Сердце Тигра гл. 43. Караван отправляется

                43. КАРАВАН ОТПРАВЛЯЕТСЯ

     Сборы в дорогу начались за четверть часа до рассвета. Двор, тут же наполнился суетой, беготней и шумом. Носильщики тащили тюки и мешки, навьючивали все это на спины ревущих верблюдов, погонщики наводили порядок, выстраивая животных в ряды. Мулов запрягали в телеги, где попарно, а где по четыре сразу. Первые лучи восходящего солнца уже окрасили  горизонт в розово-золотистый цвет. В отдалении,  со стороны  озера Мареотис (1) слышался крик болотных журавлей.

   Квинт Мелорий прохаживался возле купленной им накануне телеги, в которую были сложены в основном провизия и запасы воды. Время от времени, он  поглядывал в ту сторону, где нагружались два десятка дромадеров и три телеги, принадлежащих Лоредану. В отличии от последнего, Квинт Мелорий и Тарикс  не  везли никаких товаров, лишь самое необходимое для дальнего путешествия. Они изображали  обычных путников, которым понадобилось добраться из Египта в Карфаген.  Таких людей, старавшихся присоединиться к каравану,  было здесь немало. Многие, так вообще шли пешком, и всё своё имущество тащили на себе.

Пока караван не выступил, Тарикс решил справить малую нужду и побежал в дальний угол двора, где были сооружены две латрины (2) на несколько мест каждая и отделённые друг от друга кирпичной стеной. При виде  замызганного помещения и пяти обычных дыр в полу, источающих зловоние,  без сидений и каких-либо ограждений по сторонам, Тарикс поморщился. Да, это не римские латрины с богатой мозаикой на стенах, с сиденьями в виде морских раковин или колесниц, с фонтанами и продуманной системой отвода нечистот. Но выбирать не приходилось.  Приблизившись к одной из ям, Тарикс начал было заниматься своим делом,  как вдруг из-за стены  до него донеслись приглушенные голоса. Разговор шёл на одном из ливийских диалектов,  который, Тариксу был знаком. Разобрать отдельные  слова было трудно, но грек понял, что речь идёт об их караване. Быстренько закончив начатое, Тарикс, движимый любопытством приблизился к кирпичной стене. Здесь в одном месте кладка была нарушена и образовалась небольшая сквозная дыра. Для начала, Тарикс,  заглянул в неё. Он увидел одного из полуголых погонщиков их каравана и незнакомца, одетого в просторное грязно-серое одеяние жителя пустыни. На голове его красовался высокий тюрбан.

- Ну что Ахамас, стоит сообщать Багозу об этом караване? – спросил погонщик.
- Ему нужно сообщать о каждом караване, Мсахе, - строго сказал пустынник. - Багоз сам  решит, что делать. Ты  сообщишь ему и добавишь, что этот караван лучше не трогать.
- Почему? – удивился Мсахе. - Я вижу, охраны у них совсем нет. Или эти торгаши надеются отбиться своими силами?
- Охрана к ним присоединится позже, за городом, – ответил Ахамас. – И не кто-нибудь, а отряд ауксилариев числом в пять сотен человек, да ещё сотня сирийских лучников.
- Ого! – вскричал погонщик. – Это важное сведение.
- Вот именно. Поэтому, я советую Багозу этот караван обойти стороной.
- Да, я передам Багозу твои рекомендации. Но скажи, отчего с ними идут солдаты? Обычно ведь нанимают охранников,  половина из которых наши люди.
- Не знаю точно, – помолчав, ответил Ахамас. – Я слышал, что  солдаты идут, куда то в Нумидию, наверное, в военный лагерь в Ламбезисе. С ними договорились о сопровождении в качестве охраны.
- Проклятие! И среди них, совсем нет наших людей. Что ж, сообщу Багозу о твоих словах. Где мне его найти?
- Сейчас, Багоз в 20 милях к западу от Аугилы, – ответил пустынник. – На вот, держи. - Он протянул погонщику железный перстень в виде змейки, обвивающей палец тремя витками. – Покажешь Багозу, он сразу поймет,  что ты мой человек. Расскажи ему о караване, о его маршруте да не забудь сообщить, какая у него охрана. Впрочем, об этом Багоз сам тебя спросит. Ну, все я пойду. Удачи тебе.

  Пока шел этот разговор,  Тарикс напряженно размышлял. Но едва Ахамас ушёл, пришла пора действовать. Тарикс подобрал крупный обломок кирпича возле стены и быстро вбежал в соседнюю латрину. Погонщик Мсахе, стоя ко входу спиной справлял нужду в одну из дыр. Он был совершенно гол, а его набедренная повязка висела у него на левом плече. Больше в помещении никого не было. Тарикс начал подкрадываться к Мсахе. Он старался двигаться бесшумно. Размахнулся. В этот момент погонщик повернулся. Глаза его расширились от ужаса, когда он увидел опускающийся на его голову кирпич,  рот открылся в немом крике. Глухой удар отразился от стен таким же приглушенным эхом. Мсахе рухнул, как подкошенный, успев издать лишь короткий, тут же оборвавшийся стон.   Тарикс, быстро стянул с его пальца кольцо. Затем, он ухватил погонщика за ноги и перевалил его головой вниз через край ямы.  Толкнул и отпустил. Тело полетело вниз в непроглядную тьму зловонной ямы. Через пару секунд до слуха Тарикса донесся  приглушенный удар и всплеск, как если бы тело угодило в вязкую полужидкую массу.

