Она сделала, что могла - гл. 32

романа-сценария «Опавшие листья».
                Эпиграф: Костер давно догорел, но воздух все еще пахнет сгоревше
                листвой…
                Примечание авторов: Не все персонажи произведения вымышлены,
                совпадения с реальными людьми - не случайны.

Мелитополь, семья Зудерманн, 1911 год…

Как и многим колонистам, Клаассонам в общих чертах была известна история, произошедшая с Вильгельмом Зудерманном, но какими-то достоверными сведениями  они не располагали, а досужие разговоры в расчет не принимали. Зная порядочность и честность Зудерманнов, имея с ними добрые приятельские отношения, семья Хелены с сочувствием отнеслась к их неприятностям и надеялась, что они сумеют достойно их преодолеть.  Требовались  лишь выдержка и терпение. А этого обеим семьям было не занимать.

Однажды, будучи в городе, Хелена возле цветочного магазина увидела … Якова! Она не могла спутать Якова с Вильгельмом. Она узналя бы Якова среди тысячи ему подобных, но подобных ему в принципе не могло быть. Это был ее Яков.

 - Почему он здесь в середине учебного года? – размышляла Хелена, не замедляя шага.

Недобрые предчувствия стеснили ей грудь, но Хелена отбросила их. В ее голове давно сложилась прочная логическая цепочка: Яков – цветы – счастье. Она увидела Якова у цветочного магазина – и радость встречи  переполнила ее.
 
Яков в цветочный магазин не зашел. Лишь, помедлив, окинул его грустным, прощальным взглядом. А ведь еще вчера он не сомневался, что именно здесь будет заказывать цветы для своей невесты. Теперь цветы ему больше не нужны…

Вернувшись домой,  Хелена услышала от своей матери, что Яков прямо-таки напросился к ним в гости. Женщины в радостном волнении ожидали его визита к обеду.

Яков пришел после обеда. И без цветов. Держался он подчеркнуто официально, напряженно,  и был совершенно не похож на себя. После короткой приветственной беседы Яков предложил Хелене выйти в сад.

- Что можно делать в ветреном голом саду в такую погоду? – недоумевала мать Хелены, украдкой наблюдая за ними сквозь оконную занавесь.

А они ничего и не делали – стояли в скорбных позах и вели тяжелый разговор.

Потом Яков простился, вежливо отказавшись от кофе. А Хелена пошла в свою комнату и, ничего не объясняя матери, проплакала всю ночь. Под подушкой у нее лежала подаренная Яковом фотография, где она на качелях  между братьями-близнецами в саду у Зудерманнов.  Яков  стоит со стороны руки, в которой она держит цветок шиповника…

На следующий день Клаассонам наснесла визит  мама Тина.  Две матери долго вели странный разговор, похожий на сообщение, записанное азбукой Морзе, где короткие, как точки,  фразы сменялись длинными тире - паузами молчаливого раздумья. Результатом их переговоров явилась помолвка Вильгельма и Хелены, назначенная на ближайшеее воскресение.

В доме Клаассонов собрались близкие люди обоих семейств. В конце обеда взволнованный Вилли, сделал, как полагается, предложение. Хелена скромно ответила согласием.

Затем гости перешли к десерту и кофе, Хелена незаметно вышла из зала, Яков, не привлекая к себе внимания, покинул дом.

Он вышел за город и, скованный болью, брел по степи,  куда несли ноги. Все мысли его были о Хелене.

- Бедная, бедная девочка!  Она сделала, что могла.

"Она сделала, что могла" - так начиналась запись в Дневнике неизвестного православного священника 19 века, который с большим интересом перечитывал иногда Яков. "Она сделала, что могла" - эта фраза была единственной, что сейчас связывало Якова с реальным миром.

*- Что у тебя в руке, Авель?
- Маленький ягненок из стада, Боже, - я приношу его тебе в жертву.
Так он и сделал. И фимиам от этого всесожжения не перестает и доселе возноситься к Богу, как непрестанная жертва хвалы.

- Что у тебя в руке, Моисей?
- Простой посох, Господи, которым я пасу мои стада.
- Употреби его для меня.
Он послушался, и этим простым посохом совершены были чудеса, которые привели в изумление египтян и гордого царя их.

- Мария, что ты несешь в руках?
- Сосуд нардового мирра, о Боже, которым я хочу помазать Единородного Твоего Сына.
Она это совершила, и не только наполнился весь дом благоуханием от мирра, но и до сих пор благоухает это служение любви на страницах Евангелия и в сердцах читающих его, и сохранилось оно через все века, «и в целом мире в память ее и того, что она сделала» (Мк. 14, 9).

- Бедная женщина, что у тебя в руке?
- Две лепты, Господи, - все мое богатство, больше мне нечего положить в Твою сокровищницу.
Она их  положила, и скудный дар ее, который оказался больше всех других в глазах Христа, и до сих пор побуждает и поощряет людей жертвовать Господу.*

Яков продолжил:

- Что ты сделала, Хелена?
- Я дала свое согласие, Господи, на брак с Вильгельмом, хотя всем сердцем люблю Якова.
Я сам попросил  об этом. И  она пожертвовала своей любовью для спасения Вильгельма. Как любит меня Хелена! Как преданна мне голубка! "Да будет мне по слову твоему...". Прости, любимая навеки.

Вконец измученный и обессиленный, Яков упал на землю и, как ребенок, заплакал. Не заметил он того, что лежал он сейчас под тем голым и одиноким деревом, которое запечатлел на своем снимке его  брат Вилли.
 
… Когда Хелена  вернулась в зал, на ее красном лице тетушки, сидящие на диване, заметили мешки под глазами. Опасаясь ненужных вопросов, мама Тина сама обратилась к матери Хелены:

- Дорогая, не слишком ли много жидкости употребляет твоя Хелена?
- Да, - ответила мать Хелены, - надо бы посоветоваться с доктором Тарониусом  о количестве необходимой воды, чтобы не перегружались  почки.

Со свадьбой решили не тянуть. Жить молодожены предполагали в городе Молочанске, который к тому времени стал центром Молочанского  колонистского округа  Мелитопольского уезда Таврической губернии.

Франц Зудерманн открыл там новый магазин и приобрел недалеко от него просторный дом для Вилли и его жены. Часть дома с отдельным входом, можно было  временно использовать, как служебную контору. Продажа автомобилей «Опель» росла. Автомобили на юге России пользовались большим спросом.
 
На свадьбе брата Яков не присутствовал: на следующий день после помолвки Вильгельма и Хелены Яков уехал в Германию для завершения учебы.

       «Рокочут трубы оркестра,
И барабаны бьют,-
        Это мою невесту
        Замуж выдают» - острым осколком шевелились в его сердце стихи любимого Гейне.