Окна глава - 38

  38.

  Проснулся он утром от сонного бормотания Никитки и ласкового голоса Наташи, потом послышался звук крышки о детский горшок. Вскоре в одной пижаме в комнату, где он спал, вышла Наталья Ивановна. Чтобы не смущать ее, Макс натянул повыше  на лицо какую-то цветастую ткань. Девушка взглянула на часы, потом, прищурившись, на него,  и, ни капельки не стесняясь,  стала умываться. Звук текущей воды напомнил ему о том, что надо бы встать. Но момент был не совсем подходящий: Наташа, открыв  тяжелую дверцу  шкафа, достала из него сарафанчик и еще чего-то и, зайдя за печь, начала переодеваться. Зеркало на дверце  отразило стройную женскую фигуру, если бы можно было, он бы присвистнул – воспитательница умудрялась прятать за кофточками под горло такую грудь, что он позавидовал своему сыну, беспрепятственно попадающему в ее постель. Ноги, которыми он не однажды украдкой любовался, заканчивались  в меру округлой попкой. Обычно женщины любят подолгу смотреть на себя в зеркало, и Максим чуть было не попался на подглядывании, потому, что, надев на себя сарафан, девушка несколько раз взмахнула, лежащей на полочке шкафа расческой и, закрыв дверцу, пошла к холодильнику. Когда она, достав бутыль с молоком, вышла в сени, он решил встать, но плюхнулся на диван: ноги его запутались в женском халате, а в руках оказался еще один. Приняв ночью за покрывало стопку глаженого белья, он, кутаясь, рассыпал его по дивану. То-то же Наталья Ивановна подозрительно глядела в его сторону. Макс распахнул дверь в коридор  и, если бы бутыль была стеклянной, то точно бы разбилась, потому, что девушка, выронила ее из рук, увидев его:
- Доброе утро, - он наклонился за бутылью.
- Д-доброе, как Вы здесь оказались, - Наташа даже не сразу выговорила приветствие.
- Ну, ночью произошли кое-какие события, из-за которых Ваша тетушка вынуждена была уехать, я посчитал, что молодой женщине с ребенком нельзя оставаться одной в деревне, где никакой власти нет.
- Здесь тихо и спокойно, - вместо благодарности ответила Наташа, хотя без тетки на ночь ни разу в доме не оставалась, - а что случилось?
- У нее умерла подруга Полина.
- Ой, мне надо позвонить, - она бросилась в дом за сотовым телефоном, и, найдя, нажала на кнопку. Максим слышал долгие гудки, а потом  девушка  заговорила самым  нежным голосом:
- Витя, мне очень – очень жаль, как ты?
Максим не слышал ответа, только видел на лице воспитательницы гримасу горя и сострадания, так сопереживают близким людям.
Он, чувствуя неловкость, вышел во двор. Где-то там, в городе было горе, а здесь светило солнце, прогревая воздух, ласково касаясь его своими лучами, отчего мужчина с удовольствием потянулся. Максим огляделся в поисках нужного ему строения – двор явно был из прошлого века и только машина, покрытая капельками росы, не вписывалась в него. На обратном пути он увидел навесной умывальник, вода в нем за ночь остыла, но он все равно умылся здесь, уж очень маленькая раковина в доме – зальет весь пол. Так со стекающими по лицу  каплями он и зашел в дом. Девушка, не смотря на огорченный вид, заметила это и подала Максиму полотенце.
- Нельзя ли приготовить кофе? – Просительно сказал он.
- Вообще-то я варю какао, ой, - она бросилась к газовой плите, но молоко не успело убежать, - будете или все-таки сварить кофе?
- А, давайте, какао, сто лет не пил его.
- Папа, - из дверей передней вышел Никита и, звонко топая по крашеному полу, подошел и ткнулся в отца. Максим подхватил его на руки, он знал, что ребенок еще какое-то время, будет молча отходить от сна.
 Наталья Ивановна подавала на стол бокалы, хлеб, масло, сыр и любимое печенье сына в виде сэндвичей с апельсиновым и земляничным кремом. Насыщенный шоколадный запах,  вызывая аппетит, наполнил комнату, когда девушка разлила напиток по чашкам.  Никитка зашевелился:
- Мне в бокал с Матроскиным.
- Доброе утро, Никита, - одновременно произнесли они и все трое улыбнулись этому. Утро и впрямь было доброе, если забыть о беде в городе.