Генетика убийцы. Глава двадцать первая

Глава двадцать первая. История, о которой никогда не расскажут потомки. Часть первая.

(не лезьте в учебник истории, это все-равно выдумки автора)

"Чем дольше живешь, тем меньше пользы видишь в прожитом."(С)
Чоран.

Египет, 1506 год. Где-то в Дишне.

- Поздравляю, Вас, госпожа! У Вас наследник родился! - говорила окушерка держа на руках младенца.
- Дайте! Дайте мне моего ребеночка! - улыбалась счастливая, хоть и уставшая от родов мать.
Младенца, орущего во все горло, укутали в хлопковые белые пеленки и отдали его матери. Женщина взяла его на руки и, все так же умиротворенно улыбаясь, смотрела на свою кровинушку.
- Такой маленький... - смеялась мать.
- Как Вы его назовете, госпожа? - спросила окушерка.
Женщина посмотрела на неё счастливыми глазами, потом снова на ребеночка и ответила, будто ему говорила:
- Твое царское имя будет Сапфир. Так будут называть тебя слуги и твой народ. А я...
Дальше женщина нашептала что-то младенцу и потом добавила:
- Ты самое драгоценное, что есть у меня, мой сынок. Запомни своё имя, Сапфир.

Япония, годом раньше. Токио, Дворец императора.

Император беспокоится и ходит взволнованный по коридору. Вот-вот на свет должен появиться его наследник. За дверью в покои, где рожала имперотрица, раздаются зверские крики. Мгновение и все замолкает... Только слышно, как плачет младенец. Император взволнован, что-то случилось, нехорошее предчувствие. Выходит окушерка с печальным лицом и докладывает, что с младенцем все хорошо, родился наследник.... А вот мать... Ужаснувшийся император кидается в комнату и не может сдержать слез. Его любимая лежит бездыханная в пастели, а на руках у одной из прислуги - младенец. Стараясь сдержать слезы, что льются ручьем, мужчина подходит к мертвой супруге, садится у изголовья и, нежно взяв её ледяную руку, целует, прошептав: "Спасибо тебе, любимая! И прости меня..." Погладив жену по лбу, он встает с её пастели и забирает у прислуги мландца.
- Мой наследник. Мой единственный. Я назову тебя Сейгино. Муско Сейгино. Ты будешь приносить своему народу добро и справедливость. И будешь одаривать всех любовью.
Счастливый отец целует младенца в лоб и передает кормящей нянечке.

Киев, 1509г. Небольшой деревенский домик.

- Ах, тыж етишкин душ! Сын родилси!!! - выбежал на улицу бородатый довольный мужик. - Ай, тары-тары та-та! Ай, тынца-брынца, трын-трава! СЫН У МЕНЯ РОДИЛСЯ!!!! Сын!
Из избы выбегает грузная баба, лет под шестьдесят (на удивление, молодо выглядещая), с полотенцем и начинает орать на мужика и гонять его этим полотенцем:
- Чего, дурак, разорался? Ты б потише что-ли орал! Ефросинья-то твоя еще не отошла от родов-то! Ух, черт окаянный!
- Матушка, ну что Вы разорались-то сами, ей Богу? - отмахивался от полотенца мужик. - Я Ж ОТ РАДОСТИ!!! Отцом я стал, Зиноида Степанновна! Отцом!
 Мужик обхватил бабу, зажал в обьятиях и как закружил её в танце. Та заохала, запыхтела, а там и рассмеялась, обхватив мужика и приподняв его над землей.
- Эээх! Дурень же ты, Тимошка! А у меня ж тоже счастье! Внука вы мне с Ефроськой родили! Ох, молодцы! Ох, молодцы!.. Ах! А назовете-то его как?
- Так, как деда моего, Святослав.
- А пущай! Эй! Пронька! Пронька, етить твою! Ставь самовар! Праздновать будем!
А счастливая мать лежала с ребеночком в обнимку и шептала ему:
- Имя тебе мы дадим, Святослав. Только помни, это твоё имя. А что бы тебя никто не сглазил, звать тебя будут Юрий. Помни это, солнце моё!


Пять лет спустя.
На Киев нападает войско Хана Хазерит Реви. Они убивают мужчин, крадут женщин и детей. Деревушка не может против них устоять, а до царя вести не доходят. Дома горят, люди кричат. На земле лежит женщина, собой она ребенка стрятала, а сама не дышит уже. Мальчик плачет и маму зовет. Но она уже никога его не услышит.
- Мама! Мамочка! Мамочка, вставай! Надо бежать, мама! Мама!
Сзади слышен топот копыт. Мальчик, на подсознании, хватает рядом лежащую палку, и храбро поворачивается к всаднику. Тот смотрит на него свысока, сквозь алый шлем и протягивает ему казательный палец.
- Sajideine amom arob! - говорит всадник мальчишке.
- Отойди! УБЬЮ! - вопит мальчик и палкой размахивает.
- Kuna ransha!* (*ар. "Вот наглец!") - говорит всадник и поднимает лошадь на дыбы. Мальчик от страха падает на землю. Всадник гонит лошадь вперед, наклоняется максимально и хватает мальчишку за шкирку.
- Отпусти! Отпусти монгол! - орет мальчик, брыкаясь у встадкика под подмышкой.
- Я не моногол, а араб, - на ломанном русском отвечает ему всадник.- Не брыкайся, а то уроню! Мы и так оплошали, когда твою мать убили. Прости....
 Как искрене! Мальчик даже замер, глядя на шлем всадника. Только глаза видно. Этот араб в самом деле сожалеет о сделанном. Да и держит мальчишку крепко, но аккуратно, словно в самом деле спасает его. К всаднику присоединяется другой такой и обращается к нему:
- Teliamir Arob, men res safina?* (*ар. "Принц Ароб, этого на корабль?")
- Nama.Sel ouli muivokt lahelkt.* (*ар. "Да. Я буду позже".) - ответил всадник и, передав мальчишку своему напарнику, поскакал в другую сторону.
Второму пришлось послушаться и поехать с мальчишкой к пристани, на корабль.
Всадник доехал. У пристани их ждало большое судно, на котором уместилось бы целое войско. Всадника встретили двое мужчин, тоже арабы. Они взяли мальчишку и задали всаднику вопрос:
- А где, принц?
- Ароб-хан сказал, что позже будет, - ответил всадник и слез с лошади. - Отдал мальчишку и всё.
- Что ж ты не спросил?
- Так на своём Буране ускакал, как...этот самый буран.
- Ааах! Терпения на тебя не хватает, иншала!
- Помолчи! И без тебя тошно.
- А с мальчишкой, что делать прикажешь?
- Подождем господина, а там решим. Вообще-то, он приказал его на корабль принести. Наверное, к другим русским рабам.
- Ах, шайтан! Ничего сделать нормально не можешь.
- Помолчи и не ори, как уличная девка.
