в детстве не рвала и не ела: изумленно смотрела на чудесный цветок...

         Так и здесь - не стандарт. Ещё было не ясно, в чём его необычность, но опыт  подсказывал мне, что торопиться нельзя.
- Илюша, поздоровайся! - позвала мальчика мать, принимая у меня куртку и приглашая свободной рукой пройти в комнату сына.
        Он возник на пороге внезапно, выступив вперёд откуда-то сбоку, поднял на меня  серые большие глаза и произнёс:
- Здравствуй!
- Здравствуй! - эхом повторила я, улыбаясь его фамильярности.
- Ты правда будешь учить меня рисовать? - серьёзно спросил он.
- Да, а ты любишь это занятие?
- Очень, - он кивнул головой так обречённо, словно признавался в чём-то роковом и печальном.
- Я - тоже.
        В устремлённом на меня взгляде отразилось любопытство и недоверие.
- Познакомься, Илюша, это Ксения Львовна.
        Мальчик  молча повернулся к нам спиной и пошёл к столу.
- В классе его не понимают, учительница считает, что он высокомерен, потому что он часто задаёт  вопросы, выходящие за рамки программы. Она считает, что он провоцирует драки и ссоры. А он просто начитан и ему скучно. Я очень надеюсь на ваши советы. Может, мне перевести его в другой класс?
-  Вы всегда говорите о  проблемах сына в его присутствии? - спросила я.
- Конечно, пусть знает, что является проблемой для него и для меня.
- Это далеко не всегда оправдано: всему своё время.
- Вы не смотрите, что ему семь лет, он у меня рассуждает, как взрослый, - с ноткой гордости откликнулась мать Ильи.
- Охотно верю, но детские плечи очень хрупки для некоторых тяжестей, - с сомнением в голосе пояснила я.
- Ничего, он - будущий мужчина, пусть закаляется. Когда  мне стало невмоготу жить с его отцом, я взяла сына, чемодан - и уехала  в другой город. Поначалу есть нечего было, сидели на хлебе и макаронах, а теперь я могу себе позволить пригласить для сына  няню, репетиторов и даже преподавателя  по рисованию.
-У вас ответственная работа? - стараясь не выглядеть любопытной, поинтересовалась я.
- Я главный бухгалтер в частной фирме. И всего, чего добилась,  достигла сама! Пусть у нас всего одна комната, но я купила эту квартиру на свои деньги.
- Вы - молодец, - я понимающе кивнула головой.
- И не собираюсь останавливаться. Сейчас  меня пригласили в одно более престижное место, но нужно изучить английский. Мы с Илюшей вместе ходим на занятия.
-Замечательно! - я с нескрываемым интересом посмотрела на собеседницу: она действительно восхищала меня своей целеустремлённостью.
- Правда, нужно будет ехать в Москву на стажировку. Основная фирма там, а здесь - филиал.
- А с кем вы оставите сына?
 - Что-то придумаю, скорей всего, отвезу к маме в деревню.
- Тоже выход, хотя вы для него важней. Может, мы попробуем начать урок? - спросила я, понимая, что мой репетиторский час может растянуться на  непредвиденное время.
- Да-да, конечно, не буду вам мешать, - согласилась женщина, - кстати, меня зовут Ольга.
        Пока продолжался разговор, мальчик сидел за столом спиной к нам  и что-то рисовал на большом листе бумаги.
      Я подошла и присела   справа от него, придвинув стул рядом.
Он не обратил на меня ни малейшего внимания. Я посмотрела на рисунок.
       Конечно, там нарисован робот, что же ещё, но пропорции   делали его очень похожим на человека, оснащённого характерным для компьютерных игр  боевым оружием. Вокруг него выделялась чёткая рамка в виде квадрата, расчерченная на ровные клетки. Это настораживало. Твёрдость линий совершенно не была характерна для руки семилетнего ребёнка.
- Отличный рисунок, - похвалила я.
       Мальчик не отреагировал, кропотливо работая над мелкими деталями.
- Он смелый, этот робот, наверно, трансформир? Думаю, ему нипочём эта решётка, - словно сама с собой, с ноткой восхищения тихо сказала я.
- Как ты догадалась, что он - трансформир? - с нескрываемым удивлением мальчик повернул ко мне лицо.
- Я же - художник, - просто ответила я, подняв лист и любуясь рисунком на расстоянии вытянутой руки. - К тому же  двадцать лет общаюсь с детьми.
       Он рассматривал меня, в упор, не моргая.
       Я тоже повернула к нему лицо и посмотрела в эти распахнутые странные глаза.
- Когда мой взрослый сын был маленьким, мы часто рисовали с ним таких вот  бесстрашных героев. А когда он подрос, он делал роботов своими руками, но из дерева. Ведь  в продаже не могли встретиться те, которых он представлял в своём воображении. Мне кажется, нужно нарисовать пространство, потому что не все поймут, где происходит действие. Ты умеешь рисовать дома?
