В каменной ловушке

    Кто знает, что сводит вместе совершенно не похожих друг на друга людей? Часто это простое соседство, иногда – случай, а иногда – судьба с одной только ей ведомой целью. Вот такая небольшая компания  шла к дикому пляжу одного приморского городка. Трудно было найти более разных подруг, чем три девушки: педантичная Татьяна, неуклюжая Ксюха и безалаберная Юлька. Татьяна шла рядом с братом и по праву старшей сестры «воспитывала» его. Занятая своим любимым делом, она не вникала в нарастающую ссору между подругами.
        –  Мы ведь собирались идти на крепость! – сердилась Юлька.
        – Какая разница. Мы собирались на  море возле крепости. Но туда еще идти и идти, а здесь пляж лучше.
        – Вот именно: возле крепости! Я хотела поснимать… –  Юлька прикусила язык. У нее была тайная мысль проникнуть в крепость с «черного хода» и сделать хотя бы несколько снимков. С подругами об этом говорить не следовало – они ни за что бы не пошли и Юльку не пустили бы  в запретную зону, и она изобрела хитрый ход: пойти вроде бы на море, но чтоб крепость была рядом. К несчастью для Юльки, они спросили дорогу. Местные показали более доступный спуск к другому пляжу, гораздо лучшему, если верить их словам. И вот теперь Ксюха решительно направлялась к морю, свернув с дороги. Обычно мягкая и уступчивая, здесь она проявила неожиданную твердость, и остальные пошли за ней.
         – Ну всё, больше я с тобой никуда не пойду! – объявила Юлька свирепым тоном.
         – Не ходи, – спокойно ответила Ксюха, продолжая спускаться.
         В перепалку вмешался Толик, заверив, что он знает этот пляж, что берег здесь очень живописный и можно наснимать много красивых кадров.
         – Ну ладно, Ксюха, попляшешь ты у меня, – мстительно подумала Юлька, представляя, как гордо она отвернется от подруги, когда та опомнится и будет просить прощения. Ксюха робкая, стеснительная, подруг у нее почти нет, и прибежит она к Юльке как миленькая. Тут-то Юлька и припомнит ей этот пляж!
         Увлеченная планами мщения, девушка чуть не врезалась в спину Ксюхи, нерешительно остановившейся у крутого участка тропы. Ступени, вырубленные в глине, оплыли и едва просматривались, сожженная солнцем трава совсем не годилась в качестве перил. Лишь высоко на обрыве висел одинокий зеленый кустик. Юлька тут же достала фотоаппарат и начала его снимать, зарычав на мешавшую развернуться на узкой площадке Ксюху. Та отошла в сторону и со страхом смотрела вниз. Мимо нее проскочил Толик, ободряюще крикнув, что бояться не стоит – всё очень легко. За ним – Татьяна.
        – Хорошо им – у них рюкзачки. А как я с двумя сумками? – печально подумала девушка.
        – Что стоишь? Спускайся! – грубо сказала Юлька.
        – Страшно!
        – Ну и стой тут до вечера. Сама захотела! – и Юлька, ловкая и спортивная, легко запрыгала вниз, представляя, какие классные будут кадры, когда она снимет спускающуюся с сумками толстушку.
        Ребята уже нашли удобное местечко и распаковывали рюкзаки. Татьяна снова за что-то пилила Толика. Тот, не обращая на нее внимания, побежал к морю.
        – Вот зануда! – неприязненно подумала Юлька. – Все ей не так, строит всех под себя. И как только Толик терпит?
        Веселый и остроумный парень ей очень нравился. Особенно любила Юлька, когда он пел под гитару песни, которые она раньше никогда не слышала. У нее будто вырастали крылья, и она уносилась на них в горы, тайгу и тундру, боролась с разъяренными реками, карабкалась по крутым склонам, спускалась в зловещие пещеры. И рядом были настоящие друзья, готовые помочь, поддержать, с которыми делишься последним куском хлеба.…   Вот это жизнь! А здесь что? И подруги….   С ними разве куда-нибудь сходишь?! Вот с Толиком – другое дело. Но он учится в Москве, сюда приезжает редко. Он-то уж точно за друга – в огонь и в воду! Юльке вспомнились слова одной из его песен:
                «Я сразу – и думать не надо –
                За друга, что выплывет рядом,
                И руку, и душу, и сердце отдам!»
