Семейное путешествие в Германию

Варна-Мюнхен-Дудерштадт (Затенхаузен)-Мариенхаген-Вильгельмсхавен-Фенбрух-Варна
     Глава I.
     Начало. У Карла оно было рано утром 2-го апреля. Путешествие по маршруту  Варна-Мюнхен, всего 1900 километров, с ночевкой в Хорватии, он проделал на автомобиле Ситроен С4, как всегда, с опережением графика. Друзья ждали его вечером 3-го апреля. Он же ухитрился оказаться перед их домом в пригороде Мюнхена в 13 часов. В отсутствие хозяев поспал в машине, где они его и нашли около 4-х часов пополудни.
      Я преодолевала расстояние между Варной и Мюнхеном по воздуху и в два этапа. Утро 3 апреля. Самолет Варна-Франкфурт задержался с вылетом примерно на час, который я и провела наедине с толпой пожилых немцев-туристов, возвращающихся после ранне-весеннего отдыха на болгарском побережье. Немцы выглядели немцами, но друг от друга отличались. Немки же... было впечатление, что их вырастили в одной семье, выгуливали по одним и тем же улицам, говорили одни и те же слова... В общем, сложно мне представить ту безупречно организованную систему жизни, пройдя через которую люди становятся настолько одинаковыми. Одинаковые лица, одинаковые седые прически-стрижки, одежда, манеры, слова, с которыми обращаются друг к другу, улыбки. Одновременно забавно и странно. К счастью, в самой Германии люди оказались очень разными. Полет принес интересное знакомство с болгаркой Таней из Бургаса. Несколько часов провела одна-одинешенька в громадном /второй по величине в Европе/ аэропорту Франкфурта. Будучи крайне функциональным, обслуживающим громадное количество полетов, которые производятся часто с перерывом в секунды, на меня он произвел подавляющее впечатление – холодные металл и пластик всюду, даже люди на этом фоне похожи на роботов, озабоченно движущихся в разных направлениях, лишь на момент останавливающихся, чтобы прочесть информацию о вылете на табло. Время в полете Франкфурт-Мюнхен всего полчаса! Чрезвычайно любезный пилот. За это короткое время приветствовал пассажиров, говорил, что экипаж постарается, чтобы полет был приятным и желал доброго вечера в Мюнхене и спокойной ночи душевным голосом, по-немецки и по-английски, трижды: в начале полета, в середине, то есть через 15 минут, и при посадке. В аэропорту меня встретили верный Карл-Хайнц и Хорст Бойгель, одноклассник и самый давний друг Карла. Тут же в машину и домой, по милому, запоминающемуся адресу Бетховенринг, 2 (Кольцо Бетховена).
         Итак, я вошла в дом. Супруги Ирм и Хорст – худощавые, подвижные, дружелюбные, внимательные, активные люди. Удивительно хорошо, тепло меня встретили, накормили ужином, специально оставленным для меня. В доме необыкновенно приятная атмосфера. Я сразу дала ему название Haus-Welt (Дом-Мир).
        Дом довольно сложно будет описать, рада, что на память остались неплохие, собственноручно сделанные фотографии. Но все же попробую, так как влюбилась в него, как в живое существо, каким он, по моему ощущению, и является. При входе гараж для 2-х машин, вход в дом – в глубине, не сразу с улицы. Большая часть стен в доме – стеклянные, от пола до потолка.  На первом этаже: гардероб, прямо – холл с лестницей вниз, направо – 2 спальни и красивая ванна с джакузи; налево – дверь в коридор, по ходу – кухня и за стеной – столовая, затем вход-ниша (без двери) в большую, более 30 метров, гостиную. Крыша-потолок деревянная, покрытая черным лаком, бревенчатые перекрытия. В комнате – изразцовая печь и камин с большим зеркалом над ним. Красивые растения в горшках.  Много хороших картин. Полки с книгами. Книг много. И много книг-альбомов по искусству, интерьеру, о путешествиях в разные страны. И музыка. Коллекция компакт-дисков. В гостиной нет телевизора, а есть радио и музыкальный центр. И музыка льется сверху и с разных сторон, мягко, чудесно. За завтраком слушают новости по радио. В гостиной несколько уютных, просто-таки притягивающих к себе уголков для отдыха. .... Мне 48, почти 49 лет. Я сижу в большом, мягком, очень удобном кожаном кресле перед камином, ноги отдыхают на тумбе. Я еще никогда в жизни не сидела на таком кресле и не знала, какое это удовольствие.
       Внизу, в полуподвальном этаже (который такого впечатления вовсе не оставляет): душ и туалет для гостей, большая хозяйственная комната, кабинет Хорста и одновременно комната для гостей,  еще две комнаты с тренажерами и всякой всячиной – и полезной, и красивой.
       Во дворе – ели, клен, липа, окруженные живой изгородью из густого декоративного  кустарника, примерно 2 с половиной метра высотой. Птицы – видела скворцов, есть домики для них с кормушками. В ночь на 5-е апреля выпал снег, толщиной 30 сантиметров. Есть фотография зелени под снегом. Конечно, бесподобная картина, особенно, когда наблюдаешь ее, как на экране огромного телевизора, из теплой комнаты, за вкусным завтраком с несколькими разновидностями вкуснейшего же немецкого хлеба.
