Книга первая. Пир во время чумы. Пролог, 1, 2, 3 г

В потухшем сердце - 
Пламя не разжечь.
Меняем годы,
Горе прошлых лет.
Мой век безумен!
Но я еще живу.
И эти строки
Кровью изолью.


Пролог.    
- Будь проклят Франсуа! Ненавижу тебя! Слышишь меня? Я тебя ненавижу!
Он был спокоен.
     - Повторение твоих слов лишь подтверждает неуверенность твоих мыслей Мари. Ты не можешь ненавидеть меня.
     - Ты просто наглый выскочка. Ненавижу тебя и твои слова! – кричала Мария и в порыве схватилась за вазу. Франсуа обхватил ее тонкую кисть, словно гарду меча.
     - Это подарок графа Лагирэ дорогая. Не стоит так небрежно с ним расставаться. – Его тонкие пальцы словно горели. Этот жар был сильнее ненависти.
          - Дорогая? Дорогая?! – расставшись, с минутным прикосновением Мари снова, вспылила. -  Скажи мне честно Франсуа - я хоть когда-нибудь была или буду для тебя по-настоящему дорогой? Или ты так и будишь бросать мне комплементы с опущенными глазами?
     Франсуа был вынужден признать, что супруга права. Он никогда не смотрел ей в глаза. Хотя сейчас был полон решительности это сделать.
     - Ты обеспечена. Носишь громкое имя и все что не пожелаешь, достается тебе легко – никак другим. Тебя льстят. За тобой ухаживают. Слуги…
     - Слуги! Слова. Слова и только. Как я ненавижу тебя и твои отговорки. Мне не нужны слуги и их лесть. Мне нужен ты. Ты и только ты Франсуа! Это так трудно  понять? Ты верно даже не расстроишься, если я вдруг умру или даже свободно вздохнешь, освободившись от меня.
     Франсуа привычно сложил пальцы домиком и уперся в них тонким подбородком. Он молод и так умен. Хитер. Остроумен. Будь он проклят!
     - Ты неправа дорогая….Я ничего не почувствую.
     Мария готова была взорваться. Она ненавидела его и любила так же, как ненавидела. Все в нем бесило ее и возбуждало.
     - Граф де Виньон, любимиц женщин и победитель турниров, богач и храбрец коих свет не видывал. Ты бесчувственный камень. Сухарь. Ты даже не можешь удовлетворить свою законную супругу. Бессильный сын великого отца.  – Мари почувствовав, что задела чувства графа самодовольно улыбнулась. Наконец хоть что-то. 
     Франсуа чувствовал ненависть или что-то схожее с ней. Яростно сжимал пальцы, доводя дело до хруста. Он пылал внутри, но внешне все равно был спокоен. Сидел в своем кресле и все также чего-то ждал. Мари больше не могла ждать. Нужно было действовать. Стройная и изящная она как кошка запрыгнула к нему на колени и, обнажив плечи, примкнула к нему. Наступила тишина. Его сердце отбивало четкий спокойный ритм. Руки плавно опустились, но легли совсем не туда, куда хотела Мария. Внутри пылал огонь. Возбуждение. Она сильно желала слиться в страстном танце со своим законным мужем и насладиться тем, о чем мечтала долгими холодными ночами. Но он оставался холоден к ней также как и те самые ночи.
     - Ты! Ты…. Неужели ты ничего не чувствуешь ко мне? – Мари схватила его руку и прижала к левой груди. Тело ее стало упругим и еще более возбужденным. – Ты мой муж так докажи это не на словах, а на деле. Я хочу тебя. Хочу детей. Твоих наследников. 
     Мария горела всем телом, а он оттолкнул ее.  В очередной раз унизил.
     - Прости меня Мари, но я не в том настроении, чтобы заниматься зачатием наследников. Мне нужно встретиться с сестрой. Она вот-вот придет.
     - Анна. Красавица Анна. Сестренка. Только она может заставить тебя улыбнуться. Ты бы видел свое лицо, когда говоришь о ней. Называешь ее имя! Думаешь, никто не знает ваш секрет? Думаешь, что я не вижу, как она? Как ты смотрите друг на друга?! Маленькие шалости братика и сестренки.
     - Замолчи! Анна та -  до кого тебе еще очень далеко. Не смей говорить такое о моей сестре. Если бы ты хоть каплю была похожа на нее, то видит Бог - я бы любил тебя всем сердцем. Но, увы. Ты дочь своего отца.
     Она плакала. Плакала, забыв о ненависти. Это был ее последний день.



     Честь. Безумство храбрецов и высшая мера добродетели. Стоит пренебречь ей хоть раз, и потеряешь ее навечно. В этом вся суть. В этом вся жизнь…
     Артур. 
20 августа 1831 года.
     Колокол. Его удар подобен грому, но звучит звонко и мелодично. Снова нужно идти. Идти тропой, что избрал сам. Идти вперед. Хотя сегодняшний рассвет принес нечто новое. Столь простой и вполне пустынной дорогой еще не приходилось идти.  Волчье Взморье большой и шумный город, но в этот час и в этом месте тишина и изящество слились воедино. Здесь их пристанище. Здесь их дом.
     Король любит это место. Место, где король становиться братом, а корона проклятьем. Реймонд Гресборн набожный человек, но его вера с каждым годом становиться все отчаянней. И дело не в Богах, дело в нем самом. Вот и это утро проходит для него, как и прежде. А точнее как последние пятнадцать лет. Взор к небесам колени в пол. Молитва его еда. Молитва его сон. Маленькая часовня Богини слез и печали стала его утренней обителью, а ее скромный сад местом раздумий. Еще ни разу не приходилось тревожить его в столь ранний и важный для него час, но сегодня на то есть причины. Причины прервать его грезы.