         Замечтавшуюся Юльку вернул в действительность крик. С горы катилась сумка, за ней – Ксюха. Девушки бросились к подруге.
         – Да ничего, все нормально, – слабо улыбнулась перепуганная толстушка. – Немного ободралась, правда. Ждала, ждала, может, кто-нибудь будет подниматься, поддержит, но вот не вытерпела…
         – Какие кадры пропали! – с сожалением подумала Юлька. – Так мне и надо – размечталась тут.
         Подхватив Ксюхину сумку, с трудом доволокла ее до бивака.
         – Ты  что, кирпичей туда наложила? Тренируешься?
Татьяна цыкнула на Юльку:
         – Отстань со своими дурацкими шутками. Человеку плохо, а ей всё хиханьки да хаханьки. Вы с Толькой два сапога пара!
         – Ага, ага, два черных сапога! – дурашливо пропел вылезший из моря Толик. – Ну что, девчонки, все в сборе, давайте подзаправимся?
         Юлька достала плавленый сырок и кусок хлеба. Отсутствием аппетита она не страдала, но и таскать продукты на себе не желала, здраво рассудив, что лучше поесть дома до и после похода, а ходить налегке. Однако с удовольствием наблюдала, как Ксюха вытаскивает из сумки множество разносолов. Один из пакетов она сунула обратно.
        – Куркуешь? – улыбнулся Толик.
        – Это кошкам и собакам. И эта вода – для них, а то при такой жаре где они напьются? За всё лето ни одного дождя.
        – А ты что, для собак воду носишь?
        – Да, каждый день. Пищу – когда есть, а воду – всегда. Однажды увидела на улице полумертвого котенка, а у меня еще оставалось немного воды – я ведь ужасный водохлеб, без нее на улицу не выхожу. Ну вот, налила воду в ладошку, напоила его. Сначала он и лакать не мог, а потом как набросился на воду! Всё выпил и ожил. Вот с тех пор и ношу с собой лишнюю бутылку.
       Толик пожал плечами:
       – Оно тебе надо?
       Татьяна мигом отреагировала:
        – А тебе вообще ничего не надо, эгоист несчастный!
        – Ну, злыдня, – скорей, по привычке подумала Юлька. Кошек она любила, но носить для страдающих от жажды животных воду ей даже в голову не приходило. Пожалуй, впервые со времени их знакомства, она взглянула на Ксюху с уважением. Припомнились проходившие мимо ее внимания мелочи в характере подружки, ее постоянная готовность помочь всем и каждому, ее забота о безалаберной Юльке, которую та воспринимала как нечто само собой разумеющееся и не стоящее ни внимания, ни благодарности. Смешными и мелкими показались обиды, и вдруг кольнула мысль: а ведь столько еды Ксюха тащила не для себя, а для них всех – и никто (никто!) не помог ей не только нести, но даже спуститься по опасной тропе.
        – А я еще снимать собралась, как она будет корячиться! – с запоздалым раскаянием подумала Юлька. – А если б она сломала себе что-нибудь? Девушка так явственно представила это себе, что даже вскрикнула от страха. Все с удивлением воззрились на нее, но она тут же опомнилась, быстренько обратив всё в шутку.
         Приготовление к трапезе шло полным ходом. Ксюха примеривалась к банке со шпротами, Татьяна деловито делала бутерброды, попутно отчитывая братца, тот, отшучиваясь, открывал бутылку сухаря. Одна Юлька сидела в ожидании. Отобрав у Ксюхи консервы, она прислушалась к спору брата с сестрой, ничего толком не поняла, но по привычке встала на сторону Толика в твердом убеждении, что таких зануд, как Танька, свет не видывал.
