Распад ЕС

 
   Распадется ли ЕС? Думаю,что скорее всего - да. Первой выйдет Великобритания, так как ей нет смысла тянуть на себе все ЕС. Затем ЕС распадется на мини сообщества, скандинавы с прибалтийцами. Южане с южанами. А серединочка сама собой сформируется. И этот процесс уже начался.
   Вот, что об этом пишут в массмедиа: "Палата общин парламента Великобритании отклонила инициативу о проведении национального референдума по вопросу выхода страны из Евросоюза (ЕС), сообщает Би-би-си. По итогам голосования 483 члена парламента высказались против,
111 человек поддержали данную идею. При этом из голосовавших за проведение референдума оказались 80 консерваторов, которые не согласились с решением своего лидера Дэвида Кэмерона, высказывавшегося против."Если он (Д.Кэмерон — прим.РБК) не может заручиться поддержкой своих однопартийцев, то как он может быть уверен, что его аргументы интересны Британии?", - прокомментировал  итоги  голосования  лидер  лейбористов  Эдвард  Милибэнд.
Политологи отмечают, что подобная ситуация указывает на серьезный внутрипартийный раскол у консерваторов. Инициатива, по которой проходило голосование, заключалась в проведении до мая 2013г. референдума со следующими вариантами: покинуть ЕС, остаться на условиях изменения условий участия или остаться при сохранении действующих условий. Петицию с подписями 100 тыс. британцев передали в офис премьера на Даунинг Стрит в сентябре 2011г".
   "Кризисная трасса, по которой последние три года движется Евросоюз, в ноябре круто пошла вверх. В трех странах проблемной пятерки ЕС пали старые правительства.
В Италии, уступив кресло беспартийному премьеру-технократу, ушел Сильвио Берлускони,
провожаемый криками радости противников слева и вздохами облегчения бывших сподвижников справа. Несколькими днями раньше покинул пост впавший в отчаяние греческий премьер-социалист Георгиос Папандреу, и его место тоже занял технократ. А в Испании скомпрометированные отчаянными мерами экономии социалисты проиграли выборы своим историческим правым соперникам – Народной партии.Таким образом, цикл падения правительств в группе PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция, Испания)полностью завершен
(в Ирландии и Португалии власть сменилась еще весной и летом).Новые правительства во всех этих пяти странах объявляют, что продолжат курс на затягивание поясов и сделают все,
чтобы остаться в еврозоне. Однако народы выказывают куда меньшее хладнокровие, чем политики. И еще больше накаляют атмосферу последние новости из держав более благополучных, от которых группа PIIGS ждет спасительных денежных вливаний. Неожиданно зашаталась Франция. Пошли разговоры о возможности снижения ее долгосрочного рейтинга,
подскочили процентные ставки по ее гособлигациям, что свидетельствует о сомнениях в способности этой страны выплачивать свои собственные долги. А в единственном большом государстве ЕС, которое пока еще стоит крепко. В Германии, все чаще звучат призывы сосредоточиться на собственных делах и перестать кормить Европу. ЕС и его сердце — еврозона — приближаются к решающему испытанию на прочность. Объединение полумиллиарда людей в Евросоюзе и переход двух третей из них на единую валюту – одно из величайших начинаний в мировой истории. Но в проект изначально были заложены кое-какие дефекты,
образно говоря — мины, которые сейчас и взрываются. Расхожее объяснение происходящего сводится к тому, что Евросоюз слишком "пестр", в нем слишком велики разрывы в уровне развития – в Люксембурге, к примеру, ВВП на душу вдесятеро больше, чем в Румынии.Простота этого объяснения обманчива. Не румынская бедность тащит Евросоюз ко дну, а греческое богатство. Сравним две страны, входящие в ЕС, между которыми разрыва в уровне благосостояния как раз и нет — Грецию и Чехию. В обеих державах примерно одинаковое население (по 10-11 млн жителей) и примерно одинаков размер экономики (по 2% от всей экономики Евросоюза). В Греции в 2010-м ВВП на душу (вычисленный по паритету покупательной способности) составлял $29 тыс. 600 (около 90% от среднего уровня в ЕС),