        Мальчик, наконец, перестал меня разглядывать и обратил внимание на свой рисунок.
- Я не очень хорошо умею рисовать дома, - сказал он.
- Ты быстро научишься, - успокоила его я, - давай другой лист!
- Я плохо рисую, у меня тройка по ИЗО, - возразил  мальчик.
- Какая ерунда! Я знаю: ты просто не хочешь.
- Откуда ты знаешь? - он опять повернулся ко мне.
- Я профессионал, - по-взрослому  ответила я, глядя ему прямо в глаза. - У тебя прекрасное воображение и твёрдая рука, ты наблюдателен, у твоего робота замечательные пропорции взрослого человека, хотя большинство детей твоего возраста вообще неправильно рисуют людей. Но тебе нужно изображать и то, что положено научиться рисовать   всем первоклассникам. И потом, твоя мама сказала по телефону, что ты совсем отказываешься работать красками, а на уроках рисуешь карандашом и только роботов. Это неправильно. Как ребята и учитель могут догадаться о твоих способностях? Несправедливо получать тройки, имея все данные для пятёрки. Посмотри, какая у тебя настойчивая мама. Она не прячет от людей свои способности. Если бы я рисовала  только то, что хочу, я никогда бы не окончила институт и не стала учителем!
- Ты любишь животных? – неожиданно спросил он, когда я закончила свой пространный ответ.
- Понятие любви очень сложное. Мне они интересны.
- У тебя есть дома животные?
- Да, кот. Его зовут Ластик.
- Ластик? – он рассмеялся.
          Я улыбнулась:
- Его принесла подруга моей дочери, котёнок залез под диван, а вылез оттуда в тополином пуху - у нас под окном рос тополь. Я сказала, что он, как ластик, вытер всю пыль. Так  и стали звать. Он замечательный: никогда не  шкодит, громко мурчит, когда ему хорошо, любит купаться под душем в ванной! Когда я вхожу домой, он уже сидит у порога, ждёт. Удивительно, как животные способны  чувствовать на расстоянии!
- Я тоже хотел бы завести кота, но мама - против, - погрустнел мальчик.
- Она права: животное требует заботы и внимания, вот подрастёшь чуть-чуть – и тогда она не станет возражать. А сейчас ты сам нуждаешься в постоянном мамином внимании, а у неё ответственная  работа, на кота времени совсем нет. А ты пока почитай, как ухаживать за кошками, помечтай. Давай нарисуем кота, которого ты когда-то заведёшь!
- Давай! – тут же согласился мальчик. – Только я не умею…
- Будем рисовать вместе: я на этом листочке, а ты – здесь.
Я положила  два листа рядом и стала объяснять работу. Илья внимательно слушал - и скоро на каждом листе появилось изображение кота. Его кот был большим и толстым.
- А теперь откроем гуашь!
Я рассказала  об особенностях краски и показала, как её смешивать.
- Какого цвета будет твой …? – едва успела спросить я.
- Рыжий! – прервал меня мальчик.
      Рисунок получился ярким и радостным. Илья светился: видно было, что маленький художник доволен своей работой.
Он счастливо повернулся ко мне и сказал:
- Ты ещё придёшь?
- Конечно, если ты и твоя мама думаете продолжать занятия.
- Я буду звать тебя Ксения.
«Забавно»,- подумала я и улыбнулась:
- Я не против, хотя дети в школе зовут меня Ксенией Львовной.
Он пропустил это мимо ушей, о чём-то сосредоточенно думая, потом загадочно поднял на меня глаза и прошептал:
- Ксения, хочешь, я открою тебе тайну? 
- Если это необходимо.
- Я покажу тебе рисунок.
- Хорошо.
- Только он в компьютере.
- Очень интересно, - я, действительно, была заинтригована.
«Любопытно, как он владеет компьютерной графикой?» - пронеслось в голове.
        Мальчик включил компьютер и немного пощёлкал клавишами. На весь экран возник рисунок. Я обомлела.
        На  голубом фоне неба, нежно переходящем в почти неуловимые радужные тона, над травой сочно- зелёного цвета, не касаясь земли ногами, летела женщина. Нет, она не летела, она шла, но так, словно парила в воздухе, сильно подавшись вперёд, чуть согнув в локтях и приподняв руки. Было впечатление, что секунду назад она шла на цыпочках, а потом оторвалась от земли и воспарила, радуясь новому состоянию души. Светлые волосы, слегка кудрявые, цвета жёлтой охры, были длинны и развевались за её спиной. Малинового цвета платье, так же развевающееся сзади, опускалось ниже колен, но самым необычным было то, что оно облегало и подчёркивало округло выступающий живот.