  Отступив от ямы, Тарикс быстро обернулся в сторону входа.  Никто не видел? Всё было в порядке. Во дворе по-прежнему продолжалась деловая суета, никто в сторону латрин не смотрел.
Тарикс поспешил к своему господину.
 - Где ты был? – сердито спросил Мелорий – Что так долго? Мы,  вот-вот уже отправимся!
-  Господин, мне нужно кое-что вам сообщить, нечто очень важное, – заговорческим тоном произнес Тарикс.
И он рассказал о подслушанном в латрине разговоре, потом о том,  как избавился от погонщика Мсахе. Мелорий слушал, разинув от изумления рот.
- Так ты, убил того человека? – наконец, в ужасе прошептал Мелорий
- Думаю да, господин.
- А если тело найдут?
- Вряд ли. Я столкнул его в яму с нечистотами. Даже если найдут, мы будем уже далеко. И потом, всё равно никто не узнает, что это сделали мы.
- Не мы, а ты, - тут же поправил Мелорий. - Ладно, и что же нам предпринять? Боги, зачем ты вообще это сделал?
- Господин, я думаю нам нужно встретиться с этим Багозом,  показать ему кольцо и предложить напасть на караван.
- Ты предлагаешь встретиться с главарем гарамантских разбойников?!
- Да господин.  Почему бы и нет?
- Да он с нас,  головы снимет!
- Зачем ему это? Он увидит кольцо, мы сообщим ему о караване.
- А если, он знает в лицо того человека, которого ты убил? Не покажется ли ему странным, что кольцо принесли друге люди?
- Ну,  мы скажем,  что Мсахе заболел.  В конце концов, нужно рискнуть.  Другой возможности схватить Лоредана я не вижу. Нам, эти разбойники, здорово бы помогли.
- А как же охрана? Справятся с ней гараманты?
- Думаю, справятся, господин.  Охрана - сплошь новобранцы, сотня лучников не в счёт,  а кочевники  все опытные воины.
- Ну,  а если Богоз, всё же не решится напасть. Что тогда?
- Так,  мы,  ему расскажем про караван, а об охране умолчим, или соврём, что сопровождают его, только новобранцы. Про сирийцев говорить не станем. В любом случае, они не остановят гарамантов.
- Ну, не знаю, – нерешительно пробормотал  Мелорий. – Я должен над всем  этим поразмышлять. Нам ведь, нужно захватить все, что везет Лоредан и желательно его самого живым.  Но кто знает, как этот Багоз поступит с добычей и пленными…   До Аугилы еще далеко, пока мы доедем туда,  я подумаю и что-нибудь решу. А вообще, конечно, все сделать руками разбойников - неплохая  мысль.

   В головной части каравана собрались самые опытные проводники через пустыню, хотя по настоящему их услуги понадобятся после того, как караван минует перекрёсток дорог на юго-западе от Александрии и двинется в сторону Аммониума.
   Лоредан и его спутники находились примерно в центре колонны, состоящей из двух тысяч верблюдов и такого же количества телег, запряженных в основном мулами или ослами.
   Лоредан решил ехать на верблюде, Фабий устроился в одной из телег. Нарбо предпочёл идти пешком.  В случае усталости, он, как и Фабий,  всегда мог забраться в телегу.  Он, вообще не терпел верховой езды, а тем более не захотел забираться на верблюда.
- Терпеть не могу этих тварей, - ворчал он. – Кусаются, плюются, воняют. Нет, уж, я лучше на своих двоих.

Перейдя по мосту через Александрийский канал, караван двинулся на восток вдоль берега озера Мареотис. Этот мелководный, болотистый водоём следовало, обогнусь, чтобы потом направиться на запад по противоположному берегу. Возле большой восточной излучины канала  к каравану присоединилась  когорта новобранцев и сотня сирийских лучников.
   Александрийские новобранцы, не смотря на то, что были одеты в чёрные кожаные панцири, на головах носили круглые медные каски, а в руках держали копья и щиты,  мало походили на вояк. В них явственно угадывались  неотесанные пастухи, погонщики ослов,  крестьяне, а по большей части городские бездельники без определенных занятий. Центурион, сопровождавший когорту,  с нескрываемым презрением взирал на вверенное его заботам подразделение.
- Тащатся, как беременные шлюхи, - ворчал он. – Ну ничего, я сделаю из них бойцов, клянусь Марсом.

