В городе август

В городе август месяц. Жарко, душно, пыльно. Даже утром, едва успев добраться до рабочего места, уже выглядишь, будто взмыленная лошадь, пробежавшая десять миль по прерии.
 
Дождя не было почти все лето, и листва на деревьях уже начала сохнуть. Клены еще находят силы сопротивляться жаре, их резные остроконечные листья почти не пострадали от засухи. Но на липах и каштанах края листьев покрываются сухой потрескавшейся бахромой. Этот год почему-то выдался для каштанов неурожайным, лишь изредка можно разглядеть среди разлапистых листьев немногочисленные плоды. Они пока еще не созрели, еще крепко сидят в круглых колючих коробочках, которые своими острыми шипами напоминают средневековую булаву. Только в начале сентября эта зеленоватая, с бурыми пятнами коробочка начнет трескаться и раскрывать створки. И из нее на землю с глухим стуком упадет гладкий, будто отполированный, поблескивающий новенькой коричневой поверхностью орешек. Все они, как мячики из твердой резины, станут подпрыгивать, ударяясь об асфальт, и катиться под ноги прохожим. Этот каштан «конской» разновидности, который растет здесь, не считается съедобным, и поэтому мало кто проявляет внимание к опавшим плодам. Дворники равнодушно сгребают их вместе с листьями в мусорные кучи. Некоторые старушки собирают каштаны, чтобы как-то их использовать в домашней медицине. А детям просто бывает интересно соревноваться между собой, кто найдет самый крупный и красивый экземпляр. И долго потом эти позабытые коллекции засыхают у них где-нибудь в углу комнаты под кроватью, пока родители не решат, что уже пришло время их выбросить.

Вдоль дорог и в парках высажены платаны, или, как их называют в народе, «бесстыдницы». Каждый год их тонкая кора трескается, скручивается в неприглядные лохмотья и осыпается большими кусками. Обнажившиеся после такого раздевания стволы деревьев бесстыдно выставляют напоказ свою бледную желто-зеленую наготу. У распространителей рекламы руки так и тянутся прикнопить объявление на эту ровную гладкую древесину, и постепенно все платаны облачаются в наряд из разноцветных шелестящих бумажек.

Горячий сухой ветерок не приносит прохлады, только гоняет с места на место и кружит обертки от мороженого и рекламные листовки, которыми, как осенними листьями, усыпаны городские тротуары. Урны переполнены остатками всевозможных упаковок и пустыми пластиковыми бутылками. Дворники даже не успевают наводить чистоту. По утрам здесь проезжают маленькие, словно игрушечные, подметальные машины, но они лишь только собирают пыль, не в состоянии бороться с крупным мусором. После них днем на улицы выходят трудиться работники с метлами. Иностранцам бывает очень забавно наблюдать в действии такое примитивное орудие труда. Они с улыбками показывают пальцем друг другу на эти корявые длинные палки, к которым прикручены проволокой пучки веток вместе с листьями. Такого у них в Европе уже не увидишь!..

Голуби в такую жару даже не хотят летать. Они вперевалку бродят по горячему асфальту, раскрыв клювы и роняя перышки. Воробьи весь день прячутся в кустах, лишь ненадолго вылетают оттуда, чтобы искупаться в сухой пыли на облысевших газонах. Ветер будто нарочно сдувает на голову прохожим мелкий сор и старые птичьи перья из заброшенных грачиных гнезд.

Бездомные собаки лежат, обессиленно растянувшись, в маленьких островках зыбкой тени под деревьями. Им тоже жарко, они дышат тяжело и часто, их розовые языки свисают меж клыков, как тряпочки. Говорят, что когда-то в Одессе специально для собак привязывали к стволам деревьев небольшие мисочки, в которые сердобольные горожане регулярно наливали питьевую воду. У нас, к сожалению, такой традиции никогда не было, здесь даже бездомным людям бывает трудно найти себе хоть стакан бесплатной воды. В прежние годы, бывало, по городу в самые жаркие дни ездили поливальные машины и охлаждали асфальт прохладными струями. Но теперь, когда разразился кризис, мэрия отказалась от полива городских улиц, цветочных клумб и деревьев. Из всех кишиневских фонтанов действуют только два-три в центре города. Ходят слухи, что было указание экономить воду, поскольку река Днестр сильно обмелела, а именно там находится основная для Кишинева водозаборная станция.