 Послышался топот копыт. Всадник и встречающие посмотрели в глубь ночной тьмы. Из нее им насвтречу выбегает всадник, на ходу спрыгивает с коня и бежит к встречающим, сняв шлем. Конь же делает небольшой круг и подбегает к конюхам, что спустились с судна забрать его. Мальчик же смотрит на всадника и видит лицо юноши пятнидцати лет, волосы темные кудрявые, глаза карие.
- Чего стоим, кого ждем? - спрашивает он встречающих.
- Господин, - обращается к нему тот, что с усами и большой серьгой в ухе, - Вас-то как раз и ждали. Куда мальчишку нам девать?
- На борт! Только не к рабам. Мы и так сделали непростительную ошибку. Убили мать этого малыша.
Усатый посмотрел на мальчика. У того, кроме красных глаз, и намека не было на то, что он растроен. Он скорее был заинтересован в арабском принце.
- Хорошо, - сказал второй, с белой щетиной. - А куда его тогда?
- Ко мне в каюту. Позаботимся о нем, как об арабе. И вырастим его арабом. Будет он мне названным братом.
Мужчины поклонились:
- Как скажете Ароб-хан!
Ароб прошел вперед, остановившись около мальчика и подал ему руку. Мальчик боязливо вжался в усатого. Ароб улыбнулся ему и встал на колено, что бы быть на одном уровне. Всадник был в шоке: принц и на колене перед рабом? Не к добру!
- Пошли, - сказал он мальчику на русском. - Мы с тобой пойти на корабль. Пойдешь? Я вреда тебе не принести. Я - друг.
Мальчик слегка ослабил хватку и смотрел на Ароба, как на что-то необычное, но интересное.
- Как тебя звать? - спросил Ароб мальчишку.
- Свя... - мальчик осекся и тихо произнес. - Юрий...
- Юрий? Хорошее имя. Меня - Ароб. Будем братьями. Пошли со мной, Юрий.
 Мальчик посмотрел на руку Ароба, затем на него. Парень улыбалмся и по нему было видно, что он готов ждать до тех пор, пока Юрий не привыкнет к нему. Но долго ждать на пришлось. Мальчик протянул Аробу свою руку и они вместе пошли на корабль.
И вот судно вышло в море.

На корабле все уснули, кроме капитана у штурвала и Ароба, что сидел с Юрием в каюте, втираясь к нему в доверие. Мальчик сидел на мягких подушках и смотрел по сторонам. Каюта принца была одной большой комнатой с персидскими коврами, подушками с позолоченными нитками, стояло два столика, шкафчик с посудой, полка с книгами и лампа обшитая бархатом светила над ними. Еще была и ширма, за которой Ароб переодевался в ночную рубашку. После переодевания он вышел из-за ширмы и подсел к Юрию. Мальчик отстранился. Ароб не торопился сдружиться. Выжидал.
- Лет тебе скалка? - спросил Ароб на русском, забыв слово "сколько".
- Сам ты скалка! - надулся Юрий.
- Я?...Скалка... Ой! Прости. Ха-ха-ха! С..Сколько тебе лет?
- Пять.
- Мне пятнадцать. У тебя есть братья, сестры?
- Нету. Я один у мамы...был...уууу....
Ароб подсел к нему ближе и, погладив по спине, протянул свой платок. Юрий отпихнул его в сторону и стал вытираться рукавами. Ароб слабо улыбнулся и стал успокаивать мальчика:
- Мне очень жаль. Я очень сожалею о том, что мои подчиненные сделали с твоей мамой. Я сам в семь лет матери лишился. Да и отец еле на ногах держится. Так что, я понимаю, какого это терять близких тебе людей. Тем более родителей.
 Ароб сам вытер своим платком лицо Юрия и тот, все еще дуясь и шмыгая носом, прижался к парнишке, спрятав лицо. Ароб погладил его по макушке и стал напевать на русском, стараясь все правильно спеть:
- Баю-баю, баю-бай, спи братишка засыпай. Гуленьки-гуленьки, сели к Юре в люленьку.Стали люленьку качать, стали Юру величать...
 И Юра начал засыпать. Но в последний момент...:
- Братик Ароб...
- М?
- Братик Ароб, а мама мне приснится?
- Конечно. Она за тобой с неба смотрит.
- Смотрит...
И все же мальчик уснул. Ароб аккуратно уложил его на подушки и лег рядом, чтобы Юре было не страшно.
Юра спал, ему снилась мама. Она улыбалась ему все так же добродушно, с такой любовью. Казалось, что она совсем рядом. Только руку протянуть. "Мамочка..." - шептал во сне Юра.
- Святослав, - заговорила мама, - ты сильный мальчик. Ты выдержишь! Рядом с тобой надежный друг. Он будет с тобой до конца своих дней. Можешь на него положиться.
- Мамочка... Мама! Я хочу быть с тобой! - плакал Юрий.
- Ты сможешь. Твое время еще непришло. Живи, сыночек! А я тебя подожду. Живи и будь счастлив. И пусть твой друг тебе поможет в твоем пути. С ним, ты встретишь еще больше друзей.
- Мама!... Я буду сильным! Буду! Я сильный, мама!
- Будь счастлив и прощай!....
- Мама!!!
Когда Юра проснулся, на корабле уже был шум и Ароба рядом не было. Мальчик подошел к двери и заглянул в щель. Он увидел, как команда борется с пиратами, что напали на корабль. Ароб тоже рубил злодеев. Но силы были не равны. Юра не знал, что делать. Вмешиваться нельзя, он только помешает. Но, старший брат там! И тут, Юра видит, как Аробу дают по голове и уносят. Мальчик выбежал на помощь:
- Братик Ароб!!!
Один из пиратов оглянулся на крик и был удивлен, увидев Юрия.
- У хана ведь один сын... Да и не похож он на араба, - размышлял он и пошел к мальчишке.
Схватив Юру за шкирку, он приподнял его и стал осматривать, как щенка. А Юрий брыкался и размахивал кулаками:
- Отпусти, морда!!! Убью!
Пират во все горло засмеялся. Промолчав в ответ, он вскинул Юру на плечо и потащил к себе на карабль. Араб, что был с усами и большой серьгой в ухе, кинулся помочь мальчишке, но пират выхватил саблю и стал биться с арабом.
- Отойдиии-иии-иии!!! - прорычал пират и оттолкнул араба в сторону. Тот пошатнулся, но не упал и взмахнул своей саблей. Но пират ловко перерезал ему брюхо, пока тот взмахивал своим оружием. Юрий ужаснулся. Неужели его опять настигает тот же ужас? Так пираты и унесли и его, и Ароба на свой корабль.
 Как оказалось, это были работорговцы. На корабль Ароба они напали, естественно, ради наживы. И они не прогадали. Сам сын хана Хазерит Реви и его названный брат славянин! За такие "туши" много денег отдадут. Прибыв в Ост Индийский порт пираты стали разгружаться и выводить рабов, что сковали одной цепью. Юрий шел следом за Аробом. У принца, на удивление, было спокойное лицо. Он шел вперед, не сопротивляясь, но будучи уверенным и непоколебимым. Юрий восхищался такой стойкости. Попав неведомо к кому, и повезет, если не извращенцам продадут, а взгляд Ароба был храбрым.
