Забавая проза

Задачка
Задали внучке на дом задачку. Дедушка решал - не решил, бабушка решала - не решила, внучка решала - не решила, Жучка решала - не решила, кошка решала - не решила...
Тогда кошка поймала мышку, говорит: "Если не решишь, я тебя съем", - мышка и решила.

Обмен "любезностями"
Однажды жена подарила мне на День армии одеколон "Скорпион", электробритву "Сколопендра" и комплект носовых платков от фирмы (простите) "Раз, два, три - сопли подотри".
Я, правда, тоже в долгу не остался и тут же, через две недели, подарил ей на Восьмое марта очки фирмы "Кобра очковая", губную помаду "Собака лает - ветер носит", тушь для ресниц "Крокодильи слёзы", карандаш для бровей "Просто Лёня Брежнев", краску для волос "Медуза Горгона" и шампунь "Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно".

Черное и белое
Образование - это не то, что человек знал, но забыл, а то, что у него осталось. У меня лично от школы осталась из литературы одна философская формулировка: "Типично не то, чего много, а то, что отображает суть данного явления". Ничуть не сомневаясь в школьной, чисто азбучной, истине, я тем не менее теперь с её помощью берусь легко доказать, что чёрное - это белое и наоборот.

Вспомним, например, полотна Куинджи с изображением ночи. И хотя они на девяносто девять процентов состоят из тёмных тонов и чёрного цвета, но т.к. без луны и звёзд они превратились бы просто в чёрные пятна, суть их, значит, кроется в одном проценте жёлтой и серебристо-белой краски ночных светил. А посему, исходя из упомянутой выше формулировки, можно смело утверждать, что для ночных пейзажей великого мастера типичны светлые тона и белый цвет.

А теперь обратимся к светилу дневному. Наивный обыватель полагает, что оно на все сто процентов состоит из света ослепительно белого цвета. Однако учёные давно уж обнаружили на нём пятна довольно¬таки темного и даже чёрного цвета. А т. к. происходящие на нашем солнце процессы, а особенно пятна, науке до сих пор доподлинно неизвестны, то именно они-то и составляют суть данного явления природы. Значит, исходя из той же формулировки, можно не менее смело, чем в первом случае утверждать, что для солнца типичны тёмные тона и чёрный цвет.
Впрочем, сомневающимся в вышеизложенных суждениях я охотно могу представить в качестве вещественного доказательства негативы собственно¬ручных снимков как картин Куинджи, так и солнца.

Рассказ акробата

Встретил я недавно знакомого акробата из цирка. И вот что он мне рассказал.
-Ты помнишь Тришку? Маленький такой, смешной, у нас в труппе работал. Ну, нос большой, глаза навыкате. Так у него ж голова, как колено Пенелопы была. Страдал он от этого ужасно. Выступал всегда в парике да и в жизни с ним почти не расставался. А представляешь, всю жизнь в шапке ходить? И, главное, вечно у него с этим париком какие-нибудь неприятности приключались. То он у него в манеже на трюке слетит, а с подкидной чувак крутил классно, то он его впопыхах на выходе как-нибудь боком напялит, а разминался он всегда без парика. А помню, как-то в дороге захожу в вагон-ресторан, смотрю, Тришка с девицами, а парику него вообще задом наперёд нахлобучен. Короче, парик этот был ему, как кость в глотке, а без него он на себя в зеркало смотреть боялся. И вдруг стали ходить слухи, будто нас собираются включить в программу по Штатам. Словом, наш цирк в Америке. Вот тут чувак и загорелся. Дело в том, что там есть такие частнички-врачи, которые делают искусственные волосы. Как-то по волоску вставляют в кожу головы и хитро закрепляют изнутри. Потом они не растут, но и не выпадают, а от настоящих не отличишь. Операция очень трудоёмкая, ювелирная и дорогая. Так Тришка начал на неё копить ещё у нас. Потом действительно поехали. Условия великолепные. Там в день на брата стольник баксов и тут зарплата целиком сохраняется. В общем, прибрахлилисъ все от и до. Некоторые ухитрились машину привезти, а Тришка всё на причёску пустил. Правда, своего добился. Приехал, шевелюра, не узнать! На радостях собрались с друзьями, посидели, так он так "нажрался", что домой "на автопилоте" возвращался. И что ты думаешь? Попал в милицию, и там его остригли! Да ещё пятнадцать суток получил, и из цирка за пьянку выгнали!