      Место, где мы жили, с Мюнхеном соединяет скорый пригородный поезд S(Schnell)-bahn. Всего 20 минут, и мы в самом центре Мюнхена, на Мариенплатц, площади Святой Марии. О Мюнхене, естественно, очень красивом городе (тут оговорюсь, что “естественно” уже потому, что, по-моему, в Германии один город красивее другого, сплошные “охи” и “ахи”), у меня не осталось особенных впечатлений. Просто классический немецкий город, очень открыточный. Но думаю, что это от недостатка времени, и... впечатления еще впереди. Какие наши годы...Мы побродили дважды по центру, застав при этом «на месте преступления», то есть забастовки (какой-то безнадежно-долгой, длящейся к тому времени уже несколько недель), немногочисленную толпу в белых халатах настойчиво продожающих требовать и ждать 30% надбавки к зарплате бедных немецких врачей. Были на чудесном рынке Viktualenmarkt (полно красиво уложенных свежих овощей и фруктов, сыров, многочисленных приправ и др.вкуснятины), где “отметились” 2-мя кружками пива на демократичных деревянных столах с деревянными же скамьями. Карл – с чем-то вроде буженины с корочкой, я – с толстыми немецкими колбасками Bratwurst с горчицей. Солнышко пригревало и так хорошо нам посиделось на этих скамьях, и все люди вокруг улыбались и радовались жизни. Кроме этого, мы побывали вчетвером на выставке немецких художников экспрессионистов “100-лет группы Bruecke”. Интересная выставка, остались несколько ярких вспышек-воспоминаний о картинах, имена художников Мольде, Пехштейн...Особенно запомнилось одно творение. Очень лаконичная картина? Набросок? Этюд? Несколько выразительных мазков черной тушью, несколько талантливых движений – и на бумаге нарисовалась баржа в гавани, волны.
           Что такое судьба, рок? Как, чем определяется наш жизненный путь?
           Хорст Бойгель, немец, работник страховой компании. Человек с хорошим вкусом, стремлением познать мир, искусство, природу. Милый, доброжелательный, приветливый, открытый для общения человек. Симпатичный мужчина. Коллекция изумительной музыки дома. Альбомы по искусству без числа. Дом – произведение искусства.
            Олег, русский, – невероятно тонкой, красивой души человек. Ищущий, думающий, впитывающий. Открытый миру, природе, искусству человек. Обладающий огромной способностью пере- и сопереживать, удивляться. Творец. Трагическая жизнь. И смерть. Умер в бедности, в однокомнатной квартире, в никому не известном ярославском поселке Семибратово.
            Как можно даже пытаться понять жизнь, законы, управляющие человеческими судьбами?....
            Сейчас, сию секунду в который раз остро понимаю одно, главное, - жить очень больно. И кого ты можешь, когда ты можешь, - заслоняй от этой боли. Согревай.
            Последний из трех дней мы провели в поездке на изумительной красоты озеро Tegernsee (Тэгернзее). Гуляли вокруг озера. Наблюдали за птицами. Как здесь любят природу и о ней заботятся. Потом бродили по баварской деревне, как в сказке красивой. В которой есть старая огромная католическая церковь, музей-выставка работ местного художника, уютные отели, рестораны... и, конечно, знаменитая пивная, в которую ноги сами собой ведут. И нас привели. Но после церкви. К пиву, начиная с особых крендельков, столько всего вкусного. Я, поскольку нечастый, мягко говоря, гость в таких заведениях, выбирала-выбирала и выбрала вегетарианское блюдо. Всех подробностей уж не упомню, но что пол-тарелки, точно, было тоненько-претоненько нарезанной и красивенько-прекрасивенько уложенной редьки, - стало для меня неожиданностью. Я, конечно, все съела. Но впоследствии была более осторожной в выборе блюд.
        На этом отрезке пути наиглубокое впечатление на меня все же оставил дом Ирм и Хорста. Я ходила по нему, чувствуя себя, наверное, как Элли в Изумрудном городе или Алиса в стране чудес. Он, этот Дом-Мир, настолько поразил меня, что, честно говоря, не хотелось из него выходить совсем. Но все кончается, и плохое, и хорошее. И утром 7 апреля, сердечно обнявшись, мы попрощались и поехали дальше, в направлении Геттингена.

       Глава II.
       Несколько часов стремительной езды, в основном, по автобану днем 7 апреля – и мы в Геттингене, оттуда – в маленький, аккуратненький, уютный городок Дудерштадт, познакомиться с хозяевами квартиры, которую Карл снял через интернет, выгрузить вещи и осмотреться, и к Зузанне, в деревню Заттенхаузен, в 15 километрах от Дудерштадта.
