Виия-ковская байка

Секретное оружие слушателя.

В середине 80-х в ВИИЯ служил всеми любимый за неистребимое жизнелюбие полковник Ионченко - человек с легендарной и загадочной биографией, фронтовик и великолепный преподаватель военной истории. С лица его никогда не сходила озорная и совершенно неуставная улыбка. Несмотря на его беспощадность в оценке знания его предмета у него, как у всякого преподавателя были свои «ахиллесовы пяты», и разумеется, их выявлению были посвящена немалая часть слушательского интеллекта.


На одной из лекций ему понадобилось вбросить в аудиторию вопрос. Вопрос был вброшен, и указка полковника Ионченко отыскала в плотных зеленых рядах жертву. Путаясь в конспектах и фломастерах, жертва неловко поднялась с тесного аудиторского места. По полу заскакал оброненный колпачок от ручки...
- Старший лейтенант Стадницкий... – Доложила жертва, прижимая к груди конспекты.


Улыбчивое лицо полковника Ионченко исказилось словно от зубной боли. Вопрос был забыт. Полковник прошел по подиуму несколько кругов, повернулся к доске, опустив в задумчивости голову... Наступившая в аудитории 1101 неожиданная тишина развернула в его сторону все взоры. Внезапно полковник выпрямил спину, браво расправил плечи и, слегка по-гусарски крутанув чубом, молодецки развернулся лицом к аудитории:
- Старший лейтенант (пауза) Стада-аницкий!!! – Громогласно объявил он, ощутимо нажав на срединное «Ц». Я подавил в себе импульсивное желание зааплодировать! Все встрепенулись. – Товарищи офицеры! – Воззвал с подиума полковник Ионченко. – Вы ежедневно проходите мимо кладези самоуважения! Представляя себя, свою фамилию и звание вы не просто информируете собеседника о ваших паспортных данных. Вы объявляете всему миру, что он имеет дело с ОФИЦЕРОМ СОВЕТСКОЙ АРМИИ! Вы предупреждаете весь мир, что вы Честь Имеете! Вы сообщаете всему миру, что с вами шутки плохи, что вы уважаете себя, свой мундир, знаки различия и награды, что не позволите никому отнестись к ним без должного почтения! Вы даете всякому понять, что за вами бесчисленные полки гренадеров, гусар, моряков, танкистов и десантников, и их заслуги обязывают собеседника ко многому! Вы ясно заявляете, что не потерпите панибратства от нижних чинов и хамства от старших! – В глазах полковника Ионченко сверкнули молнии. – Вы предупреждаете, что за скотское отношение к вашему званию поплатится любой, без различия чина и должности, ибо вы можете вызвать на дуэль всякого, пусть и фронтового полковника!


В аудитории воцарилась гробовая тишина!

- Вот что происходит, когда военнослужащий «называет свое звание и фамилию»! – Румяное лицо полковника Ионченко осветила озорная улыбка. – А теперь мы будем тренироваться!..


Через несколько месяцев курс сдавал экзамен по Военной Истории. В душных коридорах «Дубовки» разносились ароматы крепкого индийского чая – полковник Ионченко взяток не брал, но чай уважал. «Господа офицеры-слушатели»  вылетали с экзамена пулями, кто с розовыми от радости лицами, кто мрачнее тучи. Пришел мой черед. Я браво прошагал к столу с билетами. Щелкнув каблуками сапог и доложившись, я протянул руку к столу и вынул свой билет. Сердце мое упало. Я знал только два из трех вопросов!

Обычные попытки «проявить» отрывочные снимки по третьему вопросу из памяти на этот раз оказались безуспешными. Ничего не «проявлялось»! Я пошарил взглядом по плакатам на стенах. На одном из плакатов было что-то отдаленно относящееся к теме третьего вопроса, и я лихорадочно анализировал графики и схемы, пытаясь выудить из них что-либо  полезное для прорыва экзаменационной обороны полковника Ионченко.


Экзамен шел своим чередом. Ассистентом у полковника Ионченко на этот раз был какой-то молодой майор с одной из языковых кафедр, брошенный на экзамен в качестве «тела» – члена комиссии, при этом не имевший ни малейшего отношения к предмету военной истории. Над столом дымился чай, и майор время от времени заглядывал в толстый учебник на столе, проверяя, правильно ли излагает тему очередной слушатель.


В отчаянии я решил, что настало время применить секретное оружие. Первые два вопроса я оттарабанил довольно бойко, не привлекая особого внимания молодого майора. Третий вопрос я совершенно уверенно и твердо не знал.
Я сделал эффектную паузу. В аудитории повисла напряженная тишина. Я отошел к доске с какими-то схемами и остановился перед ней, слегка расставив ноги, как бы разглядывая что-то одному мне известное и интересное. Все подняли головы от бумаг и шпаргалок в рукавах, сапогах, лацканах кителей и на коленях под столами. Даже полковник Ионченко перестал дуть на свой ежеминутно обновляемый чай и обратил внимание на меня.


