Конкурс

Жила себе в деревне бабка, Марья Егоровна. Жила, не тужила, хозяйство держала не маленькое: огород, куры, гуси, два поросенка, коза Баська. Дети с внуками, как водится, в городе; надо же им помогать? Надо. Да и бабке, как-никак, веселее. Скучать некогда,   день в хлопотах  быстро пролетает.

Как-то раз летом,  после сенокоса, зашел к бабке председатель колхоза, Петр Михалыч. Мужик основательный, сурьезный. Рост два метра, плечи широченные, усы, борода – все при нем. Чаю выпил, покряхтел, собрался с мыслями и говорит:

-- +Тут такое дело… По культурной части. В райцентре конкурс объявили, первый тур, отборочный.  Типа Евровидение, только не для людей. Для животных. Нужно обязательно кого-то от нашей деревни послать. Прямо не знаю, что и делать…

--- Как --  не для людей? – не поняла бабка. – Растолкуй, Михалыч…

Михалыч вдруг рассердился. Вскочил, по избе забегал.

-- Да… кто их там разберет? Говорят, от зарубежного общества защиты животных новая инициатива. Чтоб люди своих питомцев больше любили и уважали. Видели в них, так сказать, личность… В городе -- для собак и котов  номинации, а нам, как сельским жителям, велели на коз ориентироваться. Животное деревенское, некрупное, сообразительное. Аккурат для конкурса подходит… Тьфу!

Сел Михалыч, еще чайку похлебал, успокоился немного.

-- Выручай, Егоровна, -- говорит. – Вся деревня знает: твоя  коза смышленая, шустрая. И с виду она  ничего, симпатичная. Приготовь с ней какой-нибудь музыкальный номер, а? А я уж тебя не обижу, сенца подброшу…

Растерялась Марья Егоровна.
-- Да разве ж я знаю.. что им там надобно? И музыку енту…современую… Баська не выносит. Как соседи на всю катушку магнитофон врубят, она хвост задерет и – бежать… Избавь, Михалыч, от конкурса, пожалей. Куда уж мне срамиться на старости лет!..

Однако председатель уперся.

-- Нет и нет, -- отвечает. – Окромя тебя, Егоровна, некому честь деревни защищать. Расстарайся, сделай милость. А я, чем смогу, поспособствую.

Делать нечего, пришлось согласиться. И то правда, кому, как не Марье Егоровне, на конкурс ехать? Она ведь в молодости в самодеятельности участвовала, первой запевалой была. А коза, Баська-то, на диво умная, разве что не говорит. И музыку любит, только не абы какую – песни народные…

Целый месяц бабка с козой к конкурсу готовились. И вот наступил торжественный день.

С утра пораньше Егоровна Баську подоила, мокрой щеткой хорошенько почистила, на шею бубенец на розовой ленточке повесила. Стала не коза – картинка!

И сама Марья принарядилась. Открыла сундук старинный -- наследство бабкино, достала вышитую рубашку, нарядную юбку, передник, белый платочек, алые бусы-коральки. Давненько все это не надевала! Встала перед зеркалом и  залюбовалась. Вспомнила, как в этом наряде за покойного Федора Ефимовича замуж выходила… Всплакнула даже.

Тут к крыльцу Петр Михалыч на крытом грузовичке подкатил. Посадил бабку с собой в кабину, Баську – в фургон, и поехали.

Прибыли в райцентр. Для конкурса там красивое место отвели – парк у озера, где летняя эстрада ракушкой раскрытой стоит. Людей  – как на ярмарке. Музыка из динамиков несется, народ галдит, козы мекают. Весело!

Протолкались втроем к длинному столу, где жюри сидит. Стали, чин по чину, в список записываться. Так мол и так: деревня Малое Лепешино, выступают Уварова Марья Егоровна и коза Баська. Женщина в очках, что их записывала, нос недовольно наморщила.