        Итак, мы остановились на 6 дней в 2-комнатной квартире со всей начинкой для жизни – холодильник, телевизор, микроволновка и проч., и проч., и проч. День проживания стоит 30 евро, совсем недорого, особенно по сравнению с ценами в отелях. Мне проживание во время путешествия в таких квартирах /это случилось с нами дважды/ понравилось намного больше, чем ночевки в отелях. Много места, спокойно, свободно. Квартира на 1-ом этаже дома на тихой улочке, в самом центре городка. Сразу возникли проблемы с парковкой машины. Это вам не Болгария, где проблема решается чрезвычайно просто – автомобили на тротуарах, прохожие либо движутся между ними, как в лабиринте с попутным преодолением препятствий, либо привычно переходят на проезжую часть, соревнуясь в ловкости и смекалке с водителями движущегося транспорта. Здесь, в Германии, все отрегулированно и регламентированно. И везде, где можно, берутся деньги. Найти в немецких городах бесплатное место для парковки – серьезная задача. Но поскольку Карл тоже не лыком шит, то есть в Германии же родился, вырос и научился жить, то он, практически всегда, находит-таки парковочное место, где можно не платить. И в Дудерштадте, не сразу, но нашел. Наполнили холодильник йогуртами, джемом, колбасой, сыром, в общем, всем, что полагается для вкусного и быстрого завтрака. Утром завтракали по-домашнему уютно.  Даже поздно вечером можно было слегка перекусить во время просмотра телевизора. В этом, надо сказать, не было большой необходимости, так как Зузанна кормила нас обильно и калорийно. Но ... люди есть люди...со своими слабостями.
         Передохнув, поехали к Зузанне. Все нам были рады. Я впервые увидела двух прибавившихся членов семейства – Андреаса и их с Зузанной почти двухлетнюю дочь Ивон. В субботу 8 апреля мы были в Заттенхаузене. Целый день провели в общении. Андреас мне понравился; по-моему, он положительно влияет на Зузанну, смягчая ее властолюбивый и достаточно резкий нрав, и отсюда – в целом, на обстановку в семье. Леон очень вырос /14 лет/, чем-то напомнил мне Коленьку в этом возрасте. Увлекается техникой и разбирается в ней. Водит машину и трактор. Помогает фермерам. Шалин 10 лет, такая же худенькая, подвижная, озорная, веселая девочка, какой она была в 5 лет. И так же любит иногда что-нибудь сделать исподтишка, с подковырочкой. Дважды в неделю мама возит ее на уроки езды на лошади. Жасмин 8 лет. Она, действительно, напоминает нежный цветочек или ассоциируется с ним. И внешностью, и доброжелательным, нежным даже отношением к людям. Мы с ней с удовольствием проводили время вместе – читали вслух, играли во дворе и на улице перед домом, рисовали мелом.  Маленькая же Ивон оказалась во всех отношениях крайне самостоятельной, развитой, решительной и смелой особой.  Очень жизнерадостной и подвижной. “Девушка с характером”. В воскресенье должна была состояться конфирмация Леона и еще семерых подростков Заттенхаузена и ближайших деревень в Евангелистской церкви. Только что приехав в Заттенхаузен, мы увидели следы подготовки к большому событию. Это была большая груда еловых лап в кузове трактора, стоящего во дворе. Ими каждая семья, которая имеет отношение к этому событию, украшает дорогу от дома до церкви утром в воскресенье. Мне легко было в деревне у Зузанны. Карлу, по-моему, тоже. Столько улыбок /иногда и слез/, “живой”, семейной жизни с проблемами, радостями и обидами, мы больше нигде в нашем путешествии не встречали. Дом,  купленный года 3 назад Зузанной, это настоящее семейное гнездо. Он очень старый, 18 века постройки. Двухэтажный, с множеством небольших комнат, у каждого члена семьи своя, а иногда и не одна. Мебель старая и разная. Кладовые. Сарай необъятных размеров, наполненный нужной и ненужной техникой и старой мебелью и т.д., и т.п. Кролики в клетках, морские свинки, две кошки. Собака Зина, старожил семейства. За сараем большой участок, засеянный травой, с несколькими кустами и цветами. То и дело приходят разного возраста и по разным поводам соседи. Суетно и весело. Хотя с непривычки к вечеру устаешь от лиц, ситуаций, движений. В воскресенье всей большой семьей двинулись в церковь. Приехал по поводу важного события отец Леона. Было очень прохладно, хотя и солнечно. Но все нарядились, как могли. И девочки некоторые были в совсем тоненьких платьицах и босоножках. Впервые увидела Зузанну в темно-синем костюме с коротенькой юбочкой, который ей очень к лицу. С удовольствием отметила, что Андреас любит и умеет хорошо, интересно, со вкусом одеваться. Служба была торжественная и радостная,  вокруг улыбающиеся лица. Пели хором псалмы. Всем, кто проходил обряд конфирмации, подарили на память фотографии церкви в рамках и с дарственной надписью. И, кроме того, по большому розовому кусту. Настроение было замечательным. Ни одного хмурого лица. Когда все вернулись домой, начали приходить и приезжать соседи, друзья и знакомые, поздравлять Леона и дарить конверты с деньгами. Кроме того, много открыток с вложенными купюрами пришло по почте. Это традиция, которая, естественно, очень нравится конфирмантам. В целом получилась очень приличная сумма. Днем на трех машинах мы поехали в ресторан в соседнем местечке на заранее заказанный семейный обед. Каждый заказывал блюда самостоятельно. Детям принесли специальные детские порции. Обстановка была совсем не немецкая, простая и непосредственная. Ивон первую часть обеда сладко проспала в уголке, проснувшись же, тихо присоединилась к трапезе, ничем не нарушая порядок за столом. Пожалуй, единственным большим отличием от подобной семейной трапезы в России было отсутствие тостов. К этому у меня не получается привыкнуть. Чего-то недостает. Но это, конечно, не главное. После обеда, вернувшись в деревню, отправились всей компанией – и старые, и малые – на большую прогулку по полям. Увидела местный стадион. Окрестности очень красивые. Хочется бродить и бродить. Душа отдыхает.