Совсем другое впечатление производили  сирийские лучники. Достаточно было одного взгляда на них, чтобы понять: перед тобой опытные бойцы, суровые, жесткие и даже, какие-то  хищные. На них были остроконечные шлемы, длинные кольчуги с широкими рукавами из-под которых виднелись края пёстрых туник и башмаки с толстыми подошвами и шнуровками до самых колен. На спине каждого сирийца был вместительный колчан с луком и стрелами, а на поясе висели короткие клинки в ножнах. И хотя шли сирийские лучники, не особенно то, соблюдая строй, центурион не мог на них налюбоваться.
- Вот настоящие бойцы, клянусь копьём Януса Двуликого! С такими молодцами, хоть на парфян, хоть на германцев!

    Вся поклажа солдат была навьючена на спины верблюдов, присматривать за которыми центурион поручил нескольким новобранцам из числа бывших погонщиков.
    Караван двигался по широкой удобной дороге, проложенной в стародавние времена при Птолемеях, а затем  расширенной, укреплённой и благоустроенной при римлянах. Вдоль тракта по обеим сторонам располагалось множество маленьких постоялых дворов, трактиров и прочих заведений, в том числе увеселительных. Вокруг, тут и там были разбросаны маленькие пальмовые рощи, росли сикоморы, кусты можжевельника, нильской акации и тамариск. В этот ранний час на дороге,  уже было значительное оживление: туда-сюда двигались вереницы повозок и навьюченных животных, немало было и пеших путников. По каналу в обоих направлениях двигались лодки, небольшие парусные суда и торговые самбуки арабов, прибывающие в Египет через Эритрейское море.  От одного берега канала к другому, курсировали  маленькие плоты  из брёвен или тростника. Эти паромы, находились в непрестанном движении и   за небольшую плату перевозили всех желающих.

   Первая остановка была сделана, когда озеро Мериотис осталось позади,  и караван вышел на приморскую дорогу, что начиналась в Египте и тянулась вдоль всего ливийского побережья и проконсульской  Африки, а оттуда шла по побережью обеих мавританских провинций.
    Караван остановился в небольшом селении, окружённом пальмовыми рощами. Здесь на центральной площади располагались два  колодца, выложенные круглыми камнями. Местные жители, в основном египтяне не обращали на караван особого внимания и занимались своими повседневными делами. Подобные караваны бывали здесь почти каждый день, так что в посёлке к этому уже давно привыкли. Пока люди и животные утоляли жажду, пока делались дополнительные запасы воды, центурион Клодий Церр выстроил новобранцев на площади в две шеренги и прохаживался вдоль строя. Смотрел он на будущих ауксилариев хмуро и с нескрываемым презрением. Сирийские лучники, снявшие шлемы и доспехи, но оставшиеся при оружии, стояли в стороне, посмеивались и обменивались шутками, глядя на недотёп-новобранцев.

  Проходя мимо одного полного парня, центурион ткнул его своим  витисом (3) в пузо.
- Убрать жир, поросёнок!
Толстяк поморщился от боли и как смог,  втянул живот.
Идя дальше, центурион вдруг заметил, как нижний край туники одного из новобранцев сильно оттопыривается.
- Что это?! - рявкнул центурион, выкатывая глаза.
- Мой член, – испуганно пролепетал юноша и густо покраснел до кончиков ушей.
- А почему он у тебя торчит вперед, нарушая общую линию строя?
Центурион обернулся и тут же увидел причину, вызвавшую такой вопиющий непорядок. У колодца две прехорошенькие юные рабыни в коротеньких хитонах набирали воду. Одна из них наклонилась и вид при этом открывшийся, действительно захватывал. Однако,  центурион был неумолим. Он ткнул новобранца лозой в причинное место, отчего тот скривился от боли  и  согнулся пополам.
- Не отвлекаться солдат! – прорычал центурион. – Убрать все лишнее! Линия строя должна быть безупречной. Всё что выпирает и торчит не по уставу, я сам лично отрежу или оторву и скормлю псам. Это всем ясно?

Он вновь прошелся вдоль строя и удовлетворившись в этот раз строгостью его линии, так  его беспокоившей, наконец, остановился и с издевкой спросил:
- Знаете, кто вы такие?
Ответом ему была тишина. Новобранцы, кто  испуганно, кто удивленно переглядывались.
- Вы, наверное, думаете, что теперь являетесь солдатами вспомогательных войск. Это не так. Я не доверил бы вам, даже убирать навоз за обозными мулами не то, что исполнять почетную обязанность – прикрывать в бою фланги легионов. Вы,  ни на что не годитесь. Вы свинячье дерьмо,  шлюхины выкидыши. Вам, еще только предстоит стать солдатами. То, что вам выдали доспехи, щиты и копья еще ни о чем не говорит. Это лишь потому, что предстоит долгий переход через пустыню, где в любую минуту могут напасть разбойники. Но даже у таких отбросов, как вы должен быть шанс защитить свои жалкие жизни. Кроме того, вы должны отработать кормежку и я имею приказ довести вас до Ламбезиса. Переход, как я говорил, будет долгим и трудным. И это станет вашим первым испытанием. Пройдите его с честью!
  Спешу сообщить вам, недоноски, что я всё про вас знаю. Тут среди вас сплошь воры, должники и безродные бродяги. Теперь,  все это не важно. Ваша прошлая жизнь - это прошлое. Скоро вы станете, кто, конечно, останется, жив,  частью великой и победоносной армии Рима. Вас ждут двадцать пять лет трудов Марса. Соберите в кулак все свое мужество и выдержку,  если конечно они у вас есть.