Рассказ рабочего

Было нас ещё при советской власти на участке двенадцать человек дежурных. Со временем - перестройка, приватизация, хозрасчёт, коню понятно, от бездельников стали избавляться. Не враз, но кого на пенсию, кого "по собственному", кого по статье, кого по состоянию здоровья, в общем, осталось нас четверо.
А начальство, т.е. администрация, всё те же на манеже, и повадки у них всё те же. Уж и оправдываться ни перед кем ни в чём не надо, а они привыкли всё объяснять нам дуракам-то, т.е. народу.

Для начала дали задание молодому начальнику цеха вычислить по каким-то там талмудам норму обслуживания количества оборудования на одного дежурного. Он считал, считал, и вышло по полтора человека в смену. Словом, округлили нас в меньшую сторону, т.е. оставили по одному дежурному, хотя по правилам математики полтора всё-таки округляется до двух.

Как бы там ни было, является однажды наш новый молодой начальник цеха на собрание профгруппы с этой формалистикой, а я его и спрашиваю: "Как же так?

Когда-то нас было в три раза больше, оборудования в несколько раз меньше, значит теперь мы работаем не то, что один за троих, а и того круче, да? А Вы говорите, всё в норме. По каким же это таким нормам Вы всё это дело так здорово рассчитали?"

Он растерялся и логически ответить на мой вопрос, конечно, не смог, но тут вмешался наш бывший начальник цеха, ныне работяга по контракту, этакий заскорузлый коммуняка, старый большевик да ещё, кажется, и энкавэдешник времён войны, который, наверное, до сих пор хранит под подушкой вместо пистолета свой партбилет. "Ну, - говорит, - это дело я объяснить могу. Просто мы тогда набирали людей побольше, занимались раздуванием штатов".
"Вот, - отвечаю я ему теперь, - значит, на самом-то деле, Вы и были тогда больше всех против советской власти!"

О предлоге "без"
(фельетон)

Модными бывают не только мебель, посуда, книги или одежда, лекарства, причёски, манеры или привычки, нет, мода всеобъемлюща, всепроникающа и вездесуща. Модными могут быть даже совсем мало значащие отдельные слова. Например, сейчас, кроме таких словечек, как "где-то", "вообще-то" или "по большему счёту", в моде предлог "без".

Посудите сами: магазины без продавцов, столовые без официантов, завод-автомат без рабочих, транспорт без кондуктора, театр без зрителей, кинокомедия без юмора, количество без качества, начальник без головы, литератор без дарованья, дети без отцов.
Без киоскёра газеты и открытки продаёт газетный автомат, а напиточный автомат без буфетчицы наливает газировку с неразбавленным сиропом; без всякой мороки меняет деньги разменный автомат, а телефон-автомат поглощает их без лишних слов; без обвешиваний и без оскорблений отпускает растительное масло автомат-продавец, а автомат-проигрыватель исполняет без "чаевых" любой заказ.

Многие из перечисленных автоматов обладают вполне очевидными преимуществами по сравнению с коллегами-предшественниками. Но, кроме некоторых персональных достоинств, все автоматы имеют ещё одно очень важное общее достоинство: они молчат. Да-да, они сверхтерпеливы и невозмутимы. На них можно кричать, сколько угодно, их можно обзывать, как угодно, и потом, их можно "кормить" оплеухами, затрещинами, подзатыльниками, пощёчинами или даже пинать ногами. Всё это автоматы переносят абсолютно спокойно.

Вот почему, кроме модного настоящего, у предлога "без" предполагается, как обещает развитие электроники, блестящее будущее, а именно: автомобили без водителей, поезда без машинистов, самолёты без лётчиков, стихи без поэтов, романы без писателей, симфонии без композиторов, шахматные чемпионаты без шахматистов и мало ли ещё что без чего, может быть, будет!