          В понедельник отправились в Гляйхен /районный центр/, где я получила в течение нескольких минут регистрацию по адресу Зузанны. Оттуда – в Геттинген. Здесь обратились за разрешением на мое пребывание в Германии. Нам дали анкету для заполнения, которую мы вернули вместе с паспортом на следующий день. На вопрос Карла, когда будет получено разрешение, девушка ответила, что ее коллега в пасхальном отпуске, займется моим делом после возвращения на следующей неделе. Ответом Карл был несколько обескуражен. Так как из него неясно было, когда же нам на обратном пути с Северного моря заезжать за моим паспортом. Каково же было наше удивление, когда, приехав на следующий день к Зузанне, мы услышали от нее: “Лена, а тебе письмо!”. Действительно, письмо из администрации на официальном бланке с вежливым  уведомлением о том, что разрешение получено и приглашением явиться за паспортом. Что мы и сделали на следующий день. И столкнулись с еще одной приятной неожиданностью – разрешение на пребывание в Германии дано мне на три года. Что означает автоматически и возможность безвизового посещения стран-участниц Шенгенского соглашения. Во вторник Зузанна проводила еще одно мероприятие по случаю конфирмации сына – угощение в зале бывшей местной школы: кофе с тортами, на которое были приглашены 60 или 70 человек. В основном, это были женщины, дети и подростки-друзья Леона. Столы были нарядно украшены желтыми свечами, искусственными цветами и бабочками. Торты пекли и Зузанна, и ее приятельницы-соседки. Только два торта были “магазинные”, их купил Андреас. А всего их, самых разнообразных, вкуснейших, как правило, украшенных фруктами и ягодами,  было более 20. Хватило всем и еще осталось. Так как несмотря на большое желание и готовность, я, например, не смогла съесть больше трех больших кусков. Зато было что доедать на следующий день у Зузанны. Это время, проведенное нами в семье, было простым, приятным и ...понятным. Все было на своих местах и рядом – дети и родители, и внуки, и бабушка /мать Зузанны живет в этом же доме, имея отдельный вход/, и дедушка. И собака, и кошки. Как должно быть. Или – как хочется, чтобы было. Уезжали мы с пакетом рисунков и самоделок от сестренок. И с набором острейших ножей, подаренных Зузанной и Андреасом. Которыми мне заранее запретили пользоваться.
            Захотелось добавить несколько слов о Дудерштадте. Городок выглядит абсолютно неизменившимся в последние 200-300 лет, если не считать вывесок. Центральная улица замощена булыжником. В выходные после 20 часов на улицах никого, то есть абсолютно никого. “......и тишина...”.  Табличка на одном из домов: “Здесь с 10 по 12 ноября 1781 года останавливался Иоганн Вольфганг Гете”. Мне сразу стало любопытно узнать, существует ли где-то подобная табличка, датирующаяся, например, 13-18 ноября того же года. То есть, в принципе, простирается ли немецкая педантичность, дотошность и скрупулезность на весь жизненный путь знаменитого писателя?

           Глава III.
        Следующий переезд занял всего полтора часа. И мы – в деревне Мариенхаген, в письмах “оттуда” я охарактеризовала ее, как “неправдоподобно красивую”. Но чем дальше мы ехали по Германии, тем больше я понимала: все совсем реально, для Германии и вообще Западной Европы привычно и ординарно. В общем, все, как и положено большинству немецких деревень: основательные такие, аккуратные и в большинстве красивые дома, в каждом из которых, по российским меркам, могла бы с комфортом разместиться семья с двумя-тремя детьми, при домах – участки с аккуратной травой, неплодовыми деревьями /плодовые здесь у дома не сажают – много труда и неаккуратно может выглядеть, например, осыпавшаяся яблоня, а то еще и вредители заведутся, да к соседям перекочуют.../, кустами, из которых часто формируют чудесные живые изгороди, цветами – у дома и на окнах. Цветов много, традиционные и экзотические, на любой вкус. Их здесь очень любят. Церковь, которой что-то около 420 лет. Практически полное отсутствие людей на улицах большую часть дня. Зато на разные голоса поют птицы. Спортивная площадка и игровая площадка для маленьких детей. Что-то вроде “сельского клуба” – современное здание, чистое, пустое, в котором собираются, кажется, люди пожилого возраста и, наверное, еще какие-то группы “по интересам”, но нечасто. Есть парикмахерская, гостиница с пивной /здесь мы останавливались/ и еще один бар. Ни одного магазина. Этот факт меня очень озадачивал сначала. Мне просто-таки очень хотелось, чтобы был в немецких деревнях свой магазин, куда можно было бы послать ребенка за хлебом или за мороженым. Этого нет. Жители немецких деревень не хотят иметь магазины и спокойно без них обходятся. Подтверждение тому – в редких случаях, когда кто-то пытается открыть магазин, все кончается банкротством. Поскольку все люди имеют машины /и почти все – велосипеды/, то вопрос решается так: продукты покупаются впрок в супермаркетах ближайших городков или городов.
