50. Белая земля

50. Белая земля
В горсовете его уже ждали товарищи, сотрудники и работники горного отдела, с которыми о встрече заранее была договорённость. Иван, выслушав их краткий отчёт о работе, попросил местных работников устроить им ночлег, чтобы назавтра утром отправиться в Воронеж. Однако, в Белгороде этого сделать не смогли, по причине отсутствия гостиниц, тем более, что его сотрудники, жившие в палатках в местах расположения экспедиции сняли их, дожидаясь своего перемещения на воронежские меловые участки. Белгородское карьерное управление разрешило для этого использовать грузовую машину, на которую уже были погружены все инструменты и имущество геологов. Так как Ивану в Белгороде ничего больше увидеть не удалось, он попросил водителя отвезти его на меловые откосы, где работали его сотрудники. Он хотел своими глазами увидеть эти места. Вскоре грузовик подъехал к карьерам, которые, к его удивлению, уже имели важное промышленное значение, находясь совсем недалеко от центра города. Перед ним предстали высокие протяжённые на много километров холмы, таившие в себе залежи мела, добываемого открытым способом. Самое белое полезное ископаемое, необходимое для производства кирпича, цемента, резины, ковшами вынималось из карьеров, грузилось на машины и вывозилось за их пределы. Ивана постоянно информировал старший геолог Вадим Владимирович, его сотрудник, являвшийся ответственным за составление картографии. Он сообщил о том, что это одно из старейших белгородских месторождений, относящееся по своим химическим свойствам к качественным образцам с полезной мощностью меловой толщи в тридцать метров.
Вместе с ним Иван вышел из машины и направился на берег карьера, где белые берега обрамляли спокойные воды, заполнившие дно карьера. Вода в карьере была абсолютно прозрачная. Почему - то перед глазами предстали прогулки по окрестностям Златоуста, где Святой ключ имел такую же чистую воду, вспомнились лица Маши, Ксении Григорьевны, Ростислава Викторовича.
Вадим Владимирович продолжал вводить Ивана в суть дела, которым он вместе с тремя другими сотрудниками занимались здесь уже почти целый месяц. Он, пытаясь донести до начальника смысл своего труда, говорил о неограниченных запасах чистого мела, в котором содержание углекислого кальция составляет более девяноста пяти процентов.
 –«Такое ископаемое можно сразу после размола без обогащения использовать в промышленности»,- говорил он.
 Иван слушал его отрешённо, понимая, что собранный научный материал будет обсуждаться на учёном совете института, где будет выявлена полезность работы здесь его сотрудников.
Глядя на выступившие в карьере подземные чистые воды, в его памяти возникала многомиллионная история Земли. Он изучал её ещё в студенческие годы, да и перед началом экспедиции в библиотеке института осмысливал предложенную его отделу тему. Он знал, что меловые горы не что иное, как дно древних морей, образованное осадками отмерших организмов, которые, смешиваясь с неорганическим материалом, формировали отложения своеобразного ила. В ходе геологических процессов донные участки земной коры поднимались над уровнем моря, образовывая сушу. Размытые реками и морями, древние осадочные породы обнажили сохранённые окаменелости растений и животных.
Об этом он рассуждал про себя, понимая, что теория только поясняет процессы развития Земли, но не даёт полного представления о ней. И вот теперь перед ним предстало дно древнейшего моря. Желая физически ощутить прикосновение к нему, Иван спустился к самой воде и зачерпнул её пригоршней. Это была вода Туронского моря, которая когда-то девяносто миллионов лет тому назад билась в этих местах, простираясь от Франции до Урала, охватывая всю Европу. Сердце сжалось от осознания того, что он прикоснулся к древнейшей истории.
Он взял в руки также кусочки мела, растёр их, пытаясь распознать наличие древнейших морских организмов, водорослей, органических остатков. И действительно они были различимы в виде очень маленьких плоских пластинок, блюдец, выпуклых дисков, кристалликов кальция с чётко выраженными гранями, вытянутых трубочек, палочек и других форм. В руках у него находилась белая мягкая и рассыпчатая порода, не растворимая в воде, которую он с большим интересом ощущал в реальности.
