Война, которая еще не началась

Камера была сырой, но чистой, девушка сидела, устремив свой взгляд в пол. В темноте на нее падал луч света из решетчатого окна. Солнце уже садилось, и она думала только об этом. Ей было все равно, что с ней будет, она была готова ко всему: если идет война, ты всегда должен быть готов к смерти…и пыткам, которые могут предшествовать ей. Она знала, почему оказалась здесь, осознавала тщетность своего поступка: парня нельзя было спасти, но если бы они хоть как-то добрались до лагеря, не попав в это чертово окружение!

Мимо камеры прошли люди, и она почувствовала на себе взгляд. Она подняла в голову и вперила в смотрящего свои холодные, полные ненависти глаза, ведь они были одними из тех, кто разрушил ее дом и убил многих из ее родных, убил гнусно, мерзко, грязно и трусливо - сбрасывая бомбы на ничего не подозревающий город, живший своей мирной каждодневной жизнью: кто-то любил, кто-то спешил на работу, после обеденного перерыва в ближайшем кафе, кто-то возвращался с рынка и думал, что приготовить сегодня на обед или ужин, кто-то читал книги в библиотеке для своей будущей курсовой или диплома, кто-то писал или читал лекции, а кто-то играл в автоматы, прогуляв школу – и все это в одночасье оборвалось, и город в очередной раз за свою долгую историю превратился в руины.

Перед камерой стояло двое военных в форме американских «морпехов». Один из них уставился на нее полными удивления глазами.
- Не смотри на нее.- Проговорил второй, уходя.
- Кейт???- еле пошевелил губами первый "морпех" , она не отреагировала.- In wine of silence????
-А, Брайан. Ну, вот и свиделись.- Взгляд ее не изменился, только губы расплылись в саркастической улыбке. – Ты все-таки стал солдатом и нацепил на себя эту форму.
- Я бы предпочел увидеть тебя при других обстоятельствах.- Произнес он растерянно.
- Я бы тоже этого хотела, но произошло все именно так. Мы разговариваем через прутья решетки, где я заключенный, а ты – палач.
- Ты сама виновата. Ты – военный преступник.
- Я? Преступник?- Она рассмеялась. – Смешно слышать это от человека, который вторгся в мою мирную страну в составе вражеской армии.
- Мы помогаем установить мир и порядок.
- Ой, не смеши меня еще больше! Чем они промывают вам мозги перед отправкой сюда??? Серной кислотой? Это вот эту «резню» ты называешь методом установления мира и порядка? Интересно, что же у нас было до этого?
- Мы здесь, чтобы принести вам демократию!
- Демократию?! Ха-ха! Добавь к их пропаганде пинту щелочи, пока мозги окончательно не расплавились!
- Кейт, ты – мой друг, но ты говоришь ужасные вещи.
- Если я твой друг, то, может, окажешь мне услугу и поможешь выбраться отсюда? Или хотя бы скажешь, с кем вы работаете? На земле есть немало тварей, и я хочу знать, кто ваши информаторы.
- Зачем тебе это? Скоро ты предстанешь перед судом.
- Не смеши меня, я же просила. Я знаю, что не доживу до утра, а если доживу, то буду мечтать о смерти. Мы брали однажды одну из ваших тюрем, и я скажу тебе страшную вещь,- она встала со стула и подошла к решетке. – В них нет ничего, что связано с демократией – только пытки и грязь, изувеченные трупы мужчин и изнасилованные женщины. А ты мне про демократию…
- Вы были не в силах добиться ее, вам мешала существующая власть, и до сих пор мешает. Почему вы защищаете ее?
- Что?! Да знаешь ли ты хоть что-нибудь о моей Родине? О людях, которые здесь живут? Да у нас была демократия, еще когда в Англии страною правил король! Неужели ты думаешь, что народ, который убивал не понравившихся ему князей, не добился бы демократии?! Скажи мне! Во Франции, когда демократические революции вспыхивали одна за одной, потому что народ не устраивала власть, они сами шли в бой или ждали дядюшку из-за океана, который станет им указывать, что делать и как быть. Вся эта война – война за территорию. Для вас Беларусь – это пахотные поля и место, где можно обосноваться! Ты говоришь, я борюсь за власть?- Она схватила его за грудки и чуть не ударила о решетку.- Мне плевать на того, кто сидит в ген-штабе и раздает нам указания, где лучше напасть и какую диверсию совершить. Что ты увидел, когда прилетел сюда? Ну, отвечай, что ты видел в окне самолета!?
- Я видел лес, реку, здания, поля… Очень красиво…
- Вот именно. Ты думаешь, они станут выглядеть лучше, когда в них появятся воронки от бомб или следы от пуль? Когда по ним будут разбросаны тела мертвых? Я борюсь за их красоту! За запах травы после дождя, за чистые реки, за шумные леса, за мирные дороги, голубые озера, журавлей, скользящих над водой вечерами, за животных, которые живут в наших лесах, - я сражаюсь за СВОБОДУ СВОЕЙ ЗЕМЛИ! А ты… это ты сражаешься за какие-то там идеалы «демократии», которые я вижу в этой тюрьме – тирания, олигархия и насилие, больше ничего!
-Кейт…
- Знаешь, те, кто не выполняет приказы, похожи на мусор, а те кто, бросает друзей – еще хуже мусора. Я попала сюда, спасая одного из своих друзей, хотя все было тщетно. Он умер на моих руках, но я не о чем не жалею, потому что сегодня на допросе я смогу лишний раз сказать одной из ваших «шишек» что они зря пришли на эту землю. Мой народ воевал всегда, по-другому он просто не мог. В нашей крови переплелись славяне, скифы-сарматы, скандинавы, прибалты, татары, евреи и еще куча всех остальных, кто когда-либо проживал на этой земле и защищал ее, правил на ней или просто трудился, всех тех, для кого эта земля стала домом, их кровь, пролитая за нее восстает против тех, кто пришел сюда с мечом! Можете бить нас сколько вам угодно, но эту кровь свободолюбивых и независимых воинов вы не сможете победить - она живет в самой земле! И знаешь, когда завтра утром ты будешь выбрасывать мой труп в общую яму, вспомни о том, что когда-то мы были друзьями и то, что я сказала тебе – чтобы быть героем, не нужно быть солдатом, нужно быть человеком, который хочет спасти чью-то жизнь!