     - Ваше величество. – Чуть слышно произнес Артур. Но Рей был недвижим. Глаза закрыты колени греют камень. Слова как ветер порывисто слетают с его уст. Их не услышать их не понять, они негромки, но они важны. Плачущая Дева внемлет всем, но слова короля будто бы не слышит. Хрупкая статуя прекрасной Богини молчит. Ей нечего ответить на мольбы смертного. Ее удел печаль, но она не хочет забрать его. Черная повязка на ее очах, словно стена что мешает увидеть горе, что океаном льется из души короля. Но кем была бы Лея, если бы вновь увидела наши страданья?
     Артур шагнул вперед. В пустой часовне шаг был подобен удару молота – громок и болезнен. В царящей тишине никогда не было подобного звука. Король оставил сталь за порогом святыни. Каждый шаг отбивал четкий и громкий ритм. Проклятое железо стучало как барабан. Король был недвижим. Казалось, он не хочет слышать и видеть то, что твориться вокруг. Казалось он, наконец, говорит с Богами. Артур взглянул на руку – железная перчатка. Холодная, как и сердце гвардейца. Верить во что-либо кроме своего меча Артур не умел, но уважая веру брата, отстегнул тяжелую длань и коснулся плеча теплой ладонью.
     - Сегодня день, когда мой меч пронзил сердце Дорина Картрайна. День севера и ночь власти. В моем чертоге праздник, а в моей душе слезы. Мне казалось, что именно сейчас она меня услышит. Мои мольбы тонули в свете, что резал мне глаза. Будто и впрямь они меня услышали. – Больно видеть, как рушатся надежды брата. Страшно сказать правду. Свет что режет глаза это восход и его золотистый луч, что сегодня как никогда ярок, а слова попросту утонули во сне. Король не спал третий день.
     - Так оно и будет брат. Но позволь…. – Артур попытался вывести брата за порог священного места, но тот и впрямь «врос» в камни. Волей не волей, но колени пришлось преклонить.
     - Моя корона тяжелеет с каждым днем. Ее золото не блестит, так как когда-то виделось мне. В ней нет ничего, что спасло бы меня. Только беспамятство. Но оно не придет ко мне. Я знаю. Мне не забыть ее слез. Не забыть ее печаль и страх. Двадцать лет. Долгие Двадцать лет я живу, и каждый день вижу ее заплаканные глаза. Каждую ночь прошу прощенья пустоту. Это была моя вина. Мне не следовало брать ее с собой. Я знал характер этого детоубийцы. Он смотрел на нее как на своих любовниц. Он. Будь он проклят! Сестра – наша бедная сестра. Она была так юна и прекрасна, почему Боги так несправедливы? Она мечтала о дальних землях и глубоких морях, а теперь ее душа и сердце взаперти. Пятнадцать лет монастырь ее дом и крепость. Ни слова после того проклятого бала. Она молчит Артур, а я боюсь услышать ее проклятье. – Король вновь закрыл глаза. Бессонные ночи пора прекращать.
     Артур прикрепил железную перчатку на прежнее место. Без ее тяжести и холода рука непривычно ныла. Может застежка стала коротка и сильно сжимает вены? Вечером следует переделать.
     - Я, так же как и ты помню Мелиссу. – Ее детские темно – синие глаза так просто не забыть. Она была любимицей отца, да и наша тоже. Я не говорю, что судьба привела бы Мелиссу в Королевский чертог рано или поздно мне также как и тебе были известны склонности этого…. – Теперь нужно и приходиться промолчать. Скверное все же место – не для таких бесед. – Но клятва держала нас всех. Он король, а мы его вассалы. И если бы он был благоразумен…
     - Не смей! – словно от колкого удара вскрикнул Реймонд. – Я предлагал ему этот союз, но он был упертым глупцом. Сейчас я бы не сказал ему не слова, а сразу бы выступил всеми силами на этот … - Брат явно подбирал слова покрасочней. Хоть в этом Гресбоны похожи. – Черный чертог. Прошло много лет, но там по-прежнему пепел. Я чувствую запах крови и дыма. Я стер его, как каплю чернил с листа, но царапины остались.
     Король стал стареть. И так быстро, что времена года не успевают сменять друг друга, а годы прибавляются. Седина осыпала его лицо как ранний снег – обильно и морозно. Темно-зеленые глаза стали угасать их заливала печаль. Рей отпустил бороду. Говорит что так куда величественней, но от нее все его лицо серо как тот пепел. Только глаза – толь они устало взирают и придают ему вид живого. Эти годы убили его. 
     - Если ты разрешишь я хоть сейчас готов оседлать самого быстрого рысака и привезти ее. Поговорить с ней.
     Король выдал суровый взгляд. Вот он Реймонд Суровый.
     - Нет. – Впрочем, как и всегда. Упертый и безумный. – Я боюсь ее слов брат. Если она скажет что ненавидит меня мне не жить. Пусть будет, так как есть. Коли с ее уст не сорвалось не единого слова с той ночи, значит, так оно и должно быть.
     «Как так? Молчать и ждать слова от той кто молчит пятнадцать лет? Она наша сестра и дочь Севера. Вы две стены что, молча, смотрят друг на друга. И что в этом должного?»
     - Ты неисправим Рей. Твоя воля, но она мне уже порядком надоела. Единственное что меня здесь держит это моя клятва. Честью к моему глубокому сожалению я дорожу больше чем семьей. В этом нет твоей вины. Если хочешь, думай что Боги, сделали меня таким. Честь не позволила мне стоять в стороне, когда мой сюзерен нагло использовал мою сестру и отказался от нее как от надоевшей игрушки. Она повела меня за тобой и заставила в первый и последний раз нарушить клятву. Не от моей руки пал Дорин и в спину меня никто не назовет Цареубийцей или Клятвопреступником.  Это честь брат и она не в моем сердце она вместо него.
     - Честь и меня обязала отомстить за сестру…. – Реймонд едва дышал.
     - Честь ли? – Наверное, грань его терпенья вот-вот рухнет. – Может любовь? Ты был в ярости. Я видел, как ты словно смахивал головы моих братьев. Четверо гвардейцев полегли рядом от твоего меча. И короля не миновала эта участь. А что ты сделал потом? Забрал сестру и увез ее на север. Подальше от этой ночи, но она всегда с ней. Мелисса молчала, а ты боялся спросить. Я вытащил ее из петли и даже мне она ничего не сказала пока не прошло время. А ты упрямо думал и думаешь, что она проклинает тебя.