Бедных пленников поставили строем и каждого заставили опустить головы, что бы покупателей не смущал их голодный и изнеможенный взгляд. Тех, кто не хотел повиноваться, избивали большой металлической палкой. Юрий прижался к Аробу. Тот глянул на него, стараясь не поднимать головы и прошептал:
- Эй, дружок! Все хорошо. Просто не поднимай головы, ладно?
Юрий, не поднимая головы, кивнул и отстранился. Но тут он услышал, как шепчет Ароб. Он шепчет что-то на своем. Звучит, как молитва. Значит молится. Юрий, понимая в какой они ситуации,  сам закрыл глаза и начал молиться. Но внезапно, кто-то над ухом произнес нечеловеческим голосом:
- Дааа... Последний раз тебе это поможет.
 Юрий вроде как уже голову поднял, что бы посмотреть, кто шептал, но вовремя опустил её и искоса глянул на Ароба. Тот, вроде ничего не видел: стоит с закрытыми глазами и все молится. И молитвы его были услышаны. К "ленте" рабов подошли три грека. Они стали внимательно рассматривать привезенный "товар" и были удивлены, когда наткнулись на Ароба. Около него они и остановились.
- Подними голову, - заговорил старый грек  на арабском. Ароб поднял голову и посмотрел на мужчину. Увидев, что раб смотрит господину в лицо, один из пиратов подошел к нему и замахнулся палкой. Но ударить ему не позволил молодой грек, блондин с женсвенным лицом.
- Okelios Bernardo opouth dietakse*, (*греч. "Господин Бернардо так повелел"), - сказал пирату молодой грек.
Тот только недовольно щелкнул языком и опустил прут. Этот самый господин Бернардо, смотрел на Ароба, как на чудо света, а затем посмотрел в сторону, на Юрия. Не знаю как, но грек понял, что мальчик с Аробом. Он спросил это у него и получил положительный кивок в ответ. Бернардо помотал головой в раздумьях, а затем обратился к молодому:
- Fatis , meinete mazi tous . Emeis tha ta agorasoun.* (*греч. "Фатис, стой с ними. Мы их выкупим.)
Фатис поклонился и встал около мальчишек. Третий грек, высокий мускулистый мужчина, похожий на персонажа гречиских мифов, передал Бернардо мешочек с золотом. Старик подошел с мешочком к пирату и протянул ему его со словами:
- Беру этих двоих. Этот мешочек только за то, что бы вы их отцепили. Остальное... Ираклис!
Силач Ираклис стоял насмехаясь и накручивая на руку какую-то веревку. И тут он потянул за неё так сильно, что с другого конца рынка, на огромной скорости проскользил целый сундук денег. Пират вскочил с бочки, на которой сидел, и ошеломленно уставился на ящик. Старик продолжил:
- А это за принца и его друга. Вам должно этого хватить.
Пират взбодрился:
- Да за такие деньги хоть всех берите!!!
- Я отдаю их только за то, что не должно попасть в чужие руки ни под каким предлогом. Фатис, забирай мальчишек!
Фатис только коснулся цепи, а она уже треснула с сдвух концов от мальчишек. Юрий не верил в то, что происходило у него на глазах. Да и Ароб был удивлен этому не меньше. Фатис мотнул головой в сторону, приглашая за собой. Мальчишки пошли за ним.
 Греки привели Ароба и Юрия на свой корабль, где их уже ждала веселая команда.
- О! Боги, Вы только гляньте! - смеялся большой мужчина с седой бородой и в арабской одежде. - Сам Ароб-хан, к нам пожаловал!
- Ксенос, не ори так громко, - попросил спокойно господин Бернардо. - И чего это ты в арабские лохмотья оделся?
- Так я не араб, что ли?
- Тебе давно дали другое имя, не забывай, - поучающи припомнил мужчине Фатис.
- Чья б дудка дудела, тьхе!
- Stai zitto, e poi ha colpito!* (*ит. "Заткнись, а то врежу!")
Ираклис забросил Фатиса себе на плечо и потащил молча на корабль. Фатис начал брыкаться:
- Ираклис! Поставь меня на место! Слышишь, что говорю! Эй! Поставь меня!!!
Ксенос засмеялся:
- Ой, бошка дурья! Вот меньше со старшими ругаться будешь! Так его, Ираклис!... Ираклис?
Силач подошел к Ксеносу и его закинул на другое плечо.
- Стой-стой-стой! Эй, дружище, НЕ СМЕШНО!!! Эй! - вопил Ксенос.
- А надо мной, как гусь смеялся, вот ехидна! - буркнул Фатис.
- Ай, помолчи, иншала!
 Мальчишки засмеялись над моряками. Но это было еще не все представление. Как-только Ираклис показал свой зубоскал, Фатис и Ксенос нервно выдохнули:
- НЕТ!
Ираклис закружил их, как юла, и кружил до тех пор, пока эти двоя не закричали:
- ДОВОЛЬНО! МЫ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕМ!!!
Ираклис остановисля и поставил мужчин на место. Те зашатались как медведи, после спячки, а потом, оперевшись друг на друга, заговорили еле-еле:
- Фатис...давай мириться!..
- Да без проблем, старик...
Ксенос и Фатис глянули друг на друга, пожали руки и разошлись по разные борты корабля. Господин Бернордо сам немного посмеялся над этими петушками, а потом пригласил гостей на борт. Ароб поклонился головой и прошел вперед, Юрий за ним. Встретили их на борту вдружелюбно. Вся команда корабля окружила их и с интересом наблюдала за ними.
- Ой! Это же Ароб-хан! - вскрикнул кто-то из толпы.
Все тут же зашептались. Ароб вел себя спокойно, но по испарине на виске, Юрий понял, что его немного это напрягает. Вовремя подошел господин Бернардо. Все расступились. Мальчишки посмотрели на старика. Тот осмотрел толпу добрыми глазами и заявил:
- Никто не должен знать, что принц остался жив. Иначе, его опять попытаются выкрасть или убить! Мы должны доставить его в Эдирны живым и невредимым. Но для этого он должен пропасть для своего народа навсегда. Так что с этих пор, он для нас не принц Ароб, а наш земляк - Деноном. Всем ясно?
- Так точно! - ответила команда.
- Тогда все по местам! Мы отплываем!
Команда разбежалась кто-куда и через какое-то время, корабль уже был далеко от порта.
Мальчишкам выделили каюту, переодели, накормили и даже были рады тому, что Ароб был не против помочь им в знак благодарности. Следуя примеру старшего брата, Юрий тоже выполнял какую-нибудь легкую работу:найти вереки, помочь Фатису с готовкой, помочь прибраться в маленьких каютах. Со временем Юрий привык к новуму окружению. А что? Люди добрые, никто не обидит. Все, как одна большая и дружная семья. По крайней мере, до поры, до времени.
