Призраки, глава 1

***
Меня это немного смущало. Нарушало привычный ход событий и течение мыслей. Заставляло вновь и вновь возвращаться фантазиями и домыслами к этому.
Это – старый лодочный сарай. Деревянный, покосившийся, заколоченный досками. Это был мой сарай. Я купил его в довесок к дому. Большому дому, в котором легендами обитали привидения, а половицы по ночам скрипели под тяжестью беззвучных и бессмысленных шагов. Шорох, скрип, шепот – это прельщало меня. Это в какой-то степени и заставило меня купить этот дом. Поначалу мне казалось, что после всего случившегося я просто хочу уединиться в далекой канадской глуши. Подальше от людей, подальше от той части человечества, которое именуется детьми. Ведь все они, своими ужимками и жестами, привычками и просто внешним видом, так или иначе напоминали мне о дочери.  Я думал, что  после ее гибели я захотел уединиться, но это было не совсем так. Я просто не мог больше видеть людей, но в обществе я нуждался. Мне просто необходимо было рассказывать кому-то о своих бедах и радостях. В основном, конечно, о бедах. Радостей с того дня у меня почти не было. Или я просто их не замечал?
Я пытался завести животное. Сначала собаку: но мне бесконечно скучны были эти подлизывания. Выспрашивания, виляния хвостом, слюна от досадных «поцелуев» - все это утомило меня в конце концов, и собаку я убил. Закопал в лесу – благо тут он везде. Никаких защитников прав животных, никаких сумасшедших старух, подглядывающих за соседями, никаких строптивых детишек, рыдающих над трупом убиенного друга. Потом я завел кота. Съездил в ближайший город, купил в зоомагазине маленького щуплого, по словам – породистого. Поначалу с удовольствием возился с ним: мне нравилась его формальная независимость. Просить есть он, конечно, просил, но в остальном довольствовался практически исключительно собственным обществом. Даже однажды забрел куда-то очень далеко в лес (это еще будучи котенком!), не появлялся три дня, а потом вернулся: грязный, мокрый, но – сытый!!! Он сам нашел себе пропитание, сам смог постоять за себя. И это «Сам» удивило меня и заставило уважать маленького хищника до тех пор, пока он не начал гадить где попало. Не знаю, может, мстил мне за что-то, или просто тронулся головой, но обилие кошачьего кала по всему дому меня разозлило, и котик отправился вслед за собачкой. И опять – никаких криков, никаких пререканий и никакого обвинения. Скулеж, стоны и прочие атрибуты простой человеческой жизни остались по ту сторону леса.
Но, несмотря на отчужденность, желание которой внезапно проявилось во мне после гибели Мэри и Лиз, мне недоставало общения. Ездить каждый день в близлежащий городок – большая трудность и небольшая радость. И потому мне осталось только свести знакомство с теми призраками, которые, как мне казалось, обитали в купленном мною доме. По поведению я выделил троих. Просто так нарекать их мне не хотелось, да и в последнее время фантазия обходила стороной мой скромный мозг, потому в городской библиотеке я навел кое-какие справки.
Все материалы, найденные в архивах, можно было смело делить на три кучки. Нет, не части вовсе, а именно кучки. Потому что деление это оставалось слишком приблизительным и слишком надуманным: просто для того, чтобы хоть как-то систематизировать увиденное и прочитанное. В первую очередь мне бросилось в глаза и заставило задуматься, что естественно, обилие бывших жителей моего нынешнего жилья. Лишь приблизительные подсчеты позволили мне оперировать не десятками, а сотнями имен и историй. Оперировать – это, конечно, сильно сказано: скорее более-менее разбираться в истории этого дома, возраст которого исчислялся теми же сотнями лет. Если, конечно, не брать во внимание тридцать два капитальных ремонта и с десяток пожаров, практически спаливших дом дотла.
Мои беглые и приблизительные подсчеты показали, что все люди, жившие в этом доме, жили в нем не более полугода. Кто-то три месяца, кто-то четыре, но большинство – почти полгода плюс-минус неделя. Абсолютный рекорд принадлежит семье некоего Адамса, которая съехала через три дня после заселения. Этих напугали те самые призраки, о которых в момент моих скитаний по библиотеке я так жаждал узнать больше. Хотя теперь я понимаю, что более всего я хотел познакомиться с ними, наладить контакт, вступить в него если на то угодно.