            Мы поздоровались с 83-летней, явно растревоженной нашим приездом, тетей Урсулой, и отправились устраиваться в гостиницу-пивную, вечерами часто превращающуюся в место сборов социально-активной, по большей части мужской части общества д.Мариенхаген. И тогда жизнь здесь, по-немецки тихо, без скандалов и выяснения отношений и даже без громких разговоров, но КИПИТ!  Пребывание в гостинице нам оплачивала тетя Урсула. Таким образом, мы не тревожили ее в позднее время суток и были самостоятельны в своих передвижениях.
            В гостинице нам, единственным постояльцам, предоставили в распоряжение ... практически всю гостиницу. То есть и спальню, и гостиную с телевизором и каким-то музыкальным оборудованием, и душ, и длинный коридор, в который выходили еще несколько дверей. Некоторые были закрыты. А все, что было доступно, я между делом обследовала. И обнаружила уютную кухню. И ванную. И еще одну спальню. Недостаток у всех этих помещений был один: ХОЛОД. В Европе не отапливают помещения, в которых не живут или просто не находятся постоянно. Но в ознаменование приезда Карла не одного /один он здесь останавливался не единожды/, а с женой, нам включили отопление, а мне по первой же просьбе дали второе, замечательно теплое одеяло. В общем, прием был гостеприимным. А вечером меня представили “обществу”, и мы уютно посидели за несколькими кружками пива в компании хозяина гостиницы Вольфганга, красивого, голубоглазого, подтянутого, бывшего пилота ВВС, и завсегдатаев Gasthaus. Знакомство наше вызвало у публики всеобщее оживление. Живую радостную реакцию вызывала и любая моя фраза на немецком языке, а особенно – тот факт, что я понимала многие из шуток и даже в состоянии была иногда их комментировать. Вечер прошел в теплой, дружественной обстановке.
           Вернемся к тете Урсуле. У нее двухэтажный, довольно скромный, на фоне соседских, дом. Зато расположен он на улице с названием “Чудесный вид”. И, действительно, из окна гостиной открывается изумительная панорама – зеленые холмы и перелески. Временами проходит человек с собакой, проезжает велосипедист. Покой. Умиротворение. Иногда я сидела у этого окна по полчаса, любуясь этой картиной, честно говоря, выглядящей “как на картине”.  На 2-ом этаже – просторная гостиная, из которой дверь на террасу, кухня, спальня и ванная, на первом – кабинет / комната для гостей/, кладовая, хозяйственная комната /стиральная машина и прочее/, туалет с душем, еще парочка помещений /например, в одной комнате т.Урсула занимается рассадой цветов/, туалет с душем, гараж. В гараже стоит ярко-желтая машина Golf. Отец Карла купил ее много лет назад потому, что по причине такого вызывающего цвета /в то время это был цвет почтового транспорта/, машину предлагали со значительной скидкой. Красивый участок с травой и примерно 10-ю деревьями – березы, ели, клены. Две небольшие клумбы с цветами.
           Кажется,  во второй вечер меня “познакомили” со шнапсом.  И это была бы не беда – “на войне, как на войне”, если бы доброжелательные немцы не чередовали его с пивом. Результат получился /для нас обоих, между прочим/ в прямом смысле слова сногсшибательным, но пережили. А было это так. После кружки пива всем сидящим за стойкой предлагался крепкий /позже я выяснила, 40-градусный/ напиток „Kuemmerling“, подаваемый в крошечных бутылочках. Вся компания весело и дружно выпивала содержимое бутылочек. И вновь обращалась к пиву. И так было /для меня/ 4 раза. В достаточно бодром темпе. И тут, в разгар оживленной беседы, я обнаружила, что со мной что-то не так. Чуть позже я поняла, что если захочу встать, то не уверена, смогу ли я сделать это, а далее еще и двигаться в нужном направлении до выхода из заведения. Еще несколько долгих минут я обдумывала ситуацию. В конце концов, собралась с духом и тихо, но решительно объявила, что иду спать. Следующий день был для меня нелегким. И в общении за стойкой возник перерыв. Который я с радостью использовала для общения в интернете, так как он, высокоскоростной интернет, оказался доступен прямо в помещении пивной. А когда я показала Вольфгангу Женечкины фотографии, присланные из Китая, доступ к интернету был мне обеспечен в 24-часовом режиме.
           Довольно скоро т.Урсула присмотрелась ко мне, и нам стало немного легче общаться. Хотя мои мужественные попытки включать в свою речь немецкие фразы здесь не имели такого успеха, поскольку т.Урсула плохо слышит. Поэтому Карлу постоянно приходилось служить переводчиком, чему он активно сопротивлялся, предпочитая смотреть телевизор, и оставляя нас барахтаться, как слепых щенков, и обходиться улыбками и более или менее удачными попытками угадать, что имела в виду противоположная сторона.
           Особенно комичная, с моей точки зрения, ситуация сложилась, когда я предложила свои услуги по приготовлению обеда /первый вечер: блинчики с яблоками и изюмом, второй – рыба в духовке под майонезом/, после чего мы составили список продуктов и отправились в супермаркет за покупками. К языковым трудностям присоединились различия в подходе к покупательному процессу, которые в нашей компании оказались разительными. Карл подходит к покупкам рационально, часто стараясь купить самые дешевые из имеющихся продуктов, тетя Урсула выбирает самые дорогие, а я руководствуюсь правилом золотой середины, обращая внимание и на качество, и на размер упаковки, и на предназначение покупки. Поэтому процесс /как покупки, так и приготовления/ был для меня достаточно нервный, а результат получился таким забавным, что мне, во-первых, вспомнилось: “Однажды лебедь, рак и щука...”, а, во-вторых, было удивительно, что из всего этого получится. К счастью, получилось, и очень неплохо. Так, что хвалила даже придирчивая  тетя Урсула. Не переставая при этом удивляться моему желанию стоять у плиты во время священного Holiday (отпуска). 
