Смотрящий

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги всё не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята…
(В.С.Высоцкий)

Когда, после распада СССР, овдовевшая Советская Армия бросила на произвол судьбы  своих сыновей – военных различных чинов и рангов, лиц и званий, национальностей и вероисповеданий, став для них мачехой, многотысячная армия этих, преданных когда-то общей Родине, людей, ринулась обретать новую кормилицу. Одни, вспомнив о своих корнях, бросилась обживать брошенные в юности родные места. Но не все родные места благосклонно отнеслись к тем, кто пытался вновь обрести свою родину уже в новом самостийном обличии. Оказалось, что разместить всех желающих армии этих родин не в состоянии. Услуги, декларируемые вновь обретенными и стремящимися военными людьми, не всегда находили спроса. 

Тогда, многие не состоявшиеся сыновья своих родных мест, бросились припасть к самому большому куску великой Империи – России. Ведь нужно было где-то и как-то дослужить какое-то количество лет до вожделенной пенсии, ну и по возможности заполучить крышу над головой для себя и своего многострадального семейства.

Новая родина мать – Россия и ее новая армия приняла с распростертыми объятиями как своих заблудших сыновей из других краев, так и чужих сыновей, которым не хватило места в их родных местах. Весь этот люд направлялся в не самые пригодные для жизни места, но всех это обстоятельство устраивало. Размещались они в бесчисленных военных гарнизонах, немного брошенных другими военными, придавая им какое-то оживление и вдыхая новую жизнь.

Наш начальник штаба, или «энша», или НШ, как и многие офицеры его возраста, был именно этим «пасынком»  некогда грозной Советской Армии,  брошенным на произвол судьбы, вернее на милость  руководителей новых суверенных государство с неласковой  аббревиатурой «СНГ». 

Его, службиста, другие замы Командира не то что боялись, скорее, остерегались, поскольку руководствуясь интересами службы, он мог вполне серьезно повлиять на их личные интересы.
Остерегался его даже Первый заместитель командира. Энша ему, пребывая в благодушном состоянии, говорил: «Ты кто – халиф на час, командира нет – ты за него,  а в повседневной жизни только я могу отдавать от имени командира распоряжения и только об основных из них  докладывать командиру».

По правде сказать, с первым  замом у нач штаба не было особых конфликтов, так, разногласия временного характера.  Первый зам в строю был первым, и даже в штатном расписании части он сразу после командира числился. НШ говорил – тебя и поставили первым, что бы ты на построениях командиру докладывал, а я буду анализировать, как у тебя это получается. Спорт и боевая подготовка, за что отвечал первый зам – это важные составляющие части, но ….

Вот начнет первый зам какое-нибудь начинание, там плакат  какой написать …, еще чего нарисовать в виде наглядной агитации. А писаря -только у НШ…,  а без его разрешения не моги. Какое-то мероприятие провести: а оно запланированное или нет? Опять НШ в план должен поставить. Ну и совсем тяжелая тема: служебный авто. Тут ваще засада, комендантский взвод, где числились авто и водители, понятно кому подчинялись  – НШ.
По этому вопросу у нас в части такой казус произошел. «Выбил» как-то первый зам себе новый УАЗ (все знают этот чудо автомобиль, всем джипам – джип. Прим. автора), старшие товарищи пообещали прислать. А старый его автомобиль – куда-нибудь отправить, чтобы народу простому, ну может и не совсем простому (учитывая систему распределения) продать.

Командир по этому поводу издал вердикт: «Пока первый зам будет в отпуске…  и старый продадут  и новый пришлют».

Наш НШ, не будь дураком, подсуетился, все с первозамовского уазика снял и себе на УАЗ переставил…  и оправил зампотеха машину продавать..

А там что то, то ли в документах не срослось, то ли много НШ поснимал, в общем, машину не продали… и новую машину заму так и не не прислали. Как увидел первый зам свой вновь обретенный автомобиль, так и  дар речи потерял. Только какие-то невнятные звуки с его уст слетали преимущественно на  буквы «х» и «б».

