Он весь излучение тайных сил. Продолжение

          Часть вторая.               
Для раскрытия художественного своеобразия поэмы принципиальное значение имеет соотношение в ней реального и символического. Прошёл только год после Октября. Поэзии предстояло так или иначе воплотить впечатления от революции, отразить переживания разных классов. Ни реалистам, ни символистам такая задача была не под силу. Александр Блок, следуя особому художественному методу, создаёт произведение - новое с точки зрения народности. Условно реальному содержанию придаёт вселенское символическое значение. С бесстрашной откровенностью выражает личное отношение к событиям.

Научной основой он избирает Византийскую эстетику – учение о неадекватности изображённого - изображаемому. Что характерно и для изобразительного искусства.- «Зримый образ не может и не должен воплощать всё содержание, он представляет собой лишь одну из степеней приближения, лишь знак за которым раскрывается иное. Это иное необходимо не столько увидеть, сколько угадать в изображении, которое может лишь приоткрыть завесу над сокрытой истиной» («Памятники мировой эстетической мысли» т – 1, стр.338)

В этом смысле поэма «Двенадцать представляет собой априори, т.е., феномен предельно открытый для сюжетно- смысловых интерпретаций, как реальных, так и символических. Перед нами не сцены конкретных революционных событий, а сложная психологическая мотивировка этих событий, её движение и развитие. В поэме композиционное движение начинается с её названия:
«Две-над-цать, две-над-цать…» - слышится чеканный шаг красногвардейцев, идущих по Петрограду. Но слово двенадцать может иметь и иное толкование, например, - двенадцать глав в поэме или двенадцать апостолов, учеников Христа, возможно и – двенадцать разбойников… Число 12 – магическое,  слово это обладает неуклонно исходящей энергией.

С названия поэмы начинается тема движения, которая с развитием сюжета приобретает разные значения: буквальное, аллегорическое, тропологическое (моральное), анагогическое (мистическое)». С первых строчек в содержании поэмы  выявляются разные  образно-смысловые уровни:
Чёрный вечер.
  Белый снег…
Лаконичность продолжает ритм движения. В антитезе «чёрный – белый» - противостояние двух враждебных сил. Чёрный цвет ассоциируется с чёрными, враждебными силами, со страшными событиями, со злой сверхъестественной силой.  Слово вечер усиливает все отрицательные значения. Вечер – конец светлого дня…начало действия чёрных сил, это страшное опасное время, время разгула разбойников.  Белый снег – символ всего возвышенного, чистого; что вызывает иные чувства, нивелирует мрачность, напоминает, что в мире есть иные силы.

Из революционного Петрограда Блок писал матери: « Мы бегло обошли Зимний дворец, который весь почти занят солдатским лазаретом» … «…Петербург сегодня величественен. Идёт снег, иногда густой; природа, как всегда, подтверждает странность вещей» Именно природа, её явления всегда пробуждала у Блока необыкновенные предчувствия. И если в его поэме на уровне «буквальном» -  просто снег, ветер, вьюга – то на уровне «анагогическом» - воплощение материализация слова, возникновение некоей духовной силы, энергии, которой наделён Ветер. Каково его воздействие в поэме?
«Ветер» - озарение поэта, как в Евангелии: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра…» И вот такой ветер врывается в мир, открытый для претворения, в поэму:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек…
Александр Блок  как художник создаёт картину, подобную мастера «пейзажа настроения» Камилла Коро «Порыв ветра», где огромное дерево охвачено предгрозовым ужасом, и слабое одинокое человеческое существо едва удерживается на ногах.  Но в поэме буквальное восприятие «ветра» сменяется «анагогическим»:
«…ветер - на всём белом свете!»
Вся вселенная, весь мир охвачен  силой его воздействия, будто его роковая цель  претворить всё белое в чёрное.
«Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком – ледок…»
И вот уже первые результаты: распространяется сомнение, неверие:
«Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит – ах, бедняжка!..»
«Сущность поэмы, - писал П.П. Сувчинский в предисловии к поэме, - в трепетной первой части. Великое смятение, когда, казалось, перестало стоять на ногах, всё опрокинулось среди ветряной ночи, и одновременная растерянность всего «сознательного», жалкая неуклюжая трусливая растерянность – восчувствованы и претворены удивительно». Смешные жалкие барыни в каракуле , с ними
вся бывшая власть до Октября «Поскользнулась
И – бац -  растянулась!».
 Слабой безвольной оказалась буржуазия, победившая в Февральскую революцию:   «И буржуй на перекрёстке
     В воротник упрятал нос…»
На этом фоне действую «революционные силы, как ветер, ничем неудержимый, стремительный, распространяющий бунтарский дух. Таково воздействие «Змея» в стихотворении «Пётр»:       «Сойдут глухие вечера,
    Змей расклубится над домами.
    ……………………………………..
    Бегите! Все на зов! На лов!
    На перекрёстки улиц лунных!»
В поэме действия «анагогического» ветра целенаправленно.  Он «весел», «зол и рад». Он «крутит, рвёт, свищет», точно тысяча бесов. Он призывает и ведёт:
   