           Вечером  мы присутствовали на громадном Пасхальном костре, где можно было увидеть население деревни от мала до велика. А воскресное утро провели на праздничной службе в церкви. Придя задолго до начала, мы застали репетицию местного духового оркестра. В дальнейшем он сопровождал служение. В составе оркестра были подростки, женщины среднего возраста и двое совсем пожилых мужчин. Играли с подъемом, это невозможно было не почувствовать. Все присутствующие на службе пели. Я тоже. Скромно добавлю – по-немецки!!! И это было здорово. И просто по-нашему душевно.
           Во время наших неспешных прогулок вокруг Мариенхагена просто-таки вдохновила меня встреча с простой табличкой “Treffpunkt der Wanderer. Donnerstag, 16.00”, то есть “Место /пункт/ встречи путешественников. Четверг, 16.00.” Это было ...знаете, как иногда бывает, встретишь человека, недолгий разговор или даже взгляд глаза в глаза – и возникает ощущение родственности душ... так и здесь. Сразу почувствовалось мне как-то теплее в этой немецкой деревне. В самом деле: если есть в ней такое вот “Место встречи”, неужели бы я здесь пропала?!
        Глава IV.
        И снова мы несемся по автобану. Направление -  город Вильгельмсхавен на берегу Северного моря. Ландшафт становится более равнинным. Но так же зелено вокруг, такие же живописные деревни и городки пролетают время от времени мимо. Часть автобана там, где населенные пункты расположены близко к трассе, огорожена высоким, как правило, бетонным забором /может быть и металл, и дерево/. Это хорошо и правильно, но мне приносило маленькие неудобства в виде ограничения видимости. Езда по такому участку автобана напоминает езду в туннеле.
        Чем ближе к морю, тем чаще стала попадаться интересная деталь пейзажа – громадные, двух- и трехлопастные ветряные двигатели. Они напоминают гигантских птиц. И придают какую-то особинку местности. Еще одна характерная деталь – чем дальше на север, тем  больше домов из темного красно-коричневого кирпича.
        Мы – в Вильгельмсхавене!  Карл сдерживает свое обещание, и сначала везет нас в кафе в самом центре города, которое он очень хотел мне показать. Кафе расположено в небольшом парке. В самом центре кафе просторная стеклянная вольера, внутри которой растут деревья и кусты, а на них, под ними и в различных домиках – десятки разнообразных декоративных птиц. Они поют, чирикают, свиристят, трещат. Это чудесно и, конечно, придает этому заведению особый колорит. Здесь, на севере Германии, популярным напитком является зеленый чай. Подают его в чайничке, а к нему на маленьком подносике – горку почти прозрачного колотого сахара. Вкусно! А сахар я забрала с собой на память в качестве сувенира.
           Первое впечатление от города: умный и уютный. Для Германии это молодой город, ему около 140 лет. Построен он как  военный порт. Это чувствуется в облике города: присутствие солидных, строгих ведомственных зданий /из того же темного красно-коричневого кирпича/, мосты, гавань, военные и торговые корабли. А церкви, церкви меня поразили “громадьем” необыкновенным, какой-то чрезмерной, не к человеку обращенной, монументальностью и – пустотой. Церкви холодные и неприступные, как крепости, и не вызывающие никакого желания в них зайти. Один раз мы, тем не менее, попробовали проникнуть внутрь – громадные внутренние двери были на замке. Но это было совсем маленькое разочарование. Зато какие уютные  дворы и садики перед домами, множество кафе, ресторанов и пивных. Легко нашли интернет-кафе с бесплатным кофе для клиентов. Город исключительно добрый к велосипедистам. Видела велосипедистов в возрасте явно за 60, бодрых и исключительно уверенно себя чувствующих на этом транспорте (одна из типичных картинок на немецких дорогах в выходные дни – легковая машина с супружеской парой, часто пенсионного возраста, и с установленными на машине двумя велосипедами: поездка на природу). Много зелени. Много ветра.
          В Вильгельмсхавене мы останавливались в районе Voslappe, с рядами двухэтажных светлоокрашенных  домов, каждый из которых имеет прилегающий участок с травой, цветами, кустами и деревьями. Для меня было удивительным, что  при том, что каждый из этих домов имеет несколько входов-подъездов /иногда внутри – несколько квартир, иногда – двухэтажное жилище одной семьи/, эти входы нумеруются отдельно и считаются отдельными домами. То есть стоит вдоль дороги дом с №№ от 71 до 79. Кстати, в другой части Германии нумерация производится в подобных случаях иначе, например, 71а, 71б и т.д., что для меня было более привычно и логично. Жили мы несколько дней в снятой заранее с помощью интернета уютной двухкомнатной квартире. Хозяйка квартиры, молодая светловолосая женщина, мама двух замечательных дочек, кормила нас утром такими вкусными и обильными завтраками, что если бы не наши подросшие на обильно-калорийной немецкой кухне аппетиты, вполне можно было бы обойтись после них без обеда и ужина. Для любопытствующих перечислю: 5-6 немаленьких пшеничных булочек, большое блюдо с разнообразной нарезкой: 2-3 вида сыров, 3-4 вида ветчины, колбасы и прочего, помидорчики-огурчики, йогурты, масло, джем, литровый термос с кофе и сливки или молоко. А больше нам совсем ничего не давали. Точно помню. Окна нашей квартиры выходили на улицу и во двор. Двор представлял из себя участок, засаженный травой, на котором находились несколько аккуратных сарайчиков, кажется, с кроликами и курами, а также различным хозяйственным инвентарем, детские качели и турник, место для барбекю, лавочка и большая сушилка для белья. А сразу за участком начинался лес. А за ним – поле.