         Незаметно подкрался вечер. Юлька, облазив окрестности и наснимав множество кадров, грелась на солнышке, когда приплыл уставший Толик и сообщил, что справа через несколько бухточек виднеется большая лестница, поднимающаяся на обрыв. Юлька загорелась желанием ее сфотографировать.
        – Нет, уже поздно, пора уходить, – безапелляционно заявила Татьяна. – Скоро стемнеет, а дорога нам не совсем знакома. Все идем домой!
        – Ну уж нет! – возмутилась Юлька. – Вам в одну сторону, а мне в другую! Мало того, что я вместо крепости притащилась сюда, я еще и уходить должна не когда я хочу, а когда ты! – и, подхватив рюкзак, рванула к заветной бухточке.
         – Ждем 15 минут! – крикнула ей вслед Татьяна.
         – Можете вообще не ждать, без вас обойдусь, – огрызнулась Юлька не оборачиваясь.
         – Юлька, подожди, я с тобой! – донеслось до девушки через несколько минут. Ловко  прыгая по каменным завалам, к ней приближался Толик. – Хочу сфоткаться на лестнице.
         – Ну конечно, и в Инет выложим, – обрадовалась Юлька.
       Дорога была довольно трудной, но, преодолев все препятствия, они добрались до изъеденной временем деревянной лестницы.
         – Интересно, кто-нибудь спускается по ней?
         – Рискни!
         – Нет уж, только после тебя!
Смеясь и перешучиваясь, они сделали несколько снимков, и Толик улегся на камень, ловя последние солнечные лучи. Юлька отошла чуть дальше в поисках новых кадров.

                ***               

             Солнце уходило за обрыв, становилось прохладно и неуютно, а Юлька все снимала и снимала. Вдруг фотик выпрыгнул из ее рук и скользнул под нагромождение больших плит. Юлька ахнула. Огромные глыбы мог сдвинуть только кран, но даже будь у нее знакомый крановщик, он бы не смог добраться сюда, в эту отдаленную бухту. Юлька заметалась вокруг камней, заглядывая во все щели. И вдруг – о радость! – увидела кончик шнура. Легла на камень и попыталась его достать. Не хватало всего несколько сантиметров, и Юлька позвала Толика, но ответа не дождалась: поглощенная съемкой, она не заметила, как исчезло за обрывом солнце, а с ним и Толик. Впрочем, было еще светло, и Юлька продолжила попытки вернуть камеру. Бегая по берегу, она искала, чем можно было бы зацепить шнур, но попадались только мягкие корни или пересушенные ломающиеся веточки. Чуть не плача с досады и ругая себя последними словами, Юлька попробовала дотянуться до шнура босой ногой. Щель оказалась узковатой, но девушка упрямо проталкивала ногу вниз. Вскоре, поняв бесполезность этой затеи, попыталась вытащить ногу – и показалось, что камни сжали ее еще крепче.
          - Не вытащу! – испугалась Юлька. Нога крепко сидела в каменной ловушке. Еще не до конца осознав безнадежность своего положения, Юлька огляделась вокруг. Безлюдное море, безлюдные бухты. Вечер. Ребята, конечно, уже ушли. Кричать? А кто услышит? Может, только бродячие собаки. Эта мысль ужаснула девушку. Она задергалась на камне, как лиса в капкане. Опасность, то ли действительная, то ли воображаемая, придала силы, и Юлька в конце концов выдернула ногу, ободрав ее до крови и разорвав штанину.
           Первым желанием было поскорей рвануть отсюда. Но мысль о фотике, лежавшем так близко, остановила ее. Покрутившись еще немного вокруг, Юлька обнаружила, что внизу плиты немного расходятся, и можно попробовать подползти к камере снизу. Раскидав песок, она с трудом втиснула голову и плечи в узкий лаз. Сверху проникал свет, и девушка была полна решимости добраться до цели во что бы то ни стало. Между тем, лаз становился всё уже, и – самое неприятное – всё круче уходил вниз. Многочисленные мелкие шарики на известняке, приводившие девушку в восторг, когда она рассматривала каменные глыбы, оказались сейчас орудием пытки. Лезть приходилось как по терке – острые шарики впивались в тело и обдирали кожу даже сквозь ткань. Но Юлька упрямо продвигалась вперед.