Забота
Ешь, Алёшенька, ешь. Кушать надо много-много, хорошо-хорошо. После четвёртой или пятой запиханной котлеты маленький Алёшенька, "мрачному предавшись пессимизму, трагичным голосом взволнованно орёт":
- Не хочу! Не буду!
Нина Ивановна переходит на фальцет:
- Ешь, говорю, ешь!

Дикий крик кончается ремнём.
Дальше начинается одеванье. И пусть на дворе хоть бабье лето, хоть девственная весна в разгаре, но семь одёжек с семьюдесятью семью застёжками с боем натягиваются на бедного мальца, и мама с сыном идут в магазин.

Если по пути попадается лужа, Нина Ивановна заводит о ней разговор метров с пятидесяти:
- Во-о-н, Алёшенька, видишь: лужа, лужа. Смотри, не наступи, не наступи...
И так до самой лужи, пока Алёша не срывается и не начинает с брызгами и радостными воплями топтать её вдоль и поперёк. Это летом.

А зимой самое интересное случается в магазине. Дело в том, что синтетическая шуба на маме виситклочьями, как шерсть линяющего пса, а Алёшенька, стоя в очереди, сосредоточенно сопит и, зачастую не без успеха, пытается вырвать свалявшиеся куски искусственного меха.
- Алёша, нельзя, нехорошо, нельзя, Алёшенька, нехорошо. Ты меня слышишь?

Но Алёшенька делает вид, что он по меньшей мере глух и нем. Тут нервы Нины Ивановны не выдерживают. Она бросает очередь и тянет сына за руку из магазина. Алёша неистово упирается, но силы слишком не равны.
А между взбучками:
- Не ходи босиком - простудишься, не кувыркайся - свернёшь шею, не купайся - утонешь, не прыгай -подвернёшь ногу, не бегай - упадёшь.
Старшего брата Алёшеньки Славика по состоянию здоровья не взяли в армию. В транспорте, в магазине или в любом другом людном месте он и шагу сделать не может, чтоб на кого-нибудь не наткнуться или не наступить кому-нибудь на ногу. Перейти улицу для него проблема, потому что он никак не прикинет на глазок расстояние до движущихся машин. Папа устроил Славика на работу мощностью в четверть человеческой силы, и он, живя на иждивении родителей, откладывает зарплату на свадьбу и кооператив. Мама уверена, что её Славусик - самый счастливый человек на свете!

В трамвае
Вот Вы, гражданин в шляпе, что сидите, оплатите багаж.
- Не буду, я его на колени возьму.
- Платите, говорю, или я остановлю трамвай!
- Ну, чего Вы кричите?
- А Вы чего куляете свой ящик с руки на руку и пассажирам мешаете?
- Никому он не мешает, - ввязался мужчина со стороны.
- Не лезьте не в своё дело с грязными руками, -отпарировала контролёрша.
- Откуда Вы знаете, какие они, если я в перчатках?
- По лицу вижу!

- Да? А если у Вас по лицу тоже кое-что видно, так я же об этом ничего не говорю!
- Хватит уж вам "любезничать", - посоветовала какая-то девушка, но шум продолжался.
Часть людей была за контролёршу, часть против, и, так как "бедная женщина" не могла беседовать сразу с каждым в отдельности, многие стали спорить между собой. Одни утверждали, что коробка действительно очень громоздкая, но, как видно, совсем лёгкая, значит оплате за провоз не подлежит. Другие возражали, что контролёрша взвешивать багаж не обязана, а судить о нём должна именно по объёму. Налицо два мнения -налицо две группы. В третью, нейтральную, вошли самые безразличные и самые деликатные граждане. Некоторые составили особые подгруппы подстрека¬телей вроде спортивных болельщиков. А некоторым просто хотелось поскорее узнать чем кончится это дело, поэтому они одинаково охотно подбадривали обе стороны.

