Гений Державина

    Говоря о новаторстве  Державина, необходимо вспомнить великих русских поэтов, его предшественников. Все они, от первопроходцев до законоположников, оказали огромное влияние на на его творческое становление, подготовили богатую почву для его гения, а Державин, в свою очередь, стал крепким звеном в поэтической цепи русской словесности и будет образцом для поэтов XIX и ХХ веков.
    С началом петровской эпохи развитие русской литературы пошло стремительно. Начало 17 века отмечено талантом Феофана Прокоповича. Нет такого жанра, в рамках которого бы не писал этот многосторонне одарнный человек, - политик, философ, публицист,- основоположник критически-обличительного направления. Прокопович – первый сатирик. Ему на смену пришел Кантемир, родоначальник русской обличительной литературы, первый крупный поэт-иронист, теоретик художественной словесности. Он использовал силлабический стих. Буквально спустя тридцать-сорок лет Тредиаковский  ввел в наше стихосложение понятия стихотворной стопы, размеры ямба и хорея,  издал «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских», в котором определил поэтические жанры. С критикой Тредиаковского выступил Ломоносов, утверждавший, что в руском стихосложении можно и нужно использовать не только  хорей, но и ямб, и трехдольные размеры. Ломоносов оспорил утверждение Тредиаковского, что в стихосложении могут использоваться только женские рифмы, введя в русский стих также рифмы мужские и дактилические. Совместно с Тредиаковым осуществил реформу силлабо-тоническую, разработал теорию «трех штилей» – высокого, среднего и низкого, - для разных жанров литературы, создал по немецкому образцу четырехстопный ямб для торжественной оды. В 1743 году он написал «Кратское руководство к риторике», а чуть позже «Риторику», которая была по сути хрестоматией мировой литературы, включавшие лучшие образцы отечественной словесности. Все эти поэты были наиученейшими людьми, получившими разностороннее и наилучшее образование по тому времени.
   В отличае от них, Державин, вышедший из глубинки, не имеющий с детства авторитетных наставников-учителей, был по сути самоучкой. Поскольку в середине XVII века ещё не существовало строгих синтаксичских правил, такие требования к литературному языку  установились только в  XIX века, ничто не помешало ему в последствии смело экспериментитовать со словом. А  яркая, насыщенная событиями биография очень повлияла на мировоззрение поэта, обогатила тематически разноплановость с палитрой художника: есть в ней все тона, от самых темных и мрачных до небесно-лучезарных.
   Родился будущий великий поэт Державнин в семье небогатых дворян. Родиной своей считал всегда Казань, хотя многие источники указывают на ее пригород. Ему дали архангельское имя Божественного вестника поскольку на свет он появился в воскресенье 3 июля 1743 года, и был назван по празднуемому 13 числа этого месяца собору архангела Гавриила. Мальчик был таким слабеньким, маленьким и худосочным, что для того, чтоб сколько – нибудь придать ему живости его запекали в хлебе. Однако в  это мальнькое тельце Бог вдохнул недюженный дух борца за правду и справедливость, и подарил нашей земле в его лице истинного патриота и певца русской славы.  Практически все творчество Державина, за исключеним анакреотических стихов позднего периода творчества, глубоко религиозно, боговдохновенно. Корни этого глубоко кроются в раннем детстве Державина.
Матушка, женщина благочестивая и добрая, учила читать сына по Псалтири и Евангелию, и в четыре года мальчик уже умел читать. А первым пероизнесенным его словом было «Бог». Это случилось, как говорит сам поэт в своих воспоминаниях, когда мать держала его на руках и любовалась ночным небом, и маленький ее сын указал пальчиком на падающую звезду.
 В тот год на небе наблюдалась комета. И первая поэма 14-летнего юноши называлась «Христос» не случайно, потому, что написана она глубоко верующим человеком, обладавшим серьезными познаниями в истории и богословии. И пусть она не так совершенна, как позднейшие  его произведения, и критики находят в ней недочеты, но меня поражают выбор темы и глубина чувства этого удивительного  недоросля, подростка, с которым юный автор  исповедует свою веру и любовь к Богочеловеку. Последние две строфы из оды – молитва:

О Всесвятый! Превечный Сый!;
Свет тихий Божеския славы!;
Пролей свои, Христе! красы
На дух, на сердце и на нравы,;
И жить во мне не преставай;;
А ежели и уклонюся;
С очей Твоих и затемнюся,
 
В слезах моих вновь воссияй!
;;Услышь меня, о Бог любви!;
Отец щедрот и милосердья!;
Не презрь преклоншейся главы
И сердца грешна дерзновенья;
Мне моего не ставь в вину,;
Что изъяснить Тебя я тщился,
—;У ног Твоих коль умилился
Ты, зря с мастикою жену.

