54. Дорога в Дивы

54. Дорога в Дивы

На следующий день утром Иван уже ехал в кабине попутной машины в направление Лисок, водитель по просьбе Сталя Никаноровича согласился довезти его до города. Как и все водители, этот тоже оказался разговорчивым, поведавший много разных сведений.  Особенно понравилось Ивану романтическая история гибели дочери татарского хана Мамая у поселения Титчиха, возле которого они проезжали.
 Предание гласило о том, что у этого селения хан Мамай с ужасом оценивал разгром своих войск великим московским  князем Дмитрием Ивановичем, где полчища татар до ста пятидесяти тысяч воинов оказались в устье речки Воронеж и встали лагерем, ожидая возвращения своих послов из Москвы.  Здесь, у деревни Титчихи, по преданию, не выдержав позора поражения и гибели своего жениха,  дочь Мамая бросилась в Дон с высокого обрывистого берега.
В Лиски, утопавшего в зелёных садах и розовых лучах садившегося солнца, прибыли уже к вечеру. Этот городок, состоявший из трёх больших слобод, отходивших с разных сторон от широкой питающей их реки, картинно раскинул свои бесчисленные белые мазанки с жёлтыми крышами по крутым скатам, уютным лесистым долинкам и песчаным холмам донских берегов. 
Так как попусту не хотелось терять время в Лисках, то Иван отправился к причалу, чтобы на лодке по Дону отправиться к Дивам, как ему подсказал шофёр машины.
Однако, везти его по воде в монастырь никто не взялся, солнце уже совсем садилось за горизонт. Он и сам понимал, что такая прогулка была бы опасной, да и любоваться с лодки берегами Дона всё равно бы не пришлось.
В этот момент от речного причала по берегу к Дивам готовы были отправиться две подводы, извозчики которых за небольшую плату предложили доставить его прямо в монастырь.
И Иван рискнул проехать пятнадцать километров на обычной телеге, отправившись в вечер, чтобы рано утром увидеть этот необыкновенный, по описаниям Сталя Никандровича, уголок природы.
Извозчик оказался, таким же говоруном, как и шофёр машины.   
Он сразу предупредил, что до Див есть две дороги по разным сторонам реки Дон. Так как стояло летнее время, то не было нужды отправляться на ту сторону реки и тянуться по горам и оврагам правого берега. По левой же стороне располагалась привольная луговая низина, заливаемая по весне стариком Доном, но теперь она настолько обсохла, что по ней давно стали ездить телеги. Этой летней дорогой они и отправились в путь.
Конь почти бесшумно нёсся по мягкому зелёному ковру, в котором утопал обычный грохот тележных колёс.  Широкий простор сочного Донского низовья дышал со всех сторон бодрящей прохладой. 
Кругом же, и вблизи, и вдали, куда только глаз хватал, бесчисленными островерхими грибами торчали среди тёмных чащ молодых лесков бледно-зелёные стога только что скошенного сена. 
Иван впервые увидел и большое количество пасшихся рыжих, белых, буланых и вороных лошадей, которые пестрели, будто крупные цветы на этом громадном зелёном ковре, уйдя мордами в молодую сочную траву и пожирая её с сосредоточенным увлечением. Вместе с ними возле костров суетились ребятишки-табунщики в своих ярких рубашонках.
То и дело ездокам перерезали путь большие озера, сверкая стальными зеркалами и заставляя змейкой извиваться чуть пробитую луговую дорожку.
Дорога шла вдоль левого берега Дона. На противоположной же стороне непрерывным горным хребтом виднелись обрывистые кручи берега, которые сплошной белой стеной сопровождали их движение на многие километры. Они были похожи на ограду какой-то необъятной крепости с зелёною травяною крышею наверху.
Захотелось остановиться, размять ноги и насладиться удивительной картиной, представшей перед ними. Остановку сделали у воды с видом на горные хребты, которые удивительно эффектно опрокидывались в синих омутах Дона, отчего сама река казалась от этого бездонно-глубокой.