Я оглушительно щелкнул каблуками! В глазах полковника Ионченко появился интерес! Я расправил плечи и по-молодецки развернулся лицом к аудитории.
- Старший лейтенант Саляхов! – Громко объявил я хорошо поставленным голосом конферансье хора имени Пятницкого. – Вопрос номер три! – Как бокал вина для тоста я вскинул к глазам билет и продекламировал тему вопроса. – Развитие артиллерии (пауза!) в годы Великой Отечественной Войны!

Перевязанная в нескольких местах старая указка в моей руке стала изящной шпагой, когда я указал ею на какой-то плакат, совершенно не относящийся к теме вопроса. Полковник Ионченко забыл о чае и слегка откинулся на своем стуле! Я тут же скорректировал угол, под которым к нему была обращена моя грудь колесом, с тем, чтобы из поля его зрения ни на секунду не исчезали мои орденские колодки...


...и понес совершенную ахинею! Я говорил полнейший бред, что-то про артиллерию времен наполеоновских войн и ее значения для Сталинградской битвы, китайские опыты императора Цинь с порохом и «Катюши»... Молодой майор полез в учебник, а мы с полковником Ионченко обменялись понимающими взглядами, мол, что с него взять, с неуча... В какой-то момент у меня неожиданно подсел голос, и что бы прочистить горло мне пришлось сделать короткую паузу. Я браво использовал ее для того, что бы повернувшись к полковнику Ионченко боком, дать ему возможность оценить мою гусарскую осанку и сделать несколько шагов вдоль доски, как бы собираясь с мыслями для продолжения. Вернувшись к исходной точке, из которой я отправился в поход для демонстрации осанки, я снова круто повернулся на каблуках и лязгнул воображаемыми шпорами.


В глазах полковника Ионченко загорелось электричество!


Майор поднял голову от толстого учебника и посмотрел на Ионченко, на меня, снова на него, и снова на меня. Он не понимал, что происходит. Я молол откровенную бредятину, но полковник не то, чтобы не останавливал меня, а с явным одобрением в глазах наблюдал за развитием событий у доски.
- А... – Майор протянул руку, как бы спрашивая разрешение задать вопрос.
Это был момент истины, или как теперь любят говорить ново-демократические политики – Час Мужества.


Я посмотрел майору в глаза. Прямо в глаза! Точно в один из них!!! Я вложил в свой взгляд столько, сколько не может поместиться в обычном взгляде. Я не просто проинформировал его о своих паспортных данных. Я объявил всему миру, что он имеет дело с офицером Советской Армии! Я предупредил весь мир, этого майора и даже самого полковника Ионченко, что я Честь Имею! (Только не думать о развитии артиллерии!!!) Я сообщил всему миру, что со мной шутки плохи, что я уважаю себя, свой мундир, знаки различия и награды, и не позволю никому отнестись к ним без должного почтения и задавать идиотские дополнительные вопросы! Я дал ему понять, что за мной бесчисленные полки гренадеров, гусар, моряков, танкистов и десантников (и артиллеристов, черт побери!!!), и их заслуги обязывают майора и даже полковника Ионченко ко многому! Я ясно заявил, что не потерплю панибратства от нижних чинов и хамства от старших! (В моих глазах в этот момент должны были сверкнуть молнии!). Я предупредил, что за скотское отношение к моему званию поплатится любой без различия чина и должности, ибо я могу вызвать на дуэль всякого, пусть и фронтового полковника, не говоря уже о майоре с кафедры какого-нибудь тарабарского языка!


Майор закрыл рот. Мы с полковником Ионченко понимающе глядели друг на друга, как два старых фронтовика, и я страшным усилием воли старался сохранить огонь во взгляде еще хотя бы на  несколько секунд. Я отвернулся к доске, что бы положить указку в узкое ложе у основания и дать короткий отдых глазам, в которых в этот момент был ужас студента, позорно заплывшего на экзамене. Но когда я обернулся к полковнику, у меня снова были... (см. выше!)


Майор пожевал губами, не понимая реакции полковника. А полковник Ионченко уже тянулся к моей «зачетке». Пламя в моих глазах чуть не было залито пеной незаслуженной радости в момент, когда в ней появилась уверенная пятерка.
Я подобрал со стола «зачетку», не сгибая ни на градус спину, развернулся, треснув каблуками, и промаршировал в выходу.


В коридоре страстно клубилась напряженная толпа. Я открыл «зачетку» и проверил, не приснилась ли мне пятерка, спасавшая мой «красный диплом». Пятерка была!
Приоткрылась дверь, впуская нового слушателя, а из аудитории в короткий момент, пока она было открыта донеслось громовое:
- Старший лейтенант... – И дверь захлопнулась.

Секретное оружие работало.


Рецензии