Сказка о том, как правильно жениха искать

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь Седобород. И была у него дочка. Звали ее Оленькой. Красавица неписаная! Русая коса до пояса, черные длинные ресницы, карие, всегда скромно потупленные глаза… только вот характер подкачал. Никого она не слушалась, отцу и нянькам грубила, от учителей убегала. И, самое страшное, ни в какую не хотела замуж!
– Не пойду я за Ивана!
– Пойдешь!
– А вот не пойду!
– Пойдешь, я сказал!
– Да не пойду я! Не пойду и все!
– Чем же тебе Иванушка-то не приглянулся?
– Он мясо руками ест! И в носу ковыряется!
– И все?
– Да разве ж этого мало? Он не моется! И потеет сильно! Сказала – не пойду за него, значит, не пойду!!!
– Все! Мне надоело! Это был последний жених в округе. Хватит! Ты наказана!
– Неправда! Я не буду наказана, я ухожу!!!
– Куда это ты собралась?
– А вот уйду из дому, буду по царствам-государствам бродить, а ты тут оставайся.
– Иди! И без жениха не возвращайся!
На том и порешили. Мамки-няньки быстро и с облегчением собрали своей подопечной сумку, а вот сам царь Седобород пригорюнился. Не хотелось ему с дочкой-то единственной расставаться. Уж и пожалел, что наговорил всего зря. А Оленька, наоборот, обрадовалась. Раз в жизни никто не будет ее учить, давать советы и выдавать замуж! Там, куда она собиралась, не будет никаких нянек, учителей и надоедливого папеньки, все время ищущего ей жениха.
– Никуда ты не пойдешь.
– Пойду!
– Не пойдешь!
– А вот и пойду!
– Я сказал, не пойдешь! Не пущу!
– Папенька-а-а!!! Ты же обещал! Я хочу…
– Не пущу! Оленька, куда ж ты меня, старого, оставляешь-то?
– Я не оставляю, я ухожу… жениха искать!
– Правда?
– Да! Без жениха не вернусь. Обещаю! И… и будет он и мне, и тебе люб!
Царь погрустил-погрустил, да ничего не поделаешь – пришлось дочурку отпустить. Уж если она так хочет, значит, сможет о себе позаботиться. Все-таки уже не маленькая.
И царевна Оленька отправилась в путь.
Долго ли, коротко ли шла, да набрела на лесную избушку. Глядь – а избушка-то на курьих ножках! Подошла царевна Оленька, подбоченилась, да как выкрикнет на молодецкий манер:
– Избушка-избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом!
Избушка как стояла, так и осталась. Ни на грамм не сдвинулась! Тогда Оленька подошла еще ближе и ка-ак двинет ногой по избушке! Та покачнулась, но устояла. А царевна снова заладила:
– Избушка-избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом! – да еще громче, да еще сильнее!
Избушка на курьих ножках снова не сдвинулась. Оленька вдохнула побольше воздуха, чтобы крикнуть в третий раз, но неожиданно злосчастное строение пошевелилось. Развернулось. Из открытой двери вышла закутанная в лоскутный плед сгорбленная старушка.
– Ой, да откуда ж ты такая крикливая? Зачем так орать было? Я и с первого разу услышала. Только долго до двери шла…
– Ой, бабушка, извините благодушно! Я думала, здесь грозная страхолюдина Баба-Яга живет!
– Милок, да я здесь и живу!
– Да Вы, бабушка, не похожи! Как же?..
– Ой, да заходи ты! Что на пороге-то стоять?
Царевна Оленька забралась в избушку с разбегу. Прыгала она всегда хорошо. Зайдя в комнатку, села на предложенный ей стул. Напротив села старушка, сняла с худеньких плечиков плед, тут же превратившийся в скатерть-самобранку, постелила его на стол. Стол тут же уставился разными яствами. Голодная Оленька, хоть и сидела на дворянской диете, стала уплетать за обе щеки. А Баба-Яга так и смотрела на нее, глаз не отводила. И вдруг сказала:
– Царевна Оленька, а ты ведь проклята.
– Ка… кхе-кхе… как это проклята? От чего? – Оленька аж подавилась – так испугалась.
– А вот так. Проклята и все. Если мужа не найдешь до следующего полнолуния, в жабу превратишься.
– Да как же так, бабушка? Я ж сама замуж не хотела… все нос на всяких там Иванов кривила, а теперь придется за первого встречного выходить, полнолуние-то через три дня!
– Я тебе расскажу. Пойдешь сейчас в Тридевятое царство, Тридесятое государство, там Кощей Бессмертный живет и Мстислав Мстиславич правит. А возле дворца Мстиславского растет дуб. На нем сундук висит. В сундуке яйцо хрустальное. В яйце – иголка. Сломаешь иголку – найдешь себе жениха тут же. Иди ж быстрее, до дворца три дня пути. Прямо успеешь иголочку сломать тютя в тютю. Ну, беги ж, вот тебе моя скатертка. Бери-бери, у меня таких еще много. – И достала из воздуха еще один лоскутный плед.
– Спасибо, бабушка. Извините, я побегу, раз нужно за три дня успеть.
– Возьми моего конька. Я уже стара стала на нем ездить, а тебе в самый раз будет!
Царевна Оленька поблагодарила Бабу-Ягу и выскочила из избушки на курьих ножках. Все-таки не хотелось ей в жабу превращаться.
Долго ли, коротко ли скакала на волшебном коньке царевна, да прискакала в Тридевятое царство, Тридесятое государство. Пришла ко двору Мстислава Мстиславича, глядь – а во дворе дуб стоит, да какой! Всем дубам дуб! Больше пяти человек в обхвате, выше терема царского! Подошла Оленька к дубу, смотрит – на дубу том сундук висит. «Ну, – подумала, – вот и жених мой тут недалеко. Не буду я жабой! Не заставите!» – и полезла на дерево. А дуб вдруг какой-то скользкий оказался. Упала царевна, опять полезла. И снова упала.