«Эй, бедняга! Подходи – Поцелуемся…»

(С этого момента Блок как бы вступает в полемику с Клюевым, повторяя слово из его письма,  с другими литературными попутчиками и даже классиками). А смысл содержания поэмы таков: голодный, брошенный на произвол судьбы народ, легко поддаётся влиянию агитаторов, а бродягам и совсем нечего терять. Происходит качественное изменение мира: «Черное, чёрное небо…»
«Злоба, грустная, злоба кипит в груди…»

Определение «грустная» подчёркивает психологическое состояние, когда  народные массы ещё сомневаются и в то же время ищут оправдание стихийным разрушительным действиям. «Чёрная злоба» претворяется в «святую злобу».
«Гуляет ветер, порхает снег»… Но, заметьте, снег уже не белый. Начинается борьба не на жизнь, а на смерть: «Товарищ! Гляди в оба!..»
…………………………………..
«Идут двенадцать человек,
Винтовок чёрные ремни.
Кругом огни, огни, огни…»

Это огни пожаров. Горят помещичьи усадьбы. Свершилось страшное: люди пошли против самих себя, против своей веры, которой веками покланялись их предки:
«Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей  в Святую Русь…»
Главные герои поэмы – «двенадцать человек». Но точного определения им не даётся. Можно только догадаться о том, что они красноармейцы. На них «винтовок чёрные ремни», но они больше напоминают каторжников. И в то же время «Двенадцать православные люди:
«Свобода, свобода, Эх, Эх без креста!» - трижды повторяют они. Они ещё помнят о Христе, о заповедях Божиих, знают, что если человек  живет без веры в Бога, то существование такого человека становится бессмысленным. Блок , полемизируя с Клюевым, доказывает, что религиозность, истинная Вера в Христа и революция несовместимы. И в каждой последующей главе герои поэмы все дальше уходят от веры. В третьей главе они поют:
«Как пошли наши ребята
В красной гвардии служить…»
Но они обличают служение в красной гвардии:
«В красной гвардии служить –
  Буйну голову сложить»…
В песне звучит та же обречённость, что и в старых солдатских песнях:
  «Эх ты, горе - горькое –
   Солдатское житьё!
   Рваное пальтишко,
   Австрийское ружьё!»
Такое «житьё» могло вызвать только насмешки. И это была правда - положение было тяжёлое: не было ни вооружения, ни одежды в русской армии во время мировой войны. Но говорить правду могли позволить себе только юродивые, чтобы усмирить себя и воздействовать на других. А их действия обещают быть страшными:   « Мы на горе всем буржуям
   Мировой пожар раздуем,
   Мировой пожар в крови –
И последняя строчка – «Господи, благослови!» - это не связь с Богом, а настоящее юродство. Двенадцать напоминают героя из другого стихотворения:
«Грешить бесстыдно, беспробудно…» Это пример одной из самых странных черт в народе: « совершать зло, преступления, прося у бога благословления на страшные деяния. Но это не есть истинная Вера! 
Блок писал поэму, в которой христианская тема, основная тема. Новую жизнь, новую «веру» народ должен принять. С этой точки зрения «Двенадцать» - уникальное исследование революции, «испытание» её народной верой. Но захваченные вихрем обыватели заметались. А умудрённая жизнью старушка отвергает революцию:             « - Ох, Матушка – заступница!
                - Ох, большевики загонят в гроб!..»
По-своему выражает эту мысль представитель от интеллигенции:
« - Предатели! – Погибла Россия.
Попытаемся сопоставить революцию с приходом христианства на Русь, когда менялась духовная и общественная жизнь, но концепция поэмы не изменится.  Как бы предлагая сделать такое сравнение, А. Блок в записке о «Двенадцати» сообщает: «…во время написания и после окончания «Двенадцати» я несколько дней ощущал физически, слухом большой шум…» И в «Новом завете» в «Деянии Апостолов» читаем:
2(2)«При наступлении Дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы несущегося сильного ветра с неба, и наполнил весь дом, где они находились»…
(5) И все верующие были вместе и имели всё общее: продавали имения, и всякую собственность и раздавали всем, смотря по нужде каждого»
Как видим – гуманистические идеи возникли на заре человечества. Но что происходило во время революции? И соответствуют ли « деяния» красногвардейцев деяниям Апостолов? Конечно, нет! В конце концов, они оказались просто грабителями. В седьмой главе поэмы читаем:
«Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба –
Гуляет нынче голытьба!
Герои поэмы идут без «имени святого». В восьмой главе они разбойничают.
«Уж я ножичком
  Полосну, полосну!..
………………………
Выпью кровушку
  За зазнобушку,
  Чернобровушку…
Скука и зависть – мотивы их участия в революции. История подтверждает главную мысль поэмы: всякая кровопролитная революция бессмысленна, так как главная её цель – перераспределение материальных благ. Этот процесс бесконечный. Эта проблема существует вечно. Еще в средине 5 века до новой эры возникла «первая кодификация римских законов о праве собственности и её приобретении, долговое право»… «система наказаний»… изложенная в «Двенадцати таблицах». Этот факт, возможно, имеет косвенное, отношение к проблематике поэмы.