          Протискиваться становилось всё труднее, а фотика до сих пор не было видно. Юлька в отчаянии остановилась. Вдруг она увидела свою камеру немного в стороне. Она чудом держалась на маленьком уступчике, и девушка обрадовалась, что не смогла найти подходящей ветки: одно неловкое движение – и фотик неминуемо упал бы в черноту, исчезнув безвозвратно. А сейчас? Снова не хватает нескольких сантиметров, чтоб его достать! Двигаться дальше – можно застрять. Юлька вспомнила, как она вытаскивала ногу, и покрылась холодным потом.  Если она здесь застрянет, сама не выберется. И до утра не доживет: уже сейчас кровь приливает к голове – наклон, видно, большой. Надо решаться – плюнуть на фотик и выползать из этой мышеловки, в которую сама себя загнала. Но ведь фотик – вот он! Столько трудов, столько страхов – и всё напрасно?! От бешенства и обиды Юлька заревела и… рванулась вперед. Цап – и камера в руке!!! Теперь скорей на волю! Но боже мой, как трудно ползти назад вверх, да еще практически используя только одну руку. Сантиметр за сантиметром, обдираясь до крови о колючий известняк, вновь застревая и вновь вырываясь из каменных тисков, теряя надежду на освобождение и вновь обретая ее, преодолевала Юлька этот жуткий путь, казавшийся ей бесконечным. И когда уже глаза застлал красный туман и сил больше не осталось, она услышала знакомый голос, далекий, как из космоса. Голос звал, умолял, требовал, упрашивал, и постепенно сознание возвращалось к Юльке. «Танька-зануда!» - вдруг дошло до нее, и, может быть, это изумление вернуло ее окончательно в себя. С помощью Татьяны девушка наконец выбралась из «склепа» и, к своему удивлению, увидела в правой руке злосчастный фотик, о котором напрочь забыла. После пережитого она могла бы расстаться с ним, ни капли не жалея. Равнодушно сунув его в рюкзак, Юлька на дрожащих ногах побрела назад, ничего не слыша и ничего не соображая.
          Татьяна ни на миг не упускала ее из виду, готовая тут же подхватить подругу, если та, не дай Бог, не удержится на каком-нибудь камне. Ей приходилось гораздо труднее – ведь, выбирая наиболее легкий для Юльки путь, сама она вынуждена была карабкаться там, «где змея не проползет и не найдет дорогу птица».
         Когда девушки выбрались в свою бухту, уже смеркалось.
         - Ну наконец-то! – обрадовался Толик. – Ждать надоело.
         - А ты бы не ждал, а помог, – как всегда, напустилась на него Татьяна. Но на этот раз Юльке совсем не хотелось защищать парня, и Татьяна больше не казалась ей занудой.
         Увидев израненную подругу, Ксюха бросилась к ней:
         - Упала?!
         - Да нет, фотик упал, я его доставала…
         - А-а, ну я так и подумал, когда увидел, как ты там камни обнюхиваешь, - пошутил Толик.
         - Так и подумал? – переспросила ошарашенная Юлька, и в голове всплыл мужественный голос Толика: «Я сразу, и думать не надо, за друга, что выплывет рядом, и руку, и душу и сердце отдам».
         А надо-то было – протянуть руку в щель и достать фотик. Ведь рука у Толика длинней Юлькиной.
        - А почему ты ушел? – тупо спросила Юлька.
        - Да замерз. Солнце ушло, а я за ним. Я ведь – подсолнушек.
         Но теперь ни шутки, ни голос, ни сам Толик не казались больше Юльке привлекательными. Она двигалась на автопилоте, поддерживаемая двумя подругами, и думала, как много может случиться за один день похода. Как много может измениться в отношениях между людьми. Как много можно узнать о людях и о себе.
                «Парня в горы тяни, рискни…
                Там поймешь, кто такой».