   Пока центурион распинался в высокопарных речах, Лоредан, от нечего делать, подошёл поближе. Глядя на хмурые лица новобранцев, никто из которых, похоже не проникся пламенной речью командира и не воспылал желанием отдать добрую часть своей жизни служению богу войны, Лоредан спросил:
- Что, центурион, скверные солдаты?
- Хуже не бывает, господин, - кивнул ветеран. – Александрийцы, вообще народ особый. Как затеять драку на улице, поднять мятеж – они храбры и яростны, словно львы. Но стоит им попасть в действующую армию, сразу поджимают хвост. Будь моя воля, я бы этих александрийцев   вообще не   брал служить. Обычно,  их во флот отправляли. А тут эту шваль – в ауксиларии! Да какие они бойцы?!  То ли дело паннонцы (4) или, скажем
фракийцы (5).  Хоть и дикие люди,  от варваров, почти не отличаются,  однако же, солдаты из них выходят что надо. Или вот хотя бы, сирийские лучники. Они конечно не линейная пехота, но ребята отважные. Вон, посмотрите, - центурион указал на одного из сирийцев. – Ариштар из Антиохии. Он лично прикончил троих германских всадников ножом, когда те сорвали дистанцию и воспользоваться луком,  уже было невозможно.

Ариштар и вправду, имел  вид человека крайне опасного. Сирийцу было лет тридцать, он был среднего роста, широкоплечий и очень крепкий. Черты лица резкие, хищные, движения быстрые и уверенные, взгляд, как у настоящего бойца – цепкий и жёсткий. Волосы у него были очень коротко подстрижены, усы он не носил, зато лицо его обрамляла бородка, по сторонам завитая колечками, а спереди торчащая заострённым хвостиком. Под  стать ему были и другие сирийцы, не люди, а прямо стая волков.
- Да, лучники хороши, - согласился Лоредан.
- Не то слово, господин! – центурион взирал на сирийцев, словно любящий отец на своё семейство. – На них я могу положиться, как на самого себя. А эти…
Он бросил презрительный взгляд в сторону новобранцев и досадливо сплюнул.
- Отчего же их все-таки набрали, если они так плохи?
- Таков приказ, - центурион пожал плечами. – Солдаты всё равно нужны. И эти вполне сойдут, хотя бы для того, чтобы поставить их под первый удар. – ветеран коротко, цинично рассмеялся. – пока противник  будет их топтать, легионы успеют выстроиться для боя.
- Но они ведь сами завербовались? – заметил Лоредан. – Значит, все-таки хотят служить?
- Почти все они, либо чьи-то должники, либо бродяги, - поморщился центурион. – Армия их единственный шанс спастись от ответственности, либо стать, хоть кем-то в этой жизни.

   Караван продолжил путь после полудня. Двигались вдоль моря, мимо длинных песчаных дюн, над которыми вились бесчисленные чайки, оглашающие окрестности резкими криками. С моря дул приятный легкий бриз, предзакатное солнце висело в небесах золотисто-оранжевым шаром.
    Лоредан перебрался в головную часть каравана, где ехали Корнелий Оппиан и Марк Криплиус. Они начали обсуждать торговые дела, а вскоре к этой беседе присоединились греки из числа организаторов каравана и восточные торговцы. Нарбо вышагивал рядом с телегой, в которой удобно устроился Фабий.
- Эх, дружище, - сетовал жулик с видом самого несчастного в мире человека, - когда, теперь мы попьём вино? Готов побиться об заклад, нам очень не скоро встретится приличная таверна, где можно будет повеселиться и отдохнуть душой. Скоро начнётся пустыня, а там, кроме змей и ящериц ничего больше нет. И почему, твой господин не взял,  хотя бы один кувшин вина в дорогу?
- Ну почему же, взял, - возразил Нарбо с обычным своим простодушием. – Немного вина мы купили.
- Купили? – тут же оживился Фабий и начал жадным, ищущим взглядом обшаривать тюки и мешки, которыми были нагружены их верблюды. – Где же вино, где этот напиток богов, Нарбо?
Негр неопределенно указал куда-то вперед.
- Там, на одном из верблюдов.  Пять больших мехов.
- Я люблю этого верблюда! – заявил Фабий. – Неплохо бы мне на него пересесть. Я даже готов кормить его  и чистить, если понадобиться.

И он, проворно выскочив из телеги, пробежал  немного вперед, где поравнялся с верблюдом, на котором восседал Манахей – начальник погонщиков их маленькой группы. Бритоголовый ливиец смерил Фабия хмурым подозрительным взглядом. На приветствие Фабия, даже бровью не повёл. Никакого действия не возымела и лучезарная улыбка жулика, разве что сделала погонщика ещё более подозрительным. Видя тщетность своих попыток расположить к себе ливийца, Фабий, тем не менее, не собирался отступать. Тем более, он увидел под грудой других вещей, те самые вожделенные мехи с вином.