И вот корабль прибыл в Грецию. Точнее в Родос. Путешественников никто не встретил, корабль просто быстро разгрузился. Бернардо спускался с Ираклисом, позади него шел Фатис. Молодой был чем-то недоволен, что выразил в своем вопросе:
- Не накличем ли беду, господин Бернардо?
- Что-то чувствуешь, Фатис? - спросил его Бернардо. - Так говори прямо.
- На славянина мне плевать, а вот этот араб...
Бернардо остановился и повернулся к Фатису. Молодой грек не скрывал на своем лице отвращение. Тогда Бернардо сказал ему в ответ:
- Мальчики уготовленны нам судьбой. Кто-то из них, так или иначе, должен принести нам либо мир... Либо смерть.
- Вы так просто будете мириться с этим?! - возмутился Фатис, выпучив от страха глаза.
- Я верю в то, что предсказал Потрокл. Один из них должен прибыть сюда, что бы явить послание о новом могущественном зле. Второй, принесет нам мир и избавление от злого рока.
- Как же это глупо: ждать своей кончины.
- Ты уосмнился в своем господине?
- Я усомнился только в чужеземцах.
- Не забывай, что сам ты тоже не с этих земель.
На что Фатис возразить не мог. Сам он итальянец и прошлое его имя было Лорис Бьянки. Не из особо богатой семьи. На жизнь он зарабатывал тем, что играл на лютне. Да и голос у него был прекрасный. Как бы это смешно не звучало, но Вы слышали какой голос у оскопленных? Так вот, Лорису даже эту гадкую процедуру делать не пришлось. Голос будто сам утончался, когда песня начинала литься из его уст. Да и сейчас, на корабле, вся команда верит, что его красивый голос отпугивает сирен, так как они не могут с ним сравниться. К грекам Лорис попал, когда монголы поймали его семью на дороге: семья Лориса покидала Италию из-за чумы. Семью убили, а парня продали в рабство, какому-то богатому извращенцу, арабу. Навредить он ему не успел, так как господин Бернардо обменял его, на маленькую девочку, которая, как потом оказалось, на самом деле была взрослой женщиной двадцати пяти лет. Она пронзила богачу сердце острым кинжалом и потом больше её никто не видел. Лорису дали имя Фатис. Теперь он обязан своему господину жизнью, и готов ради него на всё. Но вот упорство Бернардо он не понимал. Когда-то, один предсказатель по имени Потрокл, предсказал Бернардо приход двух мальчиков с чужих земель. От одного он увидит смерть свою и своего народа, а от другого спасение. Один будет являться проводником самого сильного в этом мире зла, а второй прогонит это зло с греческих земель. Смертей не миновать, иначе, зло поглотит греческий народ. Бернардо смирился со словами прорицателя и, когда он рассказал об этом своей команде, Фатис не поверил в этот ужас. Он не мог спокойно слушать то, что говорил господин. Такой хороший и добрый человек, что является всей команде практически отцом, вот так смирится со своей смертью? Со своим юношевским максимализмом, Фатис не мог такого допустить, потому попросил Бернардо сделать его своей правой рукой. Старик не отказал, но попросил парня не делать глупостей. Фатис держался долго, до прибытия на борт мальчишек. Так что, Фатис на данный момент оказался в меньшенстве. Там и мальчишки сзади подкрались с остатками груза. Парень, почувствовав их спинным мозгом, оглянулся, ужаснувшись, и, скрыв презрение, дружелюбно им улыбнулся.
- Помочь, ребята? - спросил он их.
- Спасибо, Фатис, - ответил Ароб. - Я вот справлюсь, а Юрий...
- Я тоже сам! - возразил Юрий, таща за собой небольшой мешочек с сухофруктами.
Старик Бернардо посмеялся над упорством детей и добавил:
- От помощи отказываться не стоит, даже если труд доставляет вам удовольствие. Но, если вы так хотите, никто не будет против. Пойдем, Фатис, Ираклис. Мальчики пойдут за нами.
Мальчики поклонились и пошли за мужчинами. Идя вперед, Фатис слегка оглянулся и искоса посмотрел на детей. Все же не давал ему покоя араб. Как-то он подозрительно спокойно себя ведет. Даже когда был закован в цепях, он не шелохнулся. Если славянин выдавал хоть какие-то эмоции, то этот... Хладнокровия ему не занимать. Фатис отвернулся от них и цыкнул недовольно. Ароб, хоть и делал вид, что не смотрит на парня, но он заметил все его эмоции. Что, конечно, спровацировало его на ухмылку. Услышав хмыканье старшего брата, Юрий поднял голову и посмотрел на него.
- Alemiebdua, wenohnele norhobud huna,* (*ар. "Видимо, нам тут не рады".) - сказал он тихо.
Юрий не понял ни слова, но по интонации догадался, что Аробу не нравится этот  молодой грек.
Бернардо привел свою команду и новичков в какой-то большой шикарный дом. Всюду стояли статуи богов и всякие вазы с цветами. Длинная дорога, устеленная красным ковром привела их в большую залу с фонтаном, который изображал из себя Давида. Около фонтана сидели девушки, человек десять, в красивых йонских хитонах (нижняя ожежда) и пеплосах (верзняя одежда, платья). Ноги не обуты, волосы собраны у кого-то в коримбос, у кого-то в лампадион. И все с радостью встретили моряков.
- Господин Бернардо, Фатис, Ксенос...Как мы рады вас всех видеть! - трепещали "пташки".
- Полно-полно, - усмирял их  Бернардо. - Расступитесь! Сейчас мужчины устали с дороги. Приготовьте пищу. И примите новичков.
- А кто они? А где они? Молодые? Девушки? Парни?
- Дети! Успокойтесь, мои хорошие! Хе-хе-хе! Как же вы по нам соскучились... Ну, бегом, готовить! А мы потом в залу вернемся. Вот тогда нас и ублажать будете.
- Как скажете, господин Бернардо!
Ароб, глядя на девушек сказал Юрию:
- Мне это отцовский гарем напоминает. Вот тоже самое, не поверишь.
- А что такое, "гарем"? - поинтересовался Юрий.
Тут Ароб сообразил:
- Эм...рано тебе еще знать. Мелковат для этого.
- Я не мелковат!!!
- Хе-хе-хе! Верю-верю.
Рука Ароба легла на голову Юрия и погладила его. Юрий почувствовал тепло от этой руки, но...
- От этой руки ты и смерть свою найдешь! - раздалось около уха.
Юрий отошел от Ароба и успуганно уставился на него. За мальчишками проследил Фатис. Увидев удивление Ароба и ужас в глазах Юрия он подошел в ним и, встав между ними, строго позвал Ароба вперед. Мальчик пытался оправдаться, но парень его не слушал. Пришлось повиноваться. Как только Ароб отошел шагов на пять, Фатис сел на колено перед Юрием и, положив руки ему на плечи, спросил:
- Все хорошо? Он тебя не обидел?