Это отражение белых круч над синей стремниною реки невольно заставило Ивана воскликнуть:
-«Синий Дон! Красота какая!».
Проехали ещё с несколько километров, и  белая стена на том берегу вдруг перервалась, берег опустился, а над волнами близко от воды показалось большое ржаное поле. Но вскоре оно закончилось, и вновь появились горы, среди которых нарисовался белый оскол, поднимавшийся выше всех соседних круч одинокой могучей пирамидой.
— Что это за гора на той стороне? — спросил Иван своего извозчика.
-«А то ж и есть самое Шатрище! Дивы Большие! Там много святостей,  пещеры там нарыты аж под самый Дон, сказывают. И уж икон в тех пещерах видимо-невидимо! Старина, одно слово! Вроде как Киев старинный тут был. За Шатрищем за этим тут же в лощинке баба-старуха хуторком живёт, хатку себе поставила, давно уж! Она святости караулит и гостей своих привечает».
Постепенно стало темнеть, и извозчик сказал:
-«Чтобы добраться в монастырь, надо переправиться на ту сторону Дона, но нам придётся ждать до утра, так как паромщики уже не работают. Сильное течение реки в темноте непредсказуемо».
Пришлось ждать до утра. Улеглись прямо в телеге на сене возле реки, но спать совсем не хотелось. Откуда-то слышался свирепый шум воды. Ивану представилось, будто над опасными стремнинами реки владычествовали не люди, а боги, разбивавшие и топившие в омутах водоворотов суда и паромы.
Он спросил извозчика:
-«Откуда такой шум раздаётся»?
Тот ответил:
-«Здесь в ста метрах Дон делает резкий поворот, называемый «Царёвой Лукой», поэтому быстрая вода сталкивается с берегом и валунами, образуя шум. Опасное место для новичков».
Иван пошутил:
-«А может, это Див напоминает о себе, не зря же горы получили такое название»?
-«Какой такой Див»?- спросил извозчик.
Иван ответил:
-«Диво, божество такое, предвещающее людям добрые и плохие вести».
    -«Да, нет, у нас горы Девичьи. Вон по соседству и река Девица есть. Так что кто его знает, откуда такое название»,- сказал извозчик. 
Когда рассвело, ямщик с Иваном отправились на поиски паромщика к куреню, стоявшему над речкой, и стал кричать:
-« Братцы, перевозчики, где вы? Перевезите хороших людей»!
Но перевозчикам ранним утром, должно быть, хорошо спалось. Некоторое время никто не откликался. Наконец, их голос был услышан, и огромный заспанный мужик со всклокоченною головою вышел босой, накинув для приличия полушубок на плечи.   
-«Чего вам? На тот берег? Три рубля»,- промычал он.
На том и сошлись. Лошадь не хотела идти на паром, но извозчик взял её под уздцы, со всей силы втянул вместе с телегой, привязал лошадь и телегу за крюк и дал добро на перевоз.
Перевозчик отцепил паром и потянул его за верёвку. Ветер внизу сильно гнал волны, и тяжёлый неуклюжий паром стало относить течением, да так далеко, что верёвка, пересекавшая реку, казалось, тянулась теперь вдоль неё. Извозчик с паромщиком общими немалыми усилиями кое-как всё же перетянули паром на ту сторону.
-«Наконец, Дон-батюшка покорился нам»,- сказал извозчик.
-«Это ещё наше счастье, что ветер не особенно велик, а то, бывает, приходится ехать на лодке на ту сторону за народом, и уже тогда только подавать паром»,- ответил паромщик.
Пристяжная лошадь так напугалась воды и неуверенного движения парома, что при съезде на берег едва не утащила их в реку. 
 -«Вам куда, прямо до Дивов»? - спросил Ивана извозчик. 
-«Хорошо бы в гостиницу, если она здесь есть»,- ответил Иван.
-«Да где же её здесь взять? Вот если только к бабе-старухе на пожитки»,- сказал извозчик.
-«Можно и там пожить»,- ответил Иван.
Извозчик подкатил прямо к избе, сошёл с телеги, зашёл в дом и пригласил туда войти Ивана.