Патруль, глава 15

- Значит так, при выходе из временной капсулы от меня не отходить, - напутствовал Ростислав своих девушек.

Необычно молчаливая Ната и в этот раз ничего не сказала, а вот Дженни обиженно надула губки:

- Но папа, я могу за себя постоять!

- Знаю, и все-таки будь рядом.

Двери открылись, явив взору путешественников два очень красивых деревянных домика на поляне возле обочины дороги и самого обычного асфальтового тротуара. Чуть поодаль стоял плакатный щит, на котором красовалось огромное голубое полотно с изображением белого голубя мира – птичка высунула изящную головку из глубины земного шара.

- Какой это год?!

Наташа выкрикнула это так громко, что Ростислав и Дженни чуть не подпрыгнули.

- 1988, Россия.., - начал Ростислав.

-… и мой дом, - она заторможенным жестом устаревшего робота из детских фильмов указала на пятиэтажку. – Зачем мы здесь?

- Об этом надо спросить начальство, - отозвался оперативник.

Ната, ни слова не говоря, шмыгнула за домик, потому что мимо пробежала маленькая голубоглазая девочка – она пересекла поляну, поросшую одуванчиками, и оббежала дом, после чего больше не вернулась.

- Какая прелестная! – умилилась Дженни.

- Зато выросла в Мари Жють с призами за стрельбу, - хмуро сказала вышедшая из-под деревянной горки Ната.

- В кого? – не поняла Дженни.

- В меня, святая наивность, это же мое детство. Что мы вообще тут забыли?

- Очевидно, какие-то подсказки у нас есть, и… о, нет!

Все трое задрали головы, глядя на грозовой фронт, который неожиданно оказался на совершенно ясном небе. Затем Ната перевела взгляд на железную дорогу, находящуюся напротив дома через автомобильную, и… впервые в жизни истошно завизжала.

Железная дорога исчезала.

Нет, не так: словно картинка на старой цветной фотографии под палящим солнцем выцветал горизонт, само бытие исторгало из себя зелень травы, нежное серебро облаков и синеву неба; блестящие рельсы растворялись в лучах ослепительного света, а люди как бы проваливались в собственную тень.

- Без паники! – Ростислав запихнул девиц в Временная капсула.


Рассел ухмыльнулся.

Замечательный это все-таки прибор – корректор времени. С помощью подобной технологии можно посмотреть, что же делает со Вселенной пространственно-временной континуум, если его чуть-чуть изменить… а если не чуть-чуть?


- Все уже что ли?

Ростислав поднял голову, но пока не вставал, держа Нату и Дженни за плечи. С опаской подняла голову девочка-солдат, чуть заметно напряглась офицер Патруля. Что же произошло?

- Сидите тут.

Ростислав открыл двери.

- О, нет!

Наташин визг чуть было уши не испортил, да и было от чего так визжать.

Дома не было, вместо него стояло довольно большое поместье, а рядом рассыпались хуторки. На заднем плане возвышался знаменитый колокол тревоги, который испокон веков находился в их городе, а возле железнодорожный станции был колодец.

- Это же царская Россия, но в конце ХХ века, - пролепетала Наташа.

И – чего с ней почти не случалось на людях – расплакалась как ребенок.

С плаката сурово взирали двуглавые орлы.

Ростислав все-таки вышел осмотреться, а девушки остались, но Дженни вовремя заметила, что Ната идет к дверям.

- Ты куда? Папа же велел в капсуле сидеть!

- Погоди, - отмахнулась лейтенант, - меня в плакате что-то смутило, хочу еще раз посмотреть.

Пожав плечами, Дженни вышла вместе с ней.

Ната подошла к маленькой девочке, играющей чуть поодаль от хуторочка (Дженни вспомнила, что сновидица говорила, будто это она сама). На малышке было просто ситцевое платьице типа сарафанчика и нечто вроде сандалет, голову покрывал платочек.

- Привет, - сказала лейтенант.

- Гутен так, - отозвалась девочка. – Чем могу помочь фройляйн?

Вот тут-то у Наты потемнело в глазах: совершенно очевидным стало то, что ей не понравилась свастика на груди орла – Российская империя была завоевана. Конечно, без революции Россия так и не стала Союзом, а значит, наука не поднялась, оказать достойное сопротивление Гитлеру никто не смог, и рейх победил.

- А тебя как зовут? – спросила она для очистки совести.

- Реннати, фройляйн.

Час от часу не легче! Ее двойника зовут почти также, но теперь «Нати» это не «Наталия», а «Реннати»! Лейтенант выдавила улыбку:

- Рена, значит. Хорошее имя.

Она достаточно шустро оттащила Дженни в сторону и зашипела в ухо:

- Ты понимаешь, что произошло?

- Объясни, - потребовала несколько шокированная девушка-солдат.


В свое посещение этого города в январе 2012 года – ох, и тепло же было! – Ростислав успел обойти все местные достопримечательности с таким замечательным гидом, как Ната. Девушка, что родилась и выросла в городе, знала тут все закоулки, и таймлорд их тоже запомнил.

Сейчас он стоял на улице Победы, возле здания фабрики, напоминающего «Биг Бен» без часов.

Улица была Бенито Муссолини.

Вместо мемориала победы во Второй мировой войне, которую русские, истинные победители рейха, называли Великой Отечественной, стоял памятник Адольфу Гитлеру. Точнее, памятник стоял чуть поодаль, на месте памятника Владимиру Ленину, а сам мемориал являл собой огромную свастику.

- Как же все изменилось, - пробормотал себе под нос Ростислав.

Зная Нату, она страшно огорчится.


- Нет, он еще теории разводит! – бушевала Ната, наматывая круги по капсуле. – Мой народ фактически превращен в рабов! Дважды! А тебе и дела нет?

Ростислав выглядел немного пристыженным – и впрямь, увлекся теориями.

- Ну конечно! – вдруг заорал он.

Ната и Дженни уставились на ученого опера одинаково обалделыми глазами.

- Кто-то захватил корректор времени, - пояснил Ростислав, - пользуется тем, что временную линию можно менять, и меняет ее.

Злоумышленника надо остановить.