- Нет, - ответил Юрий, мотая головой. - Братик Ар... Денон, меня не тронет.
- Тогда, чего же ты испугался?
- Со мной дяденька какой-то разговаривал.
- Дяденька?
Юрий молча помотал головой, а потом добавил:
- Я его позади брата видел.
Фатис запутался в словах мальчика. Он даже принял это за неудачную шутку. Посмеявшись над этим, парень встал с колена, разъерошил мальчику волосы и, взяв за руку, сказал с улыбкой:
- Тебе, наверное, показалось. Пошли, поедим. Это тебе с голоду кажется.

Команда собралась в зале, где девушки уготовили им уже всяких явств. Явились так же музыканты и заиграли. Девушки пустились в пляс соблазняя своими плавными переходами соскучившихся по ласкам мужчин. Особенно был активным Ксенос. Да, он был настолько пьян, что все над ним уже смеялись. Особенное удовольствие это приносило все тому же Фатису. И тут, глядя на то, как какая-то "Афродита" играется с пьянчугой, парень зашептался о чем-то с Бернардо и хитро улыбнулся. Тот подумал немного, улыбнулся заинтригованно и мотнул головой в сторону. Фатис поклонился, посмотрел на мальчишек, что наблюдали за танцовщийцами, и куда-то ушел. Через какое-то время музыка замолкает и со своего места поднимается Бернардо. Вид у него хитрющий. Только некоторые догадываются, что произойдет потом. Бернардо поднимает бокал и говорит размеренно:
- А сейчас,.. я бы хотел... пригласить сюда...одну очень интересную особу. Многие (!) её уже знают. А некоторым только придется с нею познакомиться. И так, прошу сюда нашу любимую Псему!
 Мужчины зааплодировали. Мальчики с нетерпением ждали появления актрисы. И тут, в залу является девушка в хитоне, а часть лица её прикрыта шалью. И тут, она начинает петь и танцевать. Голос тонкий, сильный и красивый. Мужчины поднимают бокалы и замирают слушая этот чарующий голос. Пьяный Ксенос развалился у ног танцовщицы  и смотрел на неё влюбленными глазами. Та, помолчав, засмеялась над стариком, позволила ему коснуться края платка, что висал вниз от шеи и пошла к мальчикам. Привыкший к таким выступлениям Ароб, гордо выпрямился и попытался рассмотреть красавицу. Мешала шаль, но глаза он увидел и почуял подвох. Но не придал этому значение. Девушка коснулась его лица, а потом обратила свое внимание на Юрия. Мальчик, смущенный вниманием, опустил глазки, покраснел до ушей, но потом, когда девушка, засмеявшись, убежала в сторону, все же посмотрел на неё с интересом. И вот, девушка замолкает, замирает, пристально смотрит на мальчишек и...снимает шаль вместе с париком.
- ФАТИС?!!! - вскрикнули мальчишки и несколько новечков в команде.
Парень не сдерживает дикий смех. Как и остальная команда. А вот Ксеросу не особо-то смешно. Все же понимая своим не трезвым мозгом, что его одурил пацан, начал что-то невнятно говорить, из чего можно расслышать только:
- Вот...ик...собака....П...псина...Бу....Псема...
- Ай, свинячья морда! - вкричал Фатис, изображая из себя истеричную базарную бабу, продолжая спектакль. - Вы только гляньте на этого пьянчугу, люди добрые! Глаза так залило, что не видит с кем он разговаривает!
- Да я б...ик... - продолжал бубнить Ксенос. - Что б тебя, шайтан! А если бы я тебя ущипнул за...не...эту... Чего у тебя там нет?
- Ха-ха-ха!  А язык-то вон как заплетается! Даже отсюда узелки видать! Ты бы глазки свои свинячьи промыл-то. А то ни одна приличная девушка с тобой не пойдет!
- Это хто ж со мной-то и не пойдет? Ммм?
- Ну, я!
Гогот стал громче. Мальчишки тоже смеялись. Спектакль продолжался не долго и закончился фразой Фатиса:
- Тебе бы с Дионисом на пару виноград испивать, а ты тут дев совращаешь! Страна Морфея по тебе давно скучает. Иди, проспись!
И парень толкает Ксеноса в лоб. Тот конечно же не может устоять на ногах и падает на сидящих друзей и мгновенно отрубается. Те, с громким смехом, перекладывают пьяницу на отдельные подушки и забывают о бедняге.
 Фатис подсел к мальчикам, оставшись в сценическом костюме, и в него "полетело" кучу вопросов. Парень усмирил любознаек и все им подробно рассказал:
- Голос у менят такой с рождения. Скажем, Божий дар. А в девушку каждый второй актер переодевается. Вы разве не знали, что мужчины в театре играют все роли, даже женские?
- А Вы во многих театрах играли? - спросил Ароб.
- Ооо! Ну, не во многих, но концерт пятый перед вами устроил, - ответил парень, накручивая на палец и без того волнистые после завивки волосы.
- А ты всегда тетенек играешь? - спросил заинтересованный Юрий.
- Могу играть и молодых юношей, но роль девушки мне нравится больше. Так можно играть с судьбами людей.
- То есть? - спросил Ароб.
Фатис посмотрел по сторонам, подозвал детей ближе и шепотом продолжил свой рассказ:
- Когда тебе приходится быть в тылу врага, или что-то разузнать о его планах, на это пригодится любое актерское мастерство. Но самый безпроигрышный вариант - это роль девушки.
- Почему именно девушки? - заинтересовался Ароб.
Фатис указал им пальцем на моряков, что нежились от женских ласк, что сидели у них на коленях.
- Видите? - спросил Фатис. - Все мужчины допускают к себе женщин. И никто не шелохнется, если вдруг у одной из них окажется нож и она проткнет им его сердце. А пока женщины ласкают и ублажают мужчин, из них можно вытянуть любую информацию. Поэтому, играя женщину, нужно большое актерское умение, что бы тебя не успели разоблачить прежде, чем твой кинжал пронзит сердце противника. Так что, женщин можно любить, но нельзя их подпускать, пока ты не уверен, что она не шпион...или мужик. Хи-хи-хи!
- Тебя хоть раз разоблачили? - не унимался Ароб.
- Раз я жив, значит ни разу, - ответил Фатис и щелкнул его по лбу.
Пока Ароб потирал лоб, Юрий посмелся. Фатис над ним решил посмеяться:
- А еще, девушек к себе подпускают маленькие дети, которые думают, что они им мамы родные.
Ой, зря он это сказал! Юрий обиженно надулся, резко встал и строго, почти по взрослому заявил, привлекая к себе внимание:
- У меня только одна мама и она любит меня!!! Все остальные девушки чучела!
- П-прости, парень, я ничего не хотел такого сказать... - попытался извиниться Фатис, понимая, что сказал что-то лишнее.
- Видеть тебя не хочу!!!