- Послушай, уважаемый, - начал Фабий самым заискивающим тоном, на который был способен, - почему бы нам с тобой не поменяться? Мне кажется, на твоем верблюде мне будет удобнее. Уступи-ка мне его. А сам сядь в телегу. Тебе то, ведь всё равно где ехать, ты человек привычный.
Ливиец не удостоил Фабия ни ответом, ни даже взглядом, он продолжал ехать вперед с самым невозмутимым видом. Жулик почесал затылок и сделал вторую попытку.
- Дружище, ты понял, что я сказал? Давай поменяемся.
С таким же успехом, он мог бы обратиться к придорожному мильному столбу (6). Видя, что случай тяжелый, Фабий задумался. Может, этот ливиец, просто не понимает по-латински?  Он обратился к нему по-гречески, но с тем же успехом. Тогда, Фабий начал объяснятся жестами и чтобы привлечь внимание ливийца, прикоснулся к его колену. И тут, наконец, последовала реакция. Манахей резко дернул ногой и  пнул ладонь Фабия  так, что у того она заныла.
- Руки, - глухо произнёс погонщик.
- Что? – не понял Фабий, скривившись от боли.
- Руки, убери!
Манахей зло посмотрел на жулика.
- Э.э.э, уважаемый…, - Фабий начал растирать ноющие пальцы. – Так ты, говоришь по-гречески! Значит, ты понял, что я тебе тут втолковывал. Так?

Манахей не ответил, лишь раздраженно покосился на жулика, но тот, счёл это добрым знаком, поскольку ливиец, хоть как-то начал реагировать.
- Так как, насчёт того, чтобы поменяться?
- Господин Лоредан, велел не подпускать никого к этому верблюду, - бросил Манахей и помолчав пару секунд,  добавил:
- Особенно тебя.
- Особенно меня?! – вскричал Фабий. – Да как… Да что же… Да он меня без глотка вина решил оставить?
Понимая, что ливийца ему не уговорить, Фабий вернулся к Нарбо.
- Представляешь, твой господин лишил меня жизни!
- Как, так? – удивленно произнес Нарбо. – Ты, ведь – жив!
- Какая может быть жизнь без вина, дружище?! – в отчаянии Фабий всплеснул руками. – Господин Лоредан приказал не подпускать меня к тому верблюду! И что мне теперь делать?

Нарбо озадаченно поскрёб в затылке, потом, вдруг что-то вспомнив, радостно улыбнулся.
- Слушай-ка, в хвосте нашего каравана едет один торговец…. Из Согдианы, кажется. Так вот, он, по-моему, везёт вино. Может, ты с ним договоришься?
- Пожалуй, договорюсь! – обрадовался Фабий.
Не теряя времени, он бросился искать Согда (7).  Это оказался благодушный на вид толстячок с широкой курчавой бородой, некоторые завитки которой были выкрашены охрой. На нем был длинный красно-полосатом кафтан и высокая шапочка с заостренным верхом. Торговцу принадлежали шестнадцать верблюдов и несколько повозок, весьма основательно нагруженных самыми разными товарами, среди которых, Фабий к своей радости заметил и мехи с вином.
- Уважаемый,  - обратился Фабий к торговцу на греческом, - не продашь ли мне парочку мехов? Я вижу, у тебя, их много.
- А ты, уважаемый, как я вижу - любитель, - заулыбался согд, глядя на слегка одутловатую физиономию Фабия и его вечно красный нос.
- Ну, почему же любитель? – обиженным тоном произнёс Фабий. – Я тонкий ценитель вин, специалист по многим-многим сортам. Пожалуй, во всей Империи не найдётся вина, которое я бы не попробовал. Да и по части пива, я тоже – неплохо разбираюсь.
- В самом деле? – согд улыбнулся. – Меня, кстати, зовут Фарас.
- А меня Фабий.
- Так, ты значит, друг Фабий тонкий ценитель даров вашего бога Бахуса?  А не приходилось ли тебе пробовать грибную настойку, что делают в одной далекой стране, что расположена на островах за землями китайцев?
- Нет, не приходилось, - Фабий удивленно вытаращил глаза. – Как ты сказал, уважаемый Фарас, «грибная настойка»?
- Да, именно так. Как ее делают – не знаю, но вещь очень хорошая. Крепче, чем вино.
- А она не того…? – с опаской спросил Фабий. – Грибами ведь, можно отравиться.
- Никакой опасности нет, - заверил Фарас. – Главное, не пить слишком много. Как я уже говорил, эта настойка крепче самого крепкого и хмельного вина.
- Вот бы попробовать, - мечтательно произнёс Фабий.
- У меня есть немного, - тихо, заговорческим тоном сказал согд. – Могу угостить.
- Правда? – обрадовался Фабий и глаза его алчно, в предвкушении блеснули. – Не откажусь.
- Только, выпьем совсем по чуть-чуть, - предупредил Фарас. – Но не, потому что пьют ее маленькими порциями, а потому что у меня немного этой настойки. Я везу ее в подарок наместнику Проконсульской Африки.
- А когда? Когда выпьем? – Фабий едва ли не подпрыгивал от нетерпения.
- Вечером, во время стоянки, - пообещал Фарас.

