56. Шатрище

56. Шатрище
На следующий день, проснувшись в хорошем настроении, Иван, вспомнил, что извозчик, довёзший его до Див, упоминал высокую гору Шатрище, возле которой они ещё не бывали, и предложил Арнольду посетить её. Конечно, тот сразу согласился. Как лучше туда добраться, им подсказала хозяйка их жилища.
И вот они уже подходили к самому подножию горы, где находился маленький хуторок, спрятанный в лесистых пригорках, и мимо которого вела тропа к горе. Как им сообщила старуха, там жил старик и его приёмная дочь Акулина, добровольно охранявшие древние святыни.
Узкая тропинка привела их к уютному домику, перед которым на скамейке сидела совсем молоденькая девушка в алом платье. Она ярко выделялась среди белизны дома, привлекая к себе внимание. Розовая повязка с жёлтыми полевыми цветами на голове, делала её лицо особенно привлекательным.
Было такое ощущение, что она кого-то поджидала. Сверкая в улыбке своими белыми зубками и забавляясь нашим радостным изумлением перед её неожиданно поразившей нас красотою, она первая сказала:
-«Куда торопимся, молодые люди»?
Мы подошли к ней, и Арнольд игриво спросил:
-«Хотим осмотреть ваши горы. Не подскажете ли нам, что интересного можно увидеть в вашем чудесном краю»?
Хозяйка домика ответила:
-«Я - Акулина. У нас всё интересно. А вы откуда будете»?
Арнольд, назвав себя, ответил, что приехал из Ростова. Иван тоже назвал своё имя, сказав, что приехал из Ленинграда. Акулина посмотрела на них и доброжелательно сказала, что к ним ни ленинградец, ни ростовчанин ещё не приезжали, и что ей очень приятно встретить их здесь и самой показать красоту горы. Поводить же по здешнему монастырю она не может и скажет батюшке, который всю свою жизнь посвятил этому. Потом, попросив их подождать её несколько минут, зашла в дом.
Выйдя из дома, мужчины заметили, что она была уже в другой более простой одежде, неожиданно стала серьёзной на вид и пригласила их пройти вслед за ней. Девушка легко шла по каменистым ступеням, а молодые люди еле поспевали за ней. К их удивлению гора оказалась очень высокой, а подъём на неё очень крутой.
Наконец, она остановилась, подождав, пока подтянутся к ней ребята и сказала:
-«Устали, наверное, мои гости. Наше Шатрище допускает к себе только сильных людей и только им открывает свою величественную красоту. Будьте осторожны, впереди узкая тропинка».
И действительно впереди под громадной каменной пирамидой величественного кряжа горной скалы пролегала вырубленная кем- то узкая ленточка дорожки.
Девушка легко ступила на тропу, приглашая тоже самое сделать молодых людей. Но когда они увидели внизу под отвесной стеной стремительное течение реки, с рёвом поворачивавшей свои воды вокруг могучих форм горы, совсем исчезла их мужская решимость следовать за ней.
Акулина, стоявшая посреди тропинки, сказала:
-«Что же вы, мальчики. Это совсем не страшно. Держитесь за выступы, прижимайтесь к горе и не смотрите вниз. Идите, я жду».
Им стало перед девушкой стыдно, и они решились. Первым ступил на тропу страха Иван. Осторожно прижавшись к холодной стене, он медленно пошёл вперёд. Также осторожно стал продвигаться и Арнольд, цепляясь руками за каменные выступы.
Сердце заходилось от высоты и страха оказаться быть поглощёнными шумом бушующей донской воды.
Несколько устрашающих десятков метров, наконец, было преодолено, и белая тропинка, расширившись, превратилась за углом в широкую площадку.   
Страх отступил разом от увиденной картины: будто перед ними распахнулся занавес огромного театра, показав величественное  пространство бескрайней степи, посреди которой закружился широкий, движущийся скатертью, синий Дон.   
Акулина восхищённо сказала:
-«Вот он, наш шатёр-храм, у которого мы стоим, красавец Дон, наша краса и гордость. Вот они наши степи».
И Иван, и Арнольд, забыв про волнения, вызванным переходом через скальную тропу, восхитились безграничной степью, синими просторами реки, красотой белых гор под голубым небом, производящих чарующее впечатление.
С этой площадки далеко была видна вся окрестность. Акулина указывала рукой на город  Лиски с курчавыми садами и белыми хатками. Другой город Коротояк тоже был виден как на ладони, а лучше и дальше всего открывался синий Дон со своими сверкающими излучинами и ярко-зелёными островами.
Красивая их проводница стояла чуть впереди, и некоторое время наблюдала  за молодыми людьми.
Иван и Арнольд завороженно смотрели на неповторимую природу, открывшуюся перед ними, и пришли в себя только тогда, когда услышали голос девушки, которая сказала:
-«Ну, вот и всё, вы выдержали испытание. Надеюсь, что вам у нас понравилось. А теперь возвратимся к дому, батюшка покажет вам наш шатёр-храм изнутри».
Арнольд не выдержал и спросил:
-«И это всё? Мы больше вас не увидим»?
На что девушка сказала:
-«Батюшка ждёт, не могу его задерживать. Он у меня строгий».
Она повела молодых людей другой более пологой дорогой, вслед с большой неохотой отправились и ребята.
