На рейде пятый день болтаются суда

Любившая меня вдруг стала отдаляться,
подолгу не звонит, а это верный знак;
и дни мои уже не так, как прежде, длятся,
верней сказать, дни тянутся не так.
Я тоже не звоню – не позволяет гордость,
но на душе уже лежит сомнений тень…
Шатаясь, точно пьян, и некрасиво горбясь,
с норд-остом кипарис воюет целый день.
Кончается февраль и до весны полшага,
и с каждым новым днём приветливей рассвет.
Куда-то облака на фоне Аю-Дага
бегут, бегут, бегут, и всё конца им нет…
Любившая меня заходит в гости редко
и то на пять минут, не то, что в том году…
Порывами норд-ост настолько дует резко,
что сломанных ветвей полным-полно в саду.
Любившую меня я понимаю где-то,
вернее, понимал ещё вчера,
ей нравилось любить известного поэта,
поэту тоже нравилась игра.
Любившая меня жила в слепой надежде,
что полюблю и я, любовь нужна ведь всем…
и длятся дни мои уже не так, как прежде,
дни тянутся не так уже совсем.
Ну что ж, не привыкать, поэта кормит воля.
На рейде пятый день болтаются суда.
Тогда зачем все дни ношу комочки боли?
Зачем её звонка жду с трепетом тогда?..