На том и договорились. Фабий вернулся к Нарбо в приподнятом настроении. Но до самого вечера он, то  ерзал, сидя в телеге, то вышагивал рядом с Нарбо и едва сдерживал,  готовое прорваться нетерпение.
   Караван между тем  двигался вперёд, поднимая клубы дорожной пыли. Новобранцы, разделенные центурионом на два отряда по двести пятьдесят человек в каждом, вытянувшись в колонны шли по обе стороны вереницы верблюдов и телег. Сирийских лучников, центурион, тоже разделил: тридцать человек следовали в хвосте процессии, остальные впереди. Для их нужд были выделены  три повозки,  так что солдаты, не долго думая, нагрузили в них свои личные вещи. Новобранцы же, всё своё тащили на себе. Многие при этом, бормотали ругательства и с завистью поглядывали на сирийцев, легко вышагивающих и что-то весело и беззаботно  насвистывающих.

   С наступлением сумерек караван достиг пересечения приморского тракта и дороги ведущей в глубь пустыни. Здесь, на краю небольшого оазиса под ветвями пальм и сикомор  сделали остановку. Разбили шатры и палатки, тот, у кого их не было, устраивались прямо на жесткой траве и камнях, используя в качестве постели собственные плащи. Слуги, тут и там развели костры. Для этого наломали сухие ветки тамариска. Дрова, взятые в Александрии,  не использовали. Они пригодятся дальше в пустыне, где не будет ни рощ, ни оазисов, а только песок и камни. В больших котлах начали варить похлёбку, бросая туда для вкуса и аромата коренья и травы,  и вскоре вокруг стали распространяться необыкновенно притягательные запахи, будоражащие аппетит путников.

    Лоредан устроился возле котла, где собрались все организаторы каравана. Нарбо ел среди других слуг и рабов. Фабий куда-то запропастился. Погонщики собрались своими группами, торговцы своими, путники, что были сами по себе, к кому-то прибивались, или же так и сидели отдельно, а весь их ужин состоял из горстки сушеных фиников и чашки воды. Отряд новобранцев, нарушив строй,  образовал самую большую и шумную толпу. Толкаясь и переругиваясь,  все старались пробиться поближе к котлам. Центурион начал орать и наводить порядок. В конце концов, первыми за трапезу уселись сирийские лучники, а около полусотни новобранцев центурион отправил патрулировать территорию вокруг лагеря. Остальные в ожидании, когда сирийцы насытятся, занялись чисткой оружия и доспехов, хотя никакой особой необходимости в этом не было.
- Ничего, ничего, - подбадривал Клодий Церр, не обращая внимания на кислые лица вокруг. – Привыкайте. Солдат вспомогательных когорт должен выглядеть не хуже легионера, дабы не позорить ни себя, ни воинов легиона.
   Поужинав, Лоредан отыскал Нарбо. Негр, тоже успел поесть и уже договаривался о свидании с одной из молоденьких рабынь.
- Ты, Фабия не видел? – поинтересовался Лоредан. – Куда он провалился?
Нарбо удивленно пожал плечами  и в недоумении развел руками.
- Не знаю, господин.
- Давно ты его видел?
- Пару часов назад.
- И что он делал?

