Этот симпатичный Милый друг

   Может быть потому, что в СССР не было... sexa, при имени Ги Де Мопассана сразу тянуло душком спальни. Его романы значительно проигрывали таким колоссам социалистического реализма, как "Поднятая целина" и "Как закалялась сталь". Схематизм коммунистической идеи затмил подлинные человеческией достоинства и пороки, которые присущи ему от века. А мне ещё с юности нравились и "Жизнь" и " Милый друг". Они оставили ощущение любопытства, ощущение сладко-запретного подглядывания в замочную скважину. Смешно, но особенно врезалось в память то, что у мёртвого Форестье за сутки выросла на лице щетина, какая у живого человека выросла бы только за несколько суток.
    Мне вдруг захотелось в годы бабьей зрелости перечитать эти книги. По психологической ценности и правдивости эти романы, безусловно, в числе жемчужин мировой литературы.
    Из целомудренной девушки, полной лучезарных иллюзий, Жанна, героиня "Жизни", превращается в несчастную измождённую женщину, к сорока годам ставшую сгорбленной старухой.
    А другая сорокалетняя женщина, из "Милого друга", госпожа Вальтер, примерная жена и мать двух девочек, повелась на манки молодого Дюруа, который преследовал свои цели, и превратила себя в карикатуру. Да, трудно устоять перед соблазном быть на склоне лет страстно любимой, но здравый смысл должен подсказывать, что увядшее личико и обвисшее тело, не могут вызывать в молодом мужчине страсти. Опять иллюзии. Где же мудрость,трезвое и нормальной желание не выглядеть смешной?

    "Она оказалась совсем не такой, какой он её себе представлял: она разыгрывала из себя влюблённую девочку и пыталась прельстить его смешным в её годы ребячеством. До сих пор это была сама добродетель, женщина с девственной душой, закрытая для страстей, свободная от вожделений, и вот у этой-то благонравной и рассудительной сорокалетней женщины бессолнечная осень, наступившая после нежаркого лета, неожиданно сменилась чем-то вроде чахлой весны, полной жалких, тронутых холодком цветов и нераскрывшихся почек, до странности поздним расцветом девической любви, пылкого непосредственного чувства, проявлявшегося во внезапных порывах, в манере вскрикивать, как шестнадцатилетняя девочка, в приторных ласках, в кокетстве, которое не знало юности,но уж успело состариться" и так далее. 


    Кстати, об экранизациях. Сагамор Стевенен из старого фильма мне более симпатичен - он обольстительнее, тоньше, манковее, чем Паттисон из новой экранизации, с лицом "сумеречнего" вампира.