Пришлось командиру эти двух военных людей разнимать. НШ пообещал, что приведет УАЗ в первобытное состояние. А потом все кончилось благополучно - ушел наш зам  командиром в другую часть. А вновь прибывший первый зам получил уже имеющуюся автомашину слегка подкрашенную местными умельцами.

По правде сказать,  самым главным после командира себя считал НШ справедливо,  потому что за многое в части отвечал и многое ему в части непосредственно подчинялось.
В общем, обвил «энша» часть своими щупальцами аки осьминог – жертву.  Не для того, что что-то добыть и получить, а ради службы. И УАЗ злополучный ему как раз по этой службе и нужен был.

Это так, для того, чтобы понять, чем была для НШ служба, а была она для него Всем!
Наш НШ любил службу и служба любила его. Был он в отношении службы зверь, драл за любую провинность. Всё видел и знал, во все вникал, ничего не упускал.

Плац, начальник штаба, считал священным местом, наверное ни в одной религии мира так не чтут какие-либо культовые места, как НШ  уважал, берег и лелеял плац.
Вот на плацу-то и произошла эта история!

Свободного времени себе наш НШ не позволял. Он – либо читал и пописывал документы, либо – распекал или инструктировал военнослуживых людей, либо с чем-то разбирался. Даже свободную минуту он использовал для дела - в свободную минуту он смотрен в окно. И не просто смотрел, а анализировал: «Вот из клуба вышла группа военных, построились, командиры командуют. Все строго. Дальше, из караульного помещения вышла смена часовых, идут в ногу – впереди разводящий.  Все нормально…».

И тут! О! Безобразие!!! Через плац – святое место части!!! Идут два «шпака», да еще и курят,  и… О Ужас! - держат руки в карманах! Ну это вообще немыслимо!
(Шпак – в военных кругах дореволюционной России  - сугубо гражданский человек, не имеющий отношения к армии и флоту. Прим. автора).

Вызвал НШ дежурного и отправил его вперед – на перехват!  А сам на НП (наблюдательный пункт – прим. автора) у окна – наблюдает. А тем временем  на плацу такая картина разворачивается … прям детектив! Эти двое, мало того, что не подчинились дежурному, так еще и самого этого временно выполняющего по графику обязанности военного, начали скручивать и … Волосы дыбом! Отбирать табельное оружие - девятимиллиметровый пистолет системы Макарова с 8 боевыми патронами в штатном магазине!

«Караул в ружье!» - диким голосом заорал в телефонную трубку, прямого с караулом телефона,  военный начальник …. Здание штаба содрогнулось от начальственно рыка штабного командира. Все выбежали в коридор в ожидании тревоги и дальнейших боевых действий. Отдельные - даже в полевой экипировке с тревожными сумками.

Прибывший на плац личный состав караула, действуя прикладами и угрожая штыками, вызволил кое-как дежурного  человека из рук злоумышленников, скрутил бедолаг и потащил  к НШ на разбор.

В это время, Командир, услышав шум в штабе, заинтересовался, что происходит, и выглянул в окно. Ему радоваться бы, что у него такой начальник штаба, ан – нет! Затрясло командира. Выбежал из штаба – лично вызволил задержанных людей из цепких рук караула и дежурного по части.

Закричал командир: «Кто посмел! Кто приказал! Всех уволю!» Ему в ответ: «Так,  начальник штаба, однако».
- Начальника штаба ко мне!, - с ничего хорошего не предвещающего миной,  молвил сквозь зубы командир. 

Нач штаба прибыл к командиру, доложил как положено… и наверное ожидал поощрения, ну на худой конец похвалы. Но то, что он услышал в свой адрес, повергло его в глубокое уныние.
Командир начал издалека: «Ты, что подполковник, думаешь, что на ремонт караульного помещения и КПП (контрольно-пропускной пункт – прим. автора) святой дух или высшие штабы деньги дали?! А!?».