   Уже в детстве его начала проявляться та неутомимая деятельность, которая навсегда осталась отличительной чертой Державина.
По долгу службы  отец Державина вынужден был разъезжать с семьей по городам Поволжья. Душа его жадно впитывала впечатления кочевого детства. Картины родной природы, язык простого народа, дорожные  маленькие приключения обогощали и развивели воображение мальчика. И то, что его отец умер рано, когда Гаврюше шел  всего двеннадцатый год, и дальнейшие мытарства с матерью-вдовой по кабинетам чиновников с челобитными, все откладывало отпечаток в его памяти  и душе, формировало его и как гражданина. Навсегда запомнил он унижения и страдания, прочувствовал положение  простого человека, когда его мать-вдова в течение года восстанавливала утерянные документы, подтверждающие ее дворянство.
   В Оренбурге у ссыльного полуграмотного немца мальчик выучился немкцкому языку. В в пятнадцать лет он поступил в Казанскую гимназию. Но достаточное образование поэта все же было, как ясно из его слов, скорее плодом самостоятельной работы, нежели преподавания. Чтение подтолкнуло его к первым опытам и подражанию известным немецким и русским поэтам. Сочинять он начал рано, еще в казанской гимназии Державин делал робкие попытки в стихосложении, подражая то Ломоносову, то Сумарокову, стараясь следовать строгим правилам и нормам классицизма. Державин уничтожал свои опусы, никому не показывая.
   Директор гимназии Веревкин, талантливый педагог и незаурядная личность, сам старался возбудить в гимназистах охоту к чтению, заставлял выучивать наизусть речи, сочиняемые преподавателями на разных языках, причем Державин знакомился с именами Фенелона и Мольера, Ломоносова и Сумарокова.  Точные науки ему не давались, зато в дисциплинах, в которых необходимо живое воображение он отлично успевал. Веревкин похвастался в столице успехами своего ученика перед Шуваловым, - вельможей и меценатом, показав искусно выполненные пером рисунки и чертежи Державина.
   Шувалов оказал покровительство молодому таланту и вскоре Державин - был объявлен кондуктором инженерного корпуса. С тех пор Державин в кондукторской форме исполнял на училищных празднествах обязанность артиллериста и фейерверкера.   По мере своего развития    Державин все более выделялся среди товарищей. Веревкин скоро оценил не только его талант к рисованию, но также бойкость, подвижность, энергию и настойчивый характер. Предпринимая поездки по своей должности, он стал брать Державина для канцелярских надобностей во главе нескольких других молодых, способных людей.
Не успел Державин закончить гимназию, как в начале 1762 года пришло из Петербурга требование явиться немедленно в Преображенский полк. Каким образом это случилось и куда девалось его назначение кондуктором, неизвестно. Вероятно, причиной тому были военные обстоятельства, неурядица, ошибка в документах или просто потребность в солдатах. Державин, выросший на Волге, знакомый хорошо с народом и бурлаками, искусно употреблял простонародные выражения. Поэтому, поступив  в полк в полк юноша стал весьма знаменит переложением на рифмы бывших в ходу "площадных прибасок" насчет каждого полка. Это забавляло товарищей, и он быстро завоевал всеобщее расположение сослуживцев. В числе  ранних опытов поэта были  и страстные песни, писанные иногда по просьбе друзей, и эпиграммы, мадригалы, надписи, идиллии.
Простое звание солдата, жизнь в казармах и скудные средства долго не позволяли Державину ни продолжить учебу, ни войти в приличное общество. Между тем избыток сил расходовался на буйные забавы, карточную игру и приключения. Проводия ночи в кабаке, Державин научился шулерству. Иногда проигрывался до нитки, потом голодал. Как-то раз его чуть не женили силой на какой-то дьячковой дочке.
В другой - проиграл деньги, высланные матерью на покупку деревеньки…