Юрий убежал. Фатис и Ароб  бросились за ним, но Ираклис остановил Фатиса. Тот брыкался вытянув руку и крича, но Бернардо подошел к нему и, взяв за руку, успокоил:
- Отпусти. Пусть. Мальчику надо выпустить свои мысли наружу. Денон ему как брат, так что с ним он будет откровеннее, чем с тобой. Подойдешь позже.
 Фатису ничего не оставалось, как-только успокоиться.
Юрий же прибежал к какому-то озеру и, стоя на склоне, кидал в него камни. Словно хотел отыграться на воде. Взмахнув рукой с очередным камешком, мальчик не успел кинуть его. Ароб схватил его за руку и мальчик обратил на него внимание. Ароб посмотрел на него и увидел эти красные и опухшие от слез глаза. Сильно его парень задел.
- Эх, Юрий! - заговорил Ароб, взяв из его руки камешек. - Я понимаю, как тебе больно, но ты пойми: Фатис не хотел ничего плохого говорить.
- Но он сказал, что все девушки - это мама, - оправдывался Юрий. - А мама у меня одна!
- Ха-ха-ха! Глупенький, он не это хотел сказать! Твоя мама была безусловно красивой. Другие девушки тоже когда-то становятся мамами, но уже для других детей.
- Но он сказал, что они для всех родные мамы!
- Опять ты не понял. Смотри, помнишь мы на карабле увидели собаку? А за ней котенок плелся. Помнишь, что нам кок рассказал о собаке и котенке?
- У котенка мама умерла, а у собаки - щенков её зохяева утопили.
- Верно. Котенок нуждается в маме, собака должна за кем-то ухаживать, что бы ослабить свою душевную боль. Вот они и сдружились: собака для котенка теперь как мама. А были бы её щенки живы, она бы с ними была. Как и котенок был бы с мамой, если бы она не умерла. О том и Фатис говорил: дети, что потеряли своих родителей, не все такие сильные, как ты. Они любят своих мам, но, как-только появляется добрая тетя - они бегут к ней. А чужой человек, не всегда может оказаться человеком с добрыми намерениями. И убить может.
- То есть, не все мамы добрые?
- Конечно! Как и все люди! Одна будет заботиться о тебе, другая выкинет за дверь. Одна будет тебя воспитывать, а вторая на произвол судьбы отдаст. Твоя же мама тебя до последнего вздоха защищала! Она отдала свою жизнь в обмен на твою.
Осознав каждое слово, что сказал Ароб, Юрий заплакал, но на это раз от счастья. Мама ведь снилась ему и уверила, что с ним все будет хорошо. И ей хорошо там, наверху. Ароб, с добродушной улыбкой, обнял Юрия по-братски, а потом кинул кемашек, что он до сих пор держал в руках, в воду. Вдруг послышались неукоюжие шаги. Кто-то торопливо спускался к детям стараясь не спотыкнуться. Это был Фатис. Не успев переодеться, он, пошатываясь и прикрывая возможно видные места,  прибежал к ним, что бы извиниться перед Юрием. Остановившись, буквально в трех шагах,  Фатис кое-как поклонился и, не поднимая головы, стал извиняться.
- Юрий, прости меня за мои слова, - говорит. - Я, честно, не хотел ничего плохого говорить. Прости меня!
Юрий улыбнулся и сказал:
- Я и не обижаюсь уже. Прощаю!
Фатис резко выпрямился, не ожидав такого быстрого развития событий. Мальчики стояли и смеялись над ним. Парень не обиделся и даже сам улыбнулся. Все же лучше, чем Юрий будет ходить и дуться на него.
- Ладно, идем домой, - сказал Ароб. - А то у Фатиса уже гусиная кожа на ногах.
- Чего?! - взвизгнул Фатис, прикрываясь. - Куда это ты там смотришь, мелочь пузатая?
- Гусиная кожа-гусиная кожа! - смеялся Юрий. - Побежали! Я теперь знаю, как Фатиса буду звать! Гусиная кожа!
Юрий убежал вперед всех. И вовремя. Фатис схватил Ароба за шею и, сдавив её, говорит ему в лицо:
- От мальчишки, от господина Бернардо, от всей команды держись подальше! Увижу тебя рядом с кем-нибудь, тебе не сдобровать.
- Фатис... о чем...ты?  - еле-еле произносил слова Ароб, держась за руку Фатиса, что бы тот ослабил хватку.
- Ты сам знаешь, о чем. Скажи спасибо, что я не использую полную силу. Помнишь, я говорил про божий дар? Вместе с тонким голосом, мне дарованна сила Геракла. Мне достаточно одного косания, что бы все твои вены полопались.
После этих слов, Фатис отпустил Ароба и пошел вперед. Ароб попятился назад от дизориентации в пространстве и упал на край воды. Потерянный и мокрый он смотрел влед уходящему Фатису и не понимал такого отношения к себе. Чем он не понравился этому парню? Но тут, как гром среди ясного неба, раздался топот копыт и конское ржание. Ароб резко посмотрел в сторону и увидел всадника в черном плаще на черном, как воронье перо, коне. Животное содрогалось, вставало на дыбы и дико ржало. Ароб замер в оцепинении. И тут всадник погнал коня на мальчишку. Тот вскочил, но убежать не смог. Конь остановился пред ним и снова встал на дыбы. Мальчик прикрыл лицо, что бы копыта по нему не попали, а потом снова упал. Животное успокоилось и встало боком перед Аробом. Всадник снял капюшон, показав свою черную морду с острыми челюстями и глазами со зрачками как у лягушки. Ароб смотрел на него и не мог от ужаса оторвать глаз. Перед ним точно был не человек.
- Ты-то мне и нужен, - заговорило чудовище и протянуло руку Аробу. Мальчик пришел в себя и не медля вскочил, схватив один из камешков,  кинул чудищу в голову. Тот не шелохнулся, в то время, как конь затряс головой, подпрыгнул и заржал. Но сразу успокоился.
- Кто ты такой? - скалился Ароб и позвал на помощь Фатиса. Но тот, как не слышал его. Скрылся где-то наверху.
Всадник продолжил:
- Зовешь на помощь того, кто минуту назад тебя чуть не придушил? Это каким же дебилом быть надо? А?!
- Что тебе от меня нужно, шайтан?
- Первое! Я не шайтан. ВТОРОЕ!!! Этот Фатис в ночь на субботу, то есть - завтра, послезавтра - пронзит твоё тело клинком.
- С чего я должен тебе верить? И кто ты такой? Говори!!!
Всадник улыбнулся не по-доброму и, схватив парня за тогу, притянул к себе и нашептал:
- Моё имя ты узнаешь только несколько лет спустя, когда будешь подыхать от руки преступника, которого пытался поймать. Поэтому, если хочешь узнать кто я и кто в ближайшее время убьет Ксеноса, послушай меня. Когда убьют Ксеноса, следом сдохнешь ты!
- Кто его убьет?