Лоредан прошел к тому месту, где располагались их стреноженные верблюды и в ряд стояли повозки.  Тут же находилась и  маленькая палатка в которой Фабий, по-видимому, собирался ночевать, но самого жулика нигде рядом не было.
- Ладно, утром отыщется, - Лоредан махнул рукой. – Я хочу спать, помоги мне установить палатку.
- Да, господин, - кивнул Нарбо. Помявшись немного, он спросил: - Может, все-таки поискать Фабия?
- Как хочешь, Нарбо, но мой тебе совет: не утруждай себя. Утром этот бездельник непременно объявится.
Но Фабий объявился намного раньше. Сильно шатаясь, он внезапно появился в ночи,  со стороны, где ужинали возле своих котлов восточные торговцы.  То, что-то,  напевая, то бессвязно бормоча, Фабий  шёл, спотыкаясь на каждом шагу и казалось, вот-вот упадёт лицом вперёд, однако, каким-то чудом удерживался.
- Опять набрался, - фыркнул Лоредан. – Ни дня не может без возлияний. И где он только отыскал выпивку?
Тут, Лоредан испуганно вскрикнул и бросился проверять свои мехи с вином, что были вверены заботам погонщика Манахея. Вопреки самым худшим ожиданиям,  и к  приятному  удивлению Лоредана, запас вина был на месте и печати  не повреждены.
- Значит, его кто-то угостил, - сделал вывод Нарбо.
- Или, он у кого-то стащил вино, - фыркнул Лоредан. – Если завтра выяснится, что это так, делай вид, что не знаешь этого типа. Не хватало нам еще нажить неприятностей из-за этого глупца.
Фабий тем временем приблизился и, увидев своих спутников резко замер.
- Опа! – вскричал он и тут же разразился мучительной икотой.
- Втащи его в палатку и уложи, - поморщившись, приказал Лоредан.
Нарбо так и сделал. Он попытался дать Фабию воды, но тот, с негодованием отпихнув флягу, вскричал:
- Что за гадость ты мне суёшь, дружище! Это ведь не грибная настойка… ик!  Давай мне… Ик! Грибную… Ик! Настойку!
- У меня нет никакой настойки, - Нарбо развел руками. – Выпей воды, дружище, да ложись спать.
- У тебя нет грибной настойки?! – вскричал Фабий одновременно с  оттенком изумления, обиды и негодования в голосе, так, словно у каждого уважающего себя человека подобная настойка должна  быть непременно. – А вот у почтенного Фараса есть! Ик!  И клянусь богами, это лучшее… Ик… что мне доводилось попробовать!
Так, расхваливая, то согдийского купца, то его грибную настойку, Фабий, наконец, уснул. К тому моменту спал уже почти весь лагерь, только часовые из числа новобранцев, шатались вокруг полусонные и измученные. Они,  проклинали свою судьбу,  центуриона и  сирийцев, беззастенчиво храпевших посреди лагеря,  и с нетерпением ожидали, когда их сменит очередная партия караульщиков.

    Палатку для господина, Нарбо установил неподалеку от костра, возле которого расположились нанятые Лореданом погонщики.  Молодой аристократ удобно устроился на мягком ковре и вскоре уснул. Нарбо улегся здесь же, в палатке, на дерюге возле самого  входа. Ни чернокожий раб, ни его господин, даже не подозревали, что в это время во мраке ночи две фигуры пробирались к тому месту, где они  расположились на стоянку.
   Квинт Мелорий намеревался доподлинно убедиться, что в нескольких больших кожаных мешках, что были среди прочих вещей и товаров Лоредана находятся деньги. Тарикс, как обычно сопровождал господина. Они следили за своими недругами весь день и весь вечер, но шанс подобраться к вещам Лоредана появился только сейчас. Миновав ряд палаток, они, наконец, вплотную  подкрались к верблюдам, а дальше уже были телеги.  При приближении чужаков, одно из животных встревожено заворчало во сне.
- Осторожно, - прошептал Мелорий. – Не напугай этих тварей.

В это время послышались тихие шаги. Квинт Мелорий в испуге прижался к заду одного из верблюдов, Тарикс распластался рядом, укрывшись за небольшим валуном. Они вовремя затаились, поскольку командир погонщиков Манахей устроил обход, дабы проверить надежно ли стреножены дромадеры и все ли с ними в порядке. Но, как, оказалось, бродил он здесь не один. Возле палатки мелькнула чья-то тень. Послышались крадущиеся шаги.
- Кто здесь! – громко, с угрозой в голосе произнес Манахей.
Мелорий и Тарикс ещё сильнее вжались в песок, боясь не то что пошевелиться, но даже дышать.
Но как оказалось, грозный окрик был адресован вовсе не им. Тень в испуге застыла возле входа в палатку. Манахей, подняв  головню из костра и используя ее, как факел, приблизился. Возле палатки он обнаружил маленькую фигурку, закутанную в плащ от макушки до самых пят. Погонщик стянул капюшон с головы неизвестного. Неизвестным оказалась юная рабыня одного из торговцев. Ее длинные черные локоны рассыпались по плечам, на  прехорошеньком личике были испуг и смятение.
- Что ты здесь делаешь? – сердито спросил Манахей. 
- Я… я, - замялась она,  не зная как ей объяснить.
В это время из палатки выбрался разбуженный шумом Нарбо.
- О! Милфаи, ты?
Негр подхватил девушку на руки и сказал сердито сопящему Манахею.
- Это ко мне.
- Нашли время, - проворчал погонщик. -  Потише тут. Ясно? 

И продолжая,  что-то бормотать себе под нос,  отправился обратно к костру.
Нарбо же и Милфаи удобно устроились прямо под звездным небом возле  входа в палатку. Не теряя времени, они отдались во власть эроса. А спешить стоило, поскольку караван выступит до рассвета, а надо было еще,  хоть немного поспать.
- Проклятие, - прошипел Мелорий. – Что за срочная необходимость у них… Тарикс, нам надо как-то пробраться к повозкам.
- Но как, господин? Мы же не сможем мимо них проскочить.
- Когда же они закончат…
Мелорий в ярости стиснул кулаки, но так и вынужден был лежать, упираясь носом в свалявшуюся шерсть храпящего верблюда.