В центре города, несмотря на пекло, людская толчея. Тротуары, когда-то бывшие широкими, как на бульварах, за последние годы заметно сузились  за счет непомерного количества машин и превратились в бесконечные автомобильные стоянки. Но все равно места на всех не хватает, и между водителями периодически возникают скандальные разборки. Тем более сейчас, летом, когда каждому хочется оставить свою машину в тени.

Нижние этажи домов заняты длинной чередой магазинов. Чего тут только нет?..  Мобильные телефоны, бытовая техника, дорогая посуда, модная одежда, ювелирные украшения. Не видно только гастрономов, их постепенно вытеснили с центральных улиц на периферию. Все магазины в нашем городе настолько часто меняют собственников и род деятельности, что с ними не соскучишься. Едва успеешь привыкнуть к такому-то магазину в таком-то месте – глядь, а он уже закрывается на реконструкцию. Кругом громоздятся горы строительного мусора, рабочие суетятся, заново переделывают фасад, оформляют витрину. Через неделю-другую новые хозяева устраивают пышную презентацию с непременными гирляндами воздушных шаров, с музыкой, с приглашенными ди-джеями и певцами. Толпа народа терпеливо стоит полукругом, с вожделением дожидаясь обещанных скидок на товары.

Чуть в стороне от проспекта – огромный Центральный рынок, растянувшийся на несколько кварталов, а рядом с ним автовокзал. Из-за этого все прилегающие улицы постоянно забиты транспортом. Автобусы, маршрутки, легковые и грузовики продвигаются с большим трудом, поминутно останавливаясь в пробках. Стоит только случиться малейшей  заминке на одном из перекрестков, как моментально останавливается  движение по всему периметру вокруг рынка. Давно уже надо было бы хоть как-то разгрузить центр города, но у местных властей всегда находятся проблемы поважнее, чем экология.

Городские улицы явно не были рассчитаны на такое количество личного автотранспорта. А уж как ведут себя на дороге некоторые водители – вообще отдельная тема! Эти существа хамской породы, похоже, считают, что никто не вправе требовать лично от них соблюдения Правил движения; они расценивают это, как ущемление своих гражданских свобод. Основной принцип для них такой: у кого тачка круче, тот и может позволить себе проехать первым.

В эти дни, кроме всего прочего, накануне нового учебного года началась ярмарка по продаже школьных принадлежностей. Повсюду расставили торговые палатки, перегородили все пешеходные дорожки. Прохожим приходится лавировать между стихийными автопарковками и многочисленными лотками с товарами. Да еще со всех сторон назойливо протягивают рекламу: и маленькие листовки, и большие буклеты. Люди машинально берут и тут же, не глядя, бросают.

На каждом шагу продают мороженое, воду, квас. Все продавщицы – молоденькие деревенские девчонки, приехавшие в город на заработки. По причине жаркой погоды на них бывают надеты лишь легкие маечки да модные в этом сезоне шорты, настолько короткие, что больше похожи на пляжные трусики. Этих девочек никто толком не научил вежливо обслуживать покупателей, но зато они очень хорошо умеют флиртовать с парнями, которые вьются вокруг них, как кобели. Вот как раз характерная сценка: очередной искатель плотских наслаждений, которого распалили прелести деревенской красавицы, принялся у всех на виду активно выказывать ей нехитрые знаки своего внимания. Уж он ее обнимает, уж он ее тискает! Она притворно сопротивляется, пищит, делает вид, что возмущена, а на самом деле по ее раскрасневшемуся счастливому лицу видно, что ей нравятся эти игры. В Европе такое поведение мужчины вполне попало бы в категорию сексуальных домогательств, за которые можно схлопотать наказание, но наших девушек это не оскорбляет. Заветная мечта каждой из этих девиц – удачно выйти замуж, родить ребеночка и сидеть себе дома, не заботясь о финансовых проблемах семьи. Но, к сожалению, чаще всего им приходится жестоко разочаровываться, ибо наивные надежды на счастливую семейную жизнь разбиваются вдребезги о суровую действительность. И как бы их в свое время не предупреждали родители, все же они бывают слишком доверчивыми по отношению к своим ухажерам. Ведь эти молодые люди, которые тоже лишь недавно вырвались из-под родительского надзора, уехав из родных сел, совсем не стремятся связывать себя серьезными отношениями с девушками. Наоборот, современный городской образ жизни им постоянно предлагает – развлекайся, получай удовольствие, живи, как тебе хочется, и не думай ни о чем. А обманутым ими бывшим подругам приходится, утирая слезы, со стыдом возвращаться обратно в деревню. Или ехать искать счастья куда-нибудь еще дальше, за границу, в Европу. Может, кому-то из них и повезет…