Всадник  поднял парня над землей и кинул на склон подальше от себя и от воды. Жестко приземлившись на землю, Ароб еле поднял голову и посмотрел вниз на воду. Всадник исчез у него на глазах, со словами:
 - Не игнорируй смерть человека, иначе сам с ней станцуешь свой последний вальс.
Ароб попятился назад и еще долго сидел замерев с выпученными глазами. Только он хотел убежать, как в его сердце прилетела стрела и пронзила его.

Парнишка очнулся в белой комнате. Около него сидел Юрий и спал, положив голову на койку. Ароб приподнялся на локти, удивленно осматривая окружающее его помещение. Спальня. Но чья? И что странно: его, вроде, стрела пронзила, а сайчас он целехонький. Ни царапинки. Страшный сон? Но когда он начался? Когда Ароб отрубился? Паренек коснулся макушки Юрия и аккуратно провел ладонью. И только сейчас он заметил: правый глаз плохо реагирует. Сначала Ароб закрыл его: вроде нормально. Закрыв другой глаз и двинув кистью руки он понял, все замедляется. Каждое движение он может отчетливо разглядеть и предсказать какое-будет следующее дейсвтвие. Обостряется и чутье. Юрий просыпается, дверь - открывается. Парень открыл оба глаза и все улеглось на свои места. Как и должно быть. В спальню входит господин Бернардо в сопровождении Ираклиса. Вид господина был взволнованным. Видимо, что-то случилось.
- Хвала Богам! - вскрикивает тот, размахивая руками.  Ты жив,  Денон!
- Что случилось? - спрашвивает Ароб, припоминая встречу со всадником.
- Мы нашли тебя на холме у озера, без сознания, - ответил Бернардо, подойдя к Аробу. - Думали, ты пропал или тебя убили. Но с тобой все хорошо.
- Господин Бернардо, я же вижу, это не всё. Что-то еще случилось?
Бернардо и Ираклис тревожно преглянулись и старик ответил:
- Ксеноса этой ночью нашли мертвым... в своей спальне.
- Убийцу нашли? - всколохнулся Ароб.
- Одна из девушек. Утром она сама пришла с повинным.
Аробу не верилось в то, что все так просто решилось.
- Что она сказала? - спросил парень.
- Сказала, что он попытался её изнасиловать, и, защищаясь, она в состоянии аффекта схватилась за нож и убила его.
Вроде стандартная ситуация. Но как-то странно, что девушка сразу сдалась. Она скорее промолчит, чем все узнают о позоре. А с другой стороны: почему никто не слышал её крики о помощи? Что-то тут не так. Да и как помнится, Ксенос уснул после хорошей попойки. Со своим связанным языком и ватными конечностями он просто бы не смог домогаться. Ароб захотел в этом разобраться. Он и уже проснувшийся Юрий, стояли около места, где нашли труп Ксеноса, держась за руки. Парень осмотрел помещение, окружающие предметы и попросил показать найденный нож. Подержав оружие в руке, он обнаружил граверовку: "B.L."
- "Б.Л."... - произнес вслух Ароб и задумался. - У кого здесь такие инициалы?
Господин Бернардо сам задумался и ответил растерянно:
- Ни у кого. У всех новые имена, а старые уж давно никто не помнит.
- Видимо, кто-то помнит, - сказал Ароб.
Тут он решил проверить свой глаз. На что его новая способность горазд. Он закрыл правый глаз и левым усавился на нож. Через многвение у ножа появился рот и он заговорил металлическим тонким голоском на итальянском. Ароб ни слова не понял пока не расслышал в этих словах то, что скорее всего напоминало имя, что подходило к инициалам. Тогда парень снова вспомнил слова всадника. Немного пошевелив мозгами, Ароб догадался, кто мог это сделать.
- Господин Бернардо, можно посмотреть на девушек, что остались в доме?
- Что-то не так?
- Просто боюсь, что одна из них сегодня снова кого-то убьет.
Слова Ароба поразили всех. С чего он взял, что кто-то еще осмелится убить кого-то? Бернардо, не сомневаясь ни в чем, повел мальчика к девушкам. Тех уже доставили в залу и построили в ряд. Девушки все перепуганны и взволнованны. Ароб смотрел на них и внимательно разглядывал каждую. Тут в залу входит Фатис и видит эту картину.
- Что тут происходит? - спрашивает он Бернардо.
Ароб ему отвечает, не отрывая глаз от девушек:
- Сегодня ночью я хочу написать стихи. Для этого мне нужна муза. Вот я и ищу ту, с которой мне будет сподручнее. Можешь остаться и посмореть.
Фатис принял это за хамство и наглость, но все же остался. Через какое-то время взор Ароба упал на хрупкую девушку с белыми волосами и голубыми глазами.
- Сегодня она должна ко мне прийти. В одиннадцать.
Сказал так, что бы все слышали. Странно? Юрий не мог до конца понять, что происходит. Он потянул Ароба за край тоги и спросил:
- Зачем это братику?
Ароб улыбнулся и склонился к Юрию:
- Сам потом все поймешь. Сегодня ты будешь спать в моей комнате один. А я переберусь к Ксеносу. Он, вроде, один в комнате был?
- Один, - ответил Бернардо. - Но, что ты задумал?
Ароб промолчал в ответ и пошел в другую сторону. Никто так и не понял намерений мальчишки. Бернардо попросил Фатиса унести нож. Парень поклонился и скрылся с ножом.

Ночь. Ароб сидит за столом и ждет прихода девушки. В дверь постучались.
- Войдите! - ответил Ароб, не отрываясь от бумаги и пера.
В комнату вошла девушка. Та самая, на которую показал парнишка. Ароб повернулся к ней. Та замерла в сторонке, потом поклонилась покорно. Лицо прятала под вуалью.
- Как тебя зовут? - спросил Ароб.
Девушка ответила тонким голоском:
- Афина.
Ароб прищурился:
- У тебя акцент. Это твое настоящее имя?
Девушка заметно растерялась и кивнула головой. Ароб, как бы случайно, потер правый глаз, глядя на девушку левым. То, что он увидел, не вызвало особого удивления. Только огорчение нахлынуло на него. И страх. Сердце затрепетало. Сейчас он понимал, что находится в опасной ситуации. Но в какой-то момент страх пропал, а тело отказывалось поклоняться. Ароб видел все своими глазами, но не контролировал ни голос, ни жесты.
- Дай мне свою руку.
Девушка медленно подошла к мальчику и протянула ему руку. Ароб взял её и стал разглядывать. Немного погодя, он заговорил:
- Странно, но рука сильная. Даже слишком.
- Это Вы так странно заигрываете, юный господин? - поинтересовалась девушка.
- Это ты странно себя ведешь. Сними вуаль.
- Ч-что?
- Сними! Я же должен видеть лицо своей музы. Тем более, я видел твое лицо раннее.
Девушка недовольно цыкнула. Дрожащими руками она медленно сняла вуаль и опустали голову, что бы не видно было лица.