    Ночная саванна,  между тем наполнялась громкими стонами, «ахами» и «охами» юной Милфаи. Погонщики возле костров переглядывались, перешёптывались, весело посмеивались и шутили. Многие, даже,  начали делать ставки, как долго негр ещё сможет ублажать рабыню. Девушка, похоже, приближалась к пику плотского наслаждения. Ее громкое учащённое дыхание чередовалось со стонами, а те переходили во вскрикивания.
   В этот момент верблюд, возле которого затаился Мелорий,  проснулся. Он приподнялся, так что его волосатый зад навис над головой аристократа. Тот,  хотел быстренько отползти, пока тупое животное не решило усесться ему на голову. И тут  в  ноздри Мелория  ударило омерзительное зловоние. Затем раздалось громкое, смачноё «Пук!», эхом прокатившееся по окрестностям. На голову Мелория упала тяжелая, скользкая, полужидкая масса. А воняло так, что у аристократа сперло дыхание.  Верблюд продолжал заниматься своим делом с самым счастливым и непринуждённым видом. Мелорий попытался отползти, но попал руками в дерьмо, поскользнулся и впечатался лицом в вонючую жижу.
Чмок!

Квинт Мелорий приподнялся и завопил на высокой ноте. Его крик слился с восторженным визгом Милфаи, так что все, находившиеся поблизости и наблюдавшие за любовниками сразу и не поняли, что поблизости произошло, что-то ещё интересное. Лишь когда Квинт Мелорий вскочил и начал плеваться и сыпать проклятиями, погонщики обернулись к нему.
- Гляньте-ка, похоже, верблюд кого-то обделал! – вскричал один.
- Точно! Обдристал дурачка! – заржал другой.
И хохотать принялась вся компания.
- Что вы ржёте, дурачье! – рявкнул Манахей. – Посмотрите на дерьмо! Оно должно быть, как сухие кругляши, а не как блевотина! Верблюд болен и не сегодня-завтра сдохнет. Если это случится, я заставлю того, кто присматривал за этим животным переть на себе всё, что тащил он. Ты за ним присматривал Урмий? Свинья, как ты допустил такое! Я рожей тебя окуну в то дерьмо!
Гогот, тут же утих. Урмий вскочил и начал оправдываться. Манахей орал на него и потрясал плетью перед носом подчиненного.
Пока погонщики шумели, к Мелорию бросился Тарикс.
- Господин!
- Вода! Нужна вода! – визжал аристократ, вертясь волчком и силясь стряхнуть с себя липкую массу вонючего дерьма.

Тарикс прыгал вокруг, не зная, как помочь. Подходить слишком близко ему не хотелось. Он так и держался на расстоянии, чтобы на него не попали брызги.  Сорвав с себя плащ Мелорий начал утираться, потом, продолжая кричать, кинулся прочь во тьму. Тарикс, стеная и причитая, побежал вслед  за господином.
- Что там произошло? – слабым голосом спросила Милфаи. – Кто-то кричал…
Она только-только пришла в себя от  невероятного наслаждения, что подарил ей могучий во всех отношениях любовник.
- Не обращай внимания, красавица моя, - Нарбо беспечно махнул рукой. – Кажется, погонщики решили немного подурачится.
В это время из палатки высунулся заспанный Лоредан, которого разбудил весь этот шум и беготня.
- Что случилось? – спросил он встревожено.
Заметив, что рядом с Нарбо лежит девушка, молодой аристократ криво усмехнулся.
- А так, это вы шумели!
- Нет, господин, не мы. Там верблюд на кого-то сходил.
- Бедняга, - Лоредан сочувственно покачал головой.
- Вот почему я терпеть не могу этих тварей, -  воскликнул негр. – Мало того, что они плюются и кусаются, так ещё и срут на людей! Прямо на голову, прямо на лицо!
- Ладно, хватит, - Лоредан раздраженно махнул рукой. – Я спать хочу. Вы тут, если еще будите, не особенно шумите.
И Лоредан скрылся в палатке.
- А мы еще будем? – спросил Нарбо у девушки.
- Ещё разочек, мне бы хотелось, - нежно проворковала Милфаи.
И они снова занялись друг другом, не обращая внимания на удаляющиеся крики погонщиков.


(1) Мареотис - солёное озеро лагунного типа на севере Египта, отделено от Средиземного моря узким перешейком, на котором построена западная часть города Александрии.
(2) Латрина – отхожее место, общественная уборная
(3) Витис – жезл центуриона из виноградной лозы. Символ власти над солдатами.
(4) Паннонцы – жители римской провинции Паннония, преимущественно иллирийцы, фракийцы и кельты. Отличались небывалой отвагой, стойкостью и высокими боевыми качествами.
(5) Фракийцы – большая группа племен,  живших на севере Балканского полуострова, по берегам Дуная и в Малой Азии. Как правило, большинство фракийцев отличались небывалой отвагой и были превосходными воинами.
(6) Мильный столб – на римских дорогах каменный столб отмечающий каждую следующую милю
(7) Согды - народ, населявший территорию Согдианы,  располагающейся в долине реки Зерафшан - от современной Бухары (Узбекистан) до Худжанда (Таджикистан).