Начальник штаба начинал понимать, что что-то произошло нехорошее, и на всякий случай глубокомысленно промолчал. Типа – подумал над тем, что сказал командир.
- Так вот! Это все было сделано благодаря этим Уважаемым людям!, - сказал командир и указал пальцем на комнату отдыха, где гремела посуда и доносился запах еды и алкоголя. 
- Ты на кого руки поднял, - не унимался командир. – Это же Смотрящий по району и Бригадир!

Нач штаба сперва подумал, что это сотрудники каких либо правоохранительных органов. Но потом, пришел к выводу, что вроде на тех не похожи. А про район он вообще подумал, что это представитель Президента…

«Неужели, братки?» - вдруг мелькнула в военной голове штабного начальника мысль о том, что эти уважаемые люди – Бандиты.

Командир знал два метода наказания – на пилораму и в отстрел!  «Энша» стоял, слушал, и пытался угадать, что ему будет за бандитов. Анализируя, что менее болезненно, он пришел к выводу, что и то, и другое наказание  заключалось в одном – уволить без суда и следствия.  «И без пенсии…», -  подумал подполковник.

Стоя и выслушивая командира, начальник штаба вспомнил, что уже сталкивался с бандитским братом.

Начало 90-х, как-то он и еще один военный человек поехали в командировку к многоликому начальству. Все вопросы «порешали». Билеты на обратный путь были взяты заранее, договорились встретиться на вокзале. А еще договорились, что один берет спиртное, а второй – закуску. А что получилось: спиртное успел взять, а второй из закуски два плавленых сырка и полбуханки хлеба! А спиртного: бутылка водки и бутылка 0,7 вина.

Сели в вагон. В купе  оказались вдвоем. Пообедать не успели, так, что на голодный желудок бутылка вина пошла практически без закуски – съели два сырка. Принялись за водку, выпили по полстакана, хлебушком закусили, за задушевной беседой время пошло быстрее. 

Едут, жизнь свою военную вспоминают, рассказы рассказывают, случаи, там всякие смешные и не очень. Редко военному человеку приходилось расслабляться, да душевной беседой наслаждаться, так что оба блаженствовали. 

Вдруг, открывается дверь, в купе заходят трое молодых людей в кожаных пальто, черных очках. Военные им и говорят: «Заходите ребята! Только здесь два места всего свободных». Молодые люди, посмотрели молча на захмелевших офицеров, окинули взглядом стол (начатая бутылка водки и крошки хлеба) и…, не сказав ни слова, вышли из купе. Чего заходили?
Через некоторое время, в купе забегает проводник: «А вас ограбили? Нет?! Странно - весь поезд ограбили». Вот так,   посмотрели грабители на двух офицеров, на их скромный стол и не решились грабить.

Вспомнив эту историю, «энша» понадеялся на то, что и на этот раз пронесёт.

Но, командир в конце разговора выпалил: «На пилораму!» И пошел в комнату отдыха договариваться со «Смотрящим»  об очередных, наверное -взаимовыгодных,  делах.
Начальник штаба пошел в свой кабинет, машинально заслушивал доклады, ставил какие-то задачи, а в голове крутилась одна мысль: «Что теперь делать? Ни пенсии, ни приличного жилья! Остаться на гарнизонной жилплощади среди бескрайних лесов. А дети? Что с ними будет?»

Наступил вечер. Командир, после ухода высоких гостей, находясь в расслабленном алкоголем состоянии, все-таки нашел в себе силы и подумал. И пришел к выводу (весьма странное свойство - в таком состоянии делать выводы. Прим. автора) о том, что такого службиста,  как НШ он  вряд ли отыщет. С братками вроде последствия инцидента замял, о выгодных для себя... ну и для части делах договорился. И принял Решение!

Вызвав к себе «эншу», он грозным голосом предупредил его о том, чтобы  тот был более внимательным к гостям командира. И … это последнее предупреждение. Еще раз, и  все – в отстрел.

НШ понял, что пилорама – это мягче, чем отстрел. Повеселел… и пошел править Службу.