Покушение на президента

- Квакин, ты тут? Ква-а-а-аки-и-и-ин! – эхо, разбившись  о покатые своды подвала, затихло в темноте. – Квакин, миленький, отзовись. Я больше не буду - честное пионерское. Ну, мамой клянусь. Не веришь? – крик Катьки сбился на торопливый шепот. – Никогда-никогда. Буду паинькой, как ты любишь. Не буду злиться, когда ты смотришь свой проклятый футбол. И на рыбалку будешь ездить сколько хочешь. Хочешь каждые выходные? Пожалуйста. Не хочешь на рыбалку, езди на охоту. Или куда там еще ездят настоящие мужики? – Катька завозилась, пытаясь растянуть связывающие ее ремни. – Да, какой ты мужик? Так, одно название. Другие, вон, давно уже капиталами ворочают, а ты? Даже мозгами своими протухшими поворочать не можешь. Как говорится, умственный импотент, – Катька расхохоталась, брызгая слюной. – Если разобраться, то и не только умственный. А то, что у тебя было с Варварой Тихоновной – это, миленький мой, уже клиника. Да-а, это надо бы тебе, дружок, показаться Григорию Иванычу. Не хочешь? А кто хочет? Поначалу все вы хорошие, а потом – то не так, это не эдак. Козлы, - подытожила Катька и заскулила. – Эй, кто-нибудь! Дайте водки, что ли.
Дверь яростно заскрипела, впустив очкарика в белом халате.
- Ну-с, Квакина, - он склонился над Катькой. – Как себя чувствуете сегодня?
- Сегодня? – обалдела Катька. – Я что, давно здесь? Вы кто? Где мои дети? Где я?
- Ну-с, хватит, хватит, - добродушно рассмеялся очкарик. – Каждый день одно и то же.
- Что, одно и то же, - Катька попыталась приподняться. – Вы кто?
- Я ваш лечащий врач. – очкарик полез лучом тонкого фонарика Катьке в глаз. – Пантонов Юрий Юрьевич.
- Гандонов ты, а не Пантонов, - криво улыбнулась Катька. – Это меня Квакин сюда упек, чтоб детей после развода не забрала, да? Говори, гнида очкастая.
- Зря вы так, Катерина Алексеевна, - он удовлетворенно причмокнул. – Муж ваш тут совершенно ни при чем. Вы отдыхайте пока. Завтра будем снимать повязки.
- Повязки? – Катька попыталась скосить глаза из стороны в сторону. Получилось не очень. То есть, совсем не получилось. Как будто веки заклеили скотчем. – Слышь ты, нус-гнус, я щас милицию вызову.
Очкарик захихикал и пошаркал ботинками к выходу.
- Подожди, миленький, - быстро зашептала Катька. – Как там тебя, Юрий Юрьевич? Отвяжи меня, Христа ради. У меня детки маленькие дома. Что хошь для тебя сделаю, только отпусти.
- Завтра, Катерина Алексеевна, - стоя в дверном проеме, он показался Катьке похожим на артиста из недавно просмотренного сериала. – Всё завтра.
Дверь захлопнулась, гулко разбудив заснувшее эхо.
В носу у Катьки защипало, как в детстве, когда мама незаслуженно отлупила ее.  Сейчас, как и тогда, хотелось держаться, быть сильной,  вырасти и отомстить всем своим врагам. Но, как и тогда, слезы лились ручьем. Всхлипнув, Катька забылась беспокойным сном.
***
Яркий луч лампы бил в глаза, проникая прямо в мозг.
- Екатерина Алексеевна,  - бритый наголо мужик в расстегнутом пиджаке тряс ее за плечо. – Очнитесь! Да, очнитесь же! Пантонов, ты ж говорил, что она готова?
- Да готова она, - Катька услышала знакомый голос. – Все показатели в норме. Прикидывается.
Бритый хлестко ударил Катьку ладонью по щеке. Искры сыпанулись из закрытых глаз Катьки, заставив их открыться.
- Так-то лучше, - удовлетворенно поскреб лысину бритый. – Очухалась?
- Вы кто? – шевельнула губами Катька.
- Мы то? – бритый сел за стол, аккуратно собрав в  стопку листы бумаги. – Мы, милочка, госбезопасность. Слышала про такое?