в Чехии — $25 тыс. 600 (около 80% от среднего уровня в ЕС). Можно сказать, сестры-близнецы. С той разницей,
что дефицит греческого госбюджета – 10% ВВП, а чешского – почти втрое ниже; у Греции госдолг – 150% ВВП, а у Чехии – 40% ВВП. Греческий товарный экспорт в прошлом году был $23 млрд, а импорт — $60 млрд, чешские же экспорт и импорт были куда больше
и при этом сбалансированы (соответственно $117 млрд и $114 млрд). Греция по всем параметрам — явный банкрот, а в Чехии — просто некоторые трудности, которые вполне можно преодолеть собственными силами. И еще один нюанс — решающий: Греция вступила в зону евро, как только представилась возможность, и даже специально подтасовала ради этого свою статистику. А Чехия, хотя имела возможность и даже обязана была туда вступить по экономическим показателям, до кризиса всячески оттягивала этот момент, сохраняя национальную валюту. Ну а сейчас этот вопрос завис сам собой. Против вступления Чехии в еврозону с самого начала категорически выступал ее президент Вацлав Клаус, архитектор перехода этой страны к капитализму, да и вообще отец современной Чехии,
в свое время настоявший на разделе Чехословакии на два государства ("чтобы не кормить словаков"). Кстати, словаки, достаточно удачно поднявшие свою страну и без чешской помощи
(а может быть, именно потому, что на нее расчета уже не было), все необходимые экономические стандарты ("маастрихтские критерии") обеспечили и в зону евро аккурат перед кризисом вступили. И теперь клянут себя и ЕС. В августе сенсацией стали неполиткорректные заявления в адрес Евросоюза спикера словацкого парламента, либерала Рихарда Сулика:
"Это же настоящий Советский Союз! Нам никто не сказал, что мы будем платить миллиарды и миллиарды на греческие пенсии, и итальянское черт знает что!".
   Впрочем, это эмоции. А если без них, то одни страны ЕС рассматривали евроинтеграцию
как способ ускорить свое развитие, а другие – как способ подключиться к неисчерпаемым
(как им до недавнего времени ошибочно казалось) ресурсам. Вступив в еврозону, Греция получила доступ к большим деньгам и, не будучи сама богатой и развитой страной,
быстро приучилась жить почти так же богато,
как самые продвинутые ее собратья по этой зоне.И теперь дело даже не в том, что она в долгу как в шелку. Допустим, долги старшие братья за нее выплатят. Но никто уже не согласится финансировать ее дальнейшую жизнь не по средствам.Грекам придется жить,
сообразуясь с реальным уровнем развития своей страны, то есть заметно беднее, чем они привыкли. В этом весь драматизм ситуации. Перед другими участниками PIIGS перспектива та же самая, хотя и с разной степенью радикализма.Единая наднациональная валюта – это великое дело. Но все участники должны играть по одним правилам.
Маастрихтские критерии (выполнение которых формально является обязательным для всех стран еврозоны) как раз и претендуют быть такими правилами. Они требуют, чтобы дефициты госбюджетов были не больше 3% ВВП, госдолги не поднимались выше 60% ВВП, инфляция была низкой и т.п.Все это было бы весьма неглупо, если бы не четыре вещи.Во-первых, сами же изобретатели евро, Франция и Германия, еще в докризисные годы повадились сводить свои бюджеты с превышением маастрихтского трехпроцентного лимита. Эти державы были слишком велики, чтобы какие-то там органы ЕС рискнули сделать им замечание. Немцы и французыисходили, видимо, из того, что "рука меру знает". Но для слабых и лукавых собратьев по еврозоне это стало сигналом, что если очень хочется, то все более или менее дозволено, а правила запросто можно нарушать.Во-вторых, стандартная антикризисная терапия, пусть устаревшая и плохо работающая, но до недавних пор общепринятая,
предписывает во время циклического спада резко увеличивать бюджетные дефициты и, не задумываясь, наращивать госдолги. Поэтому после 2008-го повальное нарушение маастрихтских критериев временно обрело еще и этакую научную респектабельность.