Секретарь полка, желая спасти от беспутной жизни приписал его к московкой команде. Но и в Москве он не оставил своих забав. Когда один раз дело чуть не дошло до дуэли, такая жизнь стала наконец для него невыносимой. Мучимый совестью, он решил вырваться из окружавшей его среды, уехать из  Москвы. В марте 1770 года Державин занял пятьдесят рублей, бросился в сани и поскакал в Петербург. Борьба с самим собой перед отъездом из Москвы выразилась в стихотворении "Раскаянье", в котором он, сравнивая Москву то с Вавилоном, то с магнитной горой, которая влечет его к себе.
    Но в въехать ему не удалось, его остановила холера и безденьежье. Пришлось пожертвовать сундуком с рукописями, чтобы не сидеть две недели у карантинной заставы. Его литературные опыты сгорели.   Это  была невелика утрата: пробы пера Державина носили своеобразный казарменный характер. С двумя тетрадками сочинений явился Державин в столицу.
 Только в двадцать восемь лет, стараниями друзей, Державин получил свой первый офицерский чин, поселился на Литейном и более менее обзавелся всем необходимым.
  В сентябре 1773 года при дворе начались смутные толки о волнениях на юго-востоке России и о появлении Пугачева. Жители городов и духовенство встречали мятежников колокольным звоном и хлебом-солью. Екатерина в негодовании уволила посланного на Волгу генерала Кара и на его место избрала генерал-аншефа Бибикова, известного твердостью, знанием дела и умеренностью. Со званием главнокомандующего в его распоряжение отданы были все местные власти и предоставлены самые широкие полномочия, Екатерина в своем рескрипте справедливо назвала его "истинным патриотом". Это был человек с образованием и благородным образом мыслей. Он служил делу, а не лицам и не умел льстить.   Державин не был известен Бибикову, но со свойственными ему энергией честолюбия и устремленностью к карьере решился попытать счастья. Явясь к Бибикову, он объяснил, что, будучи уроженцем Казани и хорошо зная край, надеется быть ему полезным. Вечером того же дня он получил приказ явиться снова и узнал о назначении своем в следственную комиссию.   Бибиков не раскаялся впоследствии в выборе. Державин оказался усердным исполнителем.
Державин был одним из сподвижников Екатерины не только в насаждении просвещения, но и в области государственного устроения. Во дни Екатерины эти две области были связаны между собою теснее, чем когда бы то ни было. Всякая культурная деятельность, в том числе поэтическая, являлась прямым участием в созидании государства.
  Начальник Державина князь Вяземский в 1784 году был замешен в казнокрадстве. Державин начал с ним конфликтовать, что привело к отставке от службы в сенате и новому назначению в Олонецкую губернию. Но и там Державин не переставая боролся с корупцией и вскоре был переведен в Тамбов. На Державина посыпались доносы. Но вскоре он был оправдан и назначен кабинет-секретарем Екатерины II. Императрица сочиняла сказки, но в стихосложении не была сильна. Державин даже  зарифмовал некоторые ее сочинения для образовательных учреждений.
   Он активно участвовал в подавлении  восстания Пугачёва. На глазах Державина-старика прошла Отечественная война 1812 года, закончившаяся взятием Парижа. Героическая мощь, ослепительные военные триумфы России наложили яркий отпечаток на все творчество Державина, сделала его певцом величия Родины, а так же формировали его непокорный характер. Гавриила Романович никогда не шел на компромис со своей совестью. Всю жизнь он боролся со взятничеством и казнокрадством, что очень мешало жить многим влиятельным вельможам.
    На него сыпались доносы, клеветали на него, поливали грязью. Царица переводила его из одной губернии в другую, но Державин гибче н становился. Его неуживчивость и нежелание закрывать глаза на преступления чиновников и потакать начальству  сыграло совю роль: к конце концов поэт не скопил за время службы в сенате ничинов, ни денег. Однако на поэтическом поприще а его борьба с корупционенрами нашла отражение в стихах. Гражданские оды Державина адресованы властителям: монархам, вельможам. Их пафос не столько хвалебный, сколько обличительный, что тоже является штрихом к новаторству поэта.