-- Что это вы, -- говорит, -- Марья Егоровна,  сценического псевдонима себе не придумали? Хоть бы козу свою поинтереснее назвали. Посмотрите: тут у нас есть  Лаура,  Аделаида,  Марисабель. И даже из литературы: Эсмеральда…

Бабка за словом в карман не полезла.

-- А вам, -- отвечает, -- знать положено, что негоже скотину человечьим именем окликать. Пусть эти Лауры  из сериалов бразильских, а все ж таки люди. А если получится, мы с Баськой и не хуже Эсмеральды споем!

Ладно. Назначили им порядковый номер, под которым выступать, потом за эстраду завели. Там для хозяев скамейки стоят, а для коз травка растет – попастись можно, чтоб заранее не волноваться.
Оглядывает Марья Егоровна исполнителей и диву дается. Ну, с хозяевами все понятно. Молодые все, загорелые. Нарядились, правда, как могли—в рваные тряпочки.  Руки-ноги-животы голые, где разрисованы, где железками утыканы. Бабка уж к такой красоте  по телевизору пригляделась, только вблизи еще не видала. А зато на четвероногих конкурсантов смотрела – оторваться не могла.

Вот три козочки беленькие: ансамбль «Сгущенка». На каждой – мини юбочка, такая же, как на молоденькой хозяйке. Глазки – гляди-ка!—синим цветом, тоже совсем как у хозяйки,  подрисованы, на ножках браслетики. Цирк, да и только!

А вот большой козел бродит, черного цвета. Мрачное с виду животное, и наряд такой же. На голове -- черный платок с белым черепом, на шее – цепь в три оборота, впору Полкану, что колхозную ферму сторожит. А  уши по периметру болтиками, гайками и прочими, как их Федор Ефимович называл, метизами увешаны. Хозяин тоже мрачный, волосатый, с какими-то барабанами возится. Любопытствующей Марье Егоровне буркнул:

-- Рок-группа у нас, «Веселый Роджер». У меня – вокал и гитара, у Бена – ударные.

Рядом с девицей в дырявых джинсах – симпатичная  ангорская козочка,   а на ней вся шерстка   почему-то жуткими космами  висит.  Бабка, как это увидала, аж руками всплеснула от огорчения.
-- Что ж ты, милая, -- говорит она хозяйке, -- такую породистую ангорочку не доглядела? Теперь с нее пуха вовек не начешешь! Обрить ее наголо, что ли?

Девица обиделась.

-- Очень мне нужен  этот ваш пух! – отвечает. – Моя Лаурочка артистка, а это ее сценическая прическа. Дрэды называется. Между прочим, в салоне, за немалые деньги  делали. Но это для тех, кто понимает.

Заинтересовалась Егоровна одним сереньким козликом, что в стороне от всех на травке пасся. Лядащий такой козлик, тощенький, рожки под корень спилены, на макушке лысинка. А на шее – широкий кожаный ошейник с заклепками. Хозяин у него – парень лобастый, в очках. Тоже, правда, довольно заморенный. Видно, студент из технического вуза. В руках какую-то штуковину держит, вроде мобильника, только с антенной. Нажал на  кнопку – козлик брык на землю, и давай на голове вертеться. Бабка всполошилась, к ним подбежала.

-- Ой, -- кричит, -- беда, сынок, с твоим козленком! Солнечный удар  у него, не иначе! Скорей беги за дежурным ветеринаром, а я за ним пригляжу!
Оглянулся парень по сторонам и шепчет:
-- Тихо, бабка, все под контролем! Не удар это никакой, а часть нашего номера. Я рэп исполняю, а Децибел – брейк. Ну, я ему помогаю немного техническими средствами, разрядом электрическим. Чтоб зажигательнее получалось. Только жюри об этом знать не обязательно. Вдруг не понравится…

Марья Егоровна расстроилась. Жалко козленка. Говорят, правда, что для победы все средства хороши, но стыдно должно быть так над животным измываться!