              Из нашего пребывания в Вильгельмсхавене больше всего запомнились: прогулки по городу и по берегу Северного моря, поездка в город Jever, визит в квартиру Карла-Хайнца /расположенную в Педагогическом квартале. Кстати, весь Вильгельмсхавен поделен на кварталы, имеющие названия/, посещение крытого Nordsee Пассажа.
              По порядку. Попадаешь на берег Северного моря – и сразу возникает ассоциация с Прибалтикой. Море холодное. Не для купания. Море чистое-пречистое. В камнях ползают-копошатся множество малюпусеньких созданий природы: рачков, улиточек и проч., и проч. Очень богат здесь мир пернатых. О них заботятся, их изучают и охраняют. Есть места, где вдоль моря, на абсолютно чистом песке расставлены множество плетеных кресел-навесов, вмещающих одного-двух человек. Здесь можно, укрывшись от ветра и прижавшись друг к другу или с книжкой в руках подолгу сидеть, слушая звуки моря и любуясь им. Дети играют рядом. Вдоль моря, от зоны отдыха до города на протяжении 15-20 километров проложена велосипедная дорожка.
             Город Jever знаменит своим пивным заводом, производящим известное одноименное пиво, насчитывающее полуторавековую историю. Завод мы благополучно проехали – как водится в Германии, ни запаха, ни какого-либо другого намека на то, что там производят. Городок необычайно милый и приветливый. Игрушечный такой. Только вот пиво мне не понравилось. Такое оно горькое, специфического вкуса, что, естественно, и привлекает его почитателей. Попутно замечу: во время путешествия по Германии незаметно и неожиданно для себя выяснила, что предпочитаю темные сорта пива и что мало кто меня в этом поддерживает.  Прогулялись по тихим мощеным уличкам, подходящим в качестве декорации для съемок фильмов из жизни европейцев сколь угодно отдаленного от нас средневековья. К сожалению, не нашли места для более длительной парковки машины, поэтому пребывание наше в Евере было всего полуторачасовым. Расстались с городком с желанием встретиться вновь.
              А теперь о квартире и о доме, которому около 30 лет. После этого визита некоторые вещи из повседневной германской реальности стали более понятны. Дом выглядит, как новенький, исключая ступени у входа. По ним все же можно определить, что построен он “не вчера”.  Все остальное, включая состояние лифта, стен и прочего, и прочего, выглядит просто прекрасно, не выдавая возраст даже намеком. Точно так же “совершенно” выглядит и квартира. Никаких щелей, царапин, подтеков. Просто-таки иллюстрация к понятию “немецкое качество”.  Еще одно впечатление: в доме стоит “мертвая” тишина. Никто никого не тревожит. Тихо и “мертво” до такой степени, что не чувствуется жизни. Люди, снимающие квартиру, сказали, что в этом доме никто не рождается. Жильцы только умирают. Цены на жилье стоят на месте или даже падают. Построено уже так много и так качественно! А население одной из самых богатых стран уменьшается.
              Глава V.
              Из северного города на Северном море переезжаем в маленькую деревню Фенбрух, в двадцати километрах от границы с Нидерландами и примерно в сорока от Дюссельдорфа.
              .....И попала я в совершенно бесподобное место. Тому свидетельство – самое большое количество фотографий, в этом месте сделанных. Причем фотографировать я начала буквально через 15 минут после начала нашего там пребывания и знакомства с обитателями еще одного удивительного дома. Знакомство произошло быстро и легко. И обстановка сразу же воцарилась “теплая и дружественная”, как писали раньше в газетах. Обитателей дома было трое: Йозеф, двоюродный брат Карла, полтора года назад переживший инсульт и до сих пор борющийся с его последствиями, Ута, его жена, и Макс, йоркширский терьер. Ой, чуть не забыла про лошадь. Но это простительно, так как живет она все-таки не в доме, а в сарае во дворе. А большую часть дня пасется на лугу. Дом, которому больше 100 лет, стоит совсем в стороне от остальной части деревни. И вместе с просторным двором, площадью 2,5 тыс.квадратных метров, на которых размещаются – два десятка деревьев, в том числе и плодовых, крошечный пруд (на берегу которого стоит бюстик какого-то усатого деятеля, гордо отражающийся в тинистой воде),  голубятня, сараи и три машины: “караван” – машина-дом на колесах, со всем необходимым внутри для жизни в отпуске, в которой семья путешествует по Германии и другим странам,  БМВ и Смартс, крошечная машинка, ныне популярная в Европе и широко используемая для поездок на работу, в магазин и по другим надобностям вследствие ее экономности – образует такой, я бы сказала, хутор. Не знаю, вполне ли уместно здесь это слово. Но в моем представлении это именно так.