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! — видят и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
(Властителям и судьям)

  В то время, 18 век, в  русской литературе в рамках одного направления — русского классицизма, — боролись две школы: Ломоносова и Сумарокова. Первая ставила своей задачей утверждение поэзии жанра хвалебной торжественной оды по немецкому образцу. Сумароков выступал за простоту и естественность стиля и языка, против гремящего пафоса и витийства сочинений Ломоносова. Они развивали жанры интимной лирики, призванной воспевать эпикурейство в  сатирических и лирических жанрах.
Державин пошел своим путем. Он не только смешал «штили» великого Ломоносова, установленные им, казалось бы, раз и навсегда, он сделал возможным сочетание в оде, в рамках одного произведения,  комического с возвышенным и даже патетическим. С наибольшей силой становление Державина на «особый путь» в поэзии сказалось в «Стихах на рождение в Севере порфирородного отрока», сочиненных поэтом на рождение сына наследника престола Павла Петровича, будущего императора Александра I. Традиционная хвалебная ода  впервые представлена в виде легкой и шутливой анакреонтической песенки. Это подчеркивается своеобразием языка, отсутствием деления на строфы, даже стихотворным размером: для жанра хвалебной оды применялся четырехстопный ямб, Державин же выбрал для них четырехстопный хорей.

Убегали звери в норы,
Рыбы крылись в глубинах,
Петь не смели птичек хоры,
Пчелы прятались в дуплах;
Засыпали нимфы с скуки
Средь пещер и камышей,
Согревать сатиры руки
Собирались вкруг огней.
В это время, столь холодно,
Как Борей был разъярен,
Отроча порфирородно
В царстве Северном рожден.
   
    Сам поэт в стихотворении «Памятник», сказал, что его вклад в развитие русской  поэзии заключается в том, что он первый "дерзнул" отказаться от торжественного, высокопарного стиля похвальных од и написал "Фелицу" в "забавном", шутливом "русском слоге". Кроме поэтической смелости, Державин гордится и своим гражданским мужеством: поэт не побоялся "истину царям с улыбкой говорить".  И умел говорить царям истину не только с осторожной улыбкой честного слуги, но и с гневом правдоискателя, Божьего слуги. 
    Под именем Фелицы поэт воспевает царствующую императрицу  Екатерину II. Ода в основном она написана, говоря его же словами, «забавным русским слогом» — заимствующей свою лексику из реального бытового обихода легкой, простой, шутливо-разговорной речью, прямо противоположной пышно изукрашенному, нарочито приподнятому стилю од Ломоносова, хоть и по-ломоносовски она поделена на строфы и размер выбран традиционный- четырехстопный ямб. Однако в этом произведении Державина еще ощутимее, чем в «Стихах на рождение в Севере порфирородного отрока», чувствуется заигрывание автора с предметом его воспевания, которое при всей почтительности, доходит до шутливого панибратства, схожего с  фамильярностю. Это было бы справедливо, если не омнить, что императрица сама баловалась написанием сказок и стихов, которые правил Державин. Поэтому перед нами не только монарх и подданый, а два поэта. Отсюда и разговор «на равных».

Едина ты лишь не обидишь,;
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,;
Лишь зла не терпишь одного;;
Проступки снисхожденьем правишь,;
Как волк овец, людей не давишь,;
Ты знаешь прямо цену их.;
Царей они подвластны воле, -
Но Богу правосудну боле,;
Живущему в законах их.
Ты здраво о заслугах мыслишь,
;Достойным воздаешь ты честь,;
Пророком ты того не числишь,;
Кто только рифмы может плесть,;
А что сия ума забава;
Калифов добрых честь и слава.;
Снисходишь ты на лирный лад;;
Поэзия тебе любезна,
;Приятна, сладостна, полезна,
;Как летом вкусный лимонад.
(Фелица)