     Артур поднялся. Колени затекли и сильно кололи от резкого притока крови. Пришло время нарушить тишину.
     - Если к тебе вернется рассудок, то я с радостью помогу тебе. А сейчас позволь откланяться. В твой замок прибыл королевский эскорт. Королева Ивет явилась еще до рассвета ваше величество и просит аудиенции. Что мне передать?
     - Может мой рассудок и затуманен, но разум чист и не может понять – почему мой гвардеец лично сообщает, то, что обязаны делать слуги?
     - Просьба королевы. Ее маленькая тайна как соизволила она назвать свой приезд.   
     - Тайны. Секреты. После. – Отмахнулся Рей и наконец, шагнул к выходу. За тонкими дверьми его ждали слуги. Они как никто другой знали, когда стоит прийти и подать королю его плащ и корону. Нехорошо показываться народу без символа власти. 
     На ходу гвардеец обрисовывал обстановку.
     - Королева с отрядом рыцарей еще под покровом ночи подобралась к нашим воротам. Благо была смена сира Османда, а он, как вам известно, всех королевских особ знает в лицо. Без лишнего шума он сопроводил ее к  сиру Эдвину. Капитан городской стражи не замедлил оповестить меня. И так о прибытии королевы Зарифы знают, только сир Османд и его стражи, что дежурили у Дубовых ворот и сир Эткхар. Пока просьба ее величества остается исполненной. Что прикажете вы?
     - Иногда мне кажется, что именно ты, а не Эткхар  капитан гвардии. – Брат слегка улыбнулся. Это его единственная «веселая» гримаса. – Сначала докладывают тебе, а уж потом если повезет и сиру Сельвистрайну.
     - Наш капитан занимает почетное место в вашем совете ваше величество. На его плечах и так великий груз. Давать вам советы не так легко.
     - И то верно замечено, но вечером… нет завтра или на днях напомни мне о нашем разговоре.
     Король отчаянно пытался найти время для беседы, но видимо теперь его интересовал лишь приезд королевы.
     - Сколько рыцарей было при ней?
     - Десять ваше величество. Как мне сообщили среди них герцоги Флоренс и Бронли. –  Гвардеец попытался вспомнить их гербы, но память ему изменила. Тем временем королевский чертог оказался перед самым носом. Бронзовые плащи распахнули сосновые двери и словно застыли на месте. Выучка строга.
     - Интересно, - вдумчиво протянул Реймонд. – Оставь все как есть. Пусть приезд будет в тени, хотя мне вдоволь хватает этой треклятой скрытности. 
     Артур слегка приклонил голову в знак согласия. Войдя в светлый и просторный чертог напряжение, спало, да только колени по-прежнему ныли. В тронном зале было пусто. Король взобрался на железный трон обрамленный золотыми копьями – Как серый волк с золотой короной на голове.
     - Позови, сира Эткхара и прикажи слугам накрыть стол. Не хочу, чтобы гостья была обо мне дурного мнения – как ее муж. После приведи и саму королеву.
     - Королева Ивет совсем недавно стала супругой его величества Арона Ломанса, но наверняка уже наслушалась его басней. Будим надеяться, что южное сердце и разум  не тухнут под натиском грязных слов.
     - Будим. – Все что ответил король и обхватил волчьи головы, что увенчивали бронзовые подлокотники. Золотая корона на его голове сверкала в лучах утреннего солнца. Сегодня жарило не на шутку. Словно юг приехал сюда вместе со своей королевой.
     Выйдя за очередные двери, Артур глубоко вздохнул. Пока не спал брат, мучаясь от темных сновидений сон, не шел и гвардейцу. То смена стучит в опочивальню, то крик короля, словно молотом выбивает из сонных грез. Усталость сшибала с ног, но эта ночь обещала быть спокойной. Наверняка в ее потемках будит, собран совет.
     - День добрый. – Отвесил небольшой поклон очередной паж, словно сегодня в Волчье Взморье прибыли десятки лордов и знатных дам.  Хотя чему удивляться? День то праздничный!
     Приказав, накрыть стол в тронном зале Артур вышел на террасу, вдоль которой пролегал вишневый сад. Там среди тени густых ветвей слышался едва узнаваемый голос сира Эткхара.
     - Ваше величество вы бесспорно правы, но он же король. – Пытался что-то втолковать капитан. Советчик он был и впрямь не плохой. Часто давал выгодные советы. – Его поступок по человеческим меркам омерзителен, но так повелел владыка. Ради государства.
     - Вы уперты также как и мой «золотой» муж. – Вспылила королева. Ее черные как вороново крыло волосы развивал ветер. Лишь у самых висков тонкие нити имели темно-каштановый оттенок, что слегка отличался от цвета загорелого лица. Истинная южанка во всех смыслах. Стройная, высокая. Аккуратные червонные брови под стать рубиновым глазам, а голос так нежен, что манит к себе. Тонкие губы, словно врата в рай. В ее рай. Ломансу везет с супругой, но он видимо ее не ценит. Или в ней взыграла кровь ее деда – Рыцаря с дальнего запада. 
     - Простите, что помешал вам королева, но его величество просил меня разлучить вас с сиром Эткхаром – его ждут в тронном зале. – С трудом верилось, что Ивет понимает и говорит на Атлане, что на юге так и не прижился.
     - Не стоит милорд. - Королева на удивленье весьма уверенно и без акцента отвечала.
     - Я не милорд миледи я гвардеец. – «И что за бес меня дернул возразить ей?»
     - Простите великодушно. – Тонким голоском пропела королева. 
     «Поверить только королевская особа просит у меня прощенья. Видимо южане и впрямь не знают, что есть власть».
     -  Вы бы вели себя потише сир Артур и поскромнее. Перед вами королева. – Выпалил капитан гвардии. Он все еще стоял рядом и чего-то ждал.
     - Вам не стоит беспокоиться по этому поводу. В саду сегодня тише, чем на Лезвии с ее хрустальной водой. И столь же пусто. Вы можете говорить свободно.
     Эткхар одарил всех присутствующих удивленным взглядом.
     - Милорд…. – Вновь ошиблась Ивет. – Сир Артур отдал нужные приказы, и сад оказался в моем полном распоряжении. Я не посмела сделать вам замечание по поводу вашего тона. Иногда стоит промолчать.
     - Вы добры ваше величество. – С натянутой улыбкой выдал капитан. Иногда рыцарь обязан вложить меч в ножны. Король наверняка об этом уже думал. – Прошу меня простить, но мне пора.
     Теперь уже громкие шаги и лязганье ремешков стучали в полную силу. Капитан королевской гвардии медленно исчез за высокими дверями чертога. В тени извилистых ветвей Ивет куталась в серый дорожный плащ. Она отказалась от чистой одежды и питья. Что ж будим надеться, что король уговорит ее поесть и одеться  подобающе – негоже леди быть серой.
     - Какой ответ вы принесли мне? Скороли ли я смогу переговорить с его величеством? – Начала свою звонкую песнь южная краса. С первой минуты приезда эскорта  ее только и волновали эти вопросы. Странные дела таят в себе девичьи сердца и более чем странные южные.
     - Его величество будит ждать вас в тронном зале.
     - Король решил спросить совета у лорда-командующего или боится встретиться со мной в одиночку?  - Леди и впрямь была весьма откровенна в своих речах. Характер не из легких, хотя здесь его стоило бы слегка усмирить. 
     - Увы, но его величество не столь недоверчив как вы миледи. Он уступил в вашей просьбе и решил не делить ваш «маленький» секрет ни с кем кроме друзей.
     - Так сир Эткхар не только лорд-командующий и советник, но и друг вашего короля? – Не унималась Ивет. Ее голубые глаза сверкали в тени именно как рубины.
     - Слишком много вопросов. – Как можно мягче ответил гвардеец. – Вы прибыли сюда не за тем, чтобы спрашивать про друзей короля.
     - Вы проницательны сир. – В этот момент королева словно хихикнула. Все же она еще молода. – Но кто я королю? Мне бы хотелось верить что друг.
     - Несомненно….
 

       Джабэль.
             20 августа 1831 года.
     Грязный город. Мало солнца, мало неба. Не хватает очарования, красоты. Все здесь серо и пасмурно, словно в подгорных пещерах. Чувствуется рука творца. Зимний и по северному холодный камень окружает реки шумной и беспомощной толпы. Волчье Взморье чужой город. Чужой и далекий от идеала. Оживленные улицы, громкие крики и стража на каждом углу. Все под присмотром. Как можно терпеть, когда на твоих детей, супругу таращат глаза эти серые волки? Хищные и необузданные. Одно слово - северяне. В их жилах снег и лед. А так хочется тепла. Его здесь мало, но отрадно, то, что люди берегут его. Дома хоть и небогатые, но из каждой хижины торчит каменная труба. Туманная дымка медленно и неохотно поднимается вверх – к мрачным стенам. Высоким. С острыми пиками, что грозно смотрят на тебя словно разъяренный хищник. Стража. Стража на каждом шагу….
     Путей много. Словно русла реки, но по какому идти? Они все похожи все веют севером. Наверное, там, где больше рыбы стоит побывать. Бордели. Они везде. В каждом городе за каждым углом и даже во мраке. Блудницы не бояться ничего и никого когда дело касается золотой стороны. Иногда они знают о городе, о стране больше самого Владыки. В нежных и страстных объятьях можно поведать многое. Язык наш враг, но без него не испытать некоторых наслаждений. А именно наслаждения и жажда к ним выдают секреты. Если хочешь узнать о человеке все, то спроси его любовницу или очередную шлюху, в чьих объятьях он был прошлой ночью. Бордель нескончаемый источник сведений и сплетен и к великой радости они часто оказываются правдивыми. Даже вывески говорят многое и даже то о чем стоило бы промолчать. «Тайный Ход» - таверна по названию и обитель разврата, по сути. Даже запах здесь страстный и жаркий. Не трудно представить, что скрывается за этими стенами.
     - Добро пожаловать милорд. – С размалеванной физиономией приветствовала пышная дама. Такие как она обычно содержат такие заведения и частенько уверяют себя  в том, что они лучшие. 
     - Если я похож на милорда в своем потрепанном камзоле и до колен пыльных сапогах, то ты прелестная дама что носит имя и звание - королева.
     - Вы льстец милорд.
     - Я клиент. И в ваших интересах обслужить меня как можно скорее.
     - Конечно. У нас самый большой выбор. Я и мадам Розария следим за воспитание девушек…
     - Довольно. Мне не нужны подробности от них и так болит голова. Подыщите мне комнату на втором этаже и если это возможно принесите пару бутылок хорошего вина.
     - Все самое лучшее для нашего гостя, - как по учебнику выпалила толстушка и попыталась проделать реверанс, но он впрочем, как и все остальное у нее не удался. – А как же девушки?
     - Я бы предпочел мадам Розари, но она наверняка откажет. Поэтому среди недостойных найдите ту, что будет покорна и молчалива. Вторая черта обязательна. И вот еще – постарайтесь забыть о моем присутствии.   
     Как все просто и привычно. Что-что, а эти заведения не меняются. Разврат не одобряется и в некоторых случаях карается, но бордели как стояли, так и будут стоять, а отбоя от клиентов и до конца веков хватит. Поднявшись, на второй этаж вид, не изменился. Разве что стало чуточку громче и куда напряженней. Маленькая еще совсем юная девчушка торопливо приближалась с кувшином вина. От этого пахло иначе. В нем было солнце.
     - Вам сюда милорд. – Пропел нежный детский голос. Наверняка она местная дочь или бродяжка что спаслась в  доме Роз.
     Комната оказалась вполне годной. Широкие окна, невысокие потолки и долгожданная постель. Сон валил с ног. Остальные детали попросту были неважны. Скинув плащ Джабэль за долгие дни пути, наконец, присел отдохнуть. На столике рядом с постелью стоял кубок  и  доверху наполненный кувшин. Звонкой мелодией наполнился бокал и ярко бордовый цвет заиграл в лучах дневного солнца теплыми красками. На вкус напиток оказался ничуть не хуже. Приятный вкус и аромат – южный мотив. Сделав очередной глоток Джеб вздрогнул. В памяти всплыл этот аромат, этот вкус и имя. Имя что он когда-то забыл и поклялся не вспоминать.
     - Нет, это просто невозможно. Это бред. Нужно забыться. – С этими словами кубок пустел один за другим. Когда темное дно кувшин открылось, прежние волнения исчезли также быстро, как и появились.
     - Убийца! – Раздался крик с улиц. Долгую тишину столь немноголюдного переулка нарушил этот отчаянный крик женщины. Джабэль подбежал к окну. Хмельной дурман словно выбил этот крик. На дороге лежал мальчик лет восьми, а рядом стоя на коленях, плакала женщина. Ее сын мертв, а убийца бежал. Глупый и самонадеянный поступок - убивать днем….
     Чуть позже раздался стук и в комнату, вошла молодая девушка. Тонкие губы, вороновы локоны и ничуть не испуганные глаза. Видимо девушка поведала многое. Джеб подошел вплотную и немного наклонившись, посмотрел ей в глаза. Они были пусты. В них не было ничего. Пустота.   
     - Как тебя зовут?
     Она молчала.
     - Я видел многие взгляды, но твой не похож не на один из них. Ты иная. – Девушка, все также молчала, словно и впрямь была нема. Ее секрет оставался при ней.   
     - Она уже три года молчит, - пропел, знакомы детский голос и в дверях  появилась тажа девчушка с очередным кувшином вина. – Прошу прощенья, но я проходила мимо и….
     - Не оправдывайся. Лучше скажи мне – почему она молчит? Что могло заставить ее замолчать?
     - Она сирота милорд. Родители Орабель были жестоко убиты у нее на глазах. По этим узким улицам бродят странные люди и многие остаются одни в этом мире. Но я не жалуюсь – мне повезло с домом. А Белла… Она подарок от мадам Розари.
     - Подарки, убийства средь бела дня – Что за напасть пришла в эти края? Что за болезнь надвигается?
     Девчонка исчезла также быстро, как и появилась, а Белла прикрыв дверь, скинула тонкий халат и предстала обнаженной. Поистине прекрасное тело будоражило изнутри. Она могла бы быть самой прекрасной принцессой, за долгожданный взгляд которой бьются на турнирах, а стала…. Не все в жизни, так как надо.
     - Прикройся и приляг. Сегодня тебя никто не тронет – даже я.
     Орабель покорна, накинула халат и проворно, словно кошка нырнула под одеяло. Все это время ее взгляд оставался прежним. Было в нем что-то едва заметное, но что именно нельзя было понять или даже представить.   
     - Все люди смертны Белла. И ты и я. – Джабэль схватил нож что лежал на столе и резко метнул его чуть выше головы девушки. Та даже не шелохнулась.
     - Смерть была рядом Орабель, но она исчезла. Придет день и она вернется, но помни ты и только ты решаешь, когда ей уйти….
     С этими словами Джабэль подошел к окну. В переулке толпился народ. Кто-то поднял мальчишку и словно обожженный отпрянул от него. Из груди била кровь, но уста мальца кричали. Он мучился, боролся, но жил.
     - Господин. – Выбил из раздумий детский голосок. – К вам пришли….
     - Не тяни.
     - Из замка милорд. – Словно сквозь боль выговорила девчонка и тут же скрылась. Вместо нее в дверях появились двое дюжих ребят в серых как крысы плащах. Джеб занес руку за спину. Рука плавно обхватила таившийся за поясом кинжал. Резко бросив взгляд на Беллу он замер.
     - Просим прощенья, но вас просят прибыть в замок. И как можно скорее.
     Хватка ослабла, но рука по-прежнему держала острую сталь.
     - Если это возможно, то я бы попросил вас подождать меня возле выхода пока я подобающе соберусь и расплачусь за оказанный мне прием. 
     Переглянувшись, серые плащи, исчезли за дверью, но спокойствия это не принесло.
     - Вот видишь Бел - смерть многолика…. Рядом с постелью дорожная сумка там ты найдешь достойную оплату. И мой тебе совет хоть я ненавижу их давать – открой окно и беги. Беги туда, где тебя никто не найдет. Туда где вечное лето.
Холодно. Морской воздух слишком сырой. Песок и солнце – вот что нужно чтобы чувствовать спокойствие. А Волчье Взморье так и пахнет беспокойством и грязью. Серые, как и этот город, стражники все еще покорно ждали у дверей.
     -Ну что господа? Я иду с конвоем или это дружеский визит?
     - Изволите шутить милорд? – С какой-то нетерпеливостью выпалила крыса.
     - Почему каждый в вашем городе старается сделать меня лордом? Или еще кем-нибудь. Может у вас так принято? Но мне такие нравы и привычки почему-то не по душе.  И при этом каждый мой шаг вам известен. Как вы нашли меня, если это не секрет?
       Молчание – знак согласия. В таком мрачном одиночестве пришлось идти в замок. Приставленная стража четко вышагивала передом, словно указывая и так известную дорогу. Стоит им попасть на юг, то даже простое поселение им покажется городом, а город целым миром. На удивленье к утру Взморье постепенно стало оживать. Белые люди как сонные мулы бредут по улицам пробираются кто к рабочим местам, а кто к торговым рядам. Здесь все иначе. На юге жизнь кипит. Голоса и песни летят по улицам словно птицы, а здесь тишина и спокойствие. Будто кто-то умер раньше времени. Вдоль темно-серых стен тянуться усыпанные разными яствами и украшениями палатки торговцев. Среди многочисленных товаров есть и северные шкуры, и южные ковры все еще жаркие от палящего южного солнца. Фрукты что еще пару дней назад приходилось вкушать на родной земле. Все напоминало о доме и все было иным. Крыши домов и вовсе разочаровали. Мало того дома и так низкие так еще и крыши у них покатые словно бархан. На такой едва устоишь коли придется, а от стен они так далеко, что даже с шестом не допрыгнуть. Улицы прямые без особых изгибов и закоулков что не привычно и неприятно. Все как на ладони. А с замкового балкона хоть  одним глазом смотри, среди этой кучи никчемных построек, найдешь все и каждого. По сравнению с Мелисом или хотя бы Гранатом этот город пустошь.
     - Вас ожидают в тронном зале. – Остановившись перед самыми дверьми, выдал стражник.
     - Вы так серьезны, что у меня даже зуб на зуб не попадает от страха. Может вы первыми пройдете?
     Стражи выдали суровую гримасу.
     - Ладно. Так и быть я проверю, что там и вернусь. Только вы никуда не уходите господа. День еще только начинается….
     В чем-то этот город оказался хорош. Даже жаль будит покидать его так быстро. Местный люд куда приятней самого города. Но как только Джабэль собрался войти - двери сами распахнулись перед ним.
     - Джабэль.
     - Миледи. – Привычно приклонив колено, приветствовал свою королеву Джеб. 
     - Поднимись. – Приказала Ивет. – Поднимись и сослужи мне очередную службу. Докажи что я не зря помогла тебе выбиться в свет.
     - Все что угодно моя королева. – Воистину прекрасная и опасная женщина. Да еще к тому же королева и весьма мудрая.
     - Ты должен присутствовать при беседе с королем.
     - Но я всего лишь оруженосец вашего мужа миледи.
     - Не огорчай меня.
     - Простите моя королева. Я помню вашу милость и свою клятву помню.
     Ивет обхватила запястье своей тонкой рукой. Королева приблизилась и едва слышно прошептала:
     - Рядом с королем будет лорд  - командующий его гвардии.
     - Я понимаю вас миледи.
     - Мне трудно кому-либо доверять, но еще трудней оказаться одной. – Здесь королева, словно вызов, бросая, провозгласила во всеуслышание. – Вы должны быть рядом и запомнить все, что скажет Его величество на нашу просьбу.
     Джабэль приклонил колено и поцеловал руку своей королевы. Он боялся и любил ее. Но любовь эта была, как благодарность ибо полюбить эту женщину – значит умереть….


Ивет.
20 августа 1831 года.
     Дороги назад уже нет. Посмотрев на драгоценный перстень, что когда-то был подарен мужем в воспоминаниях всплыл крик.  Ивет со злостью отшвырнула подарок в темный угол коридора. Стража осталась неподвижна. Это радовало. Что-то в этом городе и в этих людях есть. То, что приходиться уважать и в нужный момент ценить. Теперь путь не одинок. И как приятно ощущать его долг. Его клятву. Его беспомощность перед ними. Может этот день и окажется последним, но его запомнят. Лед и пламень должны заключить союз.
     - Милорд. – Насколько возможно мягче процедила Ивет. На такое приветствие король явно не рассчитывал, но всеже оказался далек от удивленья.
     - Я рад вашему визиту, и признаться ошеломлен, каким он оказался. Вы в дорожном плаще и при вас не рыцарь, а…. Простите миледи. Кто он?
     - Оруженосец моего мужа милорд.
     - Прекрасно. – Словно вулкан вскипел король. -  Вы еще и слугу Арона прихватили. Это больше чем предательство юноша. Здесь куда более ужасное преступление. – Своим видом Гресборн напоминал старого волка, но волка что все еще ведет стаю. 
     - Он поступил, как счел нужным. В его действиях нет дурных мотивов. Джабэль не совершил ошибок за кои стоит раскаяться. Многие на его месте хотели уйти, но оказались трусами. Так кто же мне преданней? Рыцарь или бедный оруженосец?
     - Простите миледи. Я устал от распрей и войн. Хочется дожить свой век в мире. Но происходящее мне не сулит этого. Вы правы на счет трусости, но забыли о преданности. Клятве.
     « Тебе ли говорить о преданности жалкий узурпатор».
     - Я понимаю, что вношу раздор не только в моей семье, но и своим визитом могу навредить вам. – Еле сдерживая гнев, ответила Ивет. -  Но более мне некуда идти. Вы и ваши верные рыцари моя последняя защита.
     - Защита? Вам угрожает опасность?
     - Именно так ваше величество.  Мой драгоценный муж явиться за мной, и поверьте, он не будет благосклонен к беседам.
     - Вы правы. Ваш поступок явно не по нраву королю, но из-за этого не убивают Ваше величество. Вы, как и я носите корону. Это в такой же мере предательство.
     - Вы его не знаете, так как знаю я. И поверьте, мне известны его многие тайны. Даже те,  которые он сам старается забыть. Узнав, что я была здесь и говорила с вами он поймет и расценит это как предательство.
     - Конечно это супружеское предательство, но не государственная измена! Вы покинули своего мужа без его ведома – это повод для обиды, но не для убийства. Арон унижен. Но он не пойдет на это.
     - Поверьте мне милорд.  Мои поступки против него он приравняет к государственной измене. И никто не станет противиться его воли. По крайней мере, пока.
     - Что же так пугает ваших верноподданных? В чем их страх перед южной короной? – Заинтересовался король, но внешне показывал отталкивающий взгляд.
     - Вам известно, что Арон Ломанс заключил союз с западом? – Наконец подобрав нужное время, озвучила Ив.
     - Конечно. – Поторопился с выводами король. – На юге как мне недавно стало известно разгорелись мятежи и для их подавления необходима помощь со стороны. Ваш муж как мудрый правитель оценил и чательно взвесил все за и против, прежде чем пойти на этот шаг. Но миледи – это защита своих владений.
    Король явно не хотел слушать всякого рода объяснения и выводы. Видимо все, что говорят о безумном Реймоне, правда. Он в конец спятил и не ищет дороги обратно. С такими безумцами поступают либо жестоко, либо поклоняются им.
     - Вы не знаете и не предусматриваете других возможностей этого союза. Войска запада нужны не для того чтобы потушить разгоревшийся пожар восстаний, а для более серьезной цели. Цели, – которую уже давно преследует Арон. Он жаждет власти. Жаждет вашей короны милорд и в этом ему согласились помочь.
     Гресборн впал в глубокое молчанье. Что творилось в его голове, понят невозможно, но он явно искал изъян.
     - Миледи. – Сурово начал король. – Изначально вы сообщаете сиру Эткхару, что ваш столь неожиданный визит возник лишь по причине семейной ссоры….
     - Ссоры!? – вспылила Ивет, но тут же поняв свою ошибку, попросила прошенья.
     - Мы понимаем вас ваше величество, но и вы поймите нас. Вы говорите о войне, которой не будет. Мы заключили мир. Наши государства процветают. Вы просто злы на своего мужа и весьма заслуженно, но не нужно рубить с плеча. Вы королева, а Арон ваш король и владыка государства.
     - Вы слепы.
     - Возможно. – Вмешался лорд-командующий. – Но разум наш ясен и чист в отличи от вашего. Простите меня за грубость, но вы не политик и уж тем паче не стратег. А вот ваш муж искушен в этом искусстве. Подумайте сами – как можно вести военные действия против такого мощного государства, когда в тылу остаются мятежники. Страна сгорит в гражданской войне. Это переворот миледи. Так войны не ведут. 
     - Ломанс ведет.
     - Допустим. – Вновь ожил король. – Компания состоится. Ваш муж двинется на восток во владения Натаниэля Торнэ, а его союзники осадят…. Да хоть Волчье Взморье! И что? Скажите миледи – Что сильнее один или два?
     - Смотря о чем? Или о ком мы говорим?
     - О войске.
     - В открытом поле численность армий важнее всего. А при осадах не так важна…. – Пыталась рассудить Ивет, но мысли безумца оставались загадкой.
     - Вы, несомненно, правы ваше величество, но нет ничего сильнее единой армии. Той, что идет в атаку под одним началом. Той, что обороняется. Ей нечего терять, а нападающим еще как есть. Эта компания рухнет на корню - не успев и начаться. Армии юга и запада не объединить, а Торнэ совсем рядом. Нужно быть безумцем, чтобы начать войну с нами.
     - Безумцы часто выигрывают.
     - Вы просто сердитесь на мужа. Вам нужно успокоиться и подумать над тем, что вы скажите супругу.
     - Супругу?
     - Арону Ломансу если вы забыли. Он уже в пути. Я распорядился, чтобы вам обеспечили охрану на случай не сдержанности его величества. Он бывает, груб, но таковы все правители.
     - Не сомневаюсь. – Сквозь зубы процедила королева. 
     Гресборн пригласил гостей к столу. С трудом пересиливая себя Ивет присела на гладко отполированный стул. Его подлокотники оказались холодны как камень, но о том, чтобы показать слабость королева даже не думала. Пришлось терпеть. Терпеть упрямство, притворство, хвастовство. На тарелке украшенный фруктами лежал поджаренный перепел, а рядом стоял кубок, наполненный игривым напитком. Все это принесли гостям, а сам король вкушал лишь фрукты и овощи. Что же говорить о его кубке? Вода. Простая вода, что пьют обычные деревенщины. Гресборн разламывал спелую сливу, и сок тек по его пальцам, медленно капая на край стола. Суровый он или нет, но манеры для  него не в чести. В такой обстановке кусок в горло не лез. Да еще лорд – командующий постоянно шептал что-то на ухо королю. Тайны. Вечные тайны, от которых можно сойти сума. Хорошо, что есть еще верные люди, что молча стоя за твоей спиной, незримо следят за происходящим и в нужный момент могут вмешаться.
     - Ваше величество, а Вы ели когда-нибудь поджаренного волка в меде? – Сгорая от долгого молчания, вопросила королева. Вопрос был груб и резок, но именно это и нужно сейчас. Здесь.
     - Миледи Вы задаете неуместный вопрос. – Прежде короля вмешался командующий. – Волк изображен на гербе его Величества. Это невозможно.
     - И все же? Что скажите Вы милорд?
     Истинно суровым взглядом одарил королеву король. Таким холодным, что все северные ветра не сравняться с ним. Таким глубоким, что не одно море не будет подобным этому взгляду. На лице Гресборна пролетела печаль, боль. Сжимая ножку кубка все сильнее, король обагрил стол кровью.
     - Была долгая зима. Зима что Вам надеюсь никогда не увидеть. Мерзли и гибли люди. Запасы кончались, а новые вырастить было не возможно. Мы умирали от голода, холода что пробирался по ночам в наши дома и забирал целые семьи. Те кто изображен на нашем гербе пришли ночью. Волки. Целая стая. Они окружили нас, но не один не кинулся в бой. Они тихо взирали, как мы умираем. Наутро у городских ворот лежало тринадцать оленьих тушь с перегрызенными глотками. И Вы спрашиваете меня, ел ли я волка в меде? Я сам один из них. Да только стая моя распалась.
     - Как и моя ваше величество. Те, кто давали клятвы верности и любви променяли  их на богатство и знатность. Те, кто на закате назывались друзьями к утру стали предателями. Сейчас нет веры. Нет друзей. Есть льстецы, заговорщики и предатели. Предатели ваше величество. Они окружили нас и плетут свои ядовитые сети, что вскоре покарают нас. Мой народ умирает от руки чужеземца, а я не вправе вмешаться в это злодеяние. Две тысячи южан погибли в шахте моего «золотого» мужа. Две тысячи семей остались без отцов и сыновей. Разве Абашир или ваши Боги велят так жить? Вы человек веры и должны понять какую боль приносит столь ужасная трагедия. Не в наши с вами копилки падают их слезы. Но нам отвечать за злодеяния, которым мы не посмели противостоять. Некогда юг пал под натиском запада, но что принес чужеземец, завладев троном? Смерть. Боль. Голод. И все ради драгоценного камня. Ради золота, что так блестит на его плечах. Ради того что сильнее мечей и копий. И сейчас в минуту отчаянья сердца, облитые кровью просят Вас о помощи. Если не за людские жизни, то во имя Божье прекратите страдания что морем льются из южной земли.
     Король посмотрел на окровавленную ладонь. В его глазах мелькнул гнев, скорбь, плачь, но не сострадание. Все оказалось в пустую. Гресборн оставался суров и упрям. Упрям и жесток. Беспомощен и безумен. Он мог плакать о своей судьбе и только о ней беспокоился. Обернувшись к своему «шептуну» король вновь обрел речь.
     - Я полагаю, что вы миледи обеспокоены судьбой лишь своего народа. И не в коем случае не думаете, о матерях и женах, чьи дети и мужи уйдут на войну так необходимую вам! И не будет мира, если владыки будут грызть друг, другу глотки доказывая свою правоту. И не будет прощенья за столь кровопролитный поход, каких бы он добрых и благочестивых посылов не имел. Вы пытаетесь предотвратить войну в коей нет, не смысла не сил начав другую еще более кровавою. Поистине жестокость в ваших речах. Поистине яд льется из ваших уст. И богохульство прикрываться карой божьей ели вы ее и накликаете. Я стар миледи, но хочу умереть в мире. Все что совершил ваш муж произошло лишь ради защиты его государства. Те люди, что погибли в шахте, отдали свои жизни не зря…
     - И среди этих несчастных не было не одного чужака. Как рабы южане трудились днем и ночью терпя жестокость своего владыки. Каждый день они молили Бога послать им спасенья, но король решил их судьбу в одночасье. Этого могло бы и не быть. Да только все короли безумны!
     - Осторожней миледи! – словно пес рявкнул, сир Эткхар. – Вы оскорбляете Его величество своими словами и поведением.
     - Успокойся Эткхар! – ревом прокричал король. – Успокойся и оставь нас. И вы юноша ступайте за дверь.
     Может злость или правда, а может и то и другое, взыграв в сердце короля, пробудили в нем истинного правителя. Того кого уважают и бояться все. Даже те, кто в жизни своей страхом, словно воздухом надышался. Выражая недовольство сир Эткхар вышел за дверь, но Джабэль колеблясь всеже дождался повеления своей королевы. Было странно, но Джеб испугался короля. В нем был виден этот страх. Вот только чего именно устрашился он понять, оказалось почти невозможно.
     - Если я оскорбила вас, то прошу прощенья ваше величество. Это все моя южная кровь и женское сердце, что плачет днем и ночью. Я устала, но отдых мне только сниться. Может вы и правы. Ваш Магистр не поддержит столь кровопролитный поход, и вы как послушный сын не пойдете против отца…
     - Вы заблуждаетесь! – в ярости прокричал Гресборн. Его рана закровоточила с новой силой. – Все чего вы хотите так это войны, но пока я жив ее не будет. И здесь дело не в Его святейшестве да простят меня Боги, а в моей чести коей я никогда не пренебрегал. Пока Святой престол занимает столь недостойный человек мне нет дело до его благословений.
     - Так вы и впрямь верите слухам?
     - Слухи это или нет, но имя опорочено. Все что могу сделать я -  это смерено ждать, а не вести войны коих все так хотят.
     - Да. И кто же жаждет войн, когда мир царит в Вашем государстве? Это простое не уважение к вашему величеству.
     - Не смейте говорить об уважении, когда сами нарушили все его правила! Вы, так же как и лорд Сноджей считаете себя верующими людьми, но вы оба переступаете через порог вероучений. Вам нужна война. Карательная война. Но бессмысленная. 
     - Если вы именно это хотели мне сказать, то не зачем было выпроваживать столь достопочтенных людей.
     - Было и есть зачем. – Уже более сдержанно возразил король. – Будем откровенны – Вы любите своего мужа?
     - Мое сердце плачет от боли, что он причиняет мне.
     - Так и я никогда не любил свою супругу, но это не помешало нам вырастить прекрасных сыновей и красавицу дочь. Все что не сделали мы претворят в жизнь они и только они. Будьте умны и хитры миледи. Родите наследника престола и вложите всю свою любовь в сына. Поверьте, он принесет вам долгожданный мир. Только верьте миледи – верьте.
     - Я веру ваше величество. Верю, что настанут лучшие времена и на нашем с вами веку. Помню прошлое и стремлюсь предвидеть будущее. И нет более великого человека, чем король и нет более сильного человека, чем король. Все в Его власти, ибо он наместник Божий на земле.
     - Истинна сейчас в ваших устах. Да будет так и прежде. Забудем о ссорах и обидах. Отпразднуйте сегодняшний день вместе со мной, а завтра я обещаю поговорить с вашим мужем. Вас ждет долгая и счастливая жизнь. Обещаю.
     Пообещав благ, король словно уснул. На лице его застыла едва заметная улыбка, а губы медленно шепталы не внятные слова. Осушив окровавленный кубок Гресборн тяжело вздохнул: - Обещаю.
     - Не давайте пустых обещаний, а то придется исполнять.
     - Что вы сказали миледи – очнулся король.
     - Буду рада услужить вам.
     В полной тишине Реймонд Гресборн погрузился в свои грезы. Как многие считали и считают его разум оказался на грани. В столь яркий момент его забвений за окнами раздалась громкая музыка, но она видимо пробудила лишь лорда-командующего, что всем свои телом ввалился в тронный зал. Проделав реверанс королева ушла. Серые одеянья мелькнули за дверью погрузив в дорожную пыль сира Эткхара. В недоуменье командующий бросился к королю.
     - Что произошло миледи? Лед растаял? – в нетерпенье вопросил Джабэль.
     - Нет. И признаюсь  - мне ничуть не жаль.
     - И что же теперь моя королева? Мы остаемся?
     - Да Джеб. Нужно доказать нашу любовь его величеству королю Арону Ломансу. К этому нас принудили.
     - Я понял вас миледи.