Александр Блок с гениальным мастерством  в небольшой поэме вскрыл все противоречия революций. В этом смысле поэма двенадцать имеет непревзойдённое значение в нашей литературе, ибо содержание её неисчерпаемо. И разбор её будет выглядеть далеко не полным, если не коснуться образа Катьки – «чернобровушки», олицетворяющей собой Россию. Поэтому пятая и шестая главы самые сложные и противоречивые по содержанию. Блок, по словам Брюсова,  «…любит и умеет скрывать свою художественную смелость так, что она становится видна  только внимательному наблюдателю».
С любовью простого парня, с болью в сердце, с тонким лиризмом автор начинает 5 главу:          «У тебя на шее, Катя,
        Шрам не зажил от ножа,
        У тебя под грудью, Катя,
        Та царапина свежа!»                В  России – революция, но не зажили ещё «шрамы и раны» полученные в первой мировой войне, в которой она терпела поражение за поражением.
А последняя строка, подчёркивает многострадальность России, у неё «под грудью свежа царапина», как у казнённого Христа. Святая, многострадальная Русь!
Не оправдались надежды на офицеров, и юнкеров. Всё грубее звучат упрёки:
«С офицерами блудила –
Поблуди-ка, поблуди!
………………………….
С юнкерьём гулять ходила –
С солдатьём теперь пошла?
…………………………………
Трах-тарах-тах-тах-тах-тах!
Вскрутился к небу снежный прах!
………………………………….
А Катька где? Мертва, мертва!
Простреленная голова.
Здесь знакомое современникам А. Блока трагическое восприятие  образа России, осознание внутренней иррациональной связи  её с женственным началом, с образом девушки-женщины. Шестая глава является кульминационным моментом в поэме. Из  завести и злобы произошло убийство. Хотели убить идейного врага Ваньку, а убили возлюбленную Петрухи. Всё так, как происходит в революцию: цель одна, а результат совершенно другой.
Композиция поэмы «Двенадцать» совершенна, как может быть совершенно великолепное произведение искусства. Блок начал художественную панораму жизни России, которая пошла по кругу, по его же предсказанию: начало 20 века сомкнулось с началом 21.
«Двенадцать» - лиро-эпическая поэма. Её 12 глав объединены повествовательной линией образно и детально. Интенсивность стиля, звучность, прогрессирующий ритм, вертикальность устремления к вершине – к образу Христа. Последние строки поэмы являются выразительнейшей нотой всей поэмы. И  появление Христа в конце поэмы совершенно естественно для творчества Александра Блока.
Нет художника, писателя, поэта, который  не заимствовал бы у классиков, у своих предшественников воззрения на историю, на жизнь, на способ её отражения. Но нет поэта, более одинокого, более близкого по состоянию  души к образу Христа с картины Яна Мостарта «Се человек», чем Александр Блок. Всмотритесь в картину. Предстоящий перед казнью Христос дан художником без следов страданий. Ожидание  неизбежной казни запечатлено на лице Христа. В нём печаль. Лицо мужественного, сильного человека - и тем значительнее его скорбь, безысходность, отрешённость. Это осознаётся Блоком как недостижимая душевная высота, которая предаётся осмеянию, развенчанию.
«Я смотрел на радугу, когда писал «Двенадцать»; оттого в поэме осталась капля политики». Это капля – всего лишь одна слеза на лице Христа. Именно эта деталь картины привлекла внимание поэта.
Какой эпизод земной жизни запечатлел художник? Обратимся к тексту Евангелия:
«Тогда вышел Иисус  в терновом венце и багрянице. И сказал Пилат: «Се человек!». На картине Христос не в багрянице, а в лиловом плаще. Это свидетельствует о другом эпизоде: «И когда насмеялись над ним» - надев терновый венец,  (В поэме Христос - в белом венчике из роз) «Сняли с него багрянец». Христианская вера осмеяна, со злобой палача уничтожается. И сам Блок  захвачен и раздроблен злой агрессивной силой бездушной толпы. Ему словно слышится: «Распни его!» И он перестал бороться за свою жизнь, понимая, что он обречён. Но кто имеет право его судить? Только палач способен на это, таков как на картине Мостарта. В глазах палача – недобрый огонь, рот приоткрыт в злобной ухмылке, в торжествующем вскрике.
Но «от пули невредим» Иисус  Христос. Заповеди его бессмертны. Это и была «капля политики» в поэме.