Когда они подошли к дому, девица сказала:
-«У нас в колодце целебная вода. Могу угостить»,- и подошла к нему.
Было жарко и мужчины с жадностью  припали к ведру холодной ключевой водой.
-«Где есть древняя святыня, там неизбежно есть колодезь с чудною, поистине целебною, святою водою»,- сказал Иван.
 А Арнольд продолжил:
-«Мы восхищаемся вашей прелестной зелёной долинкой, вами, такой красивой и доброй девушкой, горам, по которым вы не ходите, а просто летаете. Спасибо вам».
Потом пристально посмотрел на девушку, отчего она чуть покраснела, и продолжил:
-«Надеемся, что мы ещё увидим вас. Будьте нашим проводником и далее, и мы будем счастливы».
Девушка, выслушавшая похвалы в свой адрес, сразу же убежала в дом и через короткое время вышла со своим батюшкой, показавшимся им глубоким стариком. Его длинная борода и усы почти полностью скрывали его лицо. Остановившись у колодца, он сказал:
-«Мир вам, дети мои. Рад познакомиться, меня кличут батюшка Елизарий. Здесь в лощине, где мы стоим, когда-то был старинный монастырь, от которого остался этот святой колодец да наш хуторок. Уцелел и большой одичавший сад по скатам задних пригорков. Здесь мы и живём с дочкой».
Затем батюшка повел их в гору и зашагал так бодро, что молодые люди едва за ним поспевали.
На верхней площадке перед входом в церковь он рассказал о событиях, происходивших здесь ранее. Говорил он негромко и медленно, но убедительно и искренно, словно сам был их участником.  Особенно интересно было его повествование о борьбе богомольцев за право молиться в церкви и пещерах.
Из его рассказа молодые люди узнали, как богомольцы отстаивали своё право быть здесь, несмотря на запрещение местных чиновников.
-«И вера народа оказалась сильнее предписаний начальства. Люди, как и прежде, продолжали тянуться по проторенным издревле дорожкам к древней святыне. Наплыв богомольцев в Шатрищенскую церковь и пещеры был так велик, что не в меру ревностное начальство, боясь революционных настроений, однажды приказало местному благочинному завалить вход в пещеры и церковь. Но люди откопали их, и молитвы стали ещё более усердными: кто-то пел священные песнопенья, кто-то читал божественные книги, и все они были полны решимости до конца стоять за святыню. Жестокое побоище с полицейскими произошло после того, когда полиция стала вероломно ломать иконы. Народная толпа пришла в негодование, и грудью встала за право свободно молиться там, куда их влечет вера. Несмотря на то, что монастырь потом всё равно закрыли после этого столкновения богомольцев с полицией, Шатрище приобрело в народе ещё большую славу и ещё сильнее стало привлекать к себе богомольцев. Некоторые бабы-богомолки даже ползком на коленках поднимались на кручи горы, что лучше всего показывало, до какой степени народ чтил свою древнюю святыню»,- говорил он.
 Голос Елизария звучал громко и вдохновенно, передавая молодым людям своё отношение к этим событиям.
Но после длительной паузы, он уже более тихо и с сожалением произнёс:
  -«Жаль, что в теперешней церкви служба больше не проходит, но богомольцев приходит много».
Вошли в пещерную церковь, оказавшейся просторной с высокими правильными белыми сводами и хорошо сохранившейся по стенам и столбам живописью. 
При тусклом свете, исходившем из одного небольшого окошка сверху, можно было различить небольшой иконостас, перед которыми монах Елизарий помолился, а молодые люди перекрестились.
Затем они через узенькую дверь прошли в пещеру и стали опускаться по кругу вниз. Редкий тусклый свет только с одной стороны пробивался через вырубленные в стене окошки. Елизарий предупредил молодых людей, чтобы шли они по неровным и скользким ступенькам осторожно. Скрытые ходы с маленькими окошечками, вырубленными в желтоватых толщах мела,  постоянно выявляли потайные закоулочки, а пологие ступени, соединявшиеся ярусами, углублялись всё ниже и ниже. Кое-где по углам были развешаны и расставлены старые, полустёртые образа. Были видны и накопчённые свечками богомольцев чёрные кресты на сводах. Ярусы опустились так глубоко, что в самых нижних ярусах, прекращалась меловая почва и начинался слой песчаника, через который просачивалась вода.
Когда они остановились, то монах сказал, что внизу с обратной стороны скалы шумит Дон, и предложил прислушаться к шуму воды. Было такое жуткое ощущение, будто вода, издавая свой рёв и резонируя в пустоте, вот - вот пробьёт камень и затопит пещеру.  Но старик успокоил:
-«Уж сотни лет стоит утёс, а вода всё поёт и поёт нам свою грозную песню. Надеемся, что так будет продолжаться всегда».
Не без удовольствия все они выбрались на солнечный свет и вольный воздух из этих сырых, холодом пронизывающих пещер.
Когда прогулка по подземелью закончилась, Иван попросил Елизария быть их проводником и на следующий день, на что тот ответил:
-«Хорошо, приходите к нам, и мы покажем вам всё наше богатство. Мы рады хорошим людям».
Монах вскоре ушёл, а молодым людям захотелось ещё раз осмотреть вершину горы-шатра, что они и сделали. 
Они наблюдали, как сверху прямо перед ними проплывала рыбачья лодка, которую, как ореховую скорлупу, неудержимо несло течение реки.