На самом оживленном месте, на полпути между рынком и торговым центром, кто-то растянул вдоль тротуара длинный матерчатый транспарант. Крупными буквами начертан призыв: «Свободу китайским узникам совести!», по краям еще какие-то тексты по-английски и непонятные иероглифы. На фоне транспаранта, подстелив коврики, сидят в позе лотоса три безмолвно застывшие фигуры - две женщины и мужчина. Их лица сосредоточенно-отрешенные и, как ни странно, совсем не похожие на узкоглазых китайцев.  Напротив них, в трех метрах – забор из гофрированной жести. За забором происходит очередная реконструкция фасада магазина, оттуда крупнокалиберными очередями громыхает отбойный молоток. Цементная пыль летит во все стороны и оседает на волосах защитников китайских диссидентов. Но они сохраняют конфуцианское спокойствие и не обращают внимания ни на какие неудобства своего положения. Прохожие суетливо пробегают мимо, некоторые останавливаются, с недоумением взирают на сидящих. Вступать в дискуссию с живыми статуями никто не решается, люди лишь спрашивают друг друга: «Ну и при чем тут китайцы? Разве у нас мало своих проблем?» Приезжим , особенно деревенским, пока что в диковинку такое зрелище, и поэтому время от времени на этом месте образуется затор. Но местные жители уже ничему не удивляются, поскольку тех странных людей тут можно видеть почти каждый день. Порой их бывает не трое, а пятеро, и они не сидят на асфальте, а стоят в причудливых позах, изображая элементы китайской гимнастики.

Иной раз можно встретить процессию кришнаитов. Эти ходят по городу туда-сюда под звуки барабанов, бубнов и колокольчиков. Все в длинных свободных одеждах нежных тонов. Головы бритые, у некоторых свисают заплетенные косички. Лица светятся выражением  восторженного экстаза. Женщины на ходу пританцовывают, поют «Харе Кришна». У многих на правой руке надет полотняный мешочек, из мешочка через прорезь торчит палец и ритмично покачивается: вверх-вниз, вверх-вниз. Но так приятно и забавно выглядят они лишь, когда тепло, когда светит солнышко, когда на ум приходят  наивные мысли о вселенской гармонии и безбедной жизни где-нибудь под хлебным деревом, с которого регулярно будут падать плоды прямо в руки. А однажды, поздней осенью, в период холодных нудных дождей, довелось видеть одинокую фигуру нашей местной последовательницы Кришны – это было поистине жалкое зрелище. Она стояла на краю тротуара, под стеной магазина, выбрав местечко посуше. Серенькое пальто было надето поверх красивого платья, напоминавшего индийское сари, подол которого намок и забрызган грязью. Мокрые пряди волос прилипали к лицу, на них блестели дождевые капли.  В ее голосе чувствовалась простуда, и даже бубенчики отказывались звенеть в сырую погоду. Но все же она старательно пела свои (как они называются?) мантры  и пыталась  танцевать, рискуя попасть ногой в лужу. Нет, что ни говорите, а как-то совсем не вяжется между собой необходимость сурового, стоического противостояния нашим природным стихиям и та солнечная, по-детски радостная, но такая далекая от нас индийская философия. Мода на экзотическую религию среди городских жителей периодически возникает и проходит, как морские приливы и отливы. Молдаване более крепко держатся за традиционное православие, а другие в поисках истинной духовности и смысла жизни частенько кидаются в крайности.