     Постороение оды необычно игрой свето-тени, она построена на контрасте добродетелей Екатерины и пороками ее ближайшего придворного окружения— Потемкина, графа Алексея Орлова, давнего врага Державина — Петра Панина и других. Державин добился  и идейного и одновременно художественного эффекта. Поэт перенес  перенесение живописного приема в поэзию, что имело важнейшее новаторское значение: «Фелица» явилась первым русским стихотворением XVIII века в жанре оды-сатиры, построенным на непрерывной игре светотенью.
     В отличие от служебной карьеры, литературная слава Державина росла с каждым днем. «Фелица» польстила Екатерине и поэт был милостиво награжден ею усыпанной алмазами табакеркой с пятьюстами червонцев и с надписью: «Из Оренбурга от Киргизской царевны Мурзе Державину»...
     К началу 1790 ода перестает быть ведущим жанром его поэзии, классицизм с его четкой структурой и делением на стили сменяется обращением к анакреонтической поэзии, прославляющей  простые человеческие радости. Одной из особенностей творчества Державина надо назвать его широту как бы панорамного взгляда. Он необыкновенно красочно  изобразил  картины частной жизни всех слоев русского общества своего времени, чего до него никто не делал. В его стихах мы найдем и зарисовки быта богатого купечества («К первому соседу»), домашний быт русского дворянства, зарисовки народного гулянья. К этому периоду относятся такие стихи как: “Философы пьяный и трезвый”,”Похвала сельской жизни”, ”К Музе”, “Храповицкому”, “Мельник”, “Стрелок”, “Птицелов”, “Снегирь”.  Державин стремится приблизиться к реальному миру —русской  природе, простому человеку, без вычурности высказать в своих стихах свои личные мысли, чувства, переживания. Поэт с наслаждением отдался воспеванию и пропаганде  эпикурейства с его любованием природой, красотой женщины, и эллинической грустью о мимолетности жизни.
    Он делает новые эксперименты  в стихосложении. Одним из открытий Державина можно назвать применение звукописи, создающий у слушателя определенные художественные образы, благолдаря фонетической илюстрации.

Как их лентами златыми
Челы белые блестят, (блеск, сияние, белизна)
Под жемчугами драгими (груди,  груды бус,)
Груди нежные дышат?
Как сквозь жилки голубые
Льется розовая кровь, (роза)
На ланитах огневые
Ямки врезала любовь?
Как их брови соболины,
Полный искр соколий взгляд...(око, блеск очей)
(«Русские девушки»)

      В стихотворении «Водопад» в первых двух строфах слышится шипение падающей воды, благодаря опоре на звуки «с» и «з», а орора на «р» дает звук обрушающейся воды и гремящих катящихся камушков. В конце второй строфы появляется опрный звук «л» и мысленный взгляд читающего устремляется с обрыва на поток, распадающийся на ручьи и текущий от водопада по камням:

Алмазна сыплется гора
С высот четыремя скалами,
Жемчугу бездна и сребра
Кипит внизу, бьет вверх буграми;
От брызгов синий холм стоит,
Далече рев в лесу гремит.
 
Шумит, и средь густого бора
Теряется в глуши потом;
Луч чрез поток сверкает скоро;
Под зыбким сводом древ, как сном
Покрыты, волны тихо льются,
Рекою млечною влекутся.      («Водопад»)

    Благодаря вниманию к звукописи поэзия Державина очень музыкальна и красива на слух.
    Гавриила Романович вновь ввел и забытую со времен  Симеона Полоцкого ассонансную рифму. (Бычка-пастушка, потом-как сном, златорядной-румяной, непобедимый-деодимы.) Он  экспериментировал с ритмикой, синтаксисом, смело вводил неологизмы, такие, как: сосференного, звукнет, горорытство и т.д.
    Мне же более всех нововведений поэта  кажется интересным явление кинематографичности языка Державина, его синтаксической свободы.
   До сих пор считалось, что Державин часто пренебрегал правильным посторением предложений там, где можно бы было этого не делать. Но историки и филологи уверяют, что правила и падежи были закреплены лишь в церковно-славянском языке, народная же разговорная речь текла свободно и очень отличалась от литературного языка.
   Я думаю, что поэт специально «уродовал» фразы и предложения, построенные по правилам церковно-славянского, выкидывая те части речи, которые в устной и так не проговариваются, потому, что понятны, добиваясь таким образом возникновения в уме читателя зрительного эффекта. Описание быстротекущего события не терпит промедления. Например, в момент опасности  люди кричат: «Стой! Назад!», а не: «Стой на месте, лучше тебе вернуться назад.» «Руки!» вместо: «Поднимите руки вверх», «Замри! Змея!» вместо «Не шевелись, у твоей ноги ползет змея». Застревания на прочтении длинных оборотов речи, которые и не живописуют, но тормозят «картинку» мешают поэтическому течению мысли Деожавина и он их смело ликвидирует вместе с ненужными частями речи.
Например:   Лежат поверженные царства;
(поверженые)   Мятежною твоей рукой;
 Или:
Возьмем же истины зерцало,
Посмотрим в нем (кривизну)  твоих путей;
И:      Но где им (сердца) истина коснется,;
Завеса лести раздерется,;
Из (облика) Бога вскроется злодей.
   (На коварство французского возмущения 1790 г.)

