Комната. Задача постичь

 По моему мнению, чтобы считать свою жизнь полноценной, нужно иметь оправдание собственному существованию. То есть смысл жизни.
 Насколько мне известно, теми, кто об этом задумывался, он не был найден, а остальные не снисходили до поиска. Выходит, что оправдывает человеческое существование не смысл жизни, а надежда (в лучшем случае, вера) на то, что он есть.
 Но не стоит лукавить. Общее понятие «смысл жизни» наверняка проще, чем кажется на первый взгляд. Судя по всему, люди просто не хотят следовать самому сложному пути. Ведь смысл жизни человека в том, чтобы продолжать свою жизнь, познавать бытие и двигаться по незримой дороге к бесконечности и Истине.

 Сидя в тесном, не тобой прокуренном помещении, ты, то есть я, столкнулся с задачей постичь. Понять окружающее и внутреннее собственным сердцем и разумом.
 Я захотел подумать о бесконечности жизни. Подумал. Поверил. Осознал. Доказал.
 Как жизнь может прерваться, если информация, поглощаемая нашими чувствами и разумом – составляющими души, тоже безмерна? Внутренний  психический и астральный мир человека нуждается в питании, состоящем из доброкачественных и созидательных знаний. Следует ли уточнять, что, в первую и основную очередь, важен прогресс души, а не тела и окружающей материи? Хотя, конечно, любое созидание продуктивно. Разрушение же, в свою очередь, вредит и портит. Физическая материя тленна, а духовная – постоянна. И весь мир – прах. Мир, как моя комната.
 Комната давит мне на плечи, заставляя думать о стекле и людях. О словах: «Вижу тебя насквозь». О том, что те, кто так говорят, видят лишь пустоту с другой стороны собеседника. Надменное – насквозь,  вместо понимающего – внутрь.
 Руки пахнут луком и потные. Я хочу есть. Потолок тяжёлый и некрашеный. Стены обуглены судьбой того, кто в них живёт. Он носит моё имя и одежду, а также является мной. Но это фактом не считается и принимается как допущение.
 Моя настольная книга – пособие по орфографии русского языка. Я знаю все правила. Вроде. Одно точно помню. «Иван родил девчонку – велел тащить пелёнку». Мне представился такой разговор:
 - Привет, Иван.
- Здорово.
- Как поживаешь?
- Да ничего. Нормально.
- Ты, говорят, родил?
- Да… Было дело.
- Ты в курсе, что тебе много денег положено?
- Бог с ним. Иди лучше пелёнку принеси.
 Бред. Какой-то бред. Это слишком похоже на игру слов.
 Но такого всё. Всё – бред, кроме Истины. Мы можем лишь помочь максимально приблизить этот лепет к Ней. И оружием для этого служат, правда и любовь – силы, которые разрушают тернии на пути к свободе. Это искренняя помощь для людей – непомнящих будущего.
 Здесь я начинаю думать, что знаю то прошлое, которое не видел. Александра отравили, Диоген жил в бочке, Нерон сжёг Рим, евреи распяли Христа, а Будда с Хари-Кришной почили с улыбкой на сказочных лицах, оставшись достоянием хиппи и Далай-ламы. Люблю плеваться в прохожих общеизвестным.
  Странное слово… Странное дело… Общеизвестно, что человек идёт по улице, заходит домой, пьёт чай. Он грустит и плачет. Ему становится очень плохо. Появляется ощутимость душевной боли. Он выскакивает обратно на улицу, бежит к обрыву у реки и кричит, что есть мочи: «Боги, помогите!», а в ответ гулкое: «Боги, помогите…».
Я живу в старом доме. У меня очень мало вещей, принадлежащих мне. Я устал.
Недавно шёл снег, и люди ещё не успели его затоптать. В подъезд зашёл старик-сосед с первого этажа. Он болен и ходит с палочкой. Похожий старик изображён на плакате «Жизнь после смерти» с моей стены.
 Комната ударяет плёткой по зубам. Как хорошо быть сильным. Сильным добром и любовью, направляя всю остальную силу на их служение. Кажется, во мне борются сильный злодей и слабый герой. Я ещё скажу, что эта комната просторна, но никогда не забуду её тесноты. Мне чисто, как в морге и грязно, как на помойке.
 Я заметил интересное сходство между пробуждением и погружением в сон. И в том, и в другом случае, первое, что ты видишь – это нечто, уверяющее тебя в реальности происходящего. Когда человек просыпается, он встречает  потолок или темноту подушки, а может стену или человека. Иногда в своих руках этот пробудитель держит косу.
 Наверное, за всё, что я здесь написал, меня стоит распять на индустриальном кресте или отправить в «психушку».
 Да, я сошёл с ума! Это легко и сделать, и представить. Поезд едет по железной дороге, набирает ход – тыдых-тыгыдых, тыдых-тыгыдых. В одних его вагонах едут предметы: брёвна, палки, бутылки, осколки; в других – люди: учителя, неформалы, друзья, враги… Поезд гудит. Железная дорога, по которой он едет, называется «Ум». И вдруг – бабах! Кто-то подложил мину, и состав сошёл с рельс. Самое интересное, что этот «кто-то»  – машинист поезда.
 Вообще, по своему, все являются сумасшедшими. Возможно. Просто бред, которым можно назвать всё, что мы говорим и делаем, не является самим собой в полной мере. Под воздействием тысячи искушений мы искажаем Истину до неузнаваемости. Блажен тот, кто пытается вернуть всё в праведное русло.
 По настоящему, я должен был бы написать в этом рассказе всего одну фразу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим,  и всею душею твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего своего как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». И тогда он был бы лучше, чем будет на самом деле, хоть и не получит будущего в мире людей и их князя. Но «что может сделать человек после Царя сверх того, что уже сделано»?