 Вадим Владимирович не отходил от Ивана, продолжая рассказывать о местах, в которых экспедиция проводила детальные геологоразведочные работы. Он говорил о продуктивных толщах сухого и влажного мела, о соотношении их запасов, о разведанных месторождениях, где мел ещё большей толщей мог добываться как вскрышная порода.
Но Иван остановил его рассказ вопросом:
-«Вадим Владимирович, всё это очень интересно, мы ещё об этом поговорим. А какие места вам больше всего запомнились здесь»?
На что он просто ответил, что все интересны и стал перечислять названия посёлков, в которых останавливались геологи.
 Иван задумался на минуту и, не обращаясь ни к кому из геологов, медленно, словно музыкальной мелодичной фразой, произнёс :
-«Интересно. Лебедин, Волокон, Чернянск… что-то очень древнее они навевают мне».
Вскоре все геологи находились в кузове грузовой машины, которая понеслась по просторам Белогорья. До Воронежа было около трёхсот километров, и прибыть туда они могли только поздно ночью. Чтобы не рисковать и не остаться на улице, Иван предложил геологам ночлег, который советовал ему монах. Те согласились, и они поехали по направлению к Старому Осколу, любуясь протянувшимися на сотни вёрст по поверхности Белогорья покатыми высотами. Меловые горы представали перед ними сказочными пейзажами, сливавшимися с белоснежными облаками. Это было очень красиво. Чередование всхолмленной равнины, луговой степи с зелёными кустарниками и опушками, холмистыми дубравами не давало геологам скучать. Обдуваемые южным ветром, они как завороженные сидели в кузове машины, поворачивая головы во все стороны, любуясь естественной картиной белгородской земли. Машина иногда резко уходила вниз, проезжая по дну балок и оврагов, где с обеих сторон над ней нависали широкие лапища дубов.
-«Благодатная здесь земля»,- сказал Остромир Олегович, второй геолог, молчавший до этого и казавшийся ко всему равнодушным. –Местные жители говорили, что здесь имеются колоссальные богатства не только мела, но и уникальных чернозёмов, на которых растёт всё, что посадишь, найдены железные руды, апатиты, бокситы. Кто-то мне по секрету сказал, что имеется даже золото и платина. Мужчины копают и находят».
-«Да, велика наша земля. Хотелось бы поскорее залечить раны войны и зажить богато»,- сказал Иван.
Машина стала выбираться из балки и долго поднималась вверх, где вновь обнажились меловые горы. Вместе с ними стал открываться безграничный простор, в котором двигалось небо, возвышаясь широким голубым куполом.
Неожиданно, третий геолог Никифор Николаевич, сидевший с краю, показав рукой вверх, воскликнул:
-«Ребята, смотрите, смотрите, какое захватывающее зрелище, орёл- белохвост кружит в небе»!
Все увидели парившую на небольшой вышине огромную чёрную птицу, которая, неожиданно вытянув передние лапы, стала падать вниз.
 -«Падает, падает, должно быть добычу увидел»,- продолжил он.
Все геологи с большим интересом следили за птицей, в один миг скрывшейся в зелени деревьев.
 Вскоре орёл выпорхнул из зелёного горизонта, держа в когтях крупную рыбу, блестевшую на солнце, набрал высоту и, описав спиральный круг, потонул в бездонной синеве.
Не удержался прокомментировать такое зрелище и четвёртый геолог Антон Александрович:
-« По - моему этому орлану много лет. Сильная птица. В основном она питается рыбой, но если её бывает недостаточно, он не побрезгует и пернатой дичью или маленьким зверьком. На рыбных промыслах он вместе с коршуном несет санитарную службу, очищая берега и воду. Знаете ли вы, что они могут безошибочно предсказывать погоду? Его тревожное кружение обязательно обещает дождь или ураган, но сегодня погода должна быть хорошей».
Вскоре машина въехала на высокий берег реки, открыв впечатляющий вид панорамы лесостепи и речных разливов. Машина остановилась, чтобы все могли полюбоваться этой красотой.