Брайан был ошеломлен. Он был напуган. Он провалился во тьму. Очнулся он лишь в раздевалке.
- Я тебе говорил, не смотри на нее. О чем вы там говорили?
- Так. Не о чем,- произнес он, рассеянно закрывая ящик.
- Не беспокойся, ты еще сможешь с ней позабавиться. Я не думаю, что ее убьют, пожалуй, растянут удовольствие.

Брайану захотелось блевать, а еще ему хотелось ударить сослуживца со всего размаху, побежать к ней, открыть камеру и вывести отсюда. Но он не мог, не знал, как. Если он это сделает, его отдадут под трибунал, а дальше по законам военного времени – расстрел за измену. Хотя когда его это волновало? Он сидел на скамейке и тяжело дышал.

А в это время… Ее уже выводили на допрос. Она шла по коридору и запоминала план выхода из здания. Дальше - секунда. Они вышли во двор, завернули. Сейчас! Несколько внезапных ударов смогли вывести конвоиров из вертикального состояния в горизонтальное. Она схватила их оружие - все, что у них было и побежала. Ее заметили в лучах прожектора, она начала отстреливаться, попутно продвигаясь к гаражу. Ее ранили в плечо, но от ненависти и желания спастись боли она почти не чувствовала. В одной из машин были ключи, там же лежало несколько гранат. Она выбила ворота и бросила догонявшим «подарок», это должно было их задержать на какое-то время, главное - вовремя скинуть машину и сгинуть где-нибудь на болотах…

-Ох, Брайан, Брайан…Ты сам сделал выбор. Встретимся в бою…- были ее последние мысли, перед тем, как провалиться в сон забытия из-за того, что из плеча со страшной скоростью вытекала та теплая жидкость, которая была ей теперь так важна...