Некоторое время назад в городе можно было каждый вечер наблюдать уличные концерты группы каких-то дельцов, которые «косили» под американских индейцев. По крайней мере, один из этих людей и в самом деле был похож на индейца – горбоносый, длинноволосый, кирпично-смуглый. Он облачался в причудливый костюм с огромными перьями на голове и исполнял некие ритуальные танцы под аккомпанемент магнитофонной музыки. Рядом на столике были разложены на продажу деревянные и кожаные амулеты, диски с записями магических заклинаний, обломки какого-то камня, якобы исцеляющего от всех болезней, и прочие такие же товары для неискушенной публики. Публика, разумеется, была рада бесплатному развлечению. Праздные зеваки целыми часами стояли плотной стеной, перегораживая тротуар. 

За последние годы в городе появилось много иностранцев. Чаще всего их можно встретить возле гостиниц или вблизи ресторана «Макдональдс». Вероятно, им привычнее питаться стандартными гамбургерами. Трудно понять, кто из них обычные туристы, а кто бизнесмены или европейские чиновники. Зато по звучанию речи можно легко угадать, кто откуда приехал.

Вот идут итальянцы – одеты небрежно, кудрявые волосы всклокочены в романтическом беспорядке, на щеках пробивается трехцветная щетина. Жестикулируют, размахивают руками, что-то объясняют друг другу на пальцах. Рядом с ними обычно бывает девушка переводчик из местного бюро. Похоже, они специально требуют, чтобы их повсюду сопровождала какая-нибудь длинноногая красавица. Ну чему тут удивляться?.. Жители южных стран – известные ценители женских прелестей.

Двое мужчин разговаривают между собой по-арабски. Через каждое слово звучит характерная приставка «аль… аль…» Походка у них неторопливая, одежда элегантная и, заметно, дорогая. Черные волнистые волосы тщательно уложены и поблескивают гелем. На пальцах сверкают золотые перстни, в руках непременные четки. В прежние советские времена много молодежи с Ближнего Востока училось в кишиневских институтах, а теперь арабы занимаются здесь, скорее всего, коммерцией. Некоторые из них устроились тут надолго, обзавелись семьями. Их местные жены, новообращенные мусульманки, вынуждены в любую погоду скрывать свое тело, кроме лица и кистей рук, под длинным платьем с рукавами. Голова аккуратно обвязана платком по самые брови, глаза скромно опущены, чтобы ненароком не взглянуть на чужого мужчину. А может быть, этим женщинам просто неловко и стыдно встретиться взглядом со своими соотечественниками, которые в основном  неодобрительно относятся к бракам с иноверцами?

Оживленно переговариваясь, идет группа девушек – типичные англичанки. Совсем молодые, но уже до безобразия располневшие. Их сопровождает пожилая дама с таким же лошадиным лицом, как у леди Камиллы, жены наследника британского престола. За плечами у девушек – туго набитые рюкзаки; они, как улитки, все свое носят с собой. Ноги бледные, незагорелые, обуты в огромные ботинки на толстой подошве. Всем своим внешним видом они похожи на скаутов-новичков. На лицах глуповатое выражение, разглядывают все вокруг с наивным и восторженным удивлением. У них у всех высокие корнуольские скулы и непреходящий румянец на щеках. Кожа чистая до стерильной белизны, без малейшего намека на косметику. В глазах горит непреклонная убежденность в важности своей миссии – нести свет европейской цивилизации темным массам аборигенов. Насколько знаю, их сюда присылают в рамках какой-то гуманитарной программы обучать английскому языку наших сельских школьников.

Азербайджанцы и грузины торгуют фруктами на рынке. Приветливо сверкают белозубыми улыбками на смуглых лицах. Лимоны, мандарины, гранаты: три штуки за 10 леев – стандартная цена. Научились даже спорить с покупателями по-молдавски.

Там же, в районе Центрального рынка, постоянно циркулирует один из тех чернокожих африканцев, которых сейчас неполиткорректно называть неграми. Он продает свежие газеты, ходит в толпе и кричит блеющим голосом: «Сиводняшний Ма-аклер! Свежая Камсамо-олка!». Бедняжка, зимой ему приходится туго, мерзнет даже в нашем мягком климате. И каким ветром его занесло сюда из страны баобабов?..