А тут шум раздался, звон, смех – цыгане с козой пришли. Они, оказывается, еще  с утра на конкурс записались, а потом на базаре концерты давали, чтоб зря время не терять. Цыган на баяне играет, цыганка и цыганята поют и пляшут. Коза у них, Эсмеральда которая, хоть  пожилая и немного облезлая, но еще бодрая; а уж какая ученая!.. И танцует на задних ножках, и по сигналу голос подает, и кланяется, и на бубне копытцем играет. А в конце представления взяла бубен в зубы и всех зрителей обошла, никого не пропустила. Поддержите, так сказать, искусство.  Марья Егоровна тоже мелочь какую-то положила. Очень уж ее эта Эсмеральда утешила.

Тут и конкурс начался. Выступали все неплохо, хотя без конфузов не обошлось. Ансамбль « Сгущенка» на сцену из-под своих мини юбочек орешков насыпал. Козел Бен так  разошелся, что копытом барабан пропорол, а рогами тарелки опрокинул. Коза Эсмеральда после своего номера по привычке с бубном в зубах к публике полезла – еле выдворили.  Рэпера очкастого с его техническим приспособлением все-таки с конкурса сняли. За недостаток уважения к личности партнера-исполнителя. 

Подошла очередь и Марьи Егоровны с Баськой. Подскочил к ним парень в наушниках:

-- У вас минусовка или плюсовка? Давайте скорее диск, поставлю!

Бабка подумала и отвечает:
-- У нас песня без компанименту. Народная!

Парень удивился, головой покрутил.

-- Ну тогда, -- говорит, -- к микрофонам пожалуйте. Там их два – для человека и для козы!

Вышли Марья Егоровна с
Баськой на сцену, приготовились. Тихо в парке стало – магнитофон-то молчит. Только слышно, как ветерок на березах листочками играет. Как птички на ветках щебечут. Как водица в озере плещется. И над всей этой благостью песня крылышки серебряные развернула, вдаль не спеша поплыла - полетела. Голос у Марии молодой, певучий, задушевный. Так и выводит, выплетает  звонкое кружево:

Ой, рэчанька, рэчанька,
Чаму ж ты не поўная.
Ой лі, люлі, люлі,
Чаму ж ты не поўная.

Тут и Баська вступила: шейку с ленточкой розовой старательно вытянула и тихонько так, деликатно – чтоб песню не испортить – замекала. Хозяйка вступает – коза замолкает. Так, по очереди, всю песню до конца и довели.

Ясю коника паил,
Кася ваду чэрпала.
Ой ли, люли, люли,
Кася ваду чэрпала…

От души публика хлопала. Дуэт из Малого Лепешина всем понравился. Петр Михалыч прослезился даже.

— Ну, Егоровна, — говорит, —  молодцы вы с Баськой. Я в вас не сомневался. Про сено теперь даже и не беспокойся – на всю зиму хватит.

Правда, жюри им никакого места не присудило. Очень мило, сказали, но – не формат. Современная музыка требуется, современные образы. Победителю ведь – в Европу ехать, с заграничными козлами и козами соревноваться… Марья Егоровна нисколько не огорчилась, даже наоборот. Некогда ей по конкурсам разъезжать – огород, хозяйство… А приз зрительских симпатий все--таки им с Баськой достался: большая глиняная коза-свистулька, наподобие тех, что Марии ее дедушка лепил, когда она еще девочкой Машенькой  была.  Поставила бабка свистульку на полку – пусть внуки, когда приедут, позабавятся.

Про конкурс этот впоследствии Марья Егоровна рассказывать не любила. Считала, что  баловство  это одно, глупости. Каждая коза свой характер имеет – это точно, это вам каждая хозяйка скажет. Можно, если с натяжкой,  козу даже личностью назвать. Но такая личность на своем месте хороша и при своем деле, и с людьми равнять ее нечего. Хозяевам только лишние хлопоты, да и самой козе радости мало.