- Слышала, - согласно закивала Катька. – А где мои дети?
- Дети твои в надежном месте, - бритый подтолкнул к ней стопку бумаг. – Вот, посмотри, детки твои на природе отдыхают. А от того, как ты нас будешь слушаться, зависит то, как быстро ты с ними встретишься. Ферштейн?
- Ферштейн-лихтенштейн, - забормотала Катька. – Это что, я в 37-й год попала? Или тут кино какое снимают?
- Ага, кино, - бритый грузно поднялся из-за стола и, перегнувшись через столешницу,  ткнул пальцем прямо Катьке в глаз. – А я Ален Делон в главной роли.
- Тимофей Игнатьич, - укоризненно заблеял очкарик. – Вы так всю мою работу насмарку пустите.
Катька молча плакала, прикрыв глаз ладонью.
- Итак, - бритый опустился на стул. – Если приоритеты расставлены, можем начинать. – Квакина! – рявкнул он. – Сюда смотреть!
Катька ойкнула, преданно глядя на него.
- Значит так, Катерина, - бритый раскрыл папку.  – Ты ни в чем не виновата. Ни ты, ни твои дети. Все матушка-природа замутила, когда создавала тебя. – Он придвинулся ближе вместе со стулом. – Тебе никогда не говорили, на кого ты похожа?
Катька обрадованно закивала.
- На папу, на кого же еще? Все говорили.
- Дура, - хлопнул по столу бритый. – Пантонов, зеркало.
Очкарик услужливо склонился перед Катькой, держа на вытянутых руках большое зеркало.
«Видно бритый этот большой начальник», - подумала Катька, скосив глаза в зеркало. – «Раз доктор ему так прислуживает».
Из зеркала на Катьку смотрело знакомое до боли лицо. Но это была не она.
- Кто это? – выдохнула Катька. – Что вы со мной сделали?
- Это заслуженная артистка России Крановская, - бритый махнул рукой в сторону Катьки. – Узнаешь, Екатерина Алексеевна? Или теперь тебя будем называть Ириной Алесеевной? Как Крановскую, а?
***
- Еще раз, Катерина, - бритый устало потер переносицу. – Подходишь к юбиляру, хрипишь про свое  больное горло, сокрушаешься, что не можешь петь в его честь  и предлагаешь компенсировать незадачу страстным поцелуем.
- А если он не согласится? – в который раз переспросила Катька. – И что это за яд такой, что на меня не действует, а на него подействует?
- Нет такого мужика на просторах нашей родины, - рассмеялся бритый. – Кто не хотел бы трахнуть молодую, но знаменитую артистку.
- А жена его что подумает? – Катька поправила волосы. – И ну, как не даст поцеловать-то?
- А это уже твоя проблема,  - бритый посмотрел на часы. – Хочешь увидеть своих деток живыми и здоровыми, улучи момент, чтоб его мымры рядом не было. Всё, пошли, - коротко бросил он в рацию.
***
- Пятый, пятый, - рация хрипела, сбиваясь на свист. – Где артистка?
- Ищем, - прохрипел пятый коротко.
- Ищем-свищем, внимание всем! Артистку - ноль-десять. Повторяю, артистку – ноль-десять. Как поняли меня, прием?
- Второй, понял.
- Третий, понял.
- Четвертый, понял.
- Пятый, понял.
- Расчет окончен, - подытожил бритый, нажимая на кнопку мобильного. – Эх, Катя-Катерина, не проста оказалась, сучка. – Петя? Да, я. Ты детей выводи на прогулку. Как нет? Кто забрал? По чьему приказу?
***
- Екатерина Алексеевна, вы не волнуйтесь, - помощник президента оказался ниже, чем в телевизоре. – Дети вместе с вашим мужем будут ждать в вашем новом доме. Программа защиты свидетелей есть и у нас. Придется вам выступить в суде. Вы у нас главный свидетель.
- Скажите, - Катька посмотрела в зеркало. – А лицо мне старое вернут? Или оставят это? Пусть лучше оставят. Бритый говорил, что с таким лицом моей благосклонности захотят все мужики. А мне все и не надо. Лишь бы Квакин мой рядом был.