Впрочем, казалось, развязка близка. Или упрямый товарищ заплатит, или ему придётся с гордо поднятой головой покинуть вагон на полпути.
Что-нибудь из двух, пожалуй, и случилось бы, если б... если б не остановка возле рынка. Здесь в трамвай втолкалась публика с сетками, сумками, мешками, корзинами и бидонами. Почти все они примкнули к сторонникам "виновника" происшествия. Контролерша растерялась от такого большинства голосов против неё и отстала от "виновника".
Но лишь тут она, наконец-то, заметила крупного мужчину с контрабасом.
- А это ещё что за бандура?! - рявкнула и без того разъярённая женщина.
- Флейта-пикколо, мамочка, флейта-пикколо, -добродушным баском схохмил контрабасист.
Контролёрша с самым серьёзным видом покопалась в каких-то там своих талмудах, успокоилась и, ни слова больше не говоря, вышла на следующей остановке с сознанием полностью исполненного долга, ибо флейта-пикколо оплате за провоз не подлежала, т.к. названный музыкантом инструмент легко уместился бы даже вместе с футляром хоть во внутреннем кармане пальто или пиджака любого взрослого человека.

Певец филармонии
Чисто местная знаменитость певец Доски-дралов, Арнольд Карлович, выдающийся, потому что выдаёт себя не за того, кто он есть на самом деле, был приглашён на празднование юбилея энского цирка.

Своё участие в концерте в честь круглой даты наш герой решил ознаменовать арией Дон-Кихота из одноимённой, оперы Массне. Неукротимое желание исполнить её верхом на лошади побудило Доскидралова перед выходом на манеж подобрать себе из цирковой конюшни самую спокойную, давно уж махнувшую на всё хвостом кобылу, тихо и мирно доживавшую последние, заслуженные за долгие годы труда, дни отдыха.

Впрочем, выбор Арнольда Карловича да не покажется столь странным, если учесть, что вообще-то "на коне" он был всего дважды в жизни. Первый раз ещё в детстве, на карусели, а второй - это когда ему как-то случайно на крупном, государственного значения конкурсе довелось занять первое место. Причём главную роль в успехе, по-видимому, сыграло не столько мастерство певца, сколько удачная мелодия, а особенно тема песни, столь верно отразившая девиз конкурса. Но... победителей не судят, а лауреат есть лауреат со всеми вытекающими отсюда последствиями. Словом, как говорится, званье - сила!
И всё же в описываемый нами день Доскидралову с утра почему-то лезли в голову воспоминания диаметрально противоположного характера. Это когда его позже послали на международный фестиваль песни года, и он исполнил там свою вещь, мягко говоря, не слишком-то благозвучно. В общем, диплом участника Арнольду Карловичу дали, но диплом есть диплом тоже со всеми вытекающими отсюда последствиями, т.е. за границу с тех пор он больше не ездил.

Зато опыт теперь у Арнольда Карловича есть, и поёт он только с микрофоном, который через радиоаппаратуру с помощью специалиста-настройщика может, на худой конец, помочь исполнителю украсить свой голос в нужном плане.
Итак, пока мы в общих чертах, очень коротенько охарактеризовали Доскидралова, Арнольд Карлович уже выехал на манеж в костюме Дон-Кихота на престарелой кобыле и с микрофоном в руке. Грянула музыка, запел Дон-Кихот, а его "старушка", выдрессиро¬ванная всей своей предыдущей цирковой жизнью, стала пританцовывать на ковре. В зале раздался хохот. Всадник попытался приструнить не в меру разошедшуюся "бабушку", но та приняла это за приглашение к вальсу и закружилась на месте. Провод от микрофона несколько раз обвил туловище и начал накручиваться на шею наездника, но Дон-Кихот продолжал мужествен¬но тянуть свою арию. И тогда старая кляча вдруг двинулась вперёд. Провод едва не стянул Доскидра-лова с седла, но, к чести учёной кобылы, она и сама почувствовала что-то неладное (что всё-таки значит высшее образование!), остановилась, подумала и даже отступила немного назад. Правда, до самого конца, она не выдержала, и спасать её из создавшегося положения пришлось униформисту с совком и метёлкой, а Арнольд Карлович самоотверженно держался до конца!