В-третьих, создавая единую валюту, страны-участницы организовали Европейский Центробанк
(кстати, весьма добросовестно работающий), но не создали европейский Минфин,
чему помешали не столько легкомысленные испанцы и греки, сколько те же немцы и французы,
не готовые отдавать такой кусок своего суверенитета в какие-то "коллективные руки" —
они даже сейчас этого не хотят. Поэтому никакого механизма контроля за дефицитами и госдолгами как не было, так и нет. И, наконец, в-четвертых — и это, может быть, даже поважнее всего вышесказанного — кроме формальных цифровых критериев есть более глубокие вещи, которые в цифрах не выразить. Но именно на них стоит евроинтеграция. Это, например, жизнеспособность экономики каждой отдельно взятой страны. Не особо богатая Польша в этом смысле, видимо, прочнее, чем Испания, которая до недавних пор выглядела вполне процветающим государством, а проблемная (в смысле дефицитов и долгов) Ирландия со своей весьма живой и конкурентной экономикой прочнее, чем Польша.Еще один момент – качество государственного аппарата. В Италии, скажем, оно кошмарное, что сводит на нет главный козырь этой страны — чрезвычайно высокий уровень развития ее северных регионов.
Не стоит также забывать о готовности народов идти на жертвы ради проекта единой Европы и составляющих его подпроектов, вроде еврозоны. Когда лопнет терпение у немцев, и они откажутся платить за других? Или в какой момент иссякнет терпение у португальцев,
и они откажутся снижать свой жизненный уровень? Это никому неизвестно, но скоро будет проверено на практике.Ну а пока можно только коротко оценить нынешнюю ситуацию
в каждой из стран PIIGS — с пониманием того, что дело не только в них.
Греция. Огромные дефицит госбюджета, госдолг и торговый дефицит. В то, что эти проблемы можно решить, оставив страну в еврозоне, уже мало кто верит. При любом повороте событий,
грекам в десятые годы придется жить совершенно не так, как в нулевые.Португалия. Тот же набор "греческих" проблем, но в смягченном виде. Например, госдолг еще не превысил 100% ВВП, а импорт "всего" в полтора раза больше экспорта. Старшие европейские братья хвалят португальцев за то, как решительно они затягивают пояса. Но главный вопрос тут, пожалуй, уже в том, как оживить португальскую экономику, как сделать, чтобы она росла, а не падала. Пока это не получается.Испания. Тут примерно те же трудности, что и в Португалии,
но с одним преимуществом: испанский госдолг сейчас меньше 70% ВВП, хотя и быстро растет.
И главная задача та же — оживить экономику. Идя на выборы, Народная партия уверяла, что знает, как это сделать, –уменьшить госконтроль и сократить налоги. Но возможен ли курс на уменьшение государственных доходов при необходимости одновременно ликвидировать бюджетный дефицит, а значит, еще более стремительно уменьшать расходы, в первую очередь,социальные?Италия. Дефицит бюджета не так уж велик. Мер, только что узаконенных итальянским парламентом, если они действительно будут исполнены, хватит, чтобы свести концы с концами и зажить по средствам. Беда в другом – в огромном внешнем долге (больше 120% ВВП). Обслуживать его стоит все дороже, потому что доверие падает, ставки растут, а Германия на спасение такой большой страны раскошеливаться явно не собирается.Ирландия. Возможно, худшие дни, когда здесь рухнула банковская система (позже спасенная властями ценой мирового рекорда по размерам бюджетного дефицита), позади. У Ирландии есть высокоразвитая и живая экономика. Дальнейшая ее судьба зависит, скорее, от общего хода европейских событий.А эти события приближаются к кульминации,к неким решениям исторического масштаба.
С одной стороны, заведомо нерешаемых проблем нет ни в одной из перечисленных стран
(за исключением, возможно, многострадальной Греции). С другой, — в странах-локомотивах Евросоюза растут собственные экономические проблемы, а главное, идет на убыль терпение народов. Достаточно скоро европейцы должны будут решить, согласны ли они заплатить цену,
необходимую для спасения своей валюты и своего супергосударства. Цена хоть и не фантастическая, но высокая. Придется ведь не только расплачиваться за старые ошибки,
но и переделывать то, что было неудачно построено. Как и все пути к великим целям, европейский путь – тернистый. Ошибались те, кто воображал, что это автострада.
Сергей Шелин"Rosbalt.ru Googl