Повесть 17 из книги трудный хлеб

Повесть 17 из книги ТРУДНЫЙ ХЛЕБ П. Краснощеков.

                МТМ СОВХОЗА

   Глава поселковой администрации уехал по своим делам, а мы направились в сторону МТМ бывшего совхоза «Волжский», теперь он очередной раз  преобразован в сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК). Проехали изрядно поредевшие ёмкости ГСМ на заправке, но все же, с  сохранёнными заправочными колонками.
- А что толку, что стоит уцелевшая заправка, СПК в этом году так и не смог провести весеннюю посевную ячменя из-за отсутствия дизельного топлива. Вначале не было денег, а затем не смогли его вовремя вывезти сторонними бензовозами, свои-то все порезали на металлолом. А вот и наше МТМ, а вернее - остатки, какие остались от него.
 
Гаражи.
    Медницкий и аккумуляторный цех разрушен до фундамента, склад и гараж остались в виде бетонных остовов. Вот на той площадке стояло на хранении 62 комбайна, сейчас там гуляет ветер, да растёт чертополох, за площадкой была пилорама, плотницкий цех, лесосклад. Там сейчас построена телефонная вышка сотовой связи.
- Геннадий Васильевич, у МТМ работает трактор, жизнь, какая-никакая всё же есть?
- Это МТЗ с генератором подаёт три фазы в токарку, РЭС и энергосбыт за неуплату лет десять - пятнадцать, как уже сняли и ТП и высоковольтные провода. Зайдём вовнутрь?
Мы зашли вовнутрь помещения, в токарном цехе токарь с трактористом вдвоём вытачивали какую-то деталь. Поздоровались, поинтересовались делами.
- Яки, таки дела, из семи станков в токарном цехе работают три и то по «большим праздникам». Техники в СПК – раз, два и обчёлся, поэтому и токарь работает несколько часов в неделю. В цехе регулировки топливной аппаратуры стенд ещё в рабочем состоянии, но техники мало, и заказов мало.
- А где же техника? Машинный двор пуст, его просто нет.
- По дворам у трактористов, комбайнёров, водителей стоят, так целее будут, а здесь ни охраны, ни даже заборов нет. Да и в самом помещении МТМ нет окон, даже решётки утащили на металлолом. Кое-как закрыли три помещения от лихих людей да непогоды, а так здесь полное запущение.
- Но всё же « жива ридна батьковщина»?
- Скорее, бывшее МТМ совхоза лежит в глубокой коме, чем живое.
Мы попрощались с работниками СПК, пожелали терпения и надежды на лучшую жизнь.
- Э-эх, мужики, собственно говоря, про--али мы свою лучшую жизнь и не заметили этого. Сами ведь кричали: «уля-я, уля-я Горбачеву, давай демократию, давай выборность, давай контроль снизу», затем у Ельцына «брали» самостоятельности столько, сколько захотим, вот и получили...».

   Мы вышли из полузаброшенного помещения, облюбованного в большей степени воробьями и, не проронив ни слова, поехали на бывший  животноводческий городок совхоза. Он виднелся рядом за оврагом, ставшим уже давно чередой прудов, на берегах которых сидели с удочками мужики, взрослые пацаны. И это в то время, когда день год кормит, когда в СПК  остались незасеянными ячменём поля.
                *            *           *

                ЖИВОТНОВОДЧЕСКИЙ ГОРОДОК

   Он был построен в то время, когда наше государство не полагалось на помощь сельского хозяйства западных стран, опасалось продовольственной зависимости от стран конкурентов. Руководство страны понимало, что продовольственной удавкой легко можно свалить неугодное правительство, требовать изменения внешней и внутренней политики государства. В наше время, для нашего государства, мне думается, всё это будет ещё впереди.

   А тогда в семидесятые годы строились такие вот животноводческие городки. Восемьсот дойных коров, плюс ремонтное стадо в двести голов телок старших возрастов содержалось на этом комплексе. Бычков, старше четырёх месяцев, отправляли в районный откормочник в Балыклей. Здесь были решены все вопросы с собственной кормовой базой. На орошении выращивалась кукуруза на силос, заготавливался на зиму корнаж, люцерновое сено, производилась витаминная мука и витаминные гранулы, за городком были построены орошаемые культурные пастбища с электрическими пастухами. Этот молочный комплекс давал около двух с половиной - трёх тысяч тонн молока в год.

  При комплексе было построена целая улица  жилых домов животноводам. Рядом с жильём располагался почти вековой сосновый бор, несколько рыбных прудов. К городку была проведена бетонная дорога. Чего не хватало там, так это газа для отопления жилья, но его тогда не было и в самой Кисловке, да и в районе его ещё не было.