Подошел к ней возвратившийся с послеполуденной прогулки молодой царь Мстислав Мстиславич. Посмотрел на ее попытки забраться на дерево, посмеялся, да и говорит:
– Краса-девица, ты кто такая? И откуда? И почему на мой дуб лезешь?
– Я – царевна Оленька, дочь царя Седоборода! А на дуб лезу, чтобы жениха найти.
Мстислав Мстиславич удивился логике молодой девицы, но высказываться не стал. А лишь сказал:
– Ну, царевна Оленька, тебе за женихом лазать на дуб не стоит. Не ворона же твой жених, в самом деле! А у Седоборода царство большое, хорошее… слушай, выходи за меня замуж! Я буду твоим женихом. И на дерево лезть не надо. Не царское это дело. Для этого слуги существуют. Вот ты… да, ты, не оглядывайся! Лезь немедля на дуб мой!
– Вообще-то я тебе, Мстислав, не слуга. Я тебе на верность и службу до конца дней не присягал.
Говоривший оказался худеньким, невысоким молодцем, Оленькиным ровесником. Одет он был в невиданные одежды с нарисованными костями, сам был бледен, кареглаз и темноволос. Сразу Оленьке понравился. Вспомнила она, как нос на всех царевичей кривила, сватов обратно отсылала, да над приезжими иностранными женихами издевалась. Как отцу пообещала, что хорошего жениха приведет, который и ей, и ему мил будет. А теперь вот выбирать не приходится, осталось всего полчаса, через которые она будет по болоту прыгать и мух с комарами ловить. Неожиданно даже для себя спросила:
– А кто ты, добрый молодец?
– Да где ж ты доброго молодца увидала? Это ж оборвыш, сынок соседа моего, Кощея Бессмертного! Игорь Кощеевич, значит.
– Не тебя спрашивают, царь Мстислав!
– Я – Игорь, Кощеев сын! И не сосед я этому царьку, я так, за данью пришел. Меня отец в долю взял, вот я и отрабатываю. А так мне этого добра не надо…
– Все! Молчи! А ты, Оленька, иди за мной. Сейчас мы быстро свадебку сыграем.
Но юная царевна осталась стоять на месте. Ей нужно было достать сундук. Она уже знала, что выйдет за Мстислава, но так хотелось понадеяться…
– А, тебе на дуб нужно? Эй, Славка, залазь на дерево и – что тебе? Сундук? – сундук оттуда сними. Не знаю, зачем он тебе нужен, ведь столько лет простоял, и никому не понадобился…
Оставалось меньше получаса, нужно было открыть сундучище. Оленька подергала ручку, проверила потайной замочек, снова дернула, но ничего не произошло. Вперед вышел Игорь Кощеевич:
– А зачем тебе этот сундук нужен?
– Если я его не открою и не вытащу хрустальное яйцо, не сломаю иголку из него до заката, то, как мне предрекли, превращусь в жабу. Когда я сломаю иглу, найду себе жениха.
– Давай я тебе помогу.
Игорь, Кощеев сын, нажал невидимую кнопочку, и сундук открылся. Оленька вытащила оттуда хрустальное яйцо.
– Постой! – попросил Игорь, – Зачем оно тебе?
– Старенькая бабушка Ягушка сказала мне, что я проклята, и эта иголка поможет мне найти жениха и снять проклятье. Не мог бы ты мне помочь? – Она обратилась к царю Мстиславу.
– Ты же проклята… это заразно? Если ты мне скажешь, что выйдешь за меня, я помогу тебе…
– Царевна Оленька, я, конечно, понимаю, проклятье и все такое, но… а, ладно, делай что хочешь с этой иголкой! Ты мне нравишься, ты чем-то похожа на меня: минимум напыщенности, никакой гордости. Поэтому я хочу, чтобы ты была счастлива. Ломай иголку!
– Что-то тут не так… -- вздохнула Оленька. Ей был милее Игорь.
– Оленька, эта иголка действительно заколдована на снятие с тебя проклятия путем нахождения тебе жениха, но она также связана с моей жизнью. Я не умру, пока игла не сломается. И, соответственно, сейчас придет моя смерть, чтобы снять с тебя проклятие…
И Оленька поняла. Поняла, что ей дороже жизнь Игоря Кощеевича, чем ее собственная. Что вся гордыня, напыщенность и искусственная симпатия Мстислава Мстиславича ей ни к чему; ей милее спокойный, простой и добрый сын Кощея Бессмертного. Ну, Баба-Яга и задала загадку… Оленька отбросила иголку и показала царю кукиш. Тот отшатнулся, а потом и вовсе убежал с раздирающим криком: «Проклят! Проклят!» Игорь Кощеевич подошел к царевне и предложил ей руку и сердце, в то же время сняв страшное проклятие.
А потом они пошли в царство седобородово пешком, конька, по дороге зайдя в избушку на курьих ножках, отдали Бабушке-Ягушке. Игорь рассказал Оленьке, что сам он очень богат и может купить все царство Мстислава, но тратиться не хочет, поэтому вместе с отцом собирает с царька дань. Он еще много чего рассказал, пока они не пришли в царство Седоборода. Там они сыграли свадьбу. Седобород и сам был рад такому жениху – богатый, да еще дочке по нраву.
И жили они долго и счастливо после свадьбы, Кощей Бессмертный к ним иногда наведывался сына проведать. И стоял тогда пир горой! В общем, хорошо жили-поживали, а умерли ли – никто не знает.