                Йозеф не имеет даже среднего образования и....почти не работал, Карл смог назвать только один вид его трудовой деятельности – торговлю карточками футбольной лотереи в собственном магазинчике. Но и это не стало делом всей его жизни, а всего лишь нескольких лет. Характерно: свободно говорит и даже часто шутит на тему отношений полов, часто на грани допустимого (Карл предварительно пояснил, что это всегда было его любимым “коньком” и ничего теперь уже не поделаешь, - 60 лет!). Несмотря на просто-таки безмерную заботу жены и качество медицинской помощи в Германии, не восстановилась подвижность левой руки и – не до конца – левой ноги. Походка его моментально выдает человека, перенесшего инсульт.
                Ута...Ута – это симпатичное солнышко с руками и ногами. Беспрерывно светится улыбкой, по мере необходимости пересаживается  с одного транспортного средства на другое (мотоцикл-газонокосилка-автомобиль), любит преданно мужа, работает с удовольствием дизайнером в администрации небольшого города, пишет картины...... Заправляет всем своим необыкновенно уютным и добрым домом и подворьем. Теплый душевный человек, которого легко также представить в России и в Болгарии, да где угодно. И везде бы она пришлась ко двору! .....Говорить о ней можно много ....И подружиться хотелось бы...возможно чему-то в жизни научиться мне...немудрой.....Вот только жизнь...мои последние два года жизни учат меня не привязываться сильно к людям, которых я непременно оставлю по причине нашего образа жизни...... Иначе еще больнее жить. Не привязываться плохо получается, честно вам скажу.
                Ута, Йозеф и Максик только что вернулись из двухнедельного путешествия в Италию. Жили на специально оборудованной стоянке для таких, как у них, и прочих разных средств передвижения. Загорели, погрелись на южном солнышке. А тут и мы .- жданные гости – приехали. Отдохнули, поговорили, насладились кофе из кофемашины, настоящего агрегата с множеством кнопочек и краников для приготовления кофе по разным рецептам. О-о-чень завидная, скажу я вам, товарищи кофеманы, машина. Просто-таки скатерть самобранка наяву. А если прибавить к этому ее внешний вид, дизайнерами /ввернула-таки словечко из сынулиной жизни/ сотворенный, то вы поймете мой детский восторг.
                Посидели во дворе, на ласковом апрельском солнышке, и надумала наша принимающая сторона свозить нас в Голландию на прогулку и пиво. А до той Голландии от них рукой подать – 20 километров. И легко и быстро очутилась я в другой стране (пишу “я”, хотя было нас четверо, потому что явно для меня одной это казалось небольшим волшебством. Согласитесь, Голландия – звучит почти сказочно. Это страна, пришедшая в мою жизнь из читанной-перечитанной чудесной книжки “Серебряные коньки”.) Удивительным было и то, что границы никакой вовсе нет. Ехали-ехали – и приехали. В городок Венло. Прогулка была небольшой, вечерней, да и  целью основной было посещение уютной пивной. Запомнилось радушие официантов, именно радушие, а не вежливость. И дружелюбие посетителей. Их сочувственные взгляды в связи с тем, что в нашей компании был не совсем здоровый человек, и моментальная готовность помочь – стул отодвинуть, зонт подать. Запомнились и просторные одноэтажные частные дома с большущими, ничем не завешенными окнами, в которых прямо на виду у прохожих-проезжих двигались-говорили- телевизор смотрели-читали в удобных креслах-жили голландцы, не считающие нужным ничего из своей вечерней неторопливой жизни скрывать.
                Были мы на этом отрезке нашего большого пути в Дюссельдорфе. Прогулка по солнечной набережной Рейна. С обязательным посещением пивной и поеданием там фантастически вкусных картофельных оладьев с яблочным пюре и менее вкусной кровяной колбасы. А набережная, а Рейн, а люди! Всех цветов кожи, разных национальностей (Дюссельдорф – студенческий город), бегающие, проносящиеся мимо на роликах, велосипедах, с косичками, банданами, плейерами, по одному, парами. Сидящие на ступеньках, греющиеся на солнце молодежные компании....А позже, в конце рабочего дня, солидные деловые люди в солидных же, элегантных костюмах. Совсем другая публика. Или просто – всему свое время? В Дюссельдорф невозможно мне было не влюбиться и не помечтать о том, как здорово было бы пожить в этом городе, пусть даже снимая самую дешевую комнату под крышей (которых, вполне возможно, в нем нет), подружиться с ним и с его обитателями....
                Позже Карл возил меня в Монхенгладбах, показывал дома, где он родился, где жил с мамой после развода, где жил папа с его новой семьей, свою школу, дом, где он провел последние школьные годы перед уходом в плавание. Все это мы тщательно фотографировали – для истории.
                Ужинали в китайском ресторане, своей обстановкой, изысканностью, необыкновенным сервисом, ассортиментом и вкусом блюд ничем не напомнившем одноименные рестораны в Болгарии.
                С этими людьми, лошадью, собакой и даже коровами, лениво пасущимися на лугу в нескольких сотнях метров от гостеприимного хутора, мне было непросто прощаться. Людьми и собакой особенно.