- Хитрюга, - усмехнулся Ароб. - Голову подними!
- Да, что б тебя, - сказала девушка грубым голосом и достала из-за пазухи клинок, которым был убит Ксенос. Ароб увернулся от ножа и отошел в сторону.
- Тебя впервые раскрыли, Фатис? - обратился он к девушке.
Девушка выпрямилась, повернулась к Аробу и распустила прическу. Да, это был Фатис. Его гневный взгляд пропитал его глаза, что блестели стальным блеском, а рот скривился в отвращении.
- И как ты только понял, что это я? - бесился парень.
- Это ты убил Ксеноса? - спрашивал Ароб. - Зачем?
- Бесил меня этот старик и всё! Хех! Гребанный бабник... Всех баб перелапал! Не понимал, что эти тонкие и хрупкие существа - женщины - это не только куклы для мужских утех, но и цветы, которым нужна забота и любовь!
- И ты решал, что он только их портит? Потому и убил его? А чем же тебе я помешал? И почему та девушка взяла твою вину на себя.
- Она, глупая, любила меня! Потому и все свалила на себя! Глупая...глупая...тчи! Теперь она сидит в заточении... А тебя я хочу убить, так как такие как ты, только и умеют, что все присваивать себе! Вы, высокомерные арабы, все хотите прибрать к рукам через силу! Жадные, ненасытные, монстры!!! Бернардо предстказали смерть от руки одного из вас!
 В этот момент дверь тихонько заскрипела. За парнями подглядывал Юрий. Скрипа никто не услышал, потому разговор продолжился.
- Считаешь что я могу убить Бернардо? - недоумевал Ароб.
- И не только его! - ответил Фатис протянув нож в сторону парнишки. - Зная твою сущность, ты можешь убить всех, кто тебя окружает! И славянина того не пожалеешь! Строишь из себя перед ним братика, а сам - двуликая мразь! Все арабы такие!
- Кто бы говорил. Сам имеешь множество личин, переодеваясь и играя чужие жизни в спектаклях. И все это используешь во зло.
- Я?! Во зло?! Ха-ха-ха! Сам-то ты знаешь, что такое зло? ЗЛО - ЭТО ТЫ! Я даже сейчас вижу, что ты окружен этим смрадом!
 Юрий пригляделся к Аробу и увидел, что вся его левая половина покрыта черной прозрачной пленкой, больше похожей на колыхающиеся языки пламени. На его лице видно красные узоры и дикую улыбку. Испугавшись, мальчик побежал за помошью.
Фатис продолжил:
- Эта тварь вокруг тебя... Ты поклоняешься Аиду? Гекате? Или и тому и другому? И как ты понял, что это я убил Ксеноса?
Голос Ароба стал металическим и двойственным, словно говорил он и еще кто-то:
- Я не поклоняюсь ни тому, ни другому. Я то, что ты назвал истинным злом. Я - это я, а не мальчишка. Инициалы на ноже - Б.Л. - это ведь твое настоящее имя? Бернардо мне рассказал о тебе, после того, как он передал тебе твой нож. Итальянец с тяжелой судьбой. Узнать имя было не сложно. Тем более мне. Бьянки Лорис - я тебя видел еще тогда, в цепочке с рабами. Уже тогда я знал, что из тебя выйдет верная, но ревностная псина. Готов задницу господину лизать, лишь бы больше не попасть ко всяким уродам в лапы. И от того сам становишься таким уродом.
- НЕПРАВДА!
- Как же так? А что ты делаешь сейчас? Ты пошел против воли Бернардо и пристаешь к бедным мальчишкам. Ты убил Ксеноса, лишь бы свалить на доверчивую и влюбленную в тебя девоньку. Она ведь не сама полезла на ражен. Это ты её заставил! Сила есть - ума не надо...
- Замолчи!!!
- А она, глупая, повелась. Умереть от руки любимого или отсидеть срок за него? Конечно второе...
- ЗАМОЛЧИ, Я СКАЗАЛ! ЗАМОЛЧИ!
- Закрой пасть, писина! Правда уши режет и глаза колит? Актер...воистину актер...
- ДА! Да! Я убил Ксеноса! Я пошел против воли этого старого пердуна!!! Раз он не верит мне, я хотел убить тебя лично!!! Хочешь меня сдать? Пожалуйста! Но у тебя больше не будет доказателств!!!
Ароб, видя что будет дальше, схватил Фатиса за руки, прежде, чем-тот перережет себе горло. Да, кому-то умереть легче. Дверь медленно открывается и парни замерают. В дверях стоят Юрий, Ираклис и господин Бернардо. Фатис побледнел. Неужели они все слышали? Вопрос прочитался в его глазах и Бернардо, опустив печально глаза, разочаровавшись в Фатисе, сказал строго и тяжело:
- Так вот какой ты на самом деле, Фатис... Нет. Лорис Бьянки. Ты не заслуживаешь своего героического имени. И дара твоего тоже. Я тебе даю шанс: просто уйди и будешь прощен.
 Лорис хотел бы не слышать этих слов. Все рушилось у него на глазах. Это не то, чего он хотел и ожидал. Как жить дальше с таким позором? Как?
- Г-господин...Бер...
- Уходи, Лорис. Прошу.
Из глаз Лориса покатились слезы. Ненависть к Аробу возрасла и он перестал себя контролировать. Он отпихнул от себя мальчишку и тут же перерзал себе горло. Все замерли в оцепинении. Только господин Бернардо смотрел на это презрительно, как на позорное зрелище. Юрий, увидев, как человек погибает от своей же руки, прижался к старику и заплакал от страха. Ароб, прийдя в себя, еще долго не мог понять, что с ним происходило, и что Лорис в самом деле оказался преступником. Бедный отчаянный парень... Эти испытания не под силу ему. Он слишком слаб, что бы пережить все то, что с ним случилось. Хотя, люди и не в такие беды попадали и все же выбирались.
- Видимо, его тоже окутал бес, - сказал Бернардо, глядя, как подозванные моряки уносят тело Лориса, завернутое в белое покрывало. И тут старик задумался:
- Перезал горло, значит? Видимо, этот дар был ему ненавистен сильнее, чем что-либо.
Ароб, стоя рядом с господином, спросил:
- Почему Вы так решили?
- После одного задания он вернулся весь в синяках, прикрытый ниже пояса полотенцем...
Ясно. Все же его уже разок раскрыли и воспользовались этим.
- Но, почему он не воспользовался силой? - поинтересовался Ароб.
- Целью был его лучший друг. Но, видимо, между ними было что-то большее, чем дружба. Прямо как Гефестион и Александр.
Ароб промолчал. Один дар проклял Лориса, второй был ему не нужен. А его преданность погубила его. Из таких людей ничего не выходит. К Аробу подошел Юрий:
- Почему Фатис убил себя? - спросил испуганный Юрий.
Ароб все так же поерошил Юрию волосы на макушке и ответил коротко и ясно:
- Кому-то умереть легче...