   Мы переехали через дамбу между прудами, и перед нами явилось поле, сплошь усыпанное битым силикатным кирпичом, кое-где ещё проглядывались фрагменты бетонных дорожек, полуразрушенные стены коровников из красного кирпича. Это всё, что осталось от производственных помещений животноводческого городка. 
 
   Что же с нами произошло? Такое в восьмидесятых годах мне не могло присниться в самом страшном сне.

   Осталась только улица животноводов, однако некоторые дома уже брошены и так же скоро превратятся в такие же руины. Люди покидают этот полумёртвый городок.
Да-а. Это был не фурункул, как говорил в 1986 году Н.И. Малышев,  не безобидная простуда, это была раковая опухоль нашего высшего общества, поразившая затем до основания всю страну. Погиб Советский Союз, погибла социалистическая система хозяйствования, на смену вернулся из небытия, как чёрт из ларца, дикий ненасытный капитализм, а с ним массовое воровство, мошенничество в огромных масштабах. Плановая экономика признана пережитком, а стяжательство и коррупция стала основным двигателем развития экономики. Надеялись на то, что рынок сам будет управлять экономикой, а министерства будут только собирать деньги в бюджет и тратить его, многократно «распиливая», уводить за «бугор», обустраивать свои кабинеты, дачи, яхты, машины и «прихватизировать» для себя и своих домочадцев акции преуспевающих компаний.
                *           *          *

                ПОПОВ ОВРАГ
                (он же Сухой ерик по-кисловски)

   Расстроенные  мы ехали по «в ухнарь» разбитой бетонной дороге по улице новосёлов шестидесятых годов с громким названием улица Мира. Здесь живут переселенцы с Мордовии, Чувашии, живут здесь и казахи, и русские. Когда-то в совхозе не хватало рабочих рук, приглашали переселенцев, сейчас же все они или безработные, самозанятые, или пенсионеры. Мы подвезли к дому на этой улице Геннадия Васильевича, попрощались и направились домой, в Быково. Весеннее солнце, непривычно жаркое для начала мая, уже клонилось к горизонту за Волгой. День, показавшийся нам таким длинным, заканчивался. Перемахнули по железобетонному с перилами мосту через овраг, перед которым стоял указатель: «р. Арапка». Этот овраг когда-то назывался «Яблоневым», но в память об утонувшей речке, овраг с ключами и прудами назвали гордо «р. Арапка».  Всё же молодец, бывший председатель сельского Совета Анатолий Воробьёв, что так назвал этот ручей, этот овраг. Прочитает путник название «р. Арапка» и вспомнит из далёкого своего или своих родителей детства любимую речку, пойму и ту, настоящую Волгу, в которой не то, что купаться можно было, а и без опаски пить чистую, прохладную воду со своих ладоней.
- Павел, а старая дорога на Быково ещё существует?
- Существует, сейчас мы на неё свернём. Только она идет по полям бывшего совхоза «Волжский», а далее её «проглотили» поливные севообороты совхоза «Быковский», опять же бывшего. Дальше дорога занята этими полями, магистральным Быковским каналом, надо будет у Попова оврага все же, выезжать на асфальт. Владимир Васильевич, давайте заедем к заливу Попова оврага я давненько там не бывал.
-  Собственно говоря, Павел, я помню, что там всегда цвели степные красные, жёлтые тюльпаны, авось нам повезёт, попадём на цветущие тюльпаны? Может быть, хотя бы одно приятное ощущение за этот «чумовой» день получим.
Справа от нас остались пруды фермера А.В. Кулькина и мы сворачиваем к заливу.
- Павел, впереди по дороге что-то белеется, может это жёлтые или белые тюльпаны?
Сейчас подъедим ближе и увидим. Только что-то мне подозрительно это смахивает на нехорошее.



Плёнка вместо тюльпанов.