Большая группа иностранных футбольных фанатов оккупировала террасу уличного летнего кафе. Шумят, кричат на каком-то непонятном языке, размахивают флагами. Все так быстро мелькает, что нельзя разглядеть, какой герб нарисован у них на флажках и майках. За полдня они, наверно, обеспечили заведению нежданную месячную выручку. До вечера еще далеко, а они уже так накачались пивом, что вряд ли сумеют разглядеть мяч на поле. Матчи проходят на окраине города, на небольшом, но выстроенном по-современному, стадионе одного из молдавских футбольных клубов. А старый стадион, который занимает несколько кварталов городской территории, вот уже много лет находится в состоянии перманентного ремонта. До сих пор успели только сломать старые сооружения, а на строительство уже не хватило денег. Сейчас живописные развалины поросли высоким бурьяном, там иногда проводят учения подразделений пожарников и спасателей. Бег по пересеченной местности с препятствиями – где еще можно найти для этого более подходящие условия! Жаль, что никто до сих пор не догадался объявить развалины стадиона памятником истории, нашим местным аналогом римского Колизея; а то городская казна могла бы на этом зарабатывать, устраивая платные экскурсии для туристов.

Цыгане, вот уж действительно, как у Пушкина, «шумною толпою» по центру города гуляют. Степенной грузной походкой, никуда не торопясь, шествуют две-три матроны в цветастых платьях, обвешанные тяжелыми золотыми украшениями. Вокруг них, как рыбки-спутники вокруг акулы, не удаляясь слишком далеко, бегают шустрые цыганята разных возрастов. Они докучливо пристают к прохожим, протягивают свою смуглую ручонку и плаксивым голосом клянчат деньги. Если им подают – бегут с довольным выражением на чумазой мордашке отдавать добычу матери. Традиционный, за многие века сложившийся бизнес. А когда вся эта галдящая компания заходит в какой-нибудь магазин, якобы, как простые покупатели, тут уж только держись!..

В среду на этой неделе в Кишинев на полдня прилетала «самая влиятельная женщина Европы» фрау Меркель. Кажется, никто, кроме нескольких политиков, так и не понял, зачем ей это понадобилось. Ну рассказала она о привлекательности европейской демократии, о необходимости проводить реформы; ну пообещала в очередной раз, что, если мы будем послушными, то нас когда-нибудь все же примут в Евросоюз; ну пожертвует нам еще несколько миллиончиков на развитие. И стоило ради этого ехать сюда в такую жару?..

Вечером свозили ее посетить знаменитые Криковские винные подвалы, где производят самые ценные сорта молдавского вина. Говорят, ей там подарили почти полтысячи бутылок коллекционных вин, но она не стала забирать их с собой. Какой широкий благородный жест по отношению к нищей стране - даже подарки не принимает! Вроде, договорились, что вино пока будет храниться тут, но его ей предоставят по первому требованию. Типа, вот захочется ей как-нибудь вечерком распить с друзьями бутылочку молдавского вина, она передаст заказ, и тут же специальным самолетом его из Молдовы пришлют.

На информационном сайте в рамках обсуждения новостей один шутник уточнил, что ей подарили не 460 бутылок, а 461. Последняя-то была с «коктейлем Молотова»! Действительно, когда гости возвращались из Крикова в город, какой-то молодой придурок попытался бросить в кортеж машин бутылку с горючей жидкостью. Похоже, он просто захотел таким идиотским способом привлечь к себе внимание. Наши сыщики уже объявили, что не нашли у него связей с террористами. Даже странно, как это они упускают такой хороший шанс заявить, что, якобы, им удалось раскрыть «коварный заговор неких иностранных держав, направленный на подрыв отношений…» и далее в том же духе. Но, пожалуй, в этот раз у них что-то не склеивалось.

Синоптики обещали, что эти выходные были уже последними жаркими днями лета, и начиная с понедельника температура резко начнет снижаться. А вот накал политических страстей осенью, когда закончатся парламентские каникулы, наоборот, увеличится. Посмотрим, что нас ждет дальше. Как говорят французы: «Кто будет жить – увидит».