            Мальчик смотрел на мою реакцию, и глаза его от напряжённого ожидания казались ещё больше.
- Какая прелесть, Илюша, - прошептала я и положила ладонь на его макушку.
- Тебе нравится? – тоже шёпотом уточнил он.
- Очень! Это не просто рисунок, это картина. В ней читается глубокая мысль. Как ты её назвал?
- Беременная.
Он перевёл взгляд на экран, а я – с картины - на него.
- Ты показывал её маме?
- Нет, это тайна.
         У меня защекотало в носу, я чуть не заплакала: этот ребёнок, такой странный, талантливый и одинокий, изгой среди ровесников, увидел во мне человека, которому можно доверить своё дивное творение! Он показал мне, практически чужой и незнакомой, несомненно, самое прекрасное, что создало его детское воображение.
- Расскажи мне, о чём ты думал, когда рисовал.
- А разве ты не поняла? - он резко повернулся ко мне и испуганно распахнул глаза.
- Конечно, поняла, - поспешила я успокоить его.- Просто хочется услышать твоё мнение как автора: всё ли удалось, на твой взгляд, или ты будешь ещё что-то менять? Такое бывает. Многие художники рисовали свои картины по нескольку лет. Иные – даже по двадцать!
        Он облегчённо выдохнул и посмотрел на рисунок.
- Она узнала, что у неё будет малыш и обрадовалась. Ей хочется прыгать от этой новости, но она должна быть осторожной – ведь у неё в животе есть ребёнок! И вот она летает от счастья.
- Я думаю, мама обрадовалась бы, увидев эту картину.
- Не знаю.
- Можешь не сомневаться. Если она пригласила меня, чтобы мы рисовали вместе, значит, понимает, что ты одарён,  и твои способности надо развивать. Хочешь, я подготовлю её?
- Пока нет. Это  наша тайна.
- Договорились, можешь быть спокоен. А у тебя есть ещё рисунки, выполненные на компьютере?
- Да, но они обычные.
       Он полистал файлы в папке, я внимательно просмотрела работы.
- Знаешь, Илюша, у тебя хорошее чувство цвета. Теперь нужно учить руку работать кистью и живыми красками. Начнём на следующем занятии. Я скажу маме, какие кисти и прочие принадлежности понадобятся.
- Хорошо, - согласился мальчик.
         Наши уроки продолжались около года. Мы подружились. Занятия рисованием были важны не только для него, но и для меня, потому что перед моими глазами раскрывался удивительный мир талантливого ребёнка, очень ранимого, хрупкого, но иногда в нём проявлялась жёсткость и непримиримость. У него были сложности – да и как без этого, ведь  талант делал его белой вороной среди чёрных…
Помню, как он был потрясён, когда  я принесла ему репродукцию Шагала « Полёт над городом», как восхищённо смотрели мы на любимый мною «Стог сена в Живерни» Клода Моне.
       Со временем я убедила его, что «Беременную» можно показать маме. Когда он согласился, я рассказала о рисунке Ольге, но так, будто окончательно картина была дорисована её сыном только сегодня, поэтому пусть приготовится к сюрпризу. Мне не хотелось вызывать материнскую ревность тем, что в течение нескольких месяцев этот маленький шедевр был нашей тайной. Она очень прислушивалась к моим советам,  даже перевела сына в другую школу. У него появились друзья и вполне понятный авторитет художника класса.
        Потом Ольга вышла замуж, опять развелась, и уехала с сыном в Москву.
Некоторое время мы с нею перезванивались, обменивались короткими смс на праздники, потом связь прервалась.
       Долгие годы я ничего не знала о них.
      Однажды в новостях передали, что  в Москве открывается выставка молодых художников из Франции. С любопытством в указанное время трансляции  я присела у   телевизора.
      Камера оператора словно выхватывала из зала картины с интересными композициями и неожиданными цветовыми решениями.
     И вдруг, как много лет назад, на весь экран – «Беременная»!
      Только теперь моему взгляду открылся не детский рисунок, а подлинное произведение искусства, воспевающее красоту женщины в высшем проявлении её материнской любви к будущему ребёнку. Даже нескольких мгновений было достаточно, чтобы увидеть, что это настоящая живопись, работа мастера, в  совершенстве владеющего кистью.
      Я вскочила с дивана и сжала руки:
- Илья!
        Непередаваемое волнение и восторг охватили меня: он сохранил в себе это, мой странный маленький ученик – наивную и чистую душу ребёнка! Он смог преодолеть все трудности и стал тем, кем и должен был сформироваться в силу своей одарённости. Он всё запомнил! Это ли не радость?
       Я не сомневалась: именно заветный рисунок, который теперь открыт для всех, принёс ему удачу и счастье.
Наталья Коноваленко