Ещё пример:   
Имейте вкруг себя людей,;(известных)
Незлобьем, мудростью младенцев;;
(Облако)
   Получается эффект  ассоциативного  мышления сродни телапатичекому воздействию, когда между автором и читателем налаживается прямой контакт и то, что в уме видит Державин, можем видеть и мы.
   Ещё пример из стихотворения «Лебедь»:
«Вот тот летит, (тот) что, строя лиру,
Языком сердца говорил,
И, проповедуя мир миру,
Себя всех счастьем веселил». (Себя веселил тем, что все были счастливы и, одновременно, своим счастьем веселил всех.)
Державин часто  удалял из строк неблагозвучные союзы и другие части речи, упортебляя т.н. второй именительный.
«Давно (как) мурза с большим усом» («Храповицкому»)
Быв(шие) идолы(ами), бывают прах(ом) («Облако»)
     В приведеном отрывках грамматически правильные словосочетания звучат уродливо, поэтому Державин как автор и новатор модернизирует язык, не взирая на кривотолки и советы современников-редакторов и друзей-поэтов. Нельзя, повторюсь, говорить, что Державин нарушал правила словопорядка, так как ситтаксические правила не были закреплены в вышедшей к тому времени и существующей грамматике Ломоносова. А в устной речи такие инверсионные обороты могли быть. Как мне видится, перед нами результат нововведения: Державин  установил и  узаконил включение оборотов  народной устной речи в литературный поэтический язык. В разговорной речи современники поэта, видимо, не использовали падежные формы, довольствуясь именительным и винительным для краткости.
    Как известно, описание явления и его прочтение требует больше времени, чем  обозревание и описание устное. Для сокращения времени Державин орускает члены предложения и целые связки слов, которые и так ясны. Многие недоумевают, зачем Державин вместо падежй творительного, дательного и винительного употребял родительный. На самом деле все объясняется опять же пропуском слов, которые мелькают у читателя в уме, обогащая текст, и которые исчезают при правильном употореблении этих падежей.
Например, вот какие возникают ассоциации у меня:
 «Я алчу зреть (невыразимость) красот Твоих», (вместо  как бы правильного  «твои красоты»)
«Между (грехом) тщеславья и пороком»,
 (вместо тщеславьем и пороком, как какзалось бы правильным)
«Да слов твоих (умом) сладчайша тока
 И лицезренья (благородства образа) наслажусь»  («Фелица»),
(а без этого было бы просто «наслажусь током и лицезреньем»
«С плеча десного полосою Висел, (стекая) на левую (сторону) к бедру»
«И пламени души моей
К себе (стремящемуся) и ты не одобряла?» («Видение мурзы»),
«Приди (звуки и  слова) моей сей песни слушать («Меркурию»),
«Он гребет чрез (валы) волн и тьму»(«Потопление»),
«Что ты, Муза, так печальна,
Пригорюнившись сидишь?
Сквозь (стекло) окошечка хрустальна,
 Склоча волосы глядишь» («Зима»),
«Век меня надежда льстила» («Надежда»),
«Народ толпами поспешает
Смотреть к нему (множество) таких чудес »,
«Уж судно зрит  в морях далеко,
Сквозь (токи) сладких слез»
(«Фонарь»)

Поэзия Державина — наиболее яркий и впечатляющий и вместе с тем живой, говорящий, красноречивый памятник одного из примечательнейших периодов русской истории.