   Вдоль дороги были рассыпаны обрывки прозрачной плёнки, обрывки капиллярных трубок, а ещё дальше куча «этого добра» свалена из тракторной телеги. Вольный степной ветер разносит по окружающим полям, в лес, развешивая обрывки плёнки по ветвям, деревьев, словно ёлочные украшения.
- Вот тебе и приятные впечатления, а ещё, собственно говоря, и не доехали до водоёма. А там дальше белеется целое поле с плёночными укрытиями. Интересно, откуда же они здесь берут воду для орошения?
- Кажется, я знаю откуда, но мне не хочется в это верить.
Вскоре мы запрыгали на рытвинах, как на «лежачих полицейских». Дорогу специально перекопали, чтобы быстро не ездили и не особенно пылили на плёночные укрытия. А вот и подтверждение моим опасениям, через дорогу на поля  из залива шли три водоподающих трубы, одна из них диаметром 200, а две по 100 миллиметров. Внизу в зарослях осоки притаился работающий трактор МТЗ. Он стоял на площадке у воды, срытая дернина разбросана вокруг.  По мосткам прошли к водозабору, рыбозаградителей, конечно же, не было и в помине. Интересно, кто же разрешил на прибрежной охранной зоне заниматься орошением? Ведь овощеводы без внесения «доброй» порции удобрения не работают, а, значит, удобрение с большой вероятностью попадёт и в Волгу, и в залив.
   
    Проехали до Волги и насчитали четыре работающих китайских мотопомп и ещё один трактор МТЗ, труба от которого и перегородила нам дорогу к Волге. Развернулись, на обратном пути подъехали к рыбакам, сидевших с удочками на бетонном фундаменте бывшего совхозного водозабора.    Рыбаками оказались Н.Н. Евтушенко из Быково и две девушки рыбачки из Николаевска.
 

Какое уж здесь рыбозаграждение и экология.

- Не мешают водозаборы?
- Как не мешают, мешают. В прошлом году было всего четыре мотопомпы, так к осени воды в пруду осталось меньше половины, а сейчас прибавилось две мощных мотопомпы на базе трактора МТЗ. Совсем выкачают весь пруд.
- Так что, он не соединяется с Волгой?
- Если бы соединялся, это безобразие волжская рыбоохрана уже давно прикрыла, ведь ни на одном насосе не стоит рыбозаграждение, поддоны. Сейчас идёт нерест, икра, малёк беспрепятственно засасывается и гибнет на корейских полях. Большая часть рыбы пропадёт сейчас, а остальная зимой в маловодном пруду заморится. Считай, пропал пруд.
- А ведь это место отдыха не только Быковчан, сюда приезжают и наши Николаевские рыбаки. – Подключились к разговору молодые рыбачки, -  а вы видели на подъезде к пруду брошенные кучи использованной прошлогодней плёнки?  Безобразие! И нет никакой управы на таких горе-производителей, которые губят нашу природу.
- Я частенько рыбачу на канале, а ведь вдоль канала много полей, которые не обрабатываются, зарастают чертополохом, почему же они не взяли в аренду те поля? Почему они залезли в прибрежную зону, вредят Волге, губят пруд, и рыбу в нём? Что-то подозрительно всё это, не считаете так? Кому-то выгодно.
- Земля эта частная, значит за аренду заплачено не как за орошаемую землю, а как за богару - это раз.

   Стоимость воды из канала стоит сейчас 15 - 25 тысяч рублей за орошаемый гектар, а здесь кому платить? Рыбакам? А 25 тысяч, помноженных на минимум 20 гектаров будет полмиллиона рублей. Вот это и есть, как говорит В.В.Путин, «коррупционная составляющая». Пусть не полмиллиона, а 250 тысяч корейцы кому-то всё же платят, ведь не первый год они работают здесь. Надо  только определить тот карман, куда они уходят. Это два.
А те поля, что пустуют вдоль канала уже давно отравлены удобрениями, пестицидами. На них больших урожаев арбузов, овощей уже не возьмёшь, а здесь земля ещё чистая, но лет через пять её загадят, и корейцев здесь тоже не будет – это три.
- Надо что-то делать, ведь гибнет место отдыха людей, не так уж и осталось у нас в Заволжье таких уголков природы.
- Кто же нас простых рыбаков и слушать будет?
- Может написать открытое письмо в газету?
- В «Заволжские известия», Елена Геннадьевна обязательно напечатает. Она начальству «в зубы не заглядывает».
- Верно, собственно говоря, прокуратура обязана реагировать на публикации в газетах, Интернете, радио.
- Тогда давайте сейчас и напишем черновик. Минут через пятнадцать мы распрощались с рыбаками и отправились домой в Быково. 
    - Павел, собственно говоря, а зачем мы приезжали в Попов овраг? Тюльпаны мы так с тобой и не нашли, даже не искали. Где же положительные впечатления?
- Владимир Васильевич, мне рыбаки сказали, что они отцвели ещё на Пасху, 15 апреля.
- Вот и получили мы с тобою ещё одну порцию отрицательных впечатлений. Нет, Павел, назавтра мне надо отдыхать от всего сегодняшнего негатива. Давай поездку в Красноселец запланируем на послезавтра.
- Хозяин – барин.
                *        *       *

Продолжение в повести 18.