Монолог управдома

Мы люди простые, академиев не кончали, но зря вы думаете, что мы так уж ни в чем и не тянем. Что вы о себе мнёте? Ещё как тянем и секём притом! Я ведь за что, товарищи? Я ведь за ясность. Да-да, именно за ясность. И в голове, и в этом, как его, в искусстве.
А то ведь что получается? А получается не так, чтоб либо и не так либо что, а тот факт, что некоторые, с позволенья сказать, авторы своими, понимаешь, красивостями несут сплошную дезу, дезинформацию значит. И в этом отношении я буду говорить прямо в глаза, не взирая на лица.
У этих, вообще-то, деятелей искусства вечно находятся ссылки на классиков, а коснись оно, конечно, еженли как, так разве мало недостатков у того же Пушкина? Вы только послушайте, что он пишет в одном из своих стихотворений:
"Метеля пела песенку:"Спи, ёлочка, бай-бай..."
Такая, что ни говори, солидная организация, как метель, и вдруг, за извинением, песенки распевает. А чем тогда, разрешите спросить, филармония заниматься будет? Дуть ветром, выть в проводах или сыпать снегом в глаза?
И притом теперь даже маленькие дети знают, что ёлки зимой не спят, потому что не раздеваются.

Или скажем, дескать допустим, тот же Гоголь, Николай Васильевич. Ничего не могу сказать, писатель хороший и человек культурный - при шляпе, при часах. Но что мы читаем в его отрывке "Чуден Днепр при тихой погоде..."?
"Редкая птица долетит до середины Днепра..."

Да позвольте, он и в глаза-то Днепра, наверное, не видел. Да птицы акиян перелетают. А что люди могут подумать? А люди могут подумать, что Днепр ширше акияна. А зачем такую путаницу устраивать? Нехорошо, доложу вам, получается.
Вот смотрел я однажды фигурное катанье по телевизору. Ездили там нечто нейкие мужчина с женщиной. Ладненько так это у них, вообще-то, получалось. Крутились и прыгали, разные там фигуры и прочие свои красивости показывали. В общем, номер хорошо представляли.

Только толстая она какая-то. У него, понимаешь, фигура, як из глины сляпана, а она толстая и всё тут. И вот, глядишь, маленькая недоработка, а большая неточность получается.

Оно-то, конечно, и так понятно, что еженли ты, предположим, рисуешь, на картине красного партизана, то и лошадь у него должна быть красная, а не какой-нибудь там арабский жеребец или американский мустанг в яблоках. А то ведь по причине какой-нибудь не нашей кобылы и картина получается не картина, а зебра, факт!
И то сказать, всему своя причина, стало быть. Вон у меня, бывало, младшой-то выскочит во двор и всё бягом, бягом, а поросёнок за ём, никак не догонит, пятанье хорошее. Или ещё, встречаю Марью: "Как здоровьеце?" - "Плохо, - говорит, - ой, плохо!" - "А чего, -спрашиваю, - плохо-то, на мясо-то наворачивает?.. Не наворачивает? У тябе рак... Точно". Обиделась.

Нет, что ни говори, а больш за всего я люблю • порядок и ясность. И в жизни, и в искусстве, и в этом, как его, в голове!

За чистоту языка
(монолог эстрадного конферансье)
Я артист - эквилибрист разговорного жанра. А вы думаете, легко жонглировать словами? Особенно русскими. Иностранцы, такте вообще говорят: "У русских всё сапор. Ограда - сапор (забор) и церковь - сапор (собор), замок на дверьях - сапор (запор) и живот болит - тоже сапор (запор), да?" Или ещё: для них "кровь с молоком" и "молоко с кровью", "правдоподобно" и "подобно правде" звучит одинаково. Иностранцу, например, почти невозможно объяснить почему мы говорим: "Сломить волю, сломить сопротивление, сломить врага, сломить дерево, но... сломать стол, стул, игрушку, кровать, машину или даже шею, голову". Какой-нибудь интурист, забыв, допустим, наше слово цыплёнок, спрашивает: "Как звать щенка жены петуха?"

Ну ладно, то иностранцы, а мы с вами, русские, как часто о двух противоположностях говорим: "Две