Комендант двора

  (начало http://www.proza.ru/2012/09/14/542 )
   
     Наш двухэтажный густозаселенный дом стоял между еврейским кварталом и казармами. И жильцы его, благодаря влиянию с обеих сторон, обладали редким жизнелюбием, решительностью и находчивостью при самых скромных возможностях.
        Бабушка Клавдия, как жена (а потом вдова) офицера, еще с войны привыкнув к скитаниям, любила разнообразие, иногда даже авантюру: легко меняла профессии, побывав бухгалтером, управдомом, воспитателем, завхозом, поваром, и даже выучившись во время войны на радистку (жалела, что не успела повоевать, дети были малы). Она и в быту жаждала новизны, за неимением средств,  любила все менять и продавать, часто переставлять мебель… Начинались ее задумки по-военному решительно, с перенятой у соседей, еврейской практичностью, а заканчивались по-русски непредсказуемо.
    Однажды мы с бабушкой пошли продавать туфли на Толкучку.
      Располагалась эта единственная точка вольной торговли по соседству со старым закрытым кладбищем, что придавало ей настоящий гоголевский дух Сорочинской ярмарки со всем ее мистически-странным колоритом.
     Попав в гущу лиц и событий, мы сразу растворились в красках, голосах, ощущениях, ценах… Но туфли что-то не продавались.
     Наконец мы  дошли до чудесно-визжаще-скуляще-мяукающего уголка, где продавали всякую живность. И тут нас сразу взяли в оборот. Какой-то полутрезво-, но решительно настроенный мужик держал корзину со щенками, а рядом сидела симпатичная рыжая дворняга - многодетная мама.
           Четыре милых крохи-девочки были рыжими в маму. А один щенок, покрупнее и с характером, пошел в папу - черный с рыжей мордой и лапами, и с белой грудкой.
Сразу оценив нашу беспечность и наивность, хозяин собачьего семейства сунул мне в руки это пушистое чудо.
- Возьмите щенка, не пожалеете. Это единственный кобелек, с ним и забот никаких.  А какая раскраска, чем не овчаренок? а зубы, во, оскал!,  готовый сторож, и нёбо у него черное! уж верный признак, что злой будет.
     Почему-то именно это замечание вдохновило бабушку на подвиг-покупку. Зачем нам нужен злой пес-сторож – загадка. Ведь жили в многоквартирном доме, на цепь не посадишь, да и охранять нечего, что получали, сразу проедали.
      За щенка мужик запросил красную цену – целый рубль (тогда хорошие деньги). Но бабушка, всласть поторговавшись, сбавила до 50 копеек, а для деда  мы  озвучили цену в 20 копеек (столько стоил тогда билет в кино), чтобы не сомневался в нашей практичности…
      Домой мы возвращались счастливые - со щенком и туфлями, и отговоркой для деда:
-  Мол, в доме нужен сторож, и вообще...
Так был приобретен знаменитый наш Шарик – Комендант двора, как его прозвали потом.
Размером и окраской он даже взрослым смахивал на щенка овчарки, и вырос самым боевым  и звонкоголосым псом двора с замашками аристократа.
У него даже была личная комната с печкой, прозванная – Шарикина, бывшая и кухней, и нашей спальней когда-то.
            Бабушкина квартира была задумана просторной однокомнатной,  с высокими потолками, вместительной кухней с печкой и прихожей. Когда  дочки выросли и обзавелись семьями, веселая компания лет пять жила вместе в родительском доме. Детей становилось все больше. И квартиру очень толково и оригинально переделали в трехкомнатную, отделив перегородкой зал, и переделав кухню в спальню. Каждой семье вышло по комнатушке, а плиту перенесли в коридор.  Потом наши мамы получили квартиры и разъехались.
           А все каникулы мы проводили у бабушки.
           Шарик обожал гонять с детьми в казаки-разбойники,  признавал за своих весь двор, но не жаловал мужчин-чужаков, особенно если они были навеселе,  яростно облаивал, а мог и тяпнуть за ногу, если те замахивались на него.   Словом, не жалея сил, боролся за здоровый образ жизни.
           Жалоба на Шарика поступила лишь однажды. Он съел пельмени, которые соседка зимой выставила в общие сени. Пришлось компенсировать нашим провиантом. Но с тех пор соседка его невзлюбила.
            По весне начинались поединки за дам, и Шарик частенько возвращался домой израненный, но с видом победителя. Верный донжуанским привычкам, он скоро обзавелся  разномастными отпрысками, умевшими самостоятельно выживать на улице. Много лет спустя мы еще встречали их внуков-правнуков в исчезающем частном секторе, и с ностальгией подмечали родство в характерной окраске.
          К сожалению, Шарик пропал неожиданно и печально для всех.
Говорили, что его обманом увезли в деревню коварные соседи.
А возможно, просто поймали собачники, хотя на нем всегда был ошейник.
           Дед в последние свои дни, уже в больнице, вспоминал и звал его.
           Все проходит. И где тот уют, тепло и традиции семьи и двора.
В памяти, в фотоальбоме, в словах…
      А улица еще осталась в своей неповторимой оригинальной манере… уводить нас куда-то …в мистику, историю, детство…
Например, как мы песни пели...
http://www.proza.ru/2011/09/20/349