Деда Электросеть

…”Море картошки». В море плавают.
Как это больно и синякообразующе – плавать в море картошки…
…Когда бог умирает – природа плачет,
Но теперь это ни для кого ничего часто не значит,
Бог для каждого – желудок и сам он,
Слезы природы – лишь иллюзия, сон…
…Книги необходимо читать. Когда их не читают, книги – спят.
Сон – это забвение, которое легко может перерасти в смерть…
…В молодости на любой работе главное – деньги и не суть – нравится она или нет –
Можно смириться, но затем – затем деньги уже  не так важны…Важна нравистость самой работы…
…Иногда придти мне нравится меньше, чем идти…
…Мысли в начале дня и дороги нередко более интересны, чем в конце…
…Я люблю осень, но не люблю грязь осенью вовсе…

Столь часто писатели используют для своих произведений чужие слова, что очень ревностно берегут свои (если они у них остаются) и не любят встретить цитирование себя самих в чужих произведениях без полученного от них на это разрешения. Тем не менее, если произведение получилось интересным – не все ли равно, чьи там слова? Конечно, необходимо сразу и явственно-строго разделить для себя плагиат и интерпретирование чужих слов и мыслей, однако против интересного произведения с большим (но не подавляющим) количеством чужих цитат что-то иметь, наверное, не следует. Кстати, в чем разница интересного и информативного произведения? Все просто. Информативное произведение содержит в себе цитаты разных авторов, большую «кучу» интересных фактов, историй, сказок и шуток+ нередко имеет подтекст социально-политический. Однако, оно не всегда при этом интересно и не перенасыщено пошлостями. Таков, на мой взгляд, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле. Бывает иной сорт произведений – где фактов мало, или же они вымышлены, но его крайне интересно читать. Таково, опять же – на мой взгляд, произведение «Новый дозор» Лукьяненко. В идеале необходим баланс интересности и информативности. Что ж, эта миниатюра, как и предыдущие произведения автора, будет квинтэссенцией наблюдений за собой и окружающими, бесед с людьми – близкими и дальними, всего услышанного, увиденного, прочитанного, снов, фантазий и «контролируемого сумасшествия» в особенности…
…Во времена, которые помнят наши бабушки и дедушки – люди, считающие, что точнее безмена весов не придумали и не желающие слушать об «эффекте износа механизмов и деталей», в те времена, когда природа чернела, серела, гнила, а люди плакали, как только становилось известно о смерти одного из богов, когда проезжая мимоездом мимо города, на его главных дорогах можно было принять в дар, обменять, либо же купить замерзшие слова горожан разных эмоций, возрастов и состояний, когда ветер стихал от дождя, а не крепчал, как сейчас, когда уважали тех, кто помимо рта мог говорить животом, а также тех, кто этим животом иногда чревовещал слова людей с других планет, жил на земле Деда Электросеть.
Последним подвигом Деды Электросеть было убийство двух полицейских, в свободное время насиловавших девочек, не достигших 15 летнего возраста. Затем он стал преследовать человека по всему миру по причине того, что девизом преследуемой личности было: «Всегда – я, иногда – меня; чаще – я, реже – меня; иногда – я, иногда – меня; почти всегда – меня, но все же время от времени – я». Именно такой девиз. В порядке убывания. Этот человек, кроме прочего, не нравился Деде Электросеть еще и тем, что был влюблен в свою правую руку, которую называл «Анна 5» (по числу пальцев). Прописан этот человек был на улице Курильщиков. Когда-то работал вахтовым методом космонавтом и любил фиолетовую картошку, которую вывели на Урале в стране России. Кроме того, ездить он любил в самом неспокойном месте в людном автобусе, сидя на котором практически невозможно уснуть – на сидении, что ближе к проходу.
Одним словом – было много поводов его ненавидеть, и только один – любить: он обожал рисунки-рожицы, образовывающиеся на женским сумках, если внимательно вглядываться в их внешний вид сбоку. Люди пытались объяснить Деде Электросеть, что тот, кого он преследует – он сам и есть, но он не понимал или не хотел понимать. Да и за каким кием ему это было нужно? Ведь у него в жизни была цель.