Лимонада и последний дядя

      В каждом домУшке свои горЮшки… У Лимонады было три дяди, и все они сильно пили. Одного она не видела никогда: с юных лет он уехал в Сибирь, поссорившись с отцом, а потом под старость захотел навестить  родных, но его убили в поезде. Не доехал.
     Второй дядя был детский угодник. Он никогда не был женат, племянников просто обожал. Играл на гармошке «Дунайские волны». Теперь, когда Лимонада слышит эту мелодию, сердце сжимается в упругий комок, а на глазах выступают слезы.  Однажды дядя сгорел дотла, вместе с домом. Лимонада с родными приехала на пепелище, откопала кусочек черепушки и остаток закопченного бедра. Сколотили маленький гробик, положили туда туфли, костюм и дядины останки. Да их практически и не было: развеялся по ветру. Как в Индии. Лимонада оплакивала настолько сильно его неудавшуюся жизнь,   деревенский дом, построенный руками деда, что было больно дотронуться до лица. Она часто говорила бабушке: «Брось такого сыночка! Он не маленький! Сам должен понимать, а ты переезжай к нам!» На что бабушка отвечала: «Доченька, вы-то все при семьях, да как же я его брошу, несчастного…» Хорошо, что она умерла раньше, и не видела этого. Хотя кто знает, как там, НАВЕРХУ… Может, и видела.
     Последний дядя был когда-то женат,  взял женщину с ребенком, родили и своего, но жена оказалась пьющей, гулящей и даже сидящей за воровство. Впрочем, конец ее был романтичен: ее убил сожитель и покончил с собой сам. Похоронили их в одной могиле. Чем не  шекспировский сюжетец на русский лад. Дети росли в приютах, со временем связь была  потеряна.
      Дядя доживал в соседней  деревне один.  Старушка какая-то бездетная  ушла в дом престарелых и сказала ему: «Живи тут, пока не помрешь». Он и жил…Лимонада знала: умрет он – и больше ей не знать, что такое деревня и что такое русская печка. Прошлое, знакомое с детства,  уйдет навсегда. Она старалась почаще навещать дядю, привозила ему гостинцы и даже выпить. Чего уж, все равно найдет…
      Когда-то во время перестройки она тайком выслала ему сто рублей, чтобы было с чем встретить Новый год. Но на почте деньги задержали, а когда дали, дядя с радости напился и замерз в сугробе. Благо, его обнаружили, но  некоторые пальцы на руках и ногах пришлось ампутировать. Лимонада ездила к нему  в больницу и  давала себе слово не жить «благими намерениями». Шли годы. Последний из дядь все сдавал и сдавал. Все чаще лежал в больнице. Все реже Лимонаде приходилось греть кости на большой старой печке. Ночью дядя встанет, чтобы хлебнуть глоточек, да и кувыркнется. Плохо видеть стал. Спотыкался. А тут и вовсе бедро сломал. Худ, наг,  беден и одинок. Однажды он ни с того ни с сего дал Лимонаде триста рублей. Это была неслыханная щедрость! Лимонада поняла: акт милосердия. С деньгами у нее было туго. Она взяла. А дядя умер. И все.
     А недавно Лимонада вернула-таки дядины деньги. Один  московский алкоголик попросил у нее: «Мать, помоги! Подыхаю! Желчью блюю…» И Лимонада вытащила деньги. Триста рублей.  